Ирена Р. Сытник
Лорри Грасс
Глава 8
Так, в прогулках и забавах, прошли несколько дней. Наконец, Латчер сообщил, что этим вечером они отправляются в путь. Лорри приготовила всё, что считала необходимым взять в дальнюю дорогу, оделась в привычную одежду и явилась по первому зову капитана.
Покинули дом, как обычно, с темнотой. Но сегодня Латчер направился в порт, где их ждал корабль. Как всегда, их сопровождали Моис и Станис. Рабы несли небольшой, но тяжёлый сундучок, окованный железом и запертый на два висячих замка. Проводив до корабля, Станис вернулся домой, а Моис поднялся вместе с ними и прошёл в каюту капитана. Как только они ступили на палубу, корабль тут же снялся с якоря и покинул порт. Подгоняемый лёгким ветерком, направился на юг.
Лорри разместилась в крошечной каюте рядом с каютой капитана. Так как во время похода делать было нечего, она улеглась в подвешенной к потолку койке и, убаюканная лёгким покачиванием, задремала.
На рассвете прибыли в Феф. Здесь уже ждали грузовые и верховые лошади. Они пересели на коней, сундучок и припасы погрузили на грузовых лошадей и без промедления отправились в путь.
Сначала продвигались вдоль реки, пока не достигли Седа. Объехав город, вновь вернулись к реке, и двигались по берегу чуть ли не до её истоков, изрядно углубившись в Ледеберг.
По-видимому, Латчер хорошо знал дорогу, потому что уверенно вёл небольшой отряд в запутанном горном лабиринте, придерживаясь юго-восточного направления. Продвигались вперёд медленно, так как постоянные подъёмы и спуски утомляли и лошадей, и людей. Приходилось делать частые привалы. Иногда им встречались следы обитавших в Ледеберге варваров. Но Латчер сказал, что в этих местах живут родственные миролюбивые племена, которых не стоит опасаться.
Они перебрались через реку Сейка, которая здесь была не такой полноводной, как в королевстве, но зато шумливой и порожистой. За рекой начинался дикий Ледеберг – сюда редко заходили «светлолицые» охотники, и не было ни одного цивилизованного поселения. Царство диких племён и диких зверей.
На ночь путники останавливались в какой-либо пещерке, которых было множество в старых горах Ледеберга. Сидя у костра и слушая негромкий голос Латчера, рассказывающего интересные эпизоды из богатой приключениями жизни, Лорри ощущала необыкновенное умиротворение. Ей было приятно находиться рядом с капитаном, слышать его мужественный баритон, встречаться взглядом с внимательным взглядом чуть прищуренных глаз, наблюдать за скупыми и в то же время полными изящества и грации жестами рук… Иногда Лорри казалось, что она влюбилась в работодателя, несмотря на солидную разницу в возрасте. Но, присматриваясь к Латчеру, чувствовала, что он не испытывает к ней никаких чувств, кроме, разве что, дружеских.
Проходили дни. Путники находились уже где-то в центре Ледеберга, на полпути между Илларией и Сатсом.
Как-то, в один из жарких душных дней, они остановились на дневной привал в узкой долине, по дну которой протекал большой неглубокий ручей, образовавший в центре крохотное озерцо. Несмотря на малые размеры, в нём плескалась вкуснейшая горная фретта, и Латчер, соорудив удочку, отправился на рыбалку, а Лорри и Моис занялись обустройством временного лагеря. Взглянув на небо, раб предположил, что скоро начнётся гроза, и предложил устроиться под нависшей на краю долины скалой. Она выступала в виде козырька. У основания находилось мелкое углубление, не полноценная пещера, но вполне могло послужить укрытием во время дождя.
Старый раб оказался прав. После обеда разразилась гроза. Лорри привыкла к грозам Ледеберга, и яростные вспышки молний с оглушительным громом её не пугали, несмотря на неистовство и размах. Огромные ветвистые молнии, вспарывая тёмные чрева туч, с треском ударяли в окружающие возвышенности, а грохот грома сотрясал до основания скалу, под которой они приютились. Потоки воды с рёвом низвергались со склонов, неся с собой камни, землю и вырванные с корнем кустарники. Гроза была сколь ужасна, столь и быстротечна. Вскоре низкие тучи, низвергавшие потоки воды, умчались дальше на юг, очистив голубое небо.
Гроза не только залила всю долину водой, но и распугала лошадей. Две плохо привязанные лошади оторвались и ускакали в долину. Когда дождь прекратился и небо очистилось, Лорри пришлось отправиться на их поиски.
На её счастье, лошади убежали недалеко. Отыскав не залитую полянку с высокой сочной травой, они спокойно паслись. Ласково заговорив с напуганными животными, девушка сумела к ним приблизиться и поймать за оборванные уздечки. Ведя лошадей в поводу, побрела обратно в лагерь.
Дорогу преградил ручей, появившийся после дождя. Лорри решила перейти его, чтобы сократить путь. Но как только вступила в воду, почувствовала неожиданный сильный укол чуть ниже колена. Посмотрев вниз, увидела быстро мелькнувшую гибкую серебристую ленту, исчезнувшую в бурных водах ручья.
– О боги! – невольно воскликнула девушка. Выбравшись на сухое, присела на ближайший камень и, осмотрев ногу, на мокрой штанине обнаружила две крошечные дырочки. Достав нож, разрезала штанину и надрезала кожу над местом укуса. По ноге побежала горячая кровь, а девушка ещё и надавливала, чтобы крови вышло как можно больше.
Вскоре Лорри почувствовала, что в месте укуса нога начинает жечь, как будто в неё вставили раскаленный гвоздь. Сердце сжалось от страха. Она не успела разглядеть, какая змея её укусила, и не знала, насколько опасен яд. Может, её просто полихорадит и отпустит, а может, через несколько минут она умрёт в страшных судорогах.
Лорри встала, взобралась на одну из лошадей и поспешила в лагерь.
Латчер, осмотрев место укуса и выслушав рассказ девушки, сказал, что, по-видимому, её укусила серебрянка. У молодых змей этого вида яд не смертелен, он только парализует жертву, а вот старые особи опасны – от их укуса человек умирает через несколько часов в страшных мучениях. Противоядия от укуса этих змей он не знает, с ним знакомы только знахари варваров.
Между тем девушке становилось всё хуже. Онемение охватило всю ногу и медленно поднималось выше. Сильно болел правый бок, и Лорри, не в силах больше сидеть, легла на заботливо сооружённую Моисом постель. Начала кружиться голова, глаза застилала мутная пелена, в ушах нарастал шум. Она с трудом воспринимала происходящее рядом. Словно сквозь мутную воду видела неясные фигуры спутников, не ощущала влаги на онемевших губах, когда ей подносили чашу с водой. Затем впала в полубессознательное состояние. Беспомощно распластавшись на травяном ложе, девушка ничего не видела, не слышала и не осознавала.
Наступил рассвет. Лорри лежала, как хладный труп, хотя была ещё жива. Но не могла пошевелить даже пальцем, не могла произнести ни слова. Только слабое дрожание век и еле заметное дыхание говорили о том, что она ещё жива.
Очнувшись на краткий миг, Лорри увидела, что Моис и Латчер седлают лошадей и увязывают вещи. Она хотела их окликнуть, спросить, что они делают, попросить, чтобы не бросали её одну, но из груди вырвался только слабый стон. Капитан услышал его и оглянулся. Их взгляды встретились, и губы мужчины скривились в сожалеющей усмешке. Он приблизился и опустился на колени.
– Ты ещё жива? – произнёс с некоторым удивлением. – Хотя, думаю, уже недолго осталось мучиться… – слова капитана доходили до девушки, как сквозь толстый слой ваты. – Жаль, что гибнет такая красота… Ты бы мне ещё пригодилась, – нежно провёл рукой по лицу и груди девушки. – Такое роскошное сильное тело… Если бы я знал, что оно так скоро достанется падальщикам, то не упустил бы возможности им воспользоваться… Уж извини, нам пора. Ты всё равно мертвец, а мне дорог каждый час. Прощай, Лорри Грасс…
Он повернулся и спокойно пошёл к своей лошади. Лорри ещё успела увидеть, как двое всадников отъезжают прочь, ведя в поводу четырёх вьючных лошадей, а потом снова потеряла сознание.
Глава 9
Солнце прошло зенит и повернуло на запад, когда с юга в долину въехали несколько всадников. Судя по худощавым крепконогим лошадям и пёстрой, украшенной вышивкой, перьями и мехом одежде – варвары. Впереди ехал молодой разведчик. Заметив следы лошадей, он остановился и подозвал товарищей. Они несколько минут изучали следы чужаков, а затем дружно повернули головы в сторону скалы, под которой был разбит лагерь. По следам варвары поняли, что чужаки, вторгшиеся на их земли, покинули эту местность ещё утром, но всё же держались настороже. Приготовив оружие, послали вперёд разведчика, а сами остались на месте.
Варвар-разведчик осторожно приблизился к покинутому лагерю и тут заметил распростёртую на земле девушку. Внимательно осмотрелся вокруг, а затем жестом подозвал остальных. Варвары столпились вокруг Лорри, с любопытством рассматривая незнакомку и о чём-то оживлённо переговариваясь. Разведчик первым опустился возле неё на колени и потрогал откинутую в сторону руку. Она была сухой и горячей, и он сообщил товарищам, что женщина жива.
То ли от громких голосов, то ли от прикосновения, Лорри очнулась и открыла тёмные, полные муки и страдания глаза. Ей показалось, что она бредит, когда с трудом разглядела столпившихся рядом варваров. Собрав все силы, прошептала пересохшими от жара губами на межплеменном языке, который преподавали в Школе Меченосцев наравне с виольским и ассветским:
– Прошу защиты и помощи…
Варвары очень удивились, услышав ритуальную фразу из уст светлолицей, и снова громко заговорили на родном языке, которого Лорри не понимала. Затем один из варваров решительно поднял девушку на руки и пошёл к своей лошади. Другой подобрал её плащ, на котором она лежала, и меч, который Лорри спрятала под себя, когда почувствовала, что тело начинает отказывать.
Когда варвар взял её на руки, до этого онемевшее и парализованное тело, словно очнулось от спячки. Лорри пронзила острая боль, а мышцы скрутило судорогой. Она выгнулось дугой и напряглось, едва не выпав из крепких объятий варвара. Не выдержав адских мук, Лорри закричала, словно йон – ночная птица, обладающей громким пугающим голосом. Он походил на последний вопль умирающего в страшных муках человека, и у людей нервных, от его страшного голоса, стыла в жилах кровь и волосы поднимались дыбом. Варвары тоже невольно вздрогнули от мучительного вопля светлолицей, и суеверно осенили себя охраняющими жестами. К счастью, сознание девушки снова померкло, и она лишилась чувств.
Варвары расселись по лошадям и продолжили прерванный путь.
В следующий раз Лорри очнулась уже в варварской хижине. Первые несколько минут, придя в себя и открыв глаза, девушка не могла понять, где находится. Она лежала на приземистом деревянном ложе, застеленном сухой ароматной травой и шкурами животных. Над ней нависал низкий потолок с грубыми балками и окружали стены, сложенные из дикого камня, обмазанного глиной. Земляной пол покрывал толстый слой сухой травы. На стене у ложа висел тканый ковёр со сложным пёстрым узором, а под потолком виднелось небольшое окошко, заставленное куском слюды. Одежда исчезла, и голое тело прикрывало лишь тонкое тканое покрывало. Но девушка не ощущала холода, как не ощущала ничего вообще. Казалось, у неё осталась только голова, которую наполняла тупая боль, а тело растворилось, исчезло, испарилось.
Но так было не всегда. Иногда тело напоминало о себе судорогой, которую сопровождала невыносимо мучительная боль. Тогда из горла вырывался невольный крик, а глаза застилали слёзы. Когда приступ проходил, измученная и ослабевшая девушка впадала в забытьё, или обессилено лежала, с трудом переводя дыхание.
Хозяйкой хижины, в которой лежала Лорри, и её заботливой сиделкой, была пожилая женщина с тёмным морщинистым лицом, длинными блестящими косами и зелёными глазами истинной варварки. Её шершавые мозолистые руки часами растирали бесчувственное тело девушки, ласково вытирали слёзы и пот после очередного приступа, заботливо подносили отвары и козье молоко к сухим губам. Старуха заботилась о ней так, словно она была её дочерью, а не светлолицей чужеземкой.
Почти каждый день больную проведывал местный знахарь, мазал тело какой-то вонючей мазью или обкладывал мокрыми листьями. После его процедур боль на некоторое время отступала, и девушка могла спокойно поспать.
Проходили дни, а Лорри оставалась такой же беспомощной и недвижимой, как и в первый день появления в селении варваров. Судорожные приступы участились и слились почти в непрерывную, изматывающую душу и тело боль. Казалось, кто-то невидимый и жестокий ломает ей кости, выкручивает суставы и рвёт сухожилия. Девушка, как могла, сдерживала крики, рвущиеся наружу. Мысленно она постоянно твердила заученное ещё в первые годы обучения правило: «Учись терпеливо переносить боль и страдания, помни – как бы долго они ни длились, всё равно закончатся». Но её учителя, наверное, не представляли, какими невыносимыми могут быть телесные страдания, когда они длятся не минуты, не часы, а бесконечные дни и ночи. Лорри чувствовала, что её силы иссякают, воля ослабевает, и скоро, не вынеся продолжительных мук, она завоет, как раненый гиззард, закричит, как йон, и сойдёт с ума от собственных криков и невыносимой боли. Старая варварка, не в силах помочь подопечной, лишь ласково гладила её по голове и негромко что-то приговаривала тихим успокаивающим голосом.
Но однажды знахарь пришёл не с очередной порцией мази и листьев, а с небольшим горшочком, в котором, в мутной воде, копошилось что-то слизистое и отвратительное. Увидев горшок, старая варварка испуганно и брезгливо отшатнулась. Знахарь сбросил с девушки покрывало и начал доставать из горшка длинных, коричнево-бурых, покрытых мерзкой слизью червей, кладя их на обнажённое тело девушки. Они тут же с жадностью присасывались к бледной сухой коже, на глазах разбухая от выпитой крови и становясь багрово-красными. Насытившись, лениво отпадали, и знахарь собирал их обратно в горшок.
После этой необычной процедуры, Лорри почувствовала такую слабость и головокружение, что едва не потеряла сознание. Взглянув на белую, как полотно, девушку, старуха начала что-то сердито выговаривать знахарю, но тот резко и строго её оборвал.
Как ни странно, несмотря на слабость, Лорри стало значительно лучше. Непрерывные боли прекратились, а судороги стали реже и намного слабее. Как только девушка набралась сил и её жилы вновь наполнились кровью, знахарь снова принёс отвратительный горшочек и повторил процедуру. После повторного сеанса Лорри смогла шевельнуть правой рукой, а затем онемение начало медленно, но неуклонно отступать.
Знахарь приносил мерзких, но чудодейственных созданий, несколько раз, и наконец, наступил тот долгожданный день, когда Лорри смогла самостоятельно поднять руку, а затем согнула и ноги. Но прошло ещё много дней, пока она смогла подняться с постели. Это была нелёгкая задача. За время болезни и полной неподвижности, девушка разучилась ходить, и ей пришлось учиться заново. Вначале она пыталась сидеть, затем стоять, потом правильно переставлять ноги, держась за стену. Но долгие годы жёсткой самодисциплины и природное упорство помогли «меченой» преодолеть все трудности. Сначала она с трудом передвигалась по хижине, держась за стену и волоча правую ногу, которая оставалась наполовину парализованной от пятки до колена ещё долгое время. Затем начала выходить во двор и заниматься лёгкими разминочными упражнениями: приседанием, отжиманием, подтягиванием, наклонами и изгибами, разминая и укрепляя ослабевшее за время болезни тело. Вначале она не могла сделать ни одного подтягивания, и срывалась, больно ударяясь о землю. Но упорно поднималась и вновь цеплялась за ветку, и висела, словно плод, дёргаясь и натужно кряхтя.
Наблюдая, как девушка изгибается и подпрыгивает посреди двора, старая варварка лишь сокрушённо качала головой. Посмотреть на тренировки Лорри сбегались все детишки селения, и, облепив каменный забор, громко смеялись, глядя на странные движения и неудачные потуги светлолицей. Они называли её «крисса» и тыкали пальцами. Как Лорри узнала впоследствии, слово означало «безумная», и позже стало её первым прозвищем среди варваров.
Но закалённое годами тренировок тело и юный организм быстро восстанавливали силы, и вскоре Лорри легко выполняла начальный тренировочный комплекс. Постепенно она усложняла упражнения, переходя к специальным тренировкам по боевому мастерству и владению оружием.
Спустя месяц после полного выздоровления, Лорри восстановила силы и вернула телу бывшие прежде ловкость, гибкость и навыки. С лёгкостью, в прыжке, разбивала ударом ноги подвешенный на ветку плод, умело и с одного удара разрубала мечом деревянную чурку, с лёгкостью запрыгивала на невысокую крышу хижины. Теперь дети не смеялись, а восхищённо и завистливо вздыхали, глядя на быстрые, почти невидимые взгляду взмахи меча чужеземки.
До сих пор Лорри не покидала дома и двора Офиллы – так звали приютившую девушку варварку. Она ни разу не ступила за калитку, хотя никто ей не запрещал. Никто, также, и не посещал девушку, кроме старого знахаря, да и тот перестал ходить, как только подопечная окончательно поправилась.
Глава 10
За время болезни Лорри очень привязалась к Офилле, и относилась к ней, как к родной матери, выказывая любовь и уважение, что очень нравилось старухе. Чтобы лучше понимать приёмную мать, девушка старательно учила варварский язык, и вскоре всё понимала, хотя говорила ещё с большим трудом.
Как-то утром Лорри проснулась от непривычного шума. Выглянув за дверь, увидела, что по селению мечутся люди, испуганно и беспорядочно вопя. За ними гонялись конные варвары. Вначале Лорри не могла понять, что происходит, но Офилла объяснила, что на селение напали соседи, пользуясь отсутствием воинов, несколько дней назад уехавших на священную охоту, во время которой юношей посвящали в воины. Женщина попросила Лорри спрятаться, пока её не заметили и не пленили, но девушка впервые не послушалась приёмной матери. Набросив на тело одежду и схватив меч, решительно вышла во двор.
Серды – так называлось соседнее племя, не собирались долго воевать, а только похитить несколько красивых девушек и забрать всё, что попадёт в руки, поэтому отряд был небольшим – человек десять. Уже несколько визжащих брыкающихся жертв лежали поперёк седел, и они заглядывали в хижины, выискивая остальных.
Лорри обнажила меч и с лёгкостью перепрыгнула стену. Увидев девушку, двое всадников тут же направились в её сторону. Как только они приблизились, «меченая» первой бросилась в атаку. Схватив ближнего коня за уздечку, она подпрыгнула и рубящим ударом вышибла седока из седла. Затем, вскочив на его место, повернула коня и направила на второго всадника. Лошади сшиблись, громко заржав и пытаясь встать на дыбы, а Лорри, широко размахнувшись, снесла противнику голову. Покончив с ним, всадница поскакала на поиски других врагов.
Она носилась по селению, как безумная, нападая стремительно, как гиззард, и убивая без пощады, как йол. Через полчаса в селении не осталось ни одного вражеского воина. Только осиротевшие кони бесцельно бродили среди хижин. Нескольким старикам и юношам, вступившим в бой, осталось лишь подобрать трупы и выловить вражеских коней.
Покончив с неприятелем, Лорри вернулась домой, спешилась у порога и вошла в хижину. Офилла, наблюдавшая схватку из двора, с удивлением и почтением проводила девушку взглядом.
Спустя несколько дней, когда Лорри, помогая приёмной матери, перебирала шерсть, сидя на коврике под стеной хижины, в калитку вошёл высокий важный старик с длинными седыми волосами, распущенными по плечам. С плеч его свисала алая накидка, расшитая замысловатыми узорами, открывавшая руки и грудь, покрытые цветной татуировкой. Во лбу старика поблёскивала «шани» – вживляемая под кожу овальная священная раковина – знак «неприкасаемых» – высшего варварского сословия: жрецов, вождей, заслуженных воинов, прославившихся своими подвигами.
Увидев старика, Офилла засуетилась, вынесла из дома специальный пёстрый коврик, на который усаживали почётных гостей, предложила мяса и хлеба. Старик отщипнул того и другого, поблагодарил женщину и спросил разрешения поговорить с дочерью. Офилла ответила, что девушка в полном его распоряжении, и тогда старик повернулся к Лорри, с любопытством наблюдавшей эту сцену, и произнёс:
– Я лодар племени и пришёл поговорить с тобой, девушка.
Лорри уже знала, что лодар – это главный или верховный вождь племени, а племена варваров состоят из нескольких родственных друг другу семей-кланов, возглавляемых своими вождями.
Лорри отложила занятие, отряхнулась, встала и приблизилась к лодару. Вежливо и почтительно поклонившись, опустилась на коврик напротив и ответила:
– Слушаю великого вождя.
– По возвращении в селение, мне рассказали удивительные вещи, что одна девушка, ещё недавно прикованная к постели тяжёлым недугом, легко и умело расправилась с десятком вражеских воинов, вероломно напавших на селение, и спасла честь и свободу многих славных дочерей. Рассказ очевидцев этого события звучал так неправдоподобно, что я пришёл лично поговорить с героиней хвалебных повествований. Правда ли то, что я слышал, или рассказчики преувеличивают?
– Я не знаю, что вам рассказывали очевидцы, но то, что я выступила на защиту людей, спасших мою жизнь – это правда.
– Мне говорили, что ты сражалась искуснее многих славных воинов, а твой волшебный меч разил врага наповал.
– Мой меч – самый обычный, просто выкован из хорошей стали. Моё искусство воина ещё несовершенно, так как я молода годами и неопытна, но мне приятны хвалебные слова ваших рассказчиков.
– Скажи, девушка, кто обучил тебя ремеслу воина? Насколько мне известно, женщины светлолицых мало чем отличаются от наших женщин – они готовят еду, ткут, рожают детей и угождают своим мужьям, и я не знаю ни одной, которая бы умела воевать.
– Я – женщина-воин, выпускница специальной военной школы, которая находится в Ландии и называется Школой Меченосцев. В моём мире таких, как я, называют «мечеными» за особые знаки, которые мы получаем, покидая Школу.
– До меня доходили слухи о какой-то школе, где готовят великих воинов светлолицых. Но я всегда думал, что воинское искусство – удел мужчин, а призвание женщин – растить детей и охранять очаг.
Лорри улыбнулась.
– В Школе Меченосцев обучение ведут исключительно женщины-воины. Они из племени виолок, родина которых расположена на далёком острове, затерянном на бескрайних просторах океана. В племени виолок воюют женщины, а мужчины пасут овец и растят детей.
Лодар удивлённо поцокал языком.
– Неисповедимы пути богов, – произнёс он. – Сколько племён, столько и обычаев… Но каждый волен жить так, как указали ему предки. Скажи, девушка, а ты можешь научить своему воинскому искусству наших воинов? Или это запрещено вашими правилами?
– Мои правила не запрещают делиться знаниями, как не запрещают учиться у других… Я согласна научить ваших воинов всему, что знаю и умею сама, но согласятся ли воины учиться у женщины?
– Им прикажут, и они будут учиться.
– Нет, великий вождь… Насильно никого не научишь. Только желание достичь высшего мастерства может сделать из человека хорошего воина.
– Ты права, девушка… Тогда мы объясним нашим воинам, что сулит им умение воевать лучше других, и выберем добровольцев.
– Это мудрое решение, великий вождь.
– И ещё вопрос… Согласна ли ты стать членом нашего племени или предпочтёшь остаться дочерью своего народа?
– Моя мать была светлолицей, но отец – варвар, поэтому в моих жилах течёт двойная кровь. Люди моего племени бросили меня умирать в горах, ваши люди спасли жизнь… Женщина вашего племени стала моей второй матерью, и я сочту за честь стать одной из вас.
– Завтра собирается Совет племени, где мы будем решать все поднятые в нашем разговоре вопросы. По его окончании мы сообщим тебе о принятом решении, а пока отдыхай, женщина-воин.
Лодар встал, показывая, что разговор окончен, и ушёл.
Через несколько дней Лорри уже учила группу молодых воинов. Каждый из кланов выделил по несколько человек, и в общей сложности их набралось двадцать семь. Даже лодар прислал двух младших сыновей.
Первые дни вожди кланов ревниво наблюдали за уроками, но, увидев, что девушка прекрасно справляется со своими обязанностями и отлично знает дело, оставили её в покое.
Вскоре варвары дали Лорри новое прозвище – «Мать Воинов» – потому что обученные девушкой молодые воины превзошли в мастерстве старших и более опытных ветеранов.
Обучая других, Лорри не забывала учиться и сама. Она продолжала изучать язык соплеменников, их законы и обычаи, перенимала правила поведения, умения и навыки повседневной жизни, приёмы охоты и войны, верования и суеверия. Девушка решила стать истинной варваркой, и старалась как можно меньше выделяться среди соплеменников. У неё появились близкие подруги, с которыми она проводила свободное время. Появились и поклонники, как среди молодых воинов – её учеников, так и среди заслуженных, обременённых семьями вождей, так как по обычаям варваров воин мог иметь столько жён, сколько мог прокормить и обеспечить всем необходимым, а также неисчислимое количество рабынь-наложниц, которых привозил из набегов в качестве трофеев. Последние считались имуществом наравне с лошадьми и скотом: их можно продать, обменять, подарить или убить за непослушание.
После того, как Лорри начала тренировать воинов племени, их набеги на враждебные племена, а также защита от вражеских набегов, стали намного успешнее. Вскоре, благодаря лучшему воинскому мастерству и стратегии, подсказанной девушкой, магиры – племя, в котором жила Лорри – покорили ближайшие, более слабые племена. А когда отряд молодых воинов, возглавляемый наставницей, с блеском разгромил в жестоком бою большой отряд сердов и сравнял их селение с землёй, вернувшись домой с богатой добычей и десятками пленных врагов, Совет Племени решил присвоить девушке звание «неприкасаемой», и вскоре у неё на лбу появился блестящий овал «шани». Руки Лорри, от запястий до самых плеч, покрылись замысловатой татуировкой, среди которой уже трудно было рассмотреть знаки Школы Меченосцев. Татуировки на руках и теле – варварские письмена, в которых замысловатым языком символов рассказывалось о пути воина от его первого посвящения и до самой смерти: его имя, статус, славные подвиги и необычные или радостные события в жизни. Чем старше или чем знатнее был воин, тем большую площадь его кожи покрывала татуировка, начиная расти от узких полосок на запястьях в день посвящения и распространяясь на грудь и спину. Теперь Лорри пользовалась среди соплеменников почётом и уважением, сравнимым разве лишь со статусом Верховной Жрицы. Среди её учеников появились даже старые опытные воины, которые не гнушались поучиться у того, кто знает больше них.
Положение Лорри в племени было двояким – она считалась воином, о чём свидетельствовали её татуировки, и в то же время оставалась женщиной. Поначалу некоторые ревностные поборники традиций выступали против привлечения чужеземки и женщины в военные дела племени, но мудрый лодар откопал в древних преданиях сказ о том, что, когда-то, великая женщина – дочь погибшего от рук врагов вождя – возглавила племя, и своими доблестными поступками, а также воинскими победами, спасла магиров от уничтожения. Поэтому воины приняли девушку в своё общество, и она начала участвовать в военных походах, привозить с войны богатые трофеи и одерживать славные победы. Теперь у её приёмной матери сундуки ломились от подарков от благодарной дочери, и несколько молодых здоровых рабынь помогали ей по хозяйству. Лорри построила новый, большой и удобный дом, соответствующий её статусу, содержала целый табун лошадей, полный загон скота, одевалась красиво и богато. Только одного не делала девушка, что требовалось по местным обычаям – не выбирала себе мужа, чтобы родить славному племени магиров новых могучих воинов.
