Ирина Дудина
Путешествия Дудиры
Ещё в Порвоо есть дом-музей финского поэта Рунеберга и ателье Эдельфельта. В городке несколько галерей и Дом культуры. К нему торопилась пожилая дама с большим духовым инструментом в футляре. Будет громко дудеть, богемная наша…
Хрюки под сауной
Далее нас отвезли на кабанью ферму неподалёку от города, где даже и шум городской не был приглушён. Это такой кусок леса со скалой, который молодые предприниматели Мила Тойвонен и её муж превратили в экзотичнейшее и интереснейшее место для туристов и местных жителей. Отец Тойвонена занимался кабанами и знал их повадки. И вот сын решил это превратить в бизнес. У Тойвоненов в лесном загоне 60 кабанов, через огороженный лес проложены деревянные длинные мостки с перилами. Ты идёшь по мосткам, а внизу похрюкивают милые зверьки в рыжеватых грубых шубках, ищущие добычу от матушки земли и батюшки леса. В основу философии бизнеса молодая пара положила идею о том, что звери должны сами себя кормить, всё должно опираться на возобновляемый продукт природы. Дрова, камни – всё от природы даром. Даже и лапландский домик из конусообразной крыши, бревенчатых стен, скамеек вокруг кострища из камней в центре – всё это из местного леса сделано. В скале предприниматели вырубили комнату, покрыли крышей, провели трубу для огня и дыма, вышла сауна в скале. Напарившись, можно впрыгнуть в бассейнчик с горячей голубой водой и там нежиться, слушая всхрюки диких животных.
В лапландском вигваме, или юрте, или как там это назвать – там был живой свет свечей и костра, на деревянных тарелочках лежала еда, которую трудно было рассмотреть. Это была свежая запечённая кабанятина, паштет из сырого лося, грибная закуска и закуска из раков, то бишь креветок. Почему-то финны называют креветок раками и это их чуть ли не национальная еда. Может быть, они их научились у себя растить? Всё это под соусами. Еда была ядрёная, островатая и языческая, чрезмерно насыщенная силами природы для вялых жителей панельных городов. Особенно матёрым показался чёрный паштет из сырого оленя. На десерт нам дали желе из берёзового сока, мороженое из черники и молока, пили мы чай из большого чайника. Явно этой кухне не хватало ядрёных напитков из трав или грибов… Также явно не хватало какой-нибудь блондиночки-чаровницы в тёмном углу, которая играла бы что-нибудь нежное и древнее на кельтской арфе…
Девушки полезли в скальную сауну. Сидеть там было странно, будто ты – какая-нибудь подруга Вянемуйнена, а за окошечками красовались заснеженные стёкла и бегали кабанчики. В трубе ужасно гудел огонь и дым, в темноте белели голые тушки турменеджеров. Мечтательный интеллектуал Саша ушёл слушать и смотреть на кабанов на мостки.
Нам рассказали, что кабаны размножаются так, что через год из 60 может уже получиться стадо в 100 голов. Что такой вечер, как у нас, человек на 20, стоит примерно 1000 долларов. Что кабаны ещё те пацаны, что, если их рождается больше двух, папа с мамой могут сожрать излишних. Что однажды на танцплощадке в конце мостков праздновали финны свадьбу, а под мостками поселилась кабаниха с детками, и во время свадьбы она похрюкивала, веселя гостей.
Королевская расслабуха
Ночевали мы в отеле «Хайкон Картано», неподалёку от Порвоо.
Первое упоминание о Хайконе относится к 1362 году, усадьбой владел Выборгский доминиканский монастырь. Потом тут хозяйничал Йонс Оланвинпойк, граф из рода Стенбоков, комендант Выборгской крепости. Его сын Арвид Курки был последним католическим епископом Финляндии. Потом уже протестанты восторжествовали. 16 век прошёл в распрях между королём Эриком 14 и его братом герцогом Финляндским Юханом. Хозяйкой поместья была Бенгта Ханнунтютар. В результате интриг поместье то отнимали, то возвращали хозяйке. Сын хозяйки Льюнго Лауринпойк был камергером у Юхана, а при вторжении Эрика был им казнён. Его призрак на белом коне до сих пор тут встречается на дорогах. Несколько раз усадьба подвергалась разорению датчанами и русскими, сгорала от пожаров.
В 1871 году усадьбу у Стенбоков купил Себастьян фон Эттер, отличившийся на Турецкой войне, я так поняла, что он был крупным чином охраны русских императоров. Его род тут правил почти 100 лет. В Хайко гостили Великий князь Владимир и Мария Павловна, их дочь Елена, вышедшая замуж за греческого принца Николая. После революции сюда сбежал Кирилл Владимирович, у них тут родился сын Владимир, его дочь Мария ныне – одна из главных наследниц царской семьи. На территории Хайко купил себе студию художник Эйдельфельт, создал здесь более 200 шедевров, сейчас в этом домике музей, который работает только летом. Ох, не любят финны музеи и церкви, попасть в них труднее чем грешному в рай… На соседнем острове любил летом отдыхать Йохан Людвиг Рунеберг, народный финский поэт. Так что настоящая обитель муз.
В 1962 году поместье было куплено родителями нынешнего владельца отеля господина Вейко Вуористо. Был построен отель, шло его развитие. Сейчас это отель с роскошными номерами, конференц-залами, с саунами, бассейном. Здесь отдыхают самые крупные представители бизнеса и политики, сюда можно прилетать на вертолёте, приплывать морем. Нашей группе была оказана честь – к нам вышел пообщаться Вейко Вуористо, я сняла его на фоне портрета его матери в зелёном платье, которая смогла сделать это место туристским центром, сохранив при этом царскую атмосферу 19 века.
В главном здании 1913 года центральная парадная комната напоминает залы Гатчины и Павловска. Сохранена мебель, в том числе из карельской берёзы, а также белая антикварная мебель. На стенах можно видеть портреты членов царской семьи, которые здесь отдыхали. Также висит 6 картин Эйдельфельта. От царской библиотеки осталось немного полок, сохранена Шведская энциклопедия. К сожалению, под картинами нет надписей, кто автор, кто изображён, дата создания. Не дружат финны с музейной культурой…
Помещение ресторана, в котором завтракают отдыхающие, украшено роскошной охотничьей картиной с глухарями. Завтрак в виде шведского стола был царским. Хороша была каша с конфитюром из апельсиновых, тонкой стружкой нарезанных корочек, несколько видов сыра, изобилие фруктов. Многие дамы вышли на завтрак в вечерних платьях, так как атмосфера была великосветская.
Перед завтраком с 7 утра мы надели белые махровые халаты и белые тапочки и отправились в бассейн. В бассейне одна стена из стекла, выходящая на заснеженные сосны, вторая стена разрисована слащавым весенним пейзажем, перед ним установлен искусственный куст цветущей сакуры. Изумрудная вода бассейна, журчание струй, белые цветочки, белые халаты отдыхающих – всё это создаёт ощущение рая. В этом раю сидел одинокий немолодой джентльмен, подставлявший свою спинку под массирующие струи. Когда он увидел толпу русских активных женщин в купальниках, он чуть не захлебнулся, глаза его загорелись, он прямо-таки прилип к углу бассейна, рассматривая женщин и таких, и сяких. Вообще, люди в белых пушистых халатах и таких же тапочках разных полов и возрастов выглядели совершенно по-райски, как ангелы какие-то бесполые.
Что касается истории царской семьи – в Финляндии и Швеции вышла книга Йормы и Пяйви Туоми-Никула «Императоры на отдыхе». Она рассказывает о местечках Хёгсоран и Наантали, где любил отдыхать Александр Третий с супругой Марией Фёдоровной, об Вироллахти, месте отдыха Николая Второго. В мае эта книга выйдет на русском языке.
Стрёмфорс стрёмный
Домики 18 века, река, старый жестяной завод, где ныне музей. Керамическая мастерская, мастерская местной художницы, которая готова научить отдыхающих сделать своими руками бусы, ювелирку, кукол. У черноглазой немолодой художницы Норы вид был такой, что вот она скучала-скучала, и вот люди приехали, много людей. Такой же обрадовавшийся вид был у местных собачек художественных. Нора показала нам своих кукол – они были все как её дочки, ярколикие, белокожие, богемно-весёлые. Местная керамика была типично финская – грубоватая, синих и голубых оттенков, имитируя весенний лёд в пупырышках. Мне здесь больше всего понравились деревянные башмаки по 52 евро. Понравились резиновые набойки на подошвах, чтобы не стучать громко.
На реке кипит водопадиком плотина, озеро обстроено сарайчиками, домами, рестораном. Мы побывали в ресторане Стрёмфорса, к которому попить пивка летом финские жители приплывают на лодках. Если за рулём – то пить совсем нельзя, если на лодке – то чуть-чуть можно. Меня поразила лапландская мебель—кресла, сделанные из толстенных брёвен, распиленных по диагонали и выдолбленных изнутри. Атмосфера провинциальной меланхолии, нежности и романтизма. Кухня: рыба, свёкла, картошка, мясо кур в соусе, селёдка в горчице, ватрушка с клюквой. Можно заметить, что финны мало едят мяса, вместо мяса предпочитают рыбу и курятину. Всё очень национальное и вкусное. В Стрёмфорсе можно дёшево отдохнуть: домик на 4 человек со всеми удобствами и кухонкой – 60 евро в сутки. Рядом озеро, река, Финский залив, лес, парк, соединение уединённости и общения с местными жителями… Детей можно пристроить заниматься художествами и ремёслами…
Крым (сентябрь, 2012)
Осенний Крым цвета мадеры
У многих осталась ностальгия по советскому Крыму времён детства, у самых продвинутых – воспоминания об Артеке, а у обычных – о том, как с мамой жарились на чудесных пляжах, плескались в солёном море, а потом отправлялись стоять в длинных очередях, чтобы покушать в столовой рыбные котлеты, а далее шли ночевать к хозяйке в сарайчик, пристроенный к белёному домику, набитому отдыхающими как банка бычками в томате, с удобствами во дворе, пропахшем хлоркой.
Крым 2012 – это совсем другое. То же роскошное, прозрачное, изумрудное море с медузами, похожими на лук в супе, те же желтоватые горы оттенков сердолика, тот же густой аромат кипарисов, сладких цветов и горьких трав, те же экзотические сказочные географические названия, но старые места часто просто не узнать. Берега обросли разноцветными гламурными домиками, отелями, дельфинариумами, аквариумами и крокодиляриумами. Драгоценные полосы вдоль пляжей превратились в бесконечные торговые ряды, где вечно кипит жизнь, и проблем с едой и напитками нет никаких, есть проблемы с тем, чтобы сохранить талию. Всего чрезмерно много, особенно разноцветных пластиковых тентов над ларьками и над шезлонгами, источающих запах фенола. Юг как всегда грубоват.
Так получилось, что я была в Крыму год назад, и тоже в сентябре. Меня поразило, как Крым изменился в лучшую сторону всего за год. В прошлом году наш поезд от Джанкоя до Феодосии сопровождал дым и огонь, горели степи, к запаху жжёной травы добавлялся отвратительный привкус горелых пластиковых бутылок. Сначала показалось, что там началась война, потом, когда мы ездили по Крымским дорогам и были поражены тем, что все обочины завалены мусором из одноразовых упаковок, подумалось, что огнём пытались очистить обочины, но подожгли степи…
Крым 2012 года предстал другим. Мусор убран, голые год назад холмы были распаханы, всюду была видна бурная сельскохозяйственная деятельность. Радовали глаз свежие посадки фруктовых саженцев, декоративные квадраты бесконечных виноградников, нередко встречающиеся небольшие стада рыжих коровок и серых барашков. На знакомой горе мини-трактор проложил борозды серпантином, и засадил их саженцами крымской сосны…
Топот в Евпатории
Наша поездка началась с Евпатории. Приятно поразило название нашего автобуса: «Ирина. Нерегулярны перевезення» – это точно, нерегулярно, но везёт. Мы остановились в отеле «Крым», который когда-то назывался отелем «Франция», а потом «Парижем». На набережной поразила надпись прямо на камнях «Место художника». Ну да, Крым – это точно место для художников, так бы и сидел бы на древних камнях возле крупнейшей мечети в Европе «Джума-Джами» и Свято-Николаевского собора с бирюзовыми куполами, и сочинял бы стихи. Кстати, красивейший храм с куполами цвета моря был построен в конце 19 века в память о Крымской войне 1853-1656 г.г.
Далее экскурсовод по имени Спартак показал нам Храм дервишей 15 века, отлично сохранившийся. Храм этот можно назвать средневековым отелем Кезлёва (название Евпатории в татарский период истории Крыма). По краям здания – номера мини-люкс, размером чтобы вытянуться в рост на каменном ложе и рядом положить котомку, с окошечком размером с лицо человека. А больше ничего и не надо скромному путнику-философу. Из келий можно выйти в центральную залу, завершающуюся прекрасным величественным куполом, когда-то покрашенным в цвет неба, и там с другими дервишами, поэтами и философами предаться обсуждению вечных тем. Этакий хиппи-отель для тех, кому блага духовные важнее излишней роскоши.
Экскурсия по старому Кезлёву привела нас к караимскому кенасу – месту молений и встреч уникального крымского народа караимов, численность которых в Крыму 2000 человек, а в Евпатории – 200. Народ мал, да удал, среди караимов было много миллионеров, покровителей искусств и общественных деятелей. Особенно прославился мэр Евпатории Семён Дуван-Караим, приложивший много сил к озеленению города и к мощению его глиняных улиц камнем. Побольше бы таких мэров! Кенас был вымощен белым мрамором, увешан виноградом и выглядел как рай на земле. В центре его стоял стройный обелиск, посвященный Александру 1, вообще у караимов всегда были хорошие отношения с российской империей. Николай 1 освободил караимов от воинской повинности, а Николай 2 гостил на даче у Дувана. Мне представилось, что такими райскими сахарно-виноградными двориками были покрыты все античные города и поместья Крыма, от которых ничего не осталось, кроме руин.
В Кезлёве (городе-глазе) жило 30 народностей. Сейчас, похоже, не меньше. Мы прошли мимо зачем-то активно взывающей к толерантности синагоги Егия-Капай, мимо Свято-Ильинской церкви, построенной в 18 веке анатолийскими греками. Экскурсию в кенасе проводил потомок караимов, встречала нас от туристского бюро «Голубая лагуна» девушка по имени Сурье. Потомственные крымчане – люди с интересно вылепленными лицами, с перемешанной кровью. Красивый тип крымчанина: курносый нос, крутой лоб, кудри, энергичная манера речи, что-то скифское, намешанное с татарским, римским, византийским, русским.
Старый город очаровал. Состоящая из русских зданий в стиле модерн, домишек других эпох, из глухих заборчиков, за которыми пряталась загадочная древняя нить человеческой жизни, Евпатория в конце сентября была пустынна, загадочна, имела флёр потусторонней древней сосредоточенности.
Мы посетили детский центральный клинический санаторий Евпатории, который отлично лечит детей с ДЦП. Мамы больных детей рассказали нам о том, как почти безнадёжные дети тут реально поднимаются на ноги. На наших глазах очаровательный карапуз полутора лет с загипсованными ногами страстно пытался распрямиться и побегать. Мать его рассказала, что у мальчика после операции на позвонковой грыже отнялись ноги, но пребывание в санатории дало надежду, что он будет ходить. Путёвки стоят около 50 000 рублей, и часто лечение оплачивают спонсоры, фонды и другие структуры.
Нам показали океанариум и дельфинариум в Евпатории. Дрессированные дельфины меня потрясли своим умом, весёлостью, грациозностью, так же, как и дрессированные морские котики. После посещения дельфинариума хочется стать вегетарианцем. Больные дети, прикованные к креслам, при виде морских умниц, оживали, наливались жизненной энергией и радостью вместе со своими исстрадавшимися родителями. Глядя на безнадёжно искорёженных детей, которые от общения с дельфинами вдруг словно по струне божественной выстраивались, распрямлялись, сосредотачивались из своего адского хаоса, я зарыдала. Я никогда нигде не видела такую радость выздоровления хотя бы на небольшое время изувеченных людей…А это были детки.
Порадовали красивые крымские молодые юноши и девушки, работающие с животными. Дельфинариум вызывает восторженную любовь к морю, к братьям меньшим и братьям ближним, к Богу, который разлил гармонию, ум и радость во все уголки мира. Оригинальным было интервью с директором дельфинариума, который рассказывал о том, что раньше с дельфинами работали спецслужбы, а ныне их опыт пригодился для показа дельфинов народу. На вопрос: «Сколько дельфинов прошло через ваши руки?» директор загадочно ответил: «Я помню, сколько журналистов прошло через мои руки, а дельфинов не считал». На зимний период дельфинов, выступающих в помещении с открытым куполом, переводят «на отпуск» в солёные озёра под Евпаторией.
Заинтересовал сад скульптур под открытым небом под названием, ни много, ни мало – «Музей мировой скульптуры». Нам сказали, что там можно увидеть копии мировых скульптур и портреты героев истории, всё это изваяно мастерами Крыма, Москвы и России. «Духовность – величайшая сила экономического развития», – утверждалось на заборе. За ним выглядывала бронзовая скульптура – голая баба с пышными формами, восседающая на лежащем на животе мужике. Интересная трактовка. Баба мужика придавила, но ему приятно и уютно. Может это и есть диалектика духовности и экономики? Мужик духовно прислушивается к гласу земли, баба экономически распухла…
Ещё один миф о Крыме – это полностью разрушенные санатории и дома отдыха времён СССР и руины долгостроя. Этого мы тут почти не встретили, кроме недостроя детского театра «Золотой ключик» в Евпатории, на который пока не нашлось охотника и денег.
Нам показали санатории «Днепр» и «Дружба» в Евпатории, находящиеся в отличном состоянии. Экскурсию по санаторию «Черноморец» нам провёл его директор Андрей Гончаров, похожий своей крепостью и основательностью на директоров и председателей колхозов из советских фильмов. «Черноморец» в селе Песчаное удивил утончённым дизайном парка и интерьеров. Выяснилось, что Гончаров из представленных проектов реконструкции выбрал английского дизайнера, который потребовал меньше денег и представил вариант, более интересный, чем архитекторы из России и Украины. Английский вкус, приложенный к крепким советским стенам, нам понравился.
Посетили мы отель «Украина», сделанный в стиле европейского гламурного стандарта. Апартаменты – 460 евро в сутки, номера 2200 рублей в сутки. Из окон виден внизу бассейн с голубой водой, окружённый креслами и столиками. Отель имел глобалистический дизайн без признаков национальных особенностей. Стены украшали постеры с картин Климта. Это было пошло и скучно. Зачем селиться в «Украину», которую делал кто-то безликий и анонимный, не любящий и не чувствующий сок и смак Украины. Зачем ехать сюда, чтобы не увидеть ничего национально-колоритного…
Вечером нас ждал «Дом вина», где мы вкусили «Золотой фортуны» и «Солнечной долины», а также настоящего крымского «Чёрного доктора». Эти крымские вина получили множество медалей и имели восхитительный вкус. Заведение расположено в доме Александра Васильевича Суворова, который научил местных жителей ходить в баню. Ибо при присоединении Крыма на полуострове царила чума и антисанитария. Суворов приказал настроить бань первым делом и выпарить в них всё местное население. Чума прекратилась. Теперь же тут был разгул дионисийства.
Девушка из дегустационного клуба учила нас разбираться в винах, особенно предостерегая от лжешампанского перед фуршетами, которое безнадёжно раздувает желудок, мешая ему сократиться до нормы. Ну а кто уже превратился от нездорового образа жизни в депрессивного толстяка – тому необходимо пить мускатель.
Ужинали мы в ресторане «Апрель», похожем на свежий тортик с завитками.
Рай Бахчисарая
Обычно для туристов Бахчисарайский район Крыма ассоциируется с Бахчисарайским фонтаном, Ханским дворцом и страданиями одалисок. Заодно рассказывают о разбойнике Али, этаком крымском Робин-Гуде, о его проделках с жандармами и любовных историях, и автобус бежит дальше. В душе остаётся восторг перед величественными горами Качи-Кальона, похожими на крепостные сооружения великанов, а также желание вернуться сюда ещё раз, остановиться здесь, пожить, поисследовать местность, потоптать ногами заманчивые горные и лесные тропы.
Оказалось, что эта мечта осуществима. В Алимовой балке предлагает услуги усадьба «Алимова балка» с комфортабельными домиками, бассейнами, саунами, беседками. Поражает сочетание противоположностей: уединённое пребывание среди тишины и величия гор и самый современный комфорт для изнеженного горожанина, целебный воздух, пение птиц и плеск воды в рукотворных водоёмах. Отсюда можно совершить подъём к пещерным городам, можно полетать на дельтаплане.
От Качинских скал нас повезли по долине, окружённой то виноградниками, то фруктовыми плантациями, то крымской степью, похожей на шкуру линяющего рыжего буйвола. Неожиданными были вдруг открывшиеся взору гольф-поля, напоминающие зелёное плюшевое одеяло. Может быть, они и не нужны Крыму с его драгоценными землями и пейзажами. Гольф – чуждое нам развлечение для элитарных классов… Местным жителям гольф поля категорически не нравятся.
Следующей неожиданностью оказалась рыбацкая деревня «Чёрные камни», расположенная среди марсианского пейзажа из холмов с облысевшей травой осенней Тавриды. На холмах трепетали на жарком ветерке аллеи из молодых кипарисов, туй и каштанов, на дне сухих ущелин обнаружилось свежее озеро с зелёной водой, в которое макали свои серебристые кудри ивы и оливы, в озере плавали утки, взбултыкивали рыбки, над ними пролетел серый журавль (сначала мне померещилось, что это был стерх). Всё это сделал за 7 лет Олег Плошкарёв на месте пустой степи. Дальше началось погружение в фильм «Бриллиантовая рука» с посещением ресторана «Дубы Колдуны» и тому подобным юмором, бодрящим сознание и воспоминания. «Чтоб тебе жить на одну зарплату» – вещала зловещая табличка…
Восхитительные впечатления оставила стендовая стрельба по летающим тарелочкам и катание на бэтээре, который, то спускался на дно ущелья по крутой, почти вертикальной горе, то вылезал оттуда, почти вытряхивая нас, пассажиров, из себя. Осталась мечта прокатиться на танке и других экзотических машинах, толпившихся у въезда в деревню. Выяснилось, что и тут можно остаться переночевать в комфортабельных домиках. Поудить рыбку, поплавать в бассейне, попариться в баньке, назло засушливому древнему взгорью.
Кстати, я одна из группы умудрилась лихо подстреливать летающие тарелочки. Инструктор посмотрел на меня строго и спросил, не обижена ли я на своего мужа…
Ну и напоследок нас совсем добили Ослиной фермой. Вдоль дороги то и дело встречались поселения крымчан, приятным дополнением к которым были миниатюрные стада из коров, телят и овечек. Правда, культурные воспоминания навевали картины, где очаровательные крымские турчанки несли кувшины, а татарчата что-то везли на осликах. Осликов Крыму явно не хватало. Выяснилось, что и они уже тут есть. Ферма «Чудо Ослик», расположенная под скалой «12 Апостолов» – единственная на Украине по разведению этих библейских животных. На осликах можно совершать прогулки по горному Крыму, тут же на ферме можно познакомиться с работой гончаров, кузнецов, отведать домашнего сыра и горного мёда. Сюда следует приезжать в Пасху, чтобы полюбоваться шествием осликов в Вербное воскресенье. Нам рассказали о заслуженном ослике Яше, штатном актёре Мосфильма, которого зрители запомнили и полюбили по его взаимодействиям с Шуриком в «Кавказской пленнице». Множество фильмов снималось и снимается в Бахчисарайском районе, в том числе, в этих краях снималась «9 рота».
Нам показали село Вилино, где выращивают по 4 урожая в год, показали место Альминского сражения, а также местечко Магарач с загадочным озером, находящемся на месте затопленного храма.
Ночевали мы в отеле «Керменчик» на вершине гор. После сентябрьской жары, раскалённых морских пляжей, здешние высокие горы погрузили нас в почти петербургскую прохладу, от которой отлично защищали роскошные терема из брёвен со всевозможными удобствами и бассейном с горячей водой на улице, рядом с конюшнями, где содержались стройные кони, на которых тоже можно покататься. Мы же ушли в подвал и играли там в бильярд до утра среди охотничьих рогатых трофеев.
Феодосия седая, вся сияет, вся сияет
Мы посетили один из самых древних городов мира – Феодосию, которой недавно исполнилось 2200 лет. Нам рассказали, что именно тут ещё в 6 веке до нашей эры возник первый горсовет народных депутатов, только вместо мэра был архон. А следы людей палеолита, найденные тут, оценивают в 100 000 лет. В 14 веке в Кефе (средневековое имя Феодосии) проживало 80 тысяч человек, примерно такое же число жителей было в самых крупных городах мира того времени – в Константинополе, Лондоне и Париже.
Сегодняшняя Феодосия покрыта флёром из серой пыли времён. Вообще в сентябре древние крымские города все в налёте лёгкой грусти, шумные толпы курортников схлынули, пляжи и море поохладели, 26 градусов воздуха и 20 градусов воды – это только у нас, петербуржцев, вызвало приливы горячего восторга. Избалованный турист хочет погорячее. Местные жители вышли из своих домов, чтобы пожить обыденной жизнью, торговцы сиротливо скучают у прилавков, которые уже никого особо не влекут.
Народная жизнь ночью сплачивалась на набережной у железнодорожного вокзала, у популярного развлечения «караоке». Хозяин выставил скамейки, на них под луной рассаживались пожилые туристы, феодосийские пенсионеры и случайные прохожие в шортах, и начиналось нечто глубинно важное. Люди пели всенародные и незнакомые песни, пели задушевно и иногда очень талантливо. Меня поразил маленький армянин с большими грустными глазами, который голосом Бюль Бюль Оглы взывал к некоей незнакомой девушке, у которой глаза как звёзды, чтобы она не проходила мимо него. Маленького певца долго не отпускали, так прекрасно он пел… Потом к микрофону вышли две немолодые феодосийки с трудной судьбой и внешностью смелых морячек, они проникновенно исполнили песню из фильма «Генералы песчаных карьеров», о том как «Я жил в трущобах городских, я есть просил, я замерзал» и т.д. Но бурю оваций снискал мужчина шукшиновского типа, спевший «Владимирский централ». Ему подпевали его друг и две подруги, похожие на недавно вернувшихся из мест отдалённых.
Мы, петербургские журналисты, выпив вина, бросились в чёрные волны ночного моря, наслаждаясь плаванием в лунном луче. На наш бурный заплыв с изумлением смотрели местные жители.
Поселились мы в отеле «Лидия», устланном, как и все нами посещенные отели, мягкими ковролинами. Чтобы топот не мешал. Но мне лично показалось, что в Крыму это излишняя и вредная роскошь, так как в Крыму хочется спорта, босоножек в морском песке и соли, свежего воздуха, насыщенного ароматами пальм, магнолий и туй. Увы, все отели от 2 до 4 звёзд пропахли мягкой мебелью и скучными, вызывающими сонливость коврами. В интерьерах часто встречались искусственные цветы. Раздражали на стенах принты вместо подлинных полотен крымских художников. Правда, в «Лидии» как раз очень порадовало огромное панно местного талантливого автора, изображавшего преувеличенные жёлтые цветы на фоне пейзажа.
Мы прошли мимо гостиницы «Астория» у железнодорожного вокзала, флаги и транспаранты на котором всегда показывали жителям, какая сейчас в городе власть – то ли Деникина, то ли белых, то ли красных, то ли немцев, то ли ещё кого. Сейчас на окнах исторической гостиницы, в которой побывали самые знаменитые люди России, расположена реклама располагающегося в здании крокодиляриума.
Мы прошли по улице Максима Горького мимо пересохшего фонтана Айвазовского, который провёл тут керамический водопровод. Прошли мимо памятника матросу Назукину, который был поставлен вместо снесённых памятников Александру 3 и марксизму в виде рабочего с шестерёнкой, которую фашисты приняли за магендоид и подвзорвали.
Когда-то эта была прекраснейшая Итальянская улица, украшенная роскошными домами. Через порт Феодосии до революции проходило до 50 миллионов пудов зерна в год, Россия была житницей мира. Ныне порт почти заржавел, а улица не оправилась после Великой Отечественной. На руинах купеческих, дворянских и банковских домов растут голые чинары, а улица состоит из ряда депрессивных послевоенных домиков, от которых выть хочется. Растрогал памятник юному герою партизану Вите Коробкову, мальчику, умученному немцами. Вечная ему память. О памятнике «Революционный крейсер Потёмкин» экскурсовод рассказал в сатирических тонах, особенно о требованиях, которые выдвинули взбунтовавшиеся матросы, наведшие пушки на мирную Феодосию пушки. Требовали они водки и закуски, что и получили, после чего перепились, уехали в Румынию и там разбежались как тараканы. В момент нашего рассматривания памятника его вдруг оросила, задрав ножку, местная бродячая собачка. Так ли это было на самом деле, кто сейчас разберёт…
Нам показали в мрачном Морском саду место крупнейшего в Европе невольничьего рынка, где 500 лет продавали рабов. Ныне это место густо поросло грубыми мрачными деревьями. Ещё больше трагических раздумий вызвал чёрный якорь – памятник феодосийским десантникам, 30 декабря 1941 года пытавшимся отвлечь силы немцев от Севастополя. Это место земли полито кровью 40 000 (!!!) молодых моряков.
Мы дошли до сохранившейся части разрушенной Генуэзской крепости, которую хитрые генуэзцы построили на землях Оран Тимур Хана. Они просили землю размером с бычью шкуру. Благодаря тонко разрезанной на длинную замкнутую полосу шкуре быка, генуэзцам удалось отхватить большой кус у турка…
От грустных мыслей о тщете усилий и жестокости людей, разрушавших легче, чем строивших, нас отвлекли посещения гламурных отелей. В «Алых парусах» нам показали бассейны, апартаменты, которые любят посещать Киркоров и Пугачёва. Не менее шикарным был современный отель «Феодосия». Мы посетили популярный и успешный медицинский центр «Здоровье», где можно пройти диагностику и лечение, поселившись прямо в гостиничной части самого центра.
Кок Коктебеля
В Коктебеле нас покатали на лодке мимо Кара-Дага и Золотых ворот. Как везде в Крыму, экскурсию проводил блестяще образованный мужчина, влюблённый в Крым. Экскурсоводы, блестящие гуманитарии, подробно двигающиеся по истории и миру идей, а также администраторши отелей, не менее блестяще двигающиеся по миру мебели, спа, комфорта, – это, по-моему, отличное сочетание мужского и женского начала в мире крымских профессий. Экскурсовод, описывая горы потухшего вулкана Кара-Даг, фонтанировал стихами Волошина и Цветаевой, зачитывал наизусть их письма и дневники, будто он сам тогда жил. Невольно приходила мысль, что без взгляда поэтов на Крым, насколько бы этот берег обеднился, или вообще бы остался незамеченным. В начале было слово, а без людей, не владеющих словом, мира, может быть, нет вообще…
