Ирена Р. Сытник
Свободная женщина
Глава 10
Новое увлечение продержалось недолго. Вскоре Ахайя пресытилась красавчиком-актёром, а его возвышенно-нарочитая любовь приелась ей. Не прошло и полгода, как Дайян был отлучён от постели, хотя увлечение театром у госпожи осталось. Она с удовольствием смотрела все новые постановки и приглашала на представления соседей. Слава о домашнем театре госпожи ди Вермис распространилась на всю округу, и многие знатные землевладельцы сами напрашивались в гости, чтобы побывать на знаменитом представлении. Дайяна даже пытались перекупить, но актёр не пожелал покинуть «Гнездо Чайки» из-за своего привилегированного положения в замке. Ведь, даже после того, как госпожа охладела к нему, он оставался одним из её приближённых, любимчиков, фаворитов. Дайян был умным малым и понимал, что нигде больше не сможет так удобно устроиться: занимать довольно высокое положение, получать хорошие деньги и заниматься любимым делом в своё удовольствие и без строгого надзора. Ведь госпожа Ахайя никогда не вмешивалась в его творческий процесс и не заказывала представления, довольствуясь тем, что ей преподносили.
Расставшись с Дайяном, Ахайя вновь вернулась к своему верному Байдару, терпеливо ждавшему, пока минует увлечение госпожи. Даже наслаждаясь любовью Дайяна, Ахайя не забывала о любимце, постоянно посещала его и строго следила за поведением. Однако, уличить Байдара в измене не смогла. То ли он, в самом деле, был ей верен, то ли предельно осторожен.
Байдар вновь занял пустующее место в постели и в сердце женщины, и, несмотря на измену, его отношение к ней не изменилось. Он был всё так же чуток и нежен, терпелив и послушен. Ахайю это, иногда, даже раздражало, и она нарочито старалась вывести парня из себя. Но, когда он начинал сердиться, она тут же менялась и старалась загладить свою вину.
Как-то раз, проходя через хозяйственный двор, Ахайя услышала голос Дайяна, доносившийся со стороны площадки для наказаний. Место, где наказывали провинившихся рабов и нерадивых слуг, находилось между двумя амбарами, поэтому приблизившуюся хозяйку никто не заметил. Женщину заинтересовало, на кого это так громко и гневно кричит фаворит, поэтому спряталась в тени одного из строений и осторожно выглянула из-за угла. На площадке находилось несколько сооружений для наказаний: большая скамья для порки, два столба с перекладиной, так называемые «ворота», в которых жертву распинали за руки и за ноги, и колодки, в которых провинившиеся сидели на солнцепёке, иногда по нескольку дней, в унизительной и неудобной позе.
Сейчас заняты были только «ворота». В них висел распятый человек, позади которого стоял палач – здоровенный детина с каплей ума в голове и камнем вместо сердца в груди. Он держал в руке длинный бич из воловьей кожи, а на почти полностью обнажённом теле истязуемого уже багровели несколько змеящихся полос.
– Последний раз спрашиваю, мерзавец, ты будешь играть эту роль? Или я прикажу палачу спустить твою белую нежную кожу! – голос Дайяна, обычно мягкий и негромкий, сейчас просто звенел от злобы и жестокой холодности, сквозившей в нём, и это весьма удивило и неприятно поразило женщину. Но ни его угрозы, ни злоба, казалось, не произвели на распятого в «воротах» человека никакого впечатления, потому что он отрицательно качнул головой и твёрдо ответил:
– Нет.
– Ты пожалеешь об этом, скотина! – воскликнул Дайян и приказал палачу отпустить несчастному пять ударов. Тот с готовностью взмахнул бичом, и длинное жало умело обвилось вокруг неподвижного тела. Раб вздрогнул от жгучей боли, и застонал сквозь стиснутые зубы.
Ахайя покинула укрытия и ступила на площадку.
– Прекратить! – приказала она, и палач тут де опустил занесённый для второго удара бич и отступил с низким поклоном. Дайян резко обернулся и с удивлением посмотрел на госпожу.
– Приветствую вас, моя прекрасная госпожа, – склонил он голову в вежливом поклоне. – Что вас сюда привело?
– Да так, проходила мимо… Кто это? Чем он провинился?
– Это строптивый раб из театра. Я наказываю его за непослушание.
– Что-то я не видела его раньше… – протянула женщина, с любопытством рассматривая прекрасную мускулистую фигуру, покрытую нежной белой кожей, которую несколько портил некрасивый розовый рубец, наискосок пересекавший грудь. Изумительную фигуру венчала голова с красивыми утончёнными чертами лица и роскошными вьющимися светлыми волосами, спускавшимися ниже талии мужчины. Если бы не мужественная фигура и не явные мужские признаки, бугрившие узкую набедренную повязку, раб мог бы сойти за женщину.
– Откуда такой красавчик? – удивилась Ахайя, теребя густой тяжёлый локон мужчины. – Почему ты его от меня скрывал?
– Его купили несколько дней назад. Я взял его к себе, так как у него, как видите, весьма специфическая внешность…
– И что он успел натворить?
– Я бы не хотел говорить… Это должно стать сюрпризом.
– Сюрприз не удался. Говори.
– Ну… Это для моей новой постановки… Вы видите, как он хорош? Совсем как женщина… И лицо, и волосы… Я хотел вырядить его женщиной. Он бы ходил и танцевал, как женщина, а в конце представления скинул платье, и все бы увидели, что это мужчина, и посмеялись над розыгрышем.
– Да, было бы забавно… Но он не хочет играть женщину?
– Не хочет. Он, видите ли, принц по рождению, и его высокородная гордость не позволяет ему унижаться и лицедействовать.
– Принц? Настоящий принц? – удивилась Ахайя.
– Да, сын короля с острова Звезда Юга. Во всяком случае, он так утверждает.
– Принц… – задумчиво протянула Ахайя. – Очень интересно… Наверное, эту роль придётся играть тебе, Дайян.
– Я уже думал над этим. Но моё лицо слишком известно, и меня сразу узнают.
– Найди ещё кого-нибудь.
– Можно было бы… Но ни у кого нет таких роскошных волос.
– Да, это проблема… А если его остричь и сделать парик? – Ахайя вновь взвесила в ладони тяжёлый локон.
– Нет! – мотнул головой до сих пор не проронивший ни звука раб. – Я не позволю срезать мои волосы!
– Не позволишь? – улыбнулась женщина. – А кто тебя будет спрашивать?
Мужчина посмотрел на Ахайю таким красноречивым взглядом, что стало понятно и без слов: он убьёт любого, кто подойдёт к нему с ножницами. И этот гордый воинственный взгляд, и решительность, и красота мужчины, покорили сердце женщины, и она, подав палачу знак, приказала:
– Развяжи.
Нисколько не удивившись, слуга начал послушно расстёгивать ремни на руках и ногах раба.
– Я забираю его, – сказала Ахайя, хмуро наблюдавшему за этим процессом Дайяну. – Найди для роли кого-нибудь другого, посговорчивей. Или купи на рынке другого подобного. Из тех, кого и мужчиной-то не назовёшь…
– Слушаюсь, – согласно склонил голову фаворит. – Но вы напрасно возлагаете на этого красавчика какие-либо надежды… Он не станет вашей игрушкой – он для этого слишком горд.
– А может, мне надоели послушные игрушки, – без тени улыбки ответила женщина. – Может, мне захотелось увидеть рядом с собой настоящего мужчину? – Она отвернулась от слегка смутившегося актёра и повернулась к рабу. – Ступай за мной!
Не оглядываясь, Ахайя слышала позади лёгкие шаги босых ног. Прислушиваясь к этим шагам, женщина размышляла над своим неожиданным поступком. Зачем она взяла красавца на попечение? Дайян прав: вряд ли этот гордец станет покорной игрушкой в её руках. Пусть он сын тридцать второй или сорок четвёртой жены короля Звезды Юга – всё равно он принц крови, и гордости у него хватит на всех отпрысков плодовитого папаши-короля. Можно, конечно, попытаться его покорить или сломить, но ей не нужен ещё один покорный раб – в замке таких достаточно.
Поднимаясь по лестнице, Ахайя, неожиданно, столкнулась с Байдаром, спускавшемся из детской, где он часто проведывал маленькую племянницу. При виде госпожи, он отступил в сторону и вежливо склонил голову. Затем искоса взглянул на шедшего позади женщины обнажённого раба и не удержался от замечания:
– Новая игрушка, госпожа?
– Ревнуешь? – улыбнулась Ахайя.
– Немного…
– Неужели? – удивилась женщина.
– Он красивей Дайяна… И благородных кровей… Вы опять забудете меня.
Ахайя обернулась и посмотрела на молчаливо стоявшего раба. Его лицо было непроницаемым и отчуждённым, глаза смотрели в пол, и он стоял с таким видом, словно речь шла не о нём.
Женщина потрогала один из локонов принца.
– Посмотри, какие роскошные волосы… Они приводят меня в трепет… Жаль, что у тебя таких нет.
– Думаю, они мешали бы мне работать, – сдержанно ответил Байдар.
– А ему не помешают…
– Ну да… Не думаю, что вы поставите его чистить конюшни или выгребать золу из каминов.
– Конечно, нет. Это работа не для сына короля.
– Так он принц? Наверное, со Звезды Юга? Я сразу об этом подумал, когда увидел его… Поздравляю, госпожа, на этот раз вам действительно попалась ценная игрушка.
– Почему ты всё время называешь его игрушкой?
– Разве мы не ваши игрушки?
– Кто «мы»?
– Я, Дайян, Альмар…
Ахайя сгребла Байдара за грудки и притянула к себе.
– Послушай, милый, ты хочешь со мной поссориться? Так скажи об этом прямо, и мы разойдёмся без лишних слов…
Байдар взял женщину за руки и мягко оторвал их от своей груди.
– Успокойтесь, госпожа, вы напугали вашего нового раба… Прошу прощения, если обидел вас.
Ахайя отпустила Байдара и оглянулась через плечо. Взгляд встретился со взглядом тёмных, почти чёрных глаз принца. И хотя в них невозможно было что-либо прочесть, но Ахайя скорее догадалась, чем увидела, что новичок удивлён. Ведь он пребывал в замке всего несколько дней, впервые увидел свою хозяйку и ничего о ней не знал. Он ещё не освоился и не ведал, кто есть кто, не понимал странных отношений между госпожой и роскошно одетым человеком с золотым ошейником, который смело говорил госпоже дерзкие вещи и не боялся её праведного гнева.
– Ступай, куда шёл, – буркнула женщина и зашагала дальше, даже не оглянувшись на почтительно склонившегося Байдара.
Придя к себе, она вручила новичка прислужницам и сказала:
– Это ваш новый товарищ. Он будет мне служивать. Вымойте его, залечите раны, приведите в порядок волосы и переоденьте. Когда всё сделаете, приведите ко мне на осмотр.
Девушки, бросая друг на друга лукавые взгляды, прятали насмешливые улыбки. Старшая прислужница шутливо ответила:
– Он такой большой, госпожа, что для него трудно подобрать платье по размеру…
– Пошути мне, – не оценила юмор Ахайя. – Пусть кастелян подберёт ему красивую и добротную одежду, подобающую его положению. Передайте ему, что это не простой раб, а человек благородных кровей… Всё, пошевеливайтесь! Или вы думаете, я буду ждать вечно?
Глава 11
Новичка привели, когда Ахайя отдыхала после обеда. Она полулежала на кушетке, облокотившись на высокие подушки, а Катиана, сидя рядом на скамеечке для ног, рассказывала свежие замковые сплетни. Дежурная рабыня доложила, что новый слуга готов предстать пред её очи.
– Пусть войдёт, – разрешила Ахайя.
Катиана, уже наслышанная о новом приобретении хозяйки, с любопытством повернулась к двери. Когда тот вошёл – красиво одетый, с вымытыми, расчёсанными, влажно поблёскивающими, сияющими мягким золотистым отсветом волосами, у девушки даже рот приоткрылся от изумления.
– Ах, какой красавчик! – невольно вырвалось у неё.
– Да, недурен, – кивнула Ахайя, окинув раба придирчивым взглядом. – Но чего-то не хватает…
Она встала и обошла вокруг неподвижно стоявшего принца, сопровождавшего её передвижения нарочито-безразличным взглядом.
– Подай мне гребень, – приказала она Катиане. – А ты опустись на колени, я слегка подберу твои локоны.
Принц слегка поколебался, но послушно опустился на одно колено. Катиана затаила дыхание, ожидая реакции госпожи, но та не обратила на дерзость раба ровно никакого внимания. Она начала тщательно и осторожно расчёсывать мягкие длинные пряди, собирая их в хвост на затылке, затем вынула из своих волос шёлковую золотистую ленту и умело перевязала ею волосы мужчины. Отступив на шаг, полюбовалась делом рук своих, поправила несколько прядей и похлопала раба по крепкому плечу.
– Теперь ты выглядишь, как мужчина… – удовлетворённо произнесла.
Сняв с его шеи старый бронзовый ошейник, надела серебряный, какие носили её личные служанки. К слову, у Байдара был золотой, как знак наивысшего расположения. Его ошейник говорил всем, что он принадлежит к касте «домашних любимцев».
Она вернулась на кушетку, а мужчина поднялся на ноги, снова приняв расслаблено-непринуждённую позу. Ахайя окинула его холодным взглядом и спросила:
– Ты полностью осознаёшь своё положение, раб?
Мужчина перевёл на неё тёмные непроницаемые глаза и ничего не ответил.
– Тебе объясняли правила поведения в замке?
Мужчина кивнул.
– Но ты не желаешь им подчиняться?
Тот не шевельнулся.
– Да, ты упрям… – усмехнулась Ахайя. – Есть много способов привести раба к покорности, но ни один из них не сулит тебе ничего хорошего. Желаешь пройти через это?
– Даже если вы меня убьёте, я умру свободным, а не рабом, – наконец открыл рот принц.
– Ты уже раб, и умрёшь, как раб.
– Вы пленили моё тело, но не подчинили душу. А значит, я свободен.
– Понимаю… – после минутного молчания заговорила Ахайя. – Не так давно ты сам был господином, и твои собственные рабы становились перед тобой на колени. Но внезапно богиня удачи повернулась к тебе спиной, корабль жизни пошёл на дно, и теперь ты сам раб и должен становиться перед кем-то на колени… Понимаю, это трудно принять и пережить. Всегда больно падать, и чем выше ты стоял, тем больнее падение. Особенно, когда оказываешься на самом дне жизни… Но кто знает – может, в будущем, всё изменится, и ты вернёшься назад на вершину и будешь вспоминать это время, как дурной сон? Но сможешь ли ты дожить до этого времени? Или предпочитаешь умереть мучительно и бессмысленно, но с гордо поднятой головой?
– Пусть будет, как будет…
Ахайя снова покинула кушетку, и Катиана опять затаила дыхание. Она знала это выражение на лице госпожи – и, обычно, оно не предвещало ничего хорошего провинившемуся. Приблизившись к рабу, женщина неожиданно и сильно ударила мужчину в живот. Принц резко выдохнул и согнулся от боли. Удар под колени заставил его упасть на пол почти ниц.
– Это называется поза покорности… – холодно произнесла женщина. – Как видишь, не так и трудно. Если не будешь делать этого сам, мне придётся применять к тебе силу, а это несколько обременительно…
Мужчина выровнял дыхание и, взглянув на Ахайю снизу вверх полным гнева взглядом, процедил:
– Можете убить меня хоть сейчас, но я не буду ползать у ваших ног, как ничтожество… Я принц крови, а не жалкий смерд, к которым вы привыкли…
– А я королева этого замка! – вспылила Ахайя. – Я здесь царица и богиня, и мне покоряются все – от вассалов до последнего жалкого раба! Если я захочу, ты будешь стоять передо мной на коленях, а пожелаю – будешь висеть на стене вниз головой!.. – Ахайя вспыхивала, как сухое сено, но научилась брать себя в руки, и сейчас тоже сдержала гнев. – Но я не хочу ломать тебя… Ты мне нравишься таким, какой есть. Я не буду требовать от тебя выражения покорности и подчинения, достаточно элементарных знаков уважения… Или принцу крови и это претит?
Мужчина с трудом поднялся, посмотрел на хозяйку долгим задумчивым взглядом и медленно склонил голову.
– Я согласен, сударыня…
– Госпожа, – поправила его Ахайя.
– Простите мою дерзость… госпожа…
– Катиана, позови брата, – приказала Ахайя и вернулась на кушетку.
Когда девушка вышла, она произнесла:
– Даже не знаю, зачем я морочу с тобой голову? Может, отправить тебя обратно к Дайяну, и пусть делает с тобой, что хочет?.. – она немного помолчала. – Как тебя хоть зовут?
– Ламис… госпожа.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать четыре.
– Женат?
– Нет.
– А невеста есть? У тебя дома осталась девушка?
Принц посмотрел в окно, на теряющееся за горизонтом море, и лицо его стало печальным.
– Забудь… Думаю, сейчас не место и не время, вспоминать о доме.
– Да, воспоминания болезненны… Но я думал не о девушках, которые остались в королевстве… Я вспомнил дом и мать, которая, единственная, будет искренне оплакивать мою гибель… Да, у меня была невеста, но не думаю, что известие о моей смерти сильно её огорчит. Нас обручили ещё в детстве, но мы не любили друг друга.
– Почему ты говоришь так, словно уже умер? Разве твои родные не знают, что ты жив и здоров?
– Не знают… – эхом отозвался принц.
– Ты можешь сообщить им эту радостную весть.
Ламис поднял на Ахайю полные тоски и печали глаза.
– Благодарю, сударыня… Простите, госпожа… Но что я напишу родным? Что стал рабом? Пусть лучше думают, что я умер!
– Ты неправ! Для матери, которая любит своё дитя, лучше знать, что он жив и здоров, чем оплакивать его преждевременную смерть.
– Может и так…
В дверь постучали и, получив разрешение, вошёл Байдар. Покорно склонив голову, произнёс:
– Жду приказаний, госпожа.
– Знакомься – Ламис. Он будет жить с тобой. Возьми его под опеку. Расскажи о наших порядках и законах, познакомь с людьми и замком. Возможно, вы даже станете друзьями…
– Слушаюсь, госпожа.
– А теперь ступайте… Оба.
Когда рабы вышли, вернулась Катиана. Она вновь уселась на скамеечку и с любопытством спросила:
– Куда это Байдар повёл новенького?
– К себе. Он будет жить в его комнате.
– А на какую должность вы его назначили?
– Пока ещё не придумала.
– Он принц крови и, наверное, ничего не умеет делать…
– Должен уметь. Я слышала, Звёздных принцев очень хорошо обучают различным наукам.
– Каким?
– Например, воинской, торговле, математике, мореплаванию, игре на музыкальных инструментах, управлению хозяйством, политике и дипломатии. Из него мог бы получиться хороший управляющий или владелец поместья…
Катиана захихикала, и, понизив голос, произнесла:
– Если бы вы были вдовой, то могли бы выйти за него замуж…
– Что за глупости?!
– Но он божественно красив и благороден… Тогда бы вы стали принцессой, а не просто ландаской.
– Всё это глупые мечты… У меня есть супруг и есть любовник – твой брат. Или, может быть, мне заменить его Ламисом?
– Кем?
– Новеньким.
– Какое очаровательное имя!
– Не увиливай от ответа. Ты хочешь, чтобы я рассталась с Байдаром?
– Нет, конечно! Если вы снова его бросите, он будет страдать. Байдар любит вас!
– Любит ли? Он никак не проявляет своих чувств. Никогда не ревнует. Разве можно любить без ревности?
– Не ревнует, госпожа? – грустно усмехнулась Катиана. – Вы просто не видели, в каком он был бешенстве, когда вы впервые уединились с Дайяном. Он… Он даже плакал!.. Ой, госпожа, не говорите ему, что я проговорилась, он убьёт меня! – испуганно воскликнула девушка.
– Это правда? – довольно заулыбалась Ахайя. – Ты не выдумываешь?
– Клянусь сердцем матери!
– Но почему он скрывает свои чувства? Почему не выкажет недовольство?
– Он боится вас потерять… И не хочет огорчать.
– Почему он никогда не говорит мне о своей любви?
– Зачем? Он уверен, что вы… простите за дерзость… не любите его. Вы… прошу прощения… как бы играете с ним, развлекаетесь от скуки… И он старается поддерживать эту игру, хотя она и причиняет ему боль… Я вижу его страдания и знаю, что творится в его душе… Простите, госпожа, если огорчила вас этим разговором…
Ахайя положила ладонь на плечо рабыни и тихо сказала:
– Спасибо, что рассказала.
– Вы не скажете ему, что это я…
– Нет, не скажу.
– И вы не прогоните Байдара?
– Нет, конечно… Почему ты так подумала?
– Но… У вас теперь есть принц…
Ахайя засмеялась.
– Ты думаешь, я настолько ветрена?
– Нет… Но… Простите, госпожа…
– Успокойся… Даже если я когда-то и расстанусь с твоим братом, он всё равно останется моим любимым слугой. Он будет занимать своё привилегированное положение, даже если не будет моим любовником.
– Вы так добры, госпожа…
– Не в доброте дело, девочка моя… Просто, я ценю твоего брата не только за его мужские качества.
Глава 12
Прошло семь дней. Ахайя гуляла с маленьким сыном в саду, играя на берегу крошечного пруда с разноцветными яркими рыбками, когда, от старательного строительства замка из песка, её отвлёк приход Байдара. Следом за любимцем плёлся новичок, с любопытством осматриваясь вокруг. Приблизившись, Байдар вежливо поклонился и произнёс:
– Приветствую вас, госпожа… И вас, юный господин.
Ларос поднял на раба глаза и, приветливо улыбнувшись, ответил:
– Пливет, Байдал!
Малыш хорошо знал мужчину, часто бывавшего в детской.
– Простите, госпожа, что прерываю столь важное занятие, но не могли бы вы уделить мне немного времени?
Ахайя осторожно поправила крепостную стену из влажного песка и недовольно взглянула на слугу.
– Это так важно? Ты не мог бы найти другое время для разговора?
– Последнее время вы постоянно чем-то заняты… Мы не встречались уже семь дней.
– Неужели? А мне казалось, что мы виделись недавно.
– Разве только издали.
– Соскучился?
– А вы сердитесь на меня? Если я провинился, то хотя бы скажите, в чём…
– С чего ты взял?
– Вы избегаете встреч со мной, на прогулки ездите одна, днём играете с детьми, вечера проводите со служанками… Что я должен думать?
– Что мне хочется побыть одной. Разве я не имею на это права?
– Вы можете делать и поступать, как вам угодно – и это ваше прямое и бесспорное право… Но если ваши чувства ко мне изменились, прошу сказать об этом прямо, а не заставлять страдать в неведении.
Женщина подняла глаза и заглянула в глаза мужчины. И хотя внешне Байдар казался, как всегда, спокойным и невозмутимым, но в глазах его застыли тревога и скрытое напряжение. Ахайя протянула руку и попросила:
– Помоги…
Байдар взял её за руку и помог подняться. Ему было приятно прикасаться к сильной и одновременно нежной руке женщины. Он прекрасно знал, что госпожа могла без труда встать и сама, но её жест говорил, что она не сердится на него. Помогая ей подняться, он слишком резко потянул, и женщина почти упала ему на грудь. Но она не рассердилась и не отстранилась, а лишь тихонько засмеялась.
– Скучал? – шепнула.
– Да… – выдохнул Байдар.
– Тем приятнее будет свидание… – пообещала Ахайя и отстранилась. – Так что ты хотел?
– Я привёл Ламиса. Он уже знает всё, что обязан знать.
– Хорошо… Пусть подойдёт.
Байдар подал знак стоявшему в отдалении принцу и тот приблизился. Вежливо поклонившись, выжидательно посмотрел на госпожу.
Маленький Ларос оторвался от игры и с любопытством уставился на Ламиса.
– Мама, это твоя новая иглуска? – неожиданно произнёс малыш. Ахайя с удивлением оглянулась.
– Почему ты так сказал, сынок?
– Няни говолили, что ты купила себе новую иглуску – Звёзного плинца… Это Звёзный плинц? – с детской непосредственностью ответил малыш.
– Да, это Звёздный принц… Но он не игрушка. Мама уже большая, чтобы играть в игрушки.
– А няни говолили, что ты, как девочка, иглаес больсыми куклами… – засмеялся ребёнок. – И есё они говолили…
– Твоим няням пора укоротить языки! – рассердилась женщина. – Они слишком много болтают при детях!
– Они болтают глупости? – спросил мальчик.
– Да.
– Ты их наказес?
– Обязательно.
– Особенно няню Лалису, она вчела дёлнула меня за ухо…
– Да я ей руки поотрываю, мерзавке!
Малыш довольно захихикал и приблизился к принцу. С любопытством посмотрев на него снизу вверх, он неожиданно сильно потянул его за длинный локон. Принц твёрдо, но осторожно, сжал руку мальчишки и отвёл в сторону.
– Разве тебе не говорили, что нельзя дёргать людей за волосы? – строго спросил он.
– Говолили…
– Почему же ты это делаешь?
– Нельзя дёлгать девочек, а ты не девочка! – засмеялся малыш.
– Логично… А знаешь, почему нельзя дёргать девочек за волосы?
– Потому что они будут леветь и побегут ябедничать!
– Это тоже веская причина… Но советую и мои волосы оставить в покое.
– Ты тозе побезис ябедничать? – удивился малыш.
– Нет, но я могу запросто тебя отшлёпать.
– А я ласказу маме и она тебя наказет!
– Ну, тогда ты станешь ябедой…
Малыш насупился и спрятал руки за спину. Задумчиво посопев, он сказал:
– Лучсе я не буду тебя дёлгать…
– Разумное решение… – согласился принц.
– А ты, плавда, плинц? – недоверчиво спросил малыш.
– Правда.
– И твой папа кололь?
– Да, мой папа король.
– А почему ты тогда слузыс моей маме? Лазве моя мама главнее твоего папы?
– На данный момент – да…
– Моя мама самая луцая! – с гордой улыбкой провозгласил малыш.
– Не спорю…
– А почему у тебя такие длинные волосы? Тебя никогда не стлигли?
– Никогда.
– Мама, я тозе хочу такие длинные волосы! – повернулся Ларос к матери. – Пусть меня тозе не стлигут!
– Как пожелаешь, мой маленький, – с улыбкой ответила женщина.
– А ты умеес иглать в подкидалки? – продолжил разговор с принцем Ларос.
– Ну… Наверное, нет…
– Мама, показы ему! – подбежал малыш к матери. Она с улыбкой подхватила его на руки и подбросила высоко вверх, ловко поймав. Малыш завизжал от восторга. Она подбросила его несколько раз и опустила на землю. Малыш был плотненький и довольно тяжёлый, но для сильных рук женщины не казалось непосильной тяжестью.
– Ступай, поиграй, – приказала она, – маме нужно поговорить.
Но Ларос подбежал к принцу и закричал:
– А тепел ты!
Ламис подхватил малыша и начал высоко подбрасывать. Следя за визжащим сыном тревожным и слегка ревнивым взглядом, Ахайя произнесла:
– По-моему, я нашла нашему принцу подходящую его статусу и способностям работу.
– Какую?
– Он станет наставником Лароса. Мальчику не хватает твёрдой мужской руки и строгого воспитания… Я его слишком балую, а он, всё-таки, мужчина, пусть ещё совсем маленький…
– Думаю, вы, когда захотите, можете стать твёрже камня… – улыбнулся Байдар.
Словно в подтверждение его слов, Ахайя приказала:
– Хватит, Ламис. Опусти его!
Раб послушно поставил малыша на землю. Но тот захныкал и капризно затопал ногами.
– Есё! Хочу есё!
– Достаточно! Иди, поиграй, маме нужно поговорить.
– Хочу! Хочу! Хочу!
– Ларос! – в голосе Ахайи, до того ласковом и нежном, зазвучал металл.
– Ма-ама!..
– Ларос!..
Малыш опустил голову и поплёлся к пруду. Со злости пнув недостроенный замок, он подобрал несколько камешков и начал бросать их в воду, целясь в беспечных рыбок.
– Ламис, хочу тебе предложить стать наставником Лароса. Согласен?
– А я могу выбирать? – удивился принц.
– Если не хочешь, можешь отказаться. Я не желаю, чтобы моего сына воспитывал ненавидящий его человек…
– Он очень милый… Но что будет входить в мои обязанности? Я должен стать его нянькой?
– И нянькой тоже… Мальчик довольно большой, а его окружают одни женщины. Я хочу, чтобы ты воспитал из него настоящего мужчину… Научи его всему, чему обучили тебя.
Ламис согласно наклонил голову.
– Слушаюсь, госпожа.
– Оставайся с малышом, а мне нужно… обсудить с Байдаром один важный вопрос… – Она повернулась к сыну. – Лари, с этого дня Звёздный принц будет твоим наставником. Ты обязан его слушаться так же, как и меня… Если он пожалуется мне на твоё плохое поведение или непослушание – я накажу тебя, а не его. Понял, сынок?
Малыш удивлённо взглянул на мать.
– Ты меня болсе не любис, мама?
– Люблю, глупенький. Но ты уже большой и тебе пора учиться. Ты ведь мужчина! Кто будет защищать маму, когда она станет старенькой и слабенькой?
– Я!
– Вот поэтому я и отдаю тебя Ламису. Кто, как не настоящий Звёздный принц сможет сделать из тебя сильного, смелого и благородного рыцаря? Поэтому слушайся его и выполняй всё, что он скажет. Понятно, мой маленький?
– Да, мама!
– Оставайся с Ламисом и покажи ему наш сад, а маме нужно заняться делами.
В сопровождении Байдара Ахайя вернулась в замок и прошла прямиком в спальню. Прогнав прочь всех служанок, она прижалась к любовнику, обвила его шею руками и прошептала:
– А теперь покажи, как ты по мне соскучился…
Мужчина заключил женщину в сильных объятиях и его жадные губы припали к полуоткрытым в ожидании губам госпожи… Они слились в долгом и страстном поцелуе, сжимая друг друга в объятиях, словно хотели задушить. Наконец, прервав затянувшийся поцелуй, Байдар подхватил женщину на руки и шагнул к постели. После нескольких мгновений задержки, ушедших на лихорадочное и беспорядочное сбрасывание одежды, они отдались друг другу с неистовством и страстью двух изголодавшихся по любви людей. Долгое время в спальне слышались только страстные стоны, сладостные вскрики и учащённое дыхание. За полуопущенным пологом два обнажённых потных тела то сплетались в изощрённой любовной игре, двигаясь ритмично и в унисон, то двигались в бешенном темпе, то замирали в любовном экстазе. Губы то нежно, то страстно, то жадно и нетерпеливо касались губ, руки бесстыдно ласкали самые интимные места, ноги переплетались, как лесные лианы, дыхания двух смешивалось в одно…
Наконец, уставшие и удовлетворённые, они обессилено затихли, не размыкая объятий. Голова женщины покоилась на груди мужчины, рука нежно обвивала талию, нога лежала на бедре. Байдар устало расслабился. На этот раз он отдал возлюбленной весь пыл души и все силы тела, и теперь отдыхал, блаженно закрыв глаза.
Ахайя нежно погладила грудь любовника и запечатлела на ней лёгкий поцелуй.
– Сегодня ты был неподражаем… Страстен, словно извержение вулкана…
– Боюсь, я не смогу больше это повторить…
– Почему?
– Ну… Сегодня у меня было особенное настроение.
– Какое?
– Злость… Ревность… Я хотел доказать, что лучше этого принца… Что лучше всех мужчин в замке.
– Я это знаю… И мне не надо этого доказывать. Ты и так самый лучший.
– Тогда, почему вы уходите к другим?
– Не знаю… Меня воспитывали, что мужчины должны служить женщинам для удовлетворения их потребностей. Если мужчина тебе нравится – возьми его. Любовь – удел слабых духом, потому что она делает воина слабым и уязвимым.
– Кто вложил в вашу прекрасную головку эти ужасные глупости?
– Мои наставницы-виолки.
– Наверное, это женщины без души и сердца.
– Вполне возможно… Но я тоже считаю, что от жизни нужно брать все удовольствия, которые она тебе даёт, и только глупец не воспользуется её дарами. И что такого, если я немного развлекусь с тем, кто мне нравится? Ты всё равно останешься моим самым любимым мужчиной.
– Останусь ли? Ламис с его благородными манерами, нежным ухоженным телом и ангельской красотой легко может вскружить вам голову.
– Дайян тоже недурён, но ты не возражал против нашей связи.
– Не возражал… Но… Тогда я ещё не чувствовал к вам того, что чувствую сейчас… Тогда вы были лишь красивой и сильной женщиной, которой хотелось обладать… Мне было хорошо с вами, не более…
– И что же изменилось?
– Когда вы начали… с Дайяном, я впервые испытал такой приступ боли и ревности, который не испытывал ни к одной женщине… И я понял, что мои чувства к вам нечто большее, чем просто влюблённость… Я понял, что…
Байдар замолчал и отвернулся.
– Говори…
– Зачем говорить об этом, если я для вас, лишь игрушка, лишь орудие для утоления страсти?
– Ошибаешься, милый. Если бы ты был игрушкой, то сейчас на твоём месте была бы другая игрушка… Да, я изменила тебе с Дайяном, но я вернулась к тебе, когда поняла, что его любовь для меня ничто. Только тебя я хочу любить и только тебе отдавать своё тело… И никто мне не нужен: ни принц, ни супруг, ни сам король илларийский. Пока, во всяком случае…
