Инна Михайловна Чеганова
Туда, где небо – Черное
Конец недели, а это праздник для меня и моих родных. Пусть интернет и тормозит, видеть их лица – прекрасно. Благодаря этому следующая семерка дней будет счастливой. Поговорили. Сейчас по плану физзарядка. Она вообще несколько раз за день. Наш организм атрофируется, приспосабливается к невесомости. Кости становятся легче. Некоторые здесь бывают по нескольку раз. Некоторые ненадолго.
А я не видел безобидного и живого солнечного света почти год. Помню это ощущение, его аромат на моей прогретой одежде. Я чихаю от его яркости.
Запах замерзшего шерстяного пальто, присыпанного тонкими кружевными снежинками, которые так быстро исчезают – стоит только дыхнуть на них или зайти в дом. Запах нашего семейного кота, когда он прибегал с мороза. Волшебные ароматы с кухни. Особенно, когда готовит мама. Аромат любимой жены. Райское благоухание моего новорожденного сынишки.
Полтора года я готовился к конкретной миссии. Нас учили такие же как я, всему – как работать в команде, как осуществлять сервис станции, ремонтировать и заменять устройства, оказывать серьезную, далеко не первую помощь. Я вырос с отцом-тренером по боксу и режим дня мне на протяжении десяти лет дался легче, как и слаженность действий с коллегами. Жаль, что невозможно поспать хоть на дюжину минут дольше, четкий распорядок труда и отдыха. А я все-таки инженер, не военный. Все расписано по минутам. А еще забыл сказать, что у меня нет подушки. Здесь можно спать как летучая мышь – вверх ногами. Да как хочешь, ведь в космосе нет понятия верх и низ. И меня немного пугали вспышки перед глазами. Это когда ты пытаешься сладко уснуть, представляя себя на рыбалке, или паришься в баньке, и только ты собираешься искупаться в прохладной журчащей речушке, как тут тебе в глаза искры летят!..
Все считают дни и часы, которые мы проводим в полете. А что, если посчитать это в земных километрах? Сколько километров я пролетел?
Самое длинное но не самое долгое путешествие в моей жизни было на Станцию. Этот знаменательный день впился в ленту моей жизни, смешался с моей памятью. Его уже не забыть. Не забыть, когда тело прижимает давлением. Не забыть волнение и ожидание перед отправлением. Разговоры моих напарников. Я не забуду таинственные звуки подо мной, за спиной при старте – плеск жидкостей и газов, звяканье и лязганье железа в пустоте. И ты – летишь! Меня до последнего момента не покидало беспокойство – а вдруг, как в Голливудском триллере, я улечу в никуда? Но все обошлось. И я привык. Спасибо моим коллегам – и тем, кто дома. И тем, кто здесь.
Я каждый день фотографирую и космос, и Землю. Не могу выбрать, что же все-таки красивее? А может быть, самое красивое – это маленький экспериментальный пшеничный росток, что пробился даже в этом пространстве? Я трогаю шершавую землю пальцами и успокаиваюсь, чувствуя ее мощную энергию. Вот бы сейчас понюхать дождь! Когда первые крупные капли начинают барабанить по сухой тоскующей земле, разнося запах мокрой пыли. Они перерождаются в дробь, грохот и становится прохладнее. Свежо и будоражаще! Я любил наблюдать за тем, как на кажущемся обширным, горизонте, появляются первые глухие тучи. Тогда летом все и вся утихают. И вокруг начинает отливать серо-персиковым цветом. Гроза, которую приносит с далеких степей. Она разряжает воздух. Я вглядываюсь вперед, в скомканный свинец – красные и синие разряды возбуждают мои нервы. Вот тогда-то и приходит момент ливня – безудержного и созидательного одновременно.
