Ирма Гринёва
Я люблю тебя! Я верю тебе!
– Бедняга! Я постился только три месяца, и то еле выдержал. Но у меня была цель – добиться любви Авалайн. А ты…
– Да, уж! Это было не просто! И я сдался, но поставил условие, чтобы девушка добровольно дала согласие. Её согласие пришло достаточно быстро, что было для меня немного подозрительно. Я ведь тогда не знал, что Пунита обратила на меня внимание ещё в лагере, не подозревая, кто я такой и откуда. Её отец тоже поставил условие, даже два: мы откладываем свадьбу до последнего, а он за это время присмотрится ко мне и, если решит, что доверить мне княжество не может, мы расходимся без обид. А, если всё срастется, то я должен буду принять индуизм, сменить имя и поклясться ему перед его уходом, что верой и правдой буду служить интересам Индии и своей новой семьи. Так я стал Риджндр Садхиром, а после ухода Сайяджирао Бхагванта – Сингхом II. Отец Пуниты исчез сразу после свадебной церемонии, так что мы не носили по нему белых траурных одежд.
– Так, может, он до сих пор жив?
– Всё может быть. Во всяком случае, Пунита в это верит…
– А ты ведь так и не рассказал, как началась ваша с Пунитой любовь!
– Это трудно пересказать, братишка! Ты вот можешь проанализировать с какого момента ты любишь Авалайн?
– Пожалуй, нет! Сейчас мне кажется, что она задела меня за живое ещё тогда, в церкви, когда взбунтовалась против навязанного брака… Хотя, то как я вёл себя по дороге домой, вряд ли похоже на поведение любящего супруга…
– И как же ты себя вёл? – поддел Кифа старший брат.
– Не пропустил ни одной юбки ни в одной гостинице, где мы ночевали, – ответил смущённо младший.
– Не удивительно, что Авалайн сразу же поверила в твою измену.
– Но я ей докажу, что невиновен! И, если понадобится, буду доказывать всю жизнь!
– Вот это слова не мальчика, но мужа! Узнаю кровь герцогов Роудон-Гастингсов! Я верю, что у вас с Авалайн будет всё также хорошо, как и между мной и Пунитой. Харди никогда не ошибается. За те три месяца, которые прошли до свадьбы, мы с Пунитой так полюбили друг друга, что, я уверен, наш первенец Джоньянт был зачат в первую же брачную ночь. Но это долгая история43, а у нас с тобой всего одна ночь. И я очень хочу услышать рассказ о твоей жизни после моего бегства.
– А почему всего одна? Торговая делегация поедет дальше, а я могу остаться у тебя на несколько дней. Я ведь ещё не знаком с твоей женой, и мне ужасно хочется обнять племянников!
– Я бы тоже этого очень хотел, но это слишком опасно. Мы с маркизом не афишируем наши отношения. И моё происхождение – это тайна за семью печатями. Индия – не спокойная страна, и чем осторожнее мы будем, тем дольше проживу я и моя семья. И так уже четверо посвящены в тайну: Пунита, Харди, министр внешних сношений, а теперь и ты. Даже Лана ничего не знает обо мне.
– И мне надо будет скрывать всё это от Авалайн и от отца?
– Про Авалайн реши сам, если ты доверяешь ей…
– Больше, чем себе!
Ричард улыбнулся горячности младшего брата, а потом посерьёзнел и сурово сказал:
– Отец ничего не должен обо мне знать до своего последнего вздоха. Если его уход случится при тебе – только тогда можешь сказать, что его средний сын жив. Да и кто знает, кто за кем покинет свою земную оболочку… Только Шиве это ведомо… Ну, давай же, рассказывай! Я хочу знать, как ты жил все эти годы…
39 – в переводе – «шестилиций»
40 – Индуизм представляет собой семейство разнообразных религиозных традиций, философских систем и верований, основанных на монотеизме, политеизме, панентеизме, пантеизме, монизме и даже атеизме. Типичными для индуизма можно признать такие религиозные положения, как дхарма, карма, сансара, майя, мокша и йога. Такие характерные для индуизма идеи, как карма, йога и вегетарианство широко известны и за пределами Индии (из Википедии)
41 – до настоящего времени в Индии существуют четыре основных сословия общества – варны: брахманы – жрецы, учёные, подвижники; кшатрии – воины, правители; вайшьи – земледельцы, ремесленники, торговцы; шудры – слуги, наёмные рабочие. Расслоение внутри основных варн привело к образованию многочисленных каст.
42 – в переводе – «тот, кто обладает даром укрощения стихий»
43 – читай историю любви Ричарда и Пуниты в сборнике рассказов «Карие глаза-2»
28
Цок-цок, цок-цок… Каждый перестук копыт лошади Кифа приближал его к вожделенной цели – к Авалайн. Как ни торопился Киф, всё равно обратный путь занял больше месяца. После встречи с Ричардом Киф ещё неделю колесил по стране вместе с торговой делегацией, соблюдая выстроенную Хардингом легенду. А потом у него образовалось три дня перед отплытием парохода для знакомства с Калькуттой. И, не смотря на то, что жил Киф в гостинице вместе с французами, всё время он проводил с маркизом. Тот даже пригласил его домой, на что Киф, в силу известных пикантных обстоятельств, совершенно не рассчитывал.
Лана была ничуть не смущена приходом своего бывшего любовника. А вот Киф некоторое время чувствовал себя неловко. Но Лана увлекла его рассказам о том, как протекает её вторая беременность, и Киф постепенно успокоился. Он доподлинно не знал, сколько месяцев в утробе Авалайн их ребёнку, но понимал, что сроки и Ланы и Авалайн где-то близки друг к другу. А потому, рассказы Ланы как бы восполняли тот пробел, который образовался в его супружеской жизни из-за расставания.
Прощаясь, маркиз, немного смущаясь, что было ему совершенно не свойственно, попросил Кифа кое-что передать Авалайн.
– Мне кажется, Ваша жена, граф, до сих пор не простила мне одного обстоятельства…
– Если Вы имеете в виду наш брак, то, смею надеяться, Ваше сиятельство, что это не так!
– Нет, – покачал головой Хардинг и продолжил, смотря куда-то в сторону от лица Кифа, – Я знал, что Авалайн была влюблена в меня… Ничего серьёзного, детская вера в сказки… Я мог бы
п о п р о с и т ь её выйти за Вас замуж, и она бы согласилась… Но я ей п р и к а з а л, воспользовавшись положением опекуна. И оправдание, что так быстрее разрушился мой образ «принца», и Авалайн оказалась раскрыта для новой любви, остаются всё равно лишь жалкими оправданиями…
Киф пообещал обязательно всё рассказать Авалайн, но сейчас, приближаясь к заветной двери её дома в Бенкшире, ему было не до оправданий маркиза. Самому бы оправдаться и получить прощение!
Двери Кифу открыл Вустер, вежливо поприветствовал и невозмутимо проводил в гостиную. То ли маркиз успел предупредить своего слугу о приезде графа, то ли сработала старая школа вышколенности слуг.
Авалайн сидела за маленьким столиком и что-то вязала спицами. Она подняла голову на вошедших, и приветливое выражение её лица мгновенно сменилось на удивлённое. Киф не стал ждать, каким будет следующее его выражение, кинулся к жене в ноги и встал на колени.
– Любимая, выслушай меня! Не гони! Я так долго тебя искал! Я ни в чём не виноват! Вот доказательство!
И с этими словами Киф протянул Авалайн изрядно помятый конверт спасительного письма Кэнди, а потом напряжённо следил, как менялось её напряженное лицо. Он очень надеялся, что Авалайн кинется к нему на шею, счастливо рассмеётся и скажет: Я тебе верю! Я так тебя люблю! Дальше этого момента его воображение двигаться не желало. Но реакция жены привела его в замешательство: Авалайн расплакалась. Киф, не вставая с колен, обнял жену и начал шептать всякие нежности, которые только приходили ему в голову. А Авалайн прижала его голову к своему уже большому животу (Киф невольно отметил про себя, что он выглядит гораздо большим, чем у Ланы), положила свою голову на его и начала ласково перебирать волосы мужа.
– Я и сама потом поняла, что что-то не так в той картине, которую я увидела, но боялась надеяться… Так хотела верить, но боялась ошибиться… – прошептала она сквозь слёзы.
– Ой! Меня кто-то только что ударил, – вскрикнул Киф, получив ощутимый толчок из живота Авалайн.
Авалайн не успела ответить, поскольку от двери раздался насмешливый голос:
– Какая трогательная картина!
– Оте… Ваша светлость! Что Вы… – Киф был так потрясён, увидя герцога Крейга-Фримена, своего отца, что ни одну фразу не мог договорить до конца.
– Графиня, рад видеть Вас в добром здравии! У нас с Вами ещё не было возможности быть представленными друг другу, но я надеюсь, что это произойдет в самое ближайшее время, – произнёс герцог, игнорируя сына. Но потом, всё-таки, обратился и к нему, – Как только закончите свой разговор с женой, граф, соблаговолите прийти ко мне в библиотеку.
И, слегка наклонив голову, удалился.
Киф посмотрел на испуганное лицо Авалайн, понял, что она потрясена даже больше него, встал с колен, поцеловал жену и сказал:
– Не будем заставлять герцога ждать, любимая!
– Киф… То, что он приехал… Это хорошо или плохо?
– Сделать нам с тобой плохо я больше не позволю никому! А вот хорошо ли, сейчас узнаем!
Киф вышел в коридор и пошёл наугад, поскольку ни Вустера, ни других слуг видно не было. Вустер обнаружился в большой комнате в конце коридора, оказавшейся библиотекой. Он что-то тихо говорил герцогу и прервался, когда Киф вошёл в комнату. Эти двое были очень похожи на заговорщиков. Но что могло быть общего между высокомерным герцогом и слугой маркиза? Встревоженное выражение лица, с которым герцог слушал Вустера, тут же, как только Киф вошёл в комнату, закрылось непроницаемой маской.
– Вустер, доложите коротко моему сыну сложившуюся ситуацию, – приказал герцог слуге.
Киф не успел удивиться тому, что отец первый раз за много лет назвал его сыном, поскольку то, о чём он услышал дальше, вышибло все мысли из его головы и скрутило тело животным страхом. До последнего времени беременность Авалайн протекала достаточно спокойно. Но в последний месяц обнаружилась проблема: местный врач, который раз в месяц приходил к ней, окончательно удостоверился, что в чреве Авалайн растут близнецы. Имея в виду, каких размеров они достигли к своему семимесячному сроку, и хрупкое сложение их матери, врач был уверен, что Авалайн не переживёт роды. Он гарантировал, что успеет спасти жизнь одного из детей, но очень сомневался насчёт жизни второго ребёнка.
У герцога сжалось сердце при взгляде на своего младшего сына. Сколько бы людей не были уверены, что сердца у герцога нет, это было отнюдь не так. Он уже почти двадцать лет пытался вырвать оттуда Кифа, но это никак у него не получалось. И его ужас перед неизбежной потерей любимой жены герцог тоже понимал и чувствовал как никто другой, поскольку сам пережил это…
Известие о том, что его младшая невестка находится не в Индии, а в своём родовом имении, герцог получил в письме из Элметшира от Дживса. (Весточку об Авалайн в Элметшире получили от Вустера с разрешения маркиза Грея). Понятно, для чего оно было написано – чтобы герцог довёл это до сведения сына. Но, поскольку Киф уже две недели как мчался в Индию с адресом маркиза в кармане, Крейг проигнорировал письмо слуги.
Сообщение о близнецах и угрозе смерти невестки, герцог получил почти одновременно сразу из двух источников. Сначала его пригласил на встречу министр внешних сношений, с которым они были в давних дружеских отношениях, и, смущаясь и тысячу раз извиняясь за то, что позволяет себе вмешиваться в святая святых – семейную жизнь своего дорогого друга, сообщил, что по дипломатическим каналам поступила информация об угрозе жизни его невестки – графини Авалайн Стэмфорд, в девичестве Кавендиш. (Это Вустер первый раз воспользовался дипломатической связью, которую ему разрешил использовать в экстренных случаях маркиз Грей. Маркиз же настоятельно попросил министра довести эту информацию до герцога. Но этого министр своему другу не сказал, как и то, что несколько дней колебался – стоит ли вмешиваться в чужие семейные дела?). А буквально на следующий день герцог опять получил письмо от Дживса. В нём явно чувствовались нотки истерики Урсулы. В другое время Крейг бы ужасно разозлился и сумел поставить зарвавшихся слуг на место, но в письме говорилось, помимо того, что жизни невестки угрожает опасность, ещё и о том, что она ждёт б л и з н е ц о в. А это переворачивало всю его упорядоченную жизнь, которую он создал для себя после измены и смерти Глэнис, вверх тормашками. Сами того не подозревая, слуги вернули его незапятнанное имя и… огромную нестерпимую боль. Дедушка Крейга был одним из выживших при рождении близнецов, о чём рассказал ему сам перед своей кончиной. И эта повторяющаяся сейчас с Авалайн ситуация, снимала окончательно вопрос о родной крови, текущей в жилах его младшего сына. На совести герцога уже были жизни двух его любимых и ни в чём не повинных людей – жены и старшего сына, и он не собирался добавлять в копилку своих грехов ещё одну. А потому, поспешил по указанному ещё в первом письме от Дживса адресу родового имения Авалайн, где столкнулся с, наконец, нашедшим жену Кифом…
Единственное, что смог предпринять к настоящему времени Вустер по указанию маркиза Грея, это найти и вызвать к Авалайн опытную повитуху, которая обеспечила в своё время удачные роды первенца Ланы. Она должна появиться здесь через две недели, после того, как удачно разродится её очередная подопечная. И со дня на день по собственной инициативе должен приехать семейный врач из Элметшира, когда-то вылечивший Авалайн от горячки.
– Авалайн… Моя жена в курсе? – срывающимся голосом спросил Киф, после того, как Вустер замолчал.
– Да, Ваше сиятельство.
– Бедная моя девочка, – закрыл лицо руками Киф.
– Спасибо, Вустер. Можете быть свободным, – отпустил слугу герцог, и продолжил после его ухода спокойным и уверенным тоном, обращаясь к Кифу, – Мы должны решить, что можно ещё предпринять, и в первую очередь – выдержит ли твоя жена дорогу в Лондиниум, где есть возможность показать её королевскому врачу?
Под гнётом свалившегося на него горя в тот день, который, он считал, будет самым счастливым днём в его жизни, Киф даже не обратил внимания, что обращение к нему на «ты» звучит совершенно естественно в устах отца. Они решили дождаться приезда семейного врача, потом призвать местного эскулапа и тогда уже сделать окончательный вывод. Уверенность и спокойствие герцога постепенно передалось и Кифу.
– А как обстоят дела у Ричарда? – спросил в конце разговора герцог.
– Ты знаешь?! – ошарашено уставился на отца Киф.
– Неужели вы думали, что я столько лет остаюсь в неведении по поводу судьбы своего среднего сына? – с усмешкой ответил Крейг.
– Но, почему же тогда не вмешались? (Киф ещё не привык называть отца на «ты» и поэтому периодически возвращался к «Вы»)
– Судьба преподнесла мне слишком горький урок, когда я попытался повернуть жизнь своего старшего сына по-своему. Трудно было его не усвоить. Если Ричард т а м счастлив, то я вмешиваться в его судьбу не буду.
– Он очень счастлив, отец!
– Тогда я спокоен! Ну, иди к жене, Киф. Вы оба слишком долго ждали этой встречи. И успокой её, пусть не боится, мы не позволим ей и вашим детям умереть. А потом расскажешь мне в подробностях о своей поездке.
Выходит, что в тайну Ричарда уже посвящено пять человек, а будет шесть, потому что Киф был намерен н и ч е г о не скрывать от Авалайн.
29
В конце июля в один и тот же день у маркиза Грея родилась дочь, а у махараджи Риджндра Садхира Сингха II – сын. Роды у обеих женщин прошли легко. Для Пуниты сын был уже четвертым ребёнком, она знала что и как делать не хуже врачей и была совершенно спокойна в отличие от своего сверх переживающего мужа. У Ланы, хоть дочка и была всего вторым ребёнком, всё в жизни всегда происходило легко и просто, но при этом она заставила таки поволноваться за себя своего мужа, просто ради того, чтобы лишний раз ощутить свою власть над ним.
Сына, как и говорил Ричард брату, назвали Хариндер. Дочь маркиза нарекли Авани44. Это индийское имя было созвучно Авалайн, в честь которой очень хотела назвать дочь Лана (Хардинг был не против). А индийским оно было по просьбе махараджи, который очень надеялся когда-нибудь породниться со своим лучшим другом через детей. Уж кто-нибудь из его трёх старших сыновей придётся по сердцу дочурке маркиза? А то, что любой из них будет рад стать мужем красавицы Авани с чудесным характером, махараджа не сомневался. Разве может у таких красивых родителей, как Лана и Хардинг, родиться не красавица? А чудесный характер обеспечивало ей имя той, в честь кого она была названа (здесь махараджа опирался на мнение Харди, который, как известно, никогда не ошибается).
Известие о прибавлении в семьях маркиза и махараджи ещё не успели дойти до их знакомых и родных в Бретинии, когда начались роды у Авалайн.
Консилиум врачей в Бенкшире пришёл к выводу, что везти её в столицу слишком опасно. Роженицу по дороге могло растрясти так, что спровоцировало бы преждевременные роды, и в этом случае и мать, и детей не спасло бы уже ничего, кроме чуда. Вместо Авалайн к королевскому врачу на консультацию отправился семейный врач Кифа. За месяц до родов в небольшом доме родового имения Авалайн обитала куча народа: сама хозяйка с мужем, их семейный врач, появившаяся две недели назад повитуха, Урсула, приехавшая вместе с доктором из Элметшира, Вустер, которому маркиз приказал оставаться в распоряжении Авалайн до её б л а г о п о л у ч н о г о разрешения от родов, не говоря уже о самом герцоге, его личном камердинере и слугах и служанках из его столичного особняка. (Когда герцог узнал от Вустера о проблемах с наймом местных слуг из-за неопределённости положения беременной хозяйки, явившейся в дом без мужа, он, молча, вызвал слуг из Лондиниума. Местным только осталось кусать локти от досады).
Роды у Авалайн проходили долго и трудно. Она маялась больше суток, которые показались Кифу длиннее, чем путь до Индии и обратно. Но оба врача и опытная повитуха смогли сохранить жизнь и матери и обоим мальчикам. И уже через месяц счастливые родители с малышами Джонатаном и Ричардом вместе со своими домочадцами благополучно вернулись в Элметшир. Остальные тоже разъехались по своим домам. Герцог, как ни уговаривали его Авалайн с Кифом поехать вместе с ними, всё-таки вернулся в Лондиниум. Он, проведший слишком большую часть своей жизни в душевном одиночестве, сильно устал от суеты и треволнений за эти два месяца. И поэтому укатил со своими слугами в столицу, сославшись на необходимость поблагодарить своего друга – министра внешних сношений за оказанную помощь.
Стоит ли говорить, что не только Киф, но и все остальные домочадцы сдували пылинки с Авалайн и малышей. А между супругами установилось стойкое доверие. Они поклялись никогда ничего не скрывать друг от друга, и ничего не предпринимать, пока не переговорят между собой. И Киф, наконец, дождался от Авалайн заветных слов: «Я люблю тебя! Я верю тебе!»
44 – в переводе – «земля»
Октябрь 2017
