Ирина Романова
Сосуд для иномирцев
ГЛАВА 5
Утром я проснулась поздно, сегодня меня спозаранку никто не беспокоил. Сладко потянулась, и выбежала искупаться в прохладном ручейке. Сегодня, после занятий с Лилой хочу перешить старое платье в халат. Его будет удобно надевать на себя по утрам. Хочется что-то быстро накинуть на себя, чтобы добежать до ручья и умыться.
После завтрака я села на полюбившееся мне бревно на берегу озера и, прикрыв глаза, позвала Эклитэ. Сила охотно появилась, обвивая меня. И я решилась попросить вылечить связки. Эклитэ охотно обмотала моё горло и полностью растворилась. На место одной ленты пришла другая, которая сообщила, что лечение будет долгое, так как болезнь слишком запущена.
Но это не важно, зато есть шанс, что я смогу позвать своего ребенка вслух по имени!
После сеанса лечения взялась за готовку ужина и шитье халата. Пока чугунок томился на печи, распорола платье, раскроила его и принялась шить. После халата, ткани осталось много, так что я оставила ее и, свернув, убрала. Может, позже сошью из этой ткани белье. Халат я кроила с запасом на будущий животик – сделала приличный запах спереди. Похоже, сегодня не управлюсь – слишком тонкая ткань, скользит под пальцами, неудобно работать. Со вздохом отложила халат до завтра и собралась ужинать.
Вдруг зазвенела стена. Я выглянула из домика и обнаружила за чертой вчерашнего незнакомца.
Пошла к стене, удивляясь про себя, что сегодня он припозднился.
– Простите Малисса, не смог прийти раньше. За то я не с пустыми руками, – улыбнулся мужчина.
Протянув руку, пропустила его на поляну. В руках незнакомец нес объемный сверток. Я пригласила его к своему скромному ужину, и мужчина отказываться не стал.
– Благодарю, было вкусно, – сказал он, когда закончил с едой. – У нас женщины мало готовят, в основном этим занимаются мужья. Я вчера немного осмотрелся тут, и вот, принес вам новое постельное белье и одеяло. Здесь ничего не менялось уже больше двадцати лет.
Я наклонила голову, в знак благодарности. Сегодня мужчина хоть и прикрывал лицо, но был уже без перчаток. Положила свою руку на его, всю в шрамах от ожогов, и обратилась к Эклитэ с просьбой полечить. Две ленты из трёх, обвили его кисть и почти сразу растаяли. На наших глазах жуткие шрамы посветлели, а рубцы моментально стали менее выраженными.
«При мне можете не надевать платок на лицо, – сказала ему, – я в прежней жизни работала с людьми, которые получали ожоги, меня не испугают ваши шрамы».
– Люди – это ваша раса? – сказал незнакомец, с неохотой снимая платок с лица и ловя мою реакцию. Я ответила: «Да» – и спокойно осмотрела его лицо. Ресниц и бровей ожидаемо не было, но шрамы оказались, как по мне, не столь ужасны, чтобы их прятать.
– Меня зовут Фарид, – внезапно сказал он дрогнувшим голосом.
Мне стало понятно, что даже среди мирных Ниратов, этот мужчина – изгой. Его считают уродом, поэтому он прячет даже легкие шрамы. Я погладила его ладонь, жалея, а он схватил мою руку и, поднеся к губам, поцеловал. Тут же смутился:
– Простите, что позволил себе это, у нас не принято прикасаться к женщинам без разрешения, но я не мог не поблагодарить вас! Доброго Хаара*! – и буквально выскочил из домика, подхватив приготовленные мною у порога пустые корзинки.
А я взяла оброненный им платок и сжала в ладони.
Вечером, укладываясь спать, почесала засыпающую Лилу и засунула платок под подушку из трав, одетую в новую наволочку. Сегодня я спала на новом, мягком постельном белье, которое испускало приятный легкий аромат трав.
Фарид
Мечтал ли я встретить женщину, которая меня примет таким, какой я есть? Да, много раз да! И пусть я понимаю, что девушка меня просто жалеет, но и жалости к себе я прежде не видел… Даже сестра, родная кровь, относилась к моему уродству спокойно, запрещала лишь появляться у нее без платка. Я уже почти смирился с тем, что у меня не будет семьи. Никакой…
Вышло так, что мой триумвират погиб в бою, а я тогда, непонятно зачем, выжил. Хотя, может предки заранее знали, что придет та, которая сможет вылечить меня? Без триумвирата – не слыша их, не ощущая их эмоции – я чувствовал себя ущербным. Но даже будучи здоровым, я не смог бы иметь детей. Только втроем получится зачать ребенка.
Так, может, новая Малисса – и есть мой шанс стать частью семьи? Я могу быть хотя бы другом для юной девушки и отцом ее ребенку. Но, захочет ли она довериться мне, после того, что с ней сделали те чистокровки? Буду пытаться, упорства мне не занимать. К тому же, мое хобби – это выпечка, а все женщины сладкоежки. Решено, буду каждое утро вставать с восходом Сайрин* и печь пироги, а после этого идти на лечение. Да и мяса надо не забыть с собой захватить, ведь Малиссе надо хорошо питаться, она ждет малыша.
***
Хаар – ночное светило – он.
Сайрин – дневное светило – она.
***
Первым делом, проснувшись утром, занялась практикой с Эклитэ – лечила голосовые связки. Завтрак пока отложила, поем позже. Вместо него сразу села за шитье. Едва я приступила, как завибрировала стена, привычно предупреждая о вторжении.
Оставив шитье, заглянула за дерево. Фарид, сегодня без платка на лице. В руках очередное лукошко. Я пропустила его и махнула рукой, приглашая в дом. Еще не переступив порог, Фарид сунул лукошко мне в руки, а сам пошёл ставить чайник.
– Вы завтракали? Нет? Тогда я вовремя, – улыбнулся он.
Я вытащила из корзинки вкусно пахнущую выпечку и вдохнула приятный аромат. До чего же вкусно! Не удержавшись, я вцепилась зубами в румяный бок булочки, не дожидаясь чая.
– Рад, что вам понравилось, – сказал мужчина. Я подняла взгляд и заметила, что он улыбается. Как может, учитывая, что губы покрытыми рубцами. Спокойно накрыла его руку своей, запуская Эклитэ для лечения. Сегодня я легко отдала на это две ленты. Они впитались, и, видимо, почувствовав моё желание, преобразили лицо Фарида. Вместо шрамов остались только белые полосы, на глазах появились ресницы, а над ними – две широких брови.
«Вот теперь намного лучше, – сообщила ему, уминая последний пирог, – лечение идёт хорошо».
Кажется, я всё же объелась.
– Спасибо, – он снова поймал мою руку и поцеловал, а я неожиданно покраснела от такой вроде пустяковой ласки.
Дни потекли, словно ручеек за моим домом. Мой день был строго разделен на учебу, лечение и заготовки на зиму. Да, оказалось, что в этом мире уже конец лета, и скоро придут холода. Благо, они недолгие. Узнав новости о порах года, я стала носить в дом хворост не только на сегодняшний день, нужно было сделать запас на будущее. С пузом то особо не находишься. Однажды за этим занятием меня и застал Фарид.
– Ты зачем? Тебе нельзя же, – сразу высказался он. – На зиму Малиссу обычно принимали в дом в городе. Да и сейчас, только сообщи, что пора – все будут предлагать выбрать именно их дом.
Фарид давно перешёл на ты, наши отношения были странными. Он вроде как взялся меня опекать, а я и не была против, привыкнув, что он постоянно рядом. Можно сказать, я доверила ему себя и моего неродившегося ребенка. Об отцах младенца я старалась вообще не вспоминать. Фарид рассказал о том, что все Нираты живут в триумвирате, практически с рождения зная, кто в нём будет. С юношества мужчины распределяют роли, выбирая, кто будет главенствующим Альфой, кто станет Бетой, а кто – опекаемым всеми, младшим.
«Кем был ты?» – однажды спросила я.
– Бетой, – с горечью ещё не забытой потери, произнес он.
«Значит, я твой младший, – сказала я, пытаясь, как могла, поддержать его, – а потом будет ещё и третий, когда родится малыш. Мы тоже станем триумвиратом!»
Фарид посмотрел на меня странным взглядом, и кивнул.
Месяц пролетел незаметно, проходя в заготовках и лечении Ниратов из города, поток которых и не думал уменьшаться.
Наши отношения с Фаридом развивались, но скорей в сторону дружбы. По крайней мере, я так считала. Со временем понимала, что нуждалась в нем все больше и больше. Теперь я стала бояться остаться одна, ждала его, всегда с волнением заранее чувствуя, что он уже идёт ко мне.
Фарид
Она называла себя странным именем Лина, по буквам нарисовав на листе, я долго привыкал к нему, все, порываясь назвать ее Малиссой. Наше общение быстро переросло в доверие: она научилась доверять мне себя, а я научился чувствовать ее волнение, когда задерживался в городе, словно Лина – одна из моего триумвирата.
Но, к сожалению, я не видел в ее глазах влечения ко мне, как к мужчине, хотя лечение уже было почти закончено. Я не знал, как ей сказать о своих чувствах, потому закрылся в душе, боялся напугать. Ведь у нас принято, чтобы первый шаг делала женщина. Она должна дать мужчине разрешение на ухаживание.
****
Солнце сменилось дождями, и однажды утром Фарид пришел не один.
– Тебе нужно собраться и переехать в более теплое жилище, – сказал он. – Одна из женщин, готова принять тебя у себя дома на всю зиму.
Услышав эти слова и посмотрев на женщину, отрицательно мотнула головой и, закутавшись в теплую шаль, ушла в домик, поближе к очагу.
– Прости, но уже пора, – он зашёл следом за мной, – холода с каждым днём всё сильнее.
– К тебе можно? – прошептала я, изо всех сил напрягая связки. Совсем недавно я пошла на поправку и начала говорить, но пока мало, односложно и шепотом.
– Можно, но только если ты разрешишь мне ухаживать за тобой, иначе это будет нарушение закона, – ответил Фарид.
– Я должна дать его? – испуганно замерла. А готова ли я на это?! Да и зачем я ему, беременная чужим ребенком. Не заметила, как начала передавать ему свои мысли, через руку, которую схватила в панике.
– Ты не можешь не нравиться, – тепло улыбнулся Фарид. – Ты очень красивая, а твой ребенок – это чудо, данное мне за потерю триумвирата. Я ведь не полноценен…
Он поднял на меня глаза с оттенком грусти:
– Вопрос в другом: нужен ли я тебе такой? Ведь ты можешь выбрать лучших из свободных.
– Никто, только ты! – поспешила уверить я. И внезапно испугалась, что он оставит меня, и я опять останусь одна.
– Ты должна сказать при свидетелях, что даёшь мне дозволение ухаживать за тобой.
– Скажу, – кивнула, поднимаясь, и повела его на улицу к стоящей там женщине.
– Разрешаю ухаживать, – сказала из последних сил, совсем теряя голос. Столько говорить с непривычки тяжело.
– Это хорошо, – неожиданно спокойно отреагировала женщина. – Нельзя столь юной девушке жить одной. Я рада за вас, Фарид! – она поклонилась и ушла прочь.
ГЛАВА 6
Я собрала вещи, которых оказалось не так уж и много, и взяла Лилу, которая бухтела, что всё будет хорошо, главное жить в тепле. До Ориса идти было недолго. Орисы – это местные ездовые ящеры. С этим конкретным животным мы были уже знакомы. Я завоевала его сердце, разузнав, что тому нравятся корешки одного определённого растения. С тех пор регулярно находила их и подкармливала его, а Орис через некоторое время готов был любить меня и без них, но всё же руки привычно обнюхивал при встрече.
Фарид несколько раз звал меня в город за покупками, но я неизменно отказывалась. У меня же нет денег, а брать у него как-то неудобно. Но к зиме стало понятно, что мне всё же понадобится зимняя одежда, потому как подаренные ранее лёгкая обувь и теплая шаль уже не грели.
На гружёном Орисе, мы подъехали к большому двухэтажному дому, окружённому садом. За домом виднелись загоны и постройки, видимо, для животных. Фарид спрыгнул с Ориса первым, потом аккуратно снял меня со спины животного и поставил сразу на порог, так как снова начал моросить дождь и, было зябко.
– Я сейчас приду, только поставлю Ориса в загон. Ты не стой, иди в дом, там тепло, – и подтолкнул меня к двери.
Несмело я шагнула внутрь, сразу оказавшись в тёплом помещении. Оглянулась по сторонам: просто, чисто и уютно, ещё и выпечкой пахнет. Фарид давно мне сказал, что у него есть лавка-пекарня, которая приносит неплохой доход. К тому же выплата за потерю триумвирата лежит не тронутая – ему эти деньги не на что тратить.
Зашла на кухню и села в удобное кресло. Моментально согревшись, скинула с плеч шаль. Сегодня ночью мне не спалось, сынок впервые дал понять, что он со мной. Его крошечные касания изнутри, словно крыльями бабочки, растрогали меня до слёз. Поэтому в уютном тепле, мои глаза моментально начали закрываться, и, сама не заметив, я уснула.
Меня бережно подняли на руки и понесли. Я чувствовала, что это Фарид. Наша связь через Эклитэ мне подсказала. Расслабляясь окончательно и прижимаясь щекой к его рубашке, я даже неожиданно отметила для себя, что он пахнет корой дерева Таста. И как раньше не замечала? В этом запахе мне чудился родной дом – Фарид пах можжевельником с примесью цедры апельсина, словно напоминая о праздновании Нового Года. Он аккуратно положил меня на кровать, снял истоптанные ботинки, слегка касаясь щиколоток, и укрыл одеялом.
Проснулась я от того, что стало жарко. Скинула одеяло и встала. Безошибочно определив за одной из дверей ванную, направилась туда. Удивилась наличию всяких баночек и милых вещичек, словно меня тут ждали. Или до меня тут жил кто-то другой. Умылась и, расчесав волосы, по лестнице спустилась сразу в кухню. Обувь свою в комнате я не нашла, поэтому так и топала в одних чулках.
В доме было тихо, и совершенно точно пусто. Я снова села в знакомое кресло, возле которого на углу стола стояли миска с пирогами и кружка с ещё теплым чаем. Поев и, ещё чуть-чуть подождав, пошла осматриваться в доме.
Холл небольшой, напротив него уютная гостиная, в которую я заглянула лишь мельком и двинулась дальше, следом кабинет, заваленный книгами и тетрадями. Наверное, Фариду некогда всё это разобрать, а мне не трудно будет помочь навести порядок. Раньше я вела кучу карточек больных, помогая заведующей, так что справлюсь. Полки для книг были почти пустыми, сами книги стояли стопками на полу или лежали сваленными здесь же в кучу. С них я и решила начать.
Используя бытовую Эклитэ, собирала пыль и сложила книги в алфавитном порядке по автору. Ориентировалась также и на названия работ. С наведением порядка на полках справилась за пару часов. Остались стол и подоконник, заваленный бумагами вперемежку с книгами. Первым делом сложила фолианты, следом собрала листы, но читать не стала, просто аккуратно положила стопками, вытерев предварительно пыль.
Внезапно накатила усталость, заставляя меня сесть в кресло Фарида. Устроившись удобней, я поджала ноги и, обняв подушку для спины, которая пахла хозяином этого дома, неожиданно уснула.
– Лина, ну, зачем ты, устала же, – услышала сквозь сон. Открыла глаза и увидела Фарида, он сидел на корточках возле моего кресла.
– Хотела сделать тебе приятное, – попыталась оправдаться. – Не нравится? Я листки не читала, просто сложила.
– Мне нечего прятать. Там заметки, счета, расчеты, вот и всё. Если хочешь, можешь и в них попробовать разобраться. Я пишу и пишу, а до ума довести всё никак не могу, вот и бардак образовался. Так что спасибо тебе. Идём кушать?
– Идем, – высвободила ноги из-под себя и начала вставать.
– Я принес тебе обувь, это для дома, – сказал Фарид, обувая мне теплые сапожки на ноги. – Остальная в спальне.
Помог мне встать и повёл на кухню.
– Ниратов можешь принимать в моем кабинете. Все уже знают, что ты поселилась здесь, так что приходить будут тоже сюда. Если тебе что-то нужно оттуда, из дома, я принесу.
– Да, нет, вроде. Все, что нужно, я взяла. Главное сокровище, вот, спит в моих волосах, – говорила я сиплым шепотом. Громче пока не могла. Вытащила малышку Лилу, и погладила её. С приходом холодов белочка стала всё чаще спать.
– Видимо надо готовить ей гнездо, пусть отсыпается в безопасности, тут ей нечего тревожиться, – предложил Фарид.
После ужина он принес из кладовой корзинку с крышкой и теплое одеяло, а я аккуратно уложила туда Лилу и прикрыла крышку. Мы с Фаридом случайно прикоснулись пальцами, одновременно схватившись за ручку корзинки.
Я вскинула на него испуганный взгляд, он посмотрел в ответ и вздохнул:
– Тебе не стоит меня бояться.
– Я не тебя боюсь, а себя, – покраснела и отвернулась от него.
– Почему, – Фарид внезапно прижал меня к себе за плечи, мои ладони уперлись ему в грудь. Я испугалась, что передумает обнимать, а так хотелось этого. Ведь я, в сущности, совсем одна.
– Ты больше не одна, а теперь и я не один. Мы вместе, если ты разрешишь, – проговорил он и, прижавшись к моим волосам, замер, ожидая ответа.
– Поцелуй меня, – едва слышно шепнула я, боясь, что откажет.
Меня решительно развернули. Фарид приподнял моё лицо и коснулся губ своими. Сердце перестало биться, я забыла, как дышать. Столько любви и ласки было вложено в один этот поцелуй! Я никогда раньше такого не испытывала. Фарид делился со мной своими чувствами с помощью Эклитэ, которая связывала нас почти невидимыми нитями. Я чувствовала, как они, переплетаясь между собой, впитываются в нас, оставляя чувство лёгкого жжения на руке.
– Эклитэ благословила нас, – выдохнул Фарид, оторвавшись от поцелуя. Он взял мою ладонь и поднес ее к своим губам, целуя причудливый рисунок из серебряных линий на тыльной стороне.
– Мы теперь муж и жена? – прошептала я и снова замерла. А он прижал меня к себе ещё крепче.
– Да, – улыбнулся. – Ты не против? Когда поцеловал тебя, я просил предков только об одном: чтобы ты не отказалась от меня.
– А я просила, чтобы ты остался со мной, – вцепилась в его рубашку до побелевших пальцев.
– Нас услышали, – Фарид подхватил меня на руки и понес к кровати.
– Ты разрешишь остаться сегодня с тобой? – прошептал он мне на ушко, щекоча его губами.
– Я не знаю, – об этой стороне я думала бы в последнюю очередь.
Он внезапно замер, останавливаясь на ходу и крепко прижимая к себе.
– У тебя были мужчины до того как ты стала сосудом? – взволнованно спросил Фарид. Его внезапная догадка ввела меня в панику. Да, парень был, но дальше поцелуев у нас не заходило. А при обряде зачатия я кроме страха и боли ничего не запомнила, была словно в тумане. Возможно, источник сгладил воспоминания, чтобы я больше не боялась. Конечно, я знаю, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, но это только теория, практики еще не было.
– Нет, – ответила я, и слезы сами собой полились из глаз. Ужас тех часов, когда трое Ниратов зачали во мне ребёнка, вернулся в воспоминания моментально.
– Прости меня, – сказал Фарид. – Я подожду, не буду настаивать. Просто разреши побыть рядом.
На это я смогла только кивнуть.
– У нас не принято, чтобы девушки выходили замуж непорочными, – поведал он. – Перед замужеством знахарка с помощью Эклитэ убирает преграду, чтобы избавиться от боли в первую брачную ночь. Мы не изменяем друг другу, у нас нет такого. Нас соединяют предки, не зачем причинять боль жене.
Фарид покачал головой.
– Да, есть женщины, которые являются свободными, по каким-то причинам они не находят себе триумвират. Но к ним нет никаких претензий, никто не осуждает. Мы слишком ценим вас, чтобы упрекать в чем-то, – улыбнулся он. – Хочет женщина ещё один триумвират в мужья, а предки это одобряют? Пожалуйста, препятствий нет. Однако те Нираты… они другие. Жестокие из-за примеси крови других существ, однажды пришедших к нам не с другого мира, а со звёзд.
Я слушала очень внимательно, ловя каждое слово.
– Существа прилетели на больших кораблях, и мы приняли их, позволили жить с нами. Вот их потомки через некоторое время и возомнили себя детьми богов с чистой кровью, которые не гнушаются насилием над сосудом. Слово то, какое придумали – Сосуд. Словно вещь, игрушка. Предки сразу начали противиться этому, вот потомки и отделились от нашего мира.
Он рассказывал, а сам покачивал меня на руках, словно ребенка, гладил по спине, успевая снимать мою одежду. Закончив с этим, Фарид уложил меня спать. Укрыл одеялом, лег рядом, не раздеваясь, и просто прижал к себе. Я положила голову ему на плечо и спокойно уснула.
Среди ночи проснулась, как от толчка, обливаясь липким холодным потом.
– Я рядом, что ты? – всполошился Фарид. Он успел снять верхнюю одежду и лежал поверх моего одеяла в рубашке и тонких штанах.
– Они ищут меня, – выдохнула я, – Эклитэ показала, что они видят нити, связывающие с ними ребенка, – я тряслась от ужаса, представляя, что кто-то из них вот-вот придёт и заберёт моего малыша.
– Даже если это так, им никто не позволит отобрать его. Я твой муж, они – нет. Насильно делать женщину матерью – это нарушение закона. За тебя вступятся все! Не только горожане, любой Нират из этого мира!
Он говорил, успокаивая и успевая сцеловывать слезы страха с моих щёк. Я же вцепилась в его плечи и постоянно пыталась притянуть поближе, боясь, лишится ставшего уже родным тепла.
– Покажи мне, как это бывает по-другому, – тихо прошептала я. Знаю, что он понял правильно, и знаю – не обидит. Если вдруг меня все же заберут, то хотя бы буду знать, каково это – быть любимой.
Фарид с готовностью покрыл поцелуями все моё лицо, ласкал губы, попутно избавляя меня от рубашки, скрывающей кожу. Я замерла, отдаваясь новым ощущениям, прислушиваясь, как на ласку Фарида отзывается моё тело. Он медленно вел дорожку поцелуев к груди, а затем захватил горошину соска губами. Меня неожиданно тряхнуло. От новых эмоций внизу живота стало горячо. Фарид не торопился с другими ласками, уделял внимание груди, которая с беременностью стала больше и чувствительней. Наконец-то сладкая пытка закончилась – он спустился ниже, поцеловал лёгкую округлость живота, нежно пройдясь по нему, и спустился ниже. Я рефлекторно сжала ноги, но Фарид просто целовал мои бедра, одним пальцем раздвинув складочки и нежно обводя чувствительный комочек между ними, чем посылал сладкие волны удовольствия прямо в живот. Меня уже начало потряхивать от желания чего-то большего, когда он раздвинул мои ноги коленом и устроился между ними, нависая сверху.
– Как в вашем мире признаются в чувствах? – он замер надо мной.
– Я люблю тебя, – прошептала с замиранием сердца, ожидая эти слова от него.
– Я люблю тебя, моя жизнь, – он нагнулся и, целуя, вошёл в меня. Зелёная лента Эклитэ моментально растворилась у меня в животе, убирая дискомфорт от вторжения в лоно. Мне осталось только отдаться новым чувствам, которые разом захватили полностью. Тело горело и дрожало, мои стоны раздавались в тишине спальни, вторя стонам Фарида. Мои глаза были отражением его чувств. Мы наслаждались друг другом с упоением. Эклитэ позволила нашим чувствам стать острее, сделала их более глубокими, запоминающимися. Жар в животе внезапно разошелся по телу, заставляя выгибаться и кричать от полноты переживаний. Фарид ослабил темп, давая мне прийти в себя, затем с нежностью поцеловал, а в его глазах горела готовая выплеснуться страсть. Резко толкнувшись в меня, он заполнил моё лоно собой без остатка, выплеснул семя, которое горячими каплями осталось внутри, и припал с поцелуем, собирая мой вздох счастья.
– Спасибо, – прошептала я ему, укладывая голову на плечо.
– Разве можно благодарить за обоюдное счастье, – выдохнул он и прижал меня к себе. – Спи, моя маленькая Татин, уже скоро утро.
– Кто такая Татин, – я не нашла в памяти перевода этого слова.
– Татин значит судьба, жизнь. Ты – моя жизнь… У нас, когда признаются в чувствах к женщине, говорят: ты дороже жизни. Вот ты мне дороже моей жизни, Татин, судьба моя.
– Я люблю тебя, – прошептала, начиная погружаться в уютную дрёму.
***
Утром Фарид поцеловал меня, прошептав, какая я красивая, и ушёл в пекарню. Я же осталась досыпать, всё же ночь была бессонной. Вспоминала поцелуи и прикосновения, будоража своё воображение. Так и уснула, трогая губы и улыбаясь.
Проснулась и сразу кинулась проверять соню Лилу. Так и дрыхнет, переворачиваясь с боку на бок, попискивая и иногда дрыгая лапками. Я съела оставленный Фаридом завтрак и сразу отправилась в кабинет, разбирать его бумаги. Когда почти всё сделала, раздался стук в дверь. Открыла и увидела на пороге женщину с мальчиком на руках.
– Добрый день, Малисса, – поприветствовала она. – Мой сын кашляет, лечение обычными травами не помогает.
Я приглашающее махнула рукой. Проводив их к кабинету и усадив мальчика на стул, отпустила ленту Эклитэ. Когда она вернулась с информацией, спросила у ребёнка:
– Семена Каше, зачем вдыхал?
– Ну, мы баловались с триумвиратом, – ответил мальчик, потерянно глядя на меня. – Эрик сказал, что если вдыхать их, то можно получить дар от Эклитэ – дышать под водой. Как водные существа.
– Вот глупые, – покачала головой. – Семена Каше хорошо использовать для ловли мелкой рыбёшки, да как приправу, если перетереть. А так они просто застряли у тебя в лёгких.
Я отпустила ещё одну ленту, чтобы убрать остатки семян в организме мальчика.
– Спасибо Малисса, будьте благословлены, – откланялась женщина и, подхватив мальчика, ушла. Вернувшись в кабинет, я обнаружила свёрток, лежащий на стуле, где сидела женщина. Развернула его и увидела красивое кружево, нежное, словно паутинка. Но мне показалось кощунством надевать его на простое платье, поэтому отложила.
Я решила сама сделать сегодня ужин. Обнаружив на кухне рыбу, недолго думая, приготовила её. Остатков даже хватило на наваристый суп. Фарид устанет с работы, а у меня уже всё готово. В нетерпении, впервые решила посмотреть, что за книги в кабинете у Фарида. Из всех выбрала историю мира и открыла её.
Итак, мир, в который я попала, называется Айшайна. Раса здесь одна, но иногда сюда попадают существа из других миров. Они изолированы друг от друга, так что о соседних известно только со слов попаданцев. Наша Земля вообще не упоминается в учебнике, и как туда пробрались Нираты – не понятно.
Хлопнула входная дверь, я отложила книгу и пошла встречать теперь уже мужа.
– Доброго Хаира, Лина, как прошёл твой день? – он обнял меня и поцеловал. Я прижалась в ответ и поняла, что действительно ждала его.
– Всё хорошо. Я приготовила ужин, идём есть?
– Идём, а я тут принёс тебе кое-что, – Фарид протянул мне сверток, стоявший до того у его ног.
Я развернула и принялась с удивлением рассматривать изящное светлое платье, белье к нему и туфли.
– Красивое, спасибо! – улыбнулась я и потянулась к мужу за поцелуем.
– Не стоит благодарить за такой пустяк, всё же я твой муж и должен заботиться о тебе.
После ужина мы перешли в гостиную: я с чашкой чая, пробовать сладости, принесенные мужем, он – с бокалом вина. Внезапно раздался звук, похожий на звон колокольчика.
– Что это? – я с удивлением прислушивалась.
– Это почта, идём, покажу, – ответил Фарид и, подхватив меня, увёл в кабинет.
Мы зашли в помещение, муж приблизился к столу и открыл стоящую на нем шкатулку. В ней обнаружился свиток с печатью.
– Странно, это печать Наместник Эрина… – нахмурился Фарид. – Что ему надо? – он с удивлением развернул свиток, прочитал и напряжённо застыл.
– Плохие новости? – я погладила его по плечу.
– Не знаю, почитай, это касается тебя,– протянул мне листок.
Я взяла, с интересом рассматривая витиеватый стиль письма, красивый вензель внизу и оттиск личной печати.
«Согласно закону, свободная женщина должна явиться в храм предков для поиска триумвирата. Время дается семь восходов Сайрин».
– Я не хочу! – испуганно дёрнулась и выронила лист.
– Силой никто и не заставит, – успокоил муж. – Просто это дает надежду мужчинам на семью. По закону тебя нужно представить главным настоятелям храма, и все.
Он прижал меня к себе и гладил по спине.
– Это просто поездка. Посмотришь на столицу, на главный храм.
– Ты будешь рядом? – обняла его за талию.
– Конечно, я от тебя теперь ни на шаг.
Он поднял моё лицо за подбородок и поцеловал. Бережно, стирая с него выражения страха. Мои ноги задрожали, тогда Фарид подхватил меня на руки и понёс в спальню.
– Ты разрешишь себя искупать? – спросил он вкрадчиво.
– Я могу и сама… – смутилась тут же.
– Мне очень хочется, – мурлыкнул муж, поставив меня на ноги возле ванны. Он начинал набирать воду и попутно раздевал меня.
– Искупай, – согласилась я, от предвкушения уже потряхивало.
Фарид скинул рубашку и остался в лёгких штанах, а я не отрывала взгляда от его тела, лаская взглядом мышцы на его груди и животе.
Намылив махровую ткань, муж аккуратно мыл меня, слегка массируя кожу. С лёгкой улыбкой на губах вымыл мои волосы. Затем, ополоснув меня, завернул в ткань и вынес в спальню, уложив на кровать. Прижал к себе, от чего я счастливо вздохнула и прижалась посильнее.
– Когда я лишился триумвирата, то не понимал, зачем остался жив… Я оглох и ослеп без друзей. Жил без надежды, стараясь не загадывать больше, чем на пару недель. Открыл пекарню, она забирала много времени и помогала не думать. Но потом пришла ты, и у меня словно крылья выросли за спиной. Понял, для чего предки оставили меня в живых. Лина, ты такая юная, нежная, красивая… Ты – вся моя жизнь, моя судьба.
Он говорил и целовал… нежно, вкладывая в каждый поцелуй свою любовь, которую подхватывала Эклитэ и разносила по всему телу искрами счастья, грозившими перерасти в пожар.
