Илья Зайцев
Сборник сочинений

Книга не рекомендована для прочтения детьми, независимо от их возраста. Книга содержит стихи, издававшиеся ранее, и новые произведения.

© Зайцев И. К., 2024

Моя автобиография

Я родился 13 февраля 1972 года в поселке Ильича в Подмосковье в семье служащих. Сейчас этого поселка уже не существует. Моё детство проходило среди малоэтажной застройки, утопающей в деревьях и кустарниках. Несмотря на отсутствие в квартирах водопровода и канализации, детские воспоминания связаны с уютом и теплом и с огромной свободой, которую предоставляла детям улица, позволявшая гулять без присмотра родителей.

С раннего детства я был болезненным ребенком, отчего родители по советам врачей каждое лето возили меня в Крым поправлять здоровье. Тогда и родилась любовь к этому полуострову, растянувшаяся на всю жизнь.

Большая часть моих школьных лет прошла в подмосковном городе Видное, где мои родители получили благоустроенную квартиру. В школе я учился посредственно и интереса к учебе не проявлял. Интерес вызывали игры во дворе с друзьями, а свои игрушки (корабли и автоматы) благодаря урокам труда в школе мы мастерили из дерева сами.

Тяга мастерить меня привела в авиа- и судомодельные кружки, а впоследствии в секцию картинга ДОСААФ. Большое количество бесплатных в то время спортивных секций разнообразили круг моих спортивных увлечений. В детстве я увлекался фехтованием, греблей, атлетикой, боксом. Мои воспоминания о школьных годах ассоциируются с эпохой Советского Союза, заботой старшего поколения о нашем счастливом детстве.

Рассказы отца о службе во флоте привили мне любовь к морю, и после окончания восьмилетки я пошел учиться в Московский речной техникум на электромеханика. В годы учебы в техникуме я начал писать первые романтические стихи о флоте. В моих стихотворениях на морскую тематику присутствует много терминов, это вызвано тем, что я старался придать тексту профессиональный оттенок.

Это было время перестройки, гласности и моей комсомольской юности. Этот период ассоциируется у меня с мичманками и тельняшками и с тем, что я успевал всё сразу: учиться на отлично, заниматься в техникуме общественной работой, заниматься боксом, гулять с девочками, тусоваться с товарищами в подъездах и подвалах, ходить на дискотеки и участвовать в уличных драках.

Обучаясь в техникуме, я экстерном сдал экзамены на судоводителя и на практике отходил навигацию на сухогрузе матросом на Крайнем Севере. Закалка, полученная на Севере, мне пригодилась на всю жизнь.

Техникум я закончил с отличием и поступил в Московскую государственную академию водного транспорта на судомеханический факультет. Тогда закончилась советская эпоха и началось время малиновых пиджаков, путчей и всеобщего запоя. Учился я по принципу: от сессии до сессии живут студенты весело. Моя учеба заключалась в сдаче экзаменов в ходе сессии, а весь семестр мы с товарищами-однокурсниками проводили в пивных и на халтурах, работая грузчиками.

В период навигации, учась в академии, я работал рулевым-мотористом на судах Московского речного пароходства. От академии проходил практику на танкере, совершающем рейсы по Балтике в загранку. Своим творчеством того времени я воспевал в основном неразделенную любовь. В 90-е годы на эстраду полились потоком блатные песни. Стремление подражать моде на «блатное» отразилось на моих стихах, в которых присутствовала обеденная лексика, сленг и жаргонные выражения.

По окончании Академии я получил диплом морского инженера и поступил в аспирантуру. Учась в аспирантуре, я работал преподавателем в Московской государственной академии водного транспорта. Не окончив аспирантуры по материальным причинам, я пошел работать электриком на стройку, где стал получать достойную зарплату, в отличие от научного труда. Потом я работал электриком на металлургическом заводе и мастером участка в Московских кабельных сетях. В это время я написал свою первую большую поэму «Амабиель». Стремление приблизить диалоги моих персонажей к устному народному языку привело к появлению в стихах просторечия, фразеологических оборотов, являющихся архаизмами, и эрративов. На смену обсценной лексики пришли эвфемизмы. Иногда для сохранения ритмической схемы стихотворения я пользовался языковой просодией, благо акцентные возможности русского языка (предоставляемые смещением ударений) давали широкие возможности поддержания ритма.

Воспоминания о моих 90-х годах возникают как воспоминания о пропитой молодости и потерянном впустую времени. Прокатившиеся по России теракты в конце 90-х разбудили во мне желание служить своей Родине, и в 2000 году я в звании прапорщика поступил на военную службу по контракту. В тот же год у меня родился сын, и тогда же я дал старшему товарищу слово офицера, что больше никогда не буду употреблять алкоголь, которое до сих пор не нарушил.

Я успешно продвигался по службе, и она мне нравилась. Я занимался домом в деревне, оставшимся после смерти отца в Тульской области. В это время я повстречал свою настоящую любовь, которая разрушила мою семью. Любовь прошла, а новой семьи я не создал, но издал две книги стихов: «Записки бабника» и «Ангел защиты». При обращении к религиозным темам в своих стихах я широко использовал акростих и палиндром, теонимы и криптонимы. Несмотря на все трудности это время возникает в моей памяти добрыми и счастливыми воспоминаниями.

С 2010 года мой карьерный рост остановился, и я стал показывать сыну страну, путешествуя вместе с ним. География наших путешествий охватила Камчатку, Сахалин, Дальний Восток, Байкал, Бурятию, Горный Алтай, Башкирию, Оренбуржье, Поволжье, Дон, Архангельск, Карелию, Псков, Новгород, Крым и весь Северный Кавказ. С ним мы поднимались на Эльбрус, опускались в кратер вулкана Мутновский, погружались с аквалангом на дно Байкала, совершали многодневные автопутешествия, летали на параплане. Я издал книгу стихов «Поток времени» и документально-историческую книгу «Гонение». Мои произведения стали получать историческую и религиозную окраску. Я участвовал в районном конкурсе по краеведению «Наш край» в номинации «Исследовательская краеведческая работа» со статьей «Откуда мы идем», и получил диплом III степени, я писал статьи о своём деде в местную газету.

В 2021 году в звании подполковника по состоянию здоровья я вышел на пенсию. Отучившись на экскурсовода, я стал проводить экскурсии по Крыму. Обучившись в Черноморском высшем военно-морском училище имени Нахимова, в Севастопольском морском порту я сдал экзамен на яхтенного капитана спортивно-парусного судна прибрежного плавания. Участвуя в парусных регатах на Черном море, я был награжден золотой медалью за первое место в регате «Новокап-2022». В это время, изучая историю Крыма, я писал поэму «Благодатное небо». При написании произведений на исторические темы я использовал большое количество заимствований иностранных слов в русском языке, личных имён и ойконимов, придающих произведению колорит разных стран и создающих образы разных народов, соответствующие историческим временам. В повествовании показана моя точка зрения на многие религиозные и исторические вопросы и мое отношение к отдельным историческим личностям. Эксплуатируя образ повествователя различными приемами, я старался изменять художественное время и пространство.

Данный сборник стихов включил в себя стихи и прозу различных периодов, которые издавались ранее, и новые произведения: поэмы «Благодатное небо», «В начале было слово» и роман «Архив любви». По просьбе читателей в ходе изложения автор сделал ссылки для пояснения сложных слов.

Библиография

1. «Записки бабника», Москва, «Мэйлер», 2008 г., ISBN 5903922201, 9785903922208, стихи и поэмы.

2. «Ангел защиты», Москва, «Мэйлер», 2009 г., ISBN 5903922473, 9785903922475, поэма.

3. «Гонение», Москва, «Эдитус», 2013 г., история двух священников, подвергшихся репресиям 1930-е годы.

4. «Поток времени» Москва, «Эдитус», 2013 г., ISBN 978-5-906162-59-5, стихи.

Лирика

«Увы! Мы – куклы, и на сцене…»

 
«Увы! Мы – куклы, и на сцене
Проводим жизнь, а госпожа
Судьба играет нами всеми,
Невидимую нить держа.
Чтоб не было ко мне упрёков,
Предупреждаю Вас сперва:
«Герой придуман. В этих строках
Всё ложь, пустые всё слова.
Вы до конца всё прочитайте,
А не понравится герой,
То Вы его не осуждайте,
Он не такой уж и плохой.
Да, вот ещё, удобства ради,
Я Вам от первого лица
Всё напишу в этой тетради,
От первых строк и до конца».
 

«Я устал! Слипаются глаза…»

 
Я устал! Слипаются глаза,
И ложусь я спать: спокойной ночи.
Всё нормально. Лишь одно я не сказал:
Засыпать с тобой хочу я очень.
 

«Ты назад не оглянулась…»

 
Ты назад не оглянулась,
Но сегодня ты поймёшь,
Пусть судьба перевернулась.
С добрым утром, ты живёшь.
 

«Ты не грусти. Когда вода…»

 
Ты не грусти. Когда вода
Струится за стеклом наружным,
Она смывает пыль всегда,
А пыль жалеть уже не нужно.
Дай тучам тёмным улететь,
Всё засверкает чистотою,
И если очень захотеть,
То можно встретиться с мечтою.
 

«Твои волосы спускаются волнами…»

 
Твои волосы спускаются волнами,
Дарят южной ночи теплоту.
Всё равно, что дальше будет с нами.
До сих пор твою я помню наготу.
И течёт, как шелест зыби, голос,
На мелеющей со временем реке.
Пахнет ладаном твой пышный волос,
В моей грубой тебя гладящей руке.
Я смотрю в твои глаза и утопаю
В твоей чистой, не испорченной душе
И в твоих объятьях забываю,
Что давным-давно не юноша уже.
Я готов был упиваться твоей страстью,
Слыша стоны, что нельзя изобразить.
И к огромному, великому несчастью
Я хочу тебя действительно любить.
Пусть ты думаешь, что бес в меня вселился,
Искушаю, проверяю иль глумлюсь.
Только я в тебя действительно влюбился,
Рассказать тебе об этом не боюсь.
Спи, хорошая, и силы набирайся.
Отдыхай, моя малышка, отдыхай,
И поменьше в этой жизни сомневайся,
И Господь моей малышке помогай.
 

«Всё было не во сне. Не в сказку…»

 
Всё было не во сне. Не в сказку
Тебя вчера я заманил.
Коль не понятно, дам подсказку:
В другую жизнь я пригласил.
В той жизни нет границ, и время
Имеет свойство протекать,
Не налагая на нас бремя,
Его то ждать, то упускать.
Подруга, маленький, малышка,
Бери от жизни дней полёт.
Не затворяй себя, глупышка,
И всё хорошее придёт.
Вчера ты радость испытала.
А может шок? Но всё равно,
Твоё лицо как луч сияло.
И это чудно! Всё одно,
Приятно было это видеть.
Хотелось ещё больше дать,
Хоть и боясь тебя обидеть,
Не смог я всё же устоять.
За это извини мой милый.
Я старый и всего не смог.
Не молодой я конь ретивый,
Но я старался уж как мог.
Не обижайся, это шутка.
С тобой мне было хорошо,
Тебе не знаю, прибаутка.
Захочешь встретиться ещё?
 

«Пусть сон тебя влечёт, как путника дорога…»

 
Пусть сон тебя влечёт, как путника дорога,
Манящая своею новизной.
И время пусть течёт не быстро, понемногу,
Для сна не нужно скорости иной.
Сон будет обнимать ленивою дремотой,
Показывая красочные сны.
И спя, ты будешь понимать, что все заботы
Ушли. Сон, что полёт весны.
 

«Ноги оплела усталость…»

 
Ноги оплела усталость,
Веки слепит пелена,
Задремать мне лишь осталось,
И приснится мне она.
Не девчонка, но малышка.
Душа с мыслями чиста.
И умна, и всё ж глупышка.
Не простушка, но проста.
Милый образ моей милой,
В сон на отдых помани,
Надели живою силой,
И прошу, не обмани.
Я люблю тебя, родная,
Не за что-то, просто так.
Всё, малышка, засыпаю.
Как-то так. Илья – дурак.
 

«Я тебя люблю, родная…»

 
Я тебя люблю, родная,
И с тобою засыпаю.
Вижу я тебя во сне,
И ты думай обо мне.
 

«Я бегу, иду и еду…»

 
Я бегу, иду и еду.
Ход событий ровно в стык.
Мне покоя вечно нету,
И я к этому привык.
Вот свободная минутка!
Я пишу тебе привет,
Несравненная малютка,
Мой далёкий абонент.
Помню я, что есть на свете
Моя девочка, малыш.
В этом смс привете
Ты меня, прошу, услышь.
Я хочу, чтоб ты узнала,
То, что я люблю тебя,
И хочу, чтоб понимала
Непонятного меня.
Не могу тебя увидеть,
Что поделаешь, никак.
Не хочу тебя обидеть.
Вечно твой. Илья – дурак.
 

«С неба, с шелестом прохладным…»

 
С неба, с шелестом прохладным,
Дождик летний шёл.
Каким чудом непонятным
Я тебя нашёл.
Твоё имя прозвучало,
Словно шум дождя.
Оно как бы приручало
Шепотом меня.
Ты скажи, оно что значит?
Смилуйся, ответь.
А пока лишь небо плачет,
Но охота петь.
 

«Сменился зной и жар дневной…»

 
Сменился зной и жар дневной,
Прохладой нежною ночной.
Ты появлялась по чуть-чуть,
Как солнца на восходе путь.
Наверно, это дивный сон,
Что в незнакомку я влюблён,
Что любит розы, тишину
И звёзд далёких желтизну.
Но пусть они хранят покой
Над её спящею главой
И освещают её лик.
И я посплю, и в этот миг
Она придёт в мой мирный сон.
Пусть будет полон света он.
Спи, дева, отдыхай с утра,
Ты вспомни, было что вчера.
 

«Спасибо, добрая моя…»

 
Спасибо, добрая моя.
Тебе желаю то же я:
Чтоб день прошёл
И нам взамен
Принёс счастливых перемен.
 

«Да, тишина несёт покой…»

 
Да, тишина несёт покой.
В ней как за гробовой доской
Нет жажды жизни и любви,
Нет ничего, как ни зови.
В ушах она стоит как звон,
Как марш прощальных похорон.
Я ненавижу тишину,
Как смертоносную войну.
Дыханье, даже сердца стук,
Не говоря уже о двух,
Нам дарят звуки теплоты,
Надежду жизни и мечты.
Блестящих глаз зовущий взгляд
Манит к себе, а не назад.
Тепло ладони ощутить
И в этот миг про всё забыть.
Но скрылись вы за смс.
Быть может, правильно? Прогресс
Даёт возможность говорить,
Но не тепло другим дарить.
Не знаю, кто вы, нежный друг.
Моих знакомых тесный круг.
Вы расскажите о себе
И для чего в моей судьбе.
 

«Я не писал стихов давно…»

 
Я не писал стихов давно.
Как сочинил «Амабиеля»,
Как не печально это, но
Порывы страсти надоели.
И долго рифмы праздник спал,
Закрыт насильно за обетом,
Что сам себе когда-то дал:
«Ни строчки. Рифма под запретом».
Но что-то изменилось вдруг.
Кто рифмы праздник разбудила,
Разорвала обета круг,
Что рифма вновь заговорила?
Ну что ж, попробую пером
Опять излить души горенье,
И как когда-то обо всём
Я напишу стихотворенье.
Не знаю, будет ли ответ
Оно на все твои вопросы,
Иль просто исповедь и бред,
Под сладкий дым от папиросы.
Ну что же, буду начинать
Я о былом повествованье.
Как странно, страшно понимать,
Что делаю себе признанье.
О том, что обманул себя,
Уставши от страданий вечных.
Решив, жить можно не любя,
Без боли, вечных мук сердечных.
 

«Всю жизнь тянуло в воздух…»

 
Всю жизнь тянуло в воздух,
В небо, но было всё наоборот.
В каких стихиях только не был:
В воде, в огне, в земле, и вот…
Я бороздил моря повсюду,
Искал неведомых чудес.
Я красоты их не забуду,
Но далеко им до небес.
Я плавил кокс в дыму и смраде,
В стихии пламени огня.
И сам, сгорая в этом аде,
Не видел неба среди дня.
Теперь живу я под землёю,
И тоже неба не видать.
А я хочу, Господь, не скрою,
Душою просто полетать.
 

«Ты уже, наверно, спишь…»

 
Ты уже, наверно, спишь,
Мой скучающий малыш.
Я вот тоже спать ложусь,
И во сне к тебе помчусь.
Поспи, малышка, по утру,
Мы будем мёрзнуть на ветру.
А ночью нам весна приснится,
И пропоёт во сне синица.
Тебе приснится в этом сне
Всё то, что чувствуешь ко мне.
А я тебя, малыш, люблю,
И каждый вздох я твой ловлю.
Ты спишь, малыш. И чувство спит.
А у меня душа кипит.
Бурлит, вскипая, в жилах кровь.
Что это, девочка? Любовь?
 

«О, Боже! Если б знал ты, как хочу…»

 
О, Боже! Если б знал ты, как хочу
Я задышать душой своей свободой,
Когда я ощущаю, что лечу,
Сливаясь во одно с твоей природой.
Я, Господи, ручьём хочу бежать
В тени лесных деревьев на рассвете,
Корабликом бумажным поиграть,
Что в воду по весне запустят дети.
Я чувствовать хочу, как часть меня
Бежит в стволах деревьев великанов,
И солнце, теплоту его огня,
Что лучиком пробилось сквозь туманы.
И руслом рек, разлившись по полям,
Прохладу приносить полуднем в зное.
Чтоб можно было птицам и зверям
Испить воды прозрачной в водопое.
Чтоб были сочны травы на лугах,
Питать их стебли влагою живою.
И в запахах душистых и цветах
Сливаться с горизонта полосою.
Речным потоком я хочу входить,
Бурля, в солёные морские воды,
С морским прибоем хоровод водить,
И обнажать прибрежные породы.
Хочу в закатном солнце я блестеть
Полоской в бирюзе зеркальной глади,
Чтоб с берега мальчишка мог смотреть,
Как волны очень нежно берег гладят.
И незаметно превращаясь в пар,
Хочу я подниматься над землёю,
Чтоб видеть целиком весь этот шар
С огнями городов ночной порою.
И проплывать я облаком хочу,
Несомый ветром по простору неба,
Дождем на землю прошептать: «Лечу».
Хочу парить в местах, где раньше не был.
Над тусклой, белой, снежною зимой,
Над осенью играющею краской,
Над летнею зелёною листвой
И над весною дивной и прекрасной,
Где на опушке в солнечный денёк
Девчонку крепко парень прижимает
И нежно шепчет этот паренёк
Слова любимой, милой называет.
Весной я также с девочкой лежал,
В траве под пенье птиц её лаская,
В объятьях крепких я её прижал
И вечно б так лежал, не отпуская.
Прошёл тот миг, он каплей растворен
В огромном море времени, событий.
Но я всё до сих пор в неё влюблён.
Храни её Господь, мне дай забыть всё.
 

«Когда на свадьбе друга зазвонил…»

 
Когда на свадьбе друга зазвонил,
Веселье оборвав, пронзив звонками,
Мой телефон, и голос в нём вопил:
«Сынок, отец погиб, его нет с нами».
Рыдала мать, взрывая пустоту.
Беспомощный тот плач я не забуду.
Не думая, сказал в минуту ту:
«Я выезжаю, мама, скоро буду!»
И из Москвы в Венёв по скоростной
Я нёсся, ПДД не соблюдая.
И думал: где ты, батя, что с тобой.
Молчал, сидел, но, а в душе, рыдая,
Свет фар и скорость, ливень на асфальт,
Гроза и гром, и ничего не видно.
И километры трассы Дон летят.
Ночь тормозит меня, и мне обидно.
Но я доехал, мать в слезах застал.
И мокрый труп отца у водоёма,
Что брошенный в траве один лежал,
Который мы несли с женой до дома.
Как что-то оборвалось, пустота!
Когда он жил, я этого не видел.
Что было важно раньше – суета.
Прости, отец, коль я тебя обидел.
Судьбы насмешка: был он молодой,
Подводником служил, был в чреве моря,
И жизнь свою окончил под водой,
Но в старости. Зачем такое горе?
Но несмотря на стену из бумаг,
Которые плодят чины томами,
Препятствие дорог, душевный мрак,
Я довезу отца обратно к маме.
Накручивались слёзы, я молчал,
И стиснул боль железными зубами.
А в глубине своей души кричал
От боли, что тебя не будет с нами.
Ты, бать, прошёл нелегкий жизни путь,
Голодное, войны босое детство,
Всю жизнь в труде, ничуть не отдохнуть.
От этого нам никуда не деться.
Ты умный был и нас с сестрой любил.
И научил меня своим наукам.
Я тёплые моменты не забыл,
И расскажу о них твоим же внукам.
Последний путь – он долгий, далеко.
Сто восемьдесят вёрст! И на машинах
Пройти с тобой его нам будет нелегко,
Но пусть его смягчит давленье в шинах.
И я, отец, исполню твой завет:
Похоронить тебя с твоим отцом и мамой.
Дай Бог нам этот путь пройти без бед
Из Тульской области и до Москвы до самой.
Ну всё. Мы выдвигаемся. Вперёд!
И пусть твоя душа спокойна будет,
Как в детстве рядом я. Мотор ревёт.
И образ твой сынишка не забудет.
 

«Я помню: встречи нашей первый день…»

 
Я помню: встречи нашей первый день,
Мой суматошный мыслей хоровод,
И я скрывал волнение за тень
Своей серьёзной маски целый год.
В тиски зажал всё, что хотел сказать, —
Но за холодной маской жаркий зной.
Я не хотел ни в чём тебе мешать,
Чтоб ты была всегда сама собой.
 
 
Припев:
И пусть погода зимняя скупа
На то тепло, что жду давно уже.
И ртутный столбик к минусу упал,
Но солнце светит в небе и душе.
 
 
Моё желанье дальше спрятать страсть
В итоге ни к чему не привело.
Когда открыл тебе свою напасть,
Мне стало хоть немножечко тепло.
 
 
Но жизнь пока не жалует на свет,
Что ласково струится и горит.
И у тебя на всё один ответ,
Который ни о чём не говорит.
 
 
Припев:
И пусть погода зимняя скупа
На то тепло, что жду давно уже.
И ртутный столбик к минусу упал,
Но солнце светит в небе и душе.
 
 
Сейчас то, что случилось, изменить
И поменять, конечно, не дано.
Нам с этим как-то дальше нужно жить,
Пусть даже ничего не решено.
Не буду о взаимности просить.
Любовь – не значит чем-то обязать.
Не торопить не буду, не винить,
И ты сама свободна выбирать.
 
 
Припев:
И пусть погода зимняя скупа
На то тепло, что жду давно уже.
И ртутный столбик к минусу упал,
Но солнце светит в небе и душе.
 

«Пусть слякоть осени вокруг…»

 
Пусть слякоть осени вокруг,
Пусть рано за окном темнеет.
Сегодня у тебя, мой друг,
Пускай на сердце потеплеет.
Ты человеку жизнь дала
И этим чудо сотворила,
На свет ты сына родила
И пламя жизни зародила.
Пусть пламя – это долгий век,
Горит, ничуть не угасая,
Пусть будет добрый человек,
И пусть живёт, не забывая
О том, кто дал ему тепло,
Любовь и ласку в мире этом.
Пусть будет на душе тепло,
И злое будет под запретом.
«Тигруша», с праздником тебя
Я поздравляю, несомненно,
Живи и радуйся, живя,
Окей, всё будет непременно.
 

«Что есть любовь? Поймут лишь те…»

 
Что есть любовь? Поймут лишь те,
Кто испытали страсть разлукой,
Когда живёшь, как в пустоте,
Без милой. Борешься со скукой.