Сора проснулась от громкого чиха Картавого. Она вскочила, оперлась руками о холодную землю и быстро огляделась.
Сипуха стояла над лежачим Картавым с чашкой горячей воды в руках. Сора очень сомневалась, что это мог быть настоящий чай.
В жестяной бочке тлели угольки.
Крыс грелся в объятиях своих пушистых питомцев, служивших ему шубкой.
Когда взгляд Соры упал на смуглого старичка, Сивый повернул к ней голову, уведя взгляд от реки.
– Дождь уже закончился, – произнес Сивый, – близится рассвет.
– Что с Картавым?
Сора забеспокоилась за жителя, обитающего под мостом.
– Простудился, – ответила Сипуха, – плохой знак. Я, как могла, уберегала его от этого. Всегда просила ложиться рядом с огнем, а он ни в какую. И вот!..
Картавый снова чихнул, чуть не расплескав чай в руках.
– Пей скорее, – сказала ему Сипуха, – тебе нельзя болеть. Болезнь под мостом – смерть.
От этих слов Соре стало совсем дурно.
Она отдавала отчет в том, что у этих людей нет возможности купить лекарства и провести время болезни в больнице. Куда там?!
Для них любая простуда может закончится захоронением.
– Он поправится? – Сора искала утешения у Сивого.
Но не нашла.
– Мы сделаем все возможное, – ответил ей Крыс.
Сора увидела, как Крыс дал команду своим любимицам, и часть стаи перебежала к Картавому, запрыгнув тому на плечи и шею.
– Согрейте его, – велел Крыс.
Крысы облепили Картавого. Поначалу тому было не по себе о того, что по нему ползают крысы с трущоб. Но через некоторое время Картавый привык к новой компании, и ему даже понравилось.
– Я сделаю еще горячей воды, – сказала Сипуха, – тебе понадобиться много пить, чтобы вылечиться, Картавый.
– Спахгсибо, – ответил ей больной.
Сора смахнула пот со лба. Она встала, отряхнула мятое платье и осмотрелась.
Заря.
– Что ты будешь делать дальше, Ласточка? – спросил у нее Крыс. – На твою долю выпало слишком много несчастий. От твоих историй… от того, что ты испытала во время терапии в психиатрической клинике… мне становится дурно! Я пол ночи не мог уснуть из-за твоих рассказов!
– Простите, что там напугала вас, – извинилась Сора, – не хотела. Я сама давно свыклась со своим прошлым и совсем не думаю о том, что другие люди могут это воспринять слишком… остро.
Сивый достал трубку и сунул руку в карман, чтобы достать немного табака.
– А ты еще и курить при больном человеке собрался! – возмутилась Сипуха, стукнув кулаком о ладонь. – Замечательно! Просто потрясающе! Сивый! Во имя Господа! Ради Бога! Черт!
– Успокойся, Сипуха, ему мой табак не повредит, – иронично произнес Сивый.
Сипуха не стала продолжать настаивать на своем и упрекать Сивого, который совсем не нуждался в ее воспитании.
Большой мальчик же!
– Мне нужно разобраться, что случилось, – сказала Сора словно сама себе, – я должна понять, что мешает мне жить дальше и что… произошло давным-давно… в моем прошлом. Мне придется столкнуться с тьмой внутри себя… я увижу ее…
– И что потом? – осторожно спросил Крыс. – Что будет, когда ты встретишь… эту самую тьму?
Сора не могла найти ответа на этот вопрос.
Она точно не знала.
Но это знал Сивый:
– Победить ее.
У Соры прошла по спине дрожь от этих слов.
Вообще Сивый напоминал ей некое мудреца, который знает о ней самой и обо всем этом мире гораздо больше, чем она сама.
– Я уверена, что ты справишься, Ласточка! – Сипуха приобняла девушку со спины. – Кем бы ни оказалась та тьма или что там еще – ты это победишь! Ты – сильная девушка, которая знает, что делает.
«Не знает» – подумала Сора.
Сора вообще не понимала, что делает!
– Тебе нужно вернуться в клинику к доктору Дарлинг, Ласточка, – сказал ей Сивый, – только она сможет помочь тебе встретиться с твоим заклятым врагом, а потом… дело за тобой.
– Вы так думаете?
– Если, кто и может тебе помочь, то только она. Тебе же помогали ее сеансы? Благодаря ей ты справилась с тем кошмаром, который пережила под попечительством доктора Грейга. Разве я не прав?
– Вы правы, Сивый. Вы всегда правы. Это так.
На его губах появилась теплая улыбка. И Соре стало намного легче дышать. Словно… этот старичок был ее дедушкой.
Вообще все жители этого места стали для нее семьей. Сипуха – ее матерью. Сивый – дедушкой. А Картавый и Крыс – братьями.
Она бы никогда не подумала, что сможет установить такие тесные связи с незнакомыми людьми всего за одну ночь. Для Соры это было нечто неслыханное!
Она вообще тяжело сходилась с новыми людьми.
А сейчас…
– Я тоже думаю, что так будет намного лучше, Ласточка. Для тебя.
Сора взглянула на Сипуху.
– Если Лиана Дарлинг помогла тебе, то она точно не откажет в помощи снова. Она поможет тебе разобраться во всех твоих проблемах. Ступай к ней. Так будет лучше, если ты вернешься в клинику. Уверена, она тебя ждет. Мне даже страшно представить, какого это… взглянуть в глаза тьме внутри себя… но ты все сможешь, милая. Даже не сомневайся в себе. Ты ведь и сама понимаешь, что сможешь? Я угадала?
Да, в Соре появились силы.
Силы, которых у нее прежде никогда не было.
Она готова вернуться к доктору Дарлинг и закончить свою психотерапию. Пусть это будет сложно, страшно, пугающе, но она справится!
Она сделает все возможное, чтобы наконец… найти себя и понять… кто она и чего хочет. И что… должна сделать.
Ей нужно понять природу мучительных образов, странных видений и безумных снов.
Сора чувствовала, что приблизилась к ответу… он вот-вот будет у нее в руках! Но ответ вечно ускользает из ее пальцев, словно вода.
Доктор Дарлинг поможет ей удержать ответ и понять его. Точно!
Сора должна вернуться в тот кабинет. Там она… найдет все ответы.
– Странно будет вернуться туда, откуда все начиналось, – размышляла Сора вслух.
– Порой мы уходим, чтобы вернуться, – сказал Крыс, – твое путешествие не было напрасным. Ты и сама это понимаешь, верно, Ласточка? Ты спасла тех ребят, познакомилась с нами, попыталась разобраться в себе, а теперь… ты должна с новыми силами закончить то, что начала.
– Ты прав, Крыс, – кивнула Сора, – я так и сделаю. Я немедленно вернусь к доктору Дарлинг и… закончу все.
Сипуха крепко обняла Сору. Женщина не хотела расставаться с ней. Сипуха сильно привязалась к Соре так же, как и Сора привязалась к ней. Но сейчас у Сипухи есть новые заботы – болезнь Картавого. Его нужно скорее выручать.
– Выздоравливай, Картавый. Когда все закончится, я приду к вам и проверю, как ты поправился. Не подведи меня. Слушайся во всем Сипуху. Она тебе поможет. Даже не смей противиться лечению! Бери пример с меня: я прямо сейчас возвращаюсь в клинику, чтобы избавиться от всех своих проблем раз и навсегда! Я готова работать. Много работать над этим. И ты тоже должен. Так что даже не смей умирать! Слышишь, Картавый?! Не смей! Я… обязательно вернусь! И я хочу видеть тебя радостным, счастливым и здоровым! Понял!?
И чем больше Сора говорила, тем больше слез накатывалось на глазах Картавого, который был не в силах отвести от нее взгляда.
– Ластхакха…
– Да, Картавый! Так и будет! Ты будешь здоровым и сильным. И ты поможешь Крысу, Сипухе и Сивому покинуть Место Под Мостом! Слышишь? Ты это сделаешь! Я знаю, что у вас все получится, потому что вы – добрые люди, который точно заслужили счастья, а не холодных ночей! Поняли!? Картавый! Я на тебя рассчитываю! Не подведи! Спаси их всех! Это твоя миссия, которую я возлагаю на тебя! И ты справишься – я точно знаю!
– Ластхакха…
Картавый вытирал рукавами мокрое лицо. Он был не в силах справиться с плачем, который нахлынул на него вместе со словами Соры.
– Я не подведу тебя… Ластхакха…
– Очень на это рассчитываю!
– Спасихо…
Сора отбросила волосы за спину, выпрямилась и гордо посмотрела на Картавого, внушая ему еще больше уверенности в своих силах.
– Я готова, – заявила она.
Сора уже хотела попрощаться с жителями под мостом, но Сивый ее остановил:
– Прежде, чем ты уйдешь, я хочу, чтобы ты послушала одну песню.
– Песню?
– У нас нет музыкального инструмента. Очень жаль, что ты не услышишь музыку, но… Сипуха попробует ее напеть. Верно?
Сипуха лишь кивнула и принялась использовать свой голос в качестве мелодии. Нежной и протяжной.
А Сивый закрыл глаза и запел:
– Одинокий странник выходит в море. И волны улыбаются ему. Одинокий странник скользит по воде. И звезды сопровождают его в путь. Одинокий странник мечтает о любви. И ветер шепчет ему о надежде. Одинокий странник плывет в Пролив Китов. И киты поют ему свои песни.
Сора застыла.
Слова этой песни показались ей чертовски знакомыми!
Она точно… точно слышала ее!
Но где?
И голос Сивого… именно этот голос пел эту песню когда-то!..
– Песня китов звучит. И одинокий странник понимает, что ему делать. Песня китов звучит. И одинокий странник находит свою любовь. Песня китов звучит. И одинокий странник идет к своей мечте. Песня китов звучит. И одинокий странник наполняется блаженством. Песня китов звучит. И одинокий странник находит вдохновение. Песня китов звучит. И одинокий странник уже не тот, что прежде.
Во сне…
Это была песня из ее снов.
Песня из мира, который существовал только для нее и только внутри нее.
Откуда?
Как?
Почему Сивый знает эту песню?
Что это значит?
– Слушай песню китов. И она подарит тебе счастье. Слушай песню китов. И следуй за ней на край света. Слушай песню китов. И забудь о всех своих проблемах. Слушай песню китов. И поймешь, чего хочешь ты. Слушай песню китов. И живи так, как никогда не жил до этого. Слушай песню китов. И найди себя в пустыне. Слушай песню китов. И стань тем, кем всегда мечтал стать. Слушай песню китов. И она приведет туда, куда тебе надо. Слушай песню китов…
Песня была такой же прекрасной, как в ее сне. Приятная, легкая, нежная и полная тайного смысла, который Соре предстоит разгадать.
На нее навалилась гора вопросов! Столько загадок остались неразгаданными!
Она должна непременно вернуться к доктору Дарлинг, чтобы понять… все!
– Киты поют свои песни. Песня китов звучит. Слушай песню китов.
Сивый закончил петь. Сипуха сыграла своим голосом последние ноты, и в Месте Под Мостом опустилась звенящая тишина.
* * *
– Войдите.
Ей ответили после первого стука.
Сора открыла дверь и вошла в давно знакомый кабинет.
– Сора!
Лиана Дарлинг покинула свое рабочее кресло и спешной походкой, постукивая каблуками, направилась к ней.
Бардовая рубашка, темная юбка, клетчатый пиджак, темно-алые губы и очки на цепочке.
Все та же…
Лиана Дарлинг, ее психотерапевт, ее проводник во внутренний мир…
И кабинет – все тот же с зелеными стенами и тусклой мебелью.
Кожаная кушетка… на которой Сора отправлялась в путешествия по лабиринтам своего подсознания.
– Как же я волновалась за тебя! Милая!
И Сора, застыв на пороге кабинета, почувствовала прикосновение рук Лианы Дарлинг к своему телу.
Впервые… объятие было настолько сильным и горячим.
Сора с трудом сдержала слезы перед доктором, но ей хотелось… ей хотелось заплакать.
– Ты вернулась! Ах! Боже! Сора! Где ты была?
«Ох, и где я только ни была!» – Сора не знала, с чего начать разговор.
– Проходи, милая.
Лиана закрыла дверь кабинета и пригласила Сору на кушетку. Сора заняла свое любимое место, а доктор Дарлинг подвинула свой стул как можно ближе к ней.
– Рассказывай, Сора! Рассказывай! Я же знаю, что ты уходила… не просто так.
– Вы правы, доктор Дарлинг, я… плутала…
– Плутала? По трущобам?
Взгляд Соры все выдавал.
От Лианы Дарлинг ничего нельзя скрыть.
– Какой ужас! Что с тобой случилось?
И Сора поведала Лиане Дарлинг свою историю о странствиях по трущобам Сент-Джайлс.
Сначала она побежала за Чаки и провалилась в беспамятство. Затем очнулась в луже грязи и спасла сироток от бандитов. Бегство от Джеймса ее привело в дом терпимости Мадам Изабеллы. Там ее защитили и отмыли, а потом… новый провал. После пробуждения она сбежала из борделя и попала к беднякам под мост. Там она провела ночь и… вернулась обратно.
– Ты что-то поняла для себя, Сора?
– Видения… мои видения становятся хуже.
– Расскажи мне о них. Ты готова?
– Да. Я расскажу.
Сора готова сражаться за себя до победного конца.
* * *
Шум поезда.
Рельсы, рельсы, рельсы…
Вперед, перед, вперед.
От него не скрыться.
От него не убежать.
Он мчится только вперед…
Рельсы, лес, поезд, огни…
И оглушительный лай собаки.
Мир пустеет.
Мир растворяется во мраке.
И появляется розовый единорог…
Жуткий и уродливый, с прогнившими в теле костями, тонкой кожей и разодранной гривой, покрытый алыми пятнами, червями и жуками…
Розовый единорог встает на дыбы.
И слышится крик:
– Элиза!
А потом…
Багровый всплеск крови.
* * *
– Ты помнишь Элизу, Сора?
Нет.
Она ничего не помнила.
– Вы знаете, кто это?
Лиана Дарлинг не ответила.
Даже взгляд ее был… каким-то отстраненным. Впервые за все то время, что Сора с ней общалась.
– А розовый единорог? – спросила Лиана.
А что… он?
– Почему именно розовый единорог? Ты никогда не спрашивала себя об этом?
Сора вообще старается не думать своих видениях – не то, что спрашивать о них себя!
– Это страшно…
– Страшно? Почему же? Почему… розовый сказочный единорог должен быть страшным?
– Потому что… он вовсе не сказочный!
– А какой же?
Жуткий, уродливый, мерзкий, противный…
– Кто он, Сора? Кто этот единорог?
Сора не знала ответа.
– Ты готова погрузиться в сон? – спросила Лиана Дарлинг.
– Да. Я готова искать там ответы. Я готова… встретиться с тьмой.
Лиана кивнула, и Сора закрыла глаза.
– Розовый цвет у них не в почете…
– Прости… что ты сказала, Сора?
Она повторила вновь:
– Розовый цвет… не в почете на Острове Поющих Кошек.
– Элиза.
Ее комочек счастья.
С запахом молока.
– Доченька моя…
Такая маленькая… такая… красивая…
– Моя любимая.
Розовое личико, завернутое в голубые пеленочки. Большие голубые глазки. И махонький носик-кнопка.
– Девочка моя.
Она стала ее новым смыслом жизни.
Смыслом, который она утратила чуть меньше года назад.
А теперь…
– Элиза… радость моя…
Радость ее новой жизни.
С ней…
С дочерью, которую она так любит.
– Красавица… ты знаешь, какая ты у меня особенная?
Самая особенная.
Самая прекрасная.
И сама лучшая девочка на свете…
– Я люблю тебя, милая. Я дам тебе все… абсолютно все…
Она заслуживает… быть счастливой.
Счастливой рядом с ней, с Сарой.
– Твоя мамочка любит тебя, Элиза. Ты даже не представляешь как… как сильно она тебя любит.
Теплая кожа.
И запах…
Этот запах новорожденной Элизы сводил ее с ума.
Пеленки, памперсы, кожа, складочки, щечки, темные волосики, попка… все это давало вкуснейший запах, от которого Сара была без ума.
– Моя принцесса… моя доченька… моя любимая Элиза.
Элиза просыпается и смотрит на маму. Она тянет к ней ручку.
Сара берет маленькие пальчики дочери в свою ладонь и целует их.
– Мама любит тебя, милая… мама так тебя любит…
Как не любила никого ни до этого, ни после…
– Элиза… жизнь моя…
И она стала ее новой жизнью.
* * *
Тетушка Дина приезжала из Америки, чтобы полюбоваться на внучку своей сестры, мамы Сары. Тогда Элизе было всего три. Потом тетя Дина приезжала еще два раза и всегда привозила гостиницы из Нью-Йорка. После того, как Элизе исполнилось пять, тетя Дина не приезжала, но часто связывалась с ними по видеосвязи.
Пока Элиза росла, в семье Сары случилась страшная трагедия.
Ее братья, Слава и Миша, попали в аварию.
ДТП.
Миша, старший брат, погиб на месте. Он был за рулем…
Слава, ее младший брат, серьезно пострадал.
Слава жил тем, что занимался современными танцами в студии, начинал учиться на хореографа, а потом…
Страшная авария приковала его к инвалидному креслу.
Мать Сары оставалась безутешной, потеряв ребенка.
После похорон Сара и Слава каждую неделю взять мать на кладбище к сыну.
Элиза любит дядю Славу. Они хорошо общаются и проводят время вместе.
А вот дядю Мишу она почти не помнит…
Старший брат Сары вел довольно свободный и беззаботный образ жизни. Это очень не нравилось матери, но она ничего не могла изменить. Ее успокаивало лишь то, что Миша был счастлив в том беспечном образе жизни, который выбрал для себя.
Но… столкновение с грузовым автопоездом на проклятом перекрестке изменило все…
Их жизнь и их семью.
* * *
– Как мы его назовем?
Элиза смотрела на маленького мопса, которого ей подарили на день рождения.
– Чаки!
– Чаки?
Сара звонко посмеялась.
Она сразу вспомнила фильм ужасов про страшную ожившую куклу.
– Ты уверена, что хочешь именно так его назвать?
– Да, мамочка! Хочу!
Сара снова посмеялась.
– Значит… Чаки?
Мопс сидел на полу и, высунув язычок, смотрел на свою новую хозяйку.
– Да! Я его еще буду называть Чак-Чак!
– Чак-Чак?
Услышав это, Сара сразу представила себе восточные сладости.
– Может, мы его так и будем звать – Чак-Чак?
– Не-а!
У Элизы было свое мнение на этот счет.
– Его будут звать Чаки, мамочка. Но другой формой его имени будет Чак-Чак. Понимаешь?
– Понимаю…
Сара не переставала удивляться фантазии своей дочери. «Другая форма имени» – где она этому набралась?
– Идем, Чак-Чак! Идем за мной, маленький Чаки!
И мопс послушно встал и побежал в комнату за хозяйкой, унося с собой шумное дыхание.
* * *
Элизе исполнилось семь…
Осенью она уже пойдет в первый класс.
Элиза выросла красивой девочкой – белая кожа, большие глаза, черные волосы по плечи. Как куколка…
Саре все говорили, что у нее необычная дочь. Каждый прохожий не ленился отметить уникальную внешность Элизы, которая словно сошла с картинки.
Сара уже привыкла к тому, что на них постоянно оборачиваются в общественных местах и в особенности – магазинах. Всем хочется подольше разглядеть Элизу – девочку-куколку с голубыми глазами и черными волосами.
Сара удивлялась предпочтениям дочери в одежде. Любимым выходным платьем Элизы оказалось черное платье по колено с красными лепестками роз. В таком готическом образе она еще больше напоминала девочку-вампира. Да еще с ее белой кожей!
Даже самой Саре стало не по себе от подобных ассоциаций, но потом… она пригляделась к дочери получше и поняла, что именно это делает Элизу такой особенной.
Ее дочь обладала сказочной внешностью… какого-то неземного существа из другого волшебного мира.
Элиза… ее принцесса.
Принцесса-вампир!
В комплект к этому платью шли черные колготки, черные туфли и красный бантик на шее, сдвинутый влево. Саре часто говорили, что она нарядила дочку, как на Хэллоуин.
Но это был образ Элизы…
Ее дочь сама выглядела так, как хотела выглядеть.
Сара уже представляла Элизу в школьной форме. Она ей точно пойдет и дополнит такой образ.
Несмотря на такую притягательную и загадочную внешность Элизы, ее дочь, солнце ее жизни, была полна доброты и радости.
Только одна Сара знала, какая Элиза на самом деле – добрейший ребенок, заботливая девочка… самая лучшая девочка на свете, которую она сама воспитала.
Однажды Элиза спросила об отце. Сара долго готовилась к этому разговору, выстраивая в голове все возможные варианты диалога. Но в итоге… она сдалась. Она сдалась и рассказала дочери обо всем.
О всей правде.
Элиза молча выслушала мать, а потом обняла ее. Они пролежали вместе до самого утра. А потом… начался новый день, который был такой же светлый и радостный, как и остальные.
Больше Элиза не заводила разговоров про отца.
Сара удивилась: как ей удалось воспитать такого понимающего ребенка? Элиза… все понимает! Все! И в таком возрасте…
Еще в школу не пошла, а уже узнала такие подробности про свою семью… и свое происхождение…
Сара тогда не могла найти себе места почти неделю, размышляя о том, как тот разговор может отразиться на психике Элизы. Это же… настоящая травма для ее светлой головушки!
Но ничего…
Ничего не случилось!
Элиза оставалась таким же добрым и непосредственным ребенком, который… все понимал, как взрослый.
* * *
– Чак-Чак! Чаки! Ко мне! Чаки!
Элиза гонялась за мопсом весь свой день рождения, брала его на руки и крепко обнимала. Мопс полюбил свою хозяйку и всегда отзывался на ее зов.
Элиза души не чаяла в Чаки.
Это был ее щеночек, которого она просто обожала! И гуляла с ним целыми днями!
Сара, глядя на нее ночью, наблюдая за тем, как сладко спит Элиза, поняла, что ни разу не жалеет о том, что оставила ее.
Сейчас ей было слишком больно думать о том, что когда-то давно у нее были мысли… избавиться от ребенка.
Но теперь…
Все иначе.
Элиза – ее жизнь.
Элиза – ее все.
Элиза – ее часть и ее душа.
Элиза – ее маленький ангелочек.
Ее прекрасная Элиза…
* * *
– Через неделю уже в школу.
– Волнуешься?
– Ну… немного.
– А за что ты переживаешь?
– Новые люди… взрослые…
– Ты же никогда не боялась знакомиться с новыми людьми? Помнится, у тебя это отлично получается. Чего это ты засомневалась в себе?
– Не знаю. Мы ведь… теперь будем редко видеться?
– Я буду тебя забирать со школы. Иногда за тобой будет приезжать дядя Слава, если я задержусь на работе. В первом классе вы будете заниматься до двенадцати или до часу. Так что мы расстанемся только на утро. Там у тебя появятся новые друзья, будете общаться, играть. А потом ты будешь возвращаться домой, мы пообедаем, и у тебя уроки.
– Домашка?
– Будешь делать домашку?
– Конечно, буду! Я что – совсем дурочка?
Сара посмеялась и обняла Элизу.
– Иди ко мне, моя сладкая.
Она поцеловала дочь в макушку.
– Ты у меня умница. Если кто-то обидит – сразу говори.
– Не скажу.
Сара удивленно взглянула на дочь.
– Пусть только попробуют меня обидеть!
И Элиза стукнула кулачком по коленке.
– Ты же не собираешься ни с кем драться?
– А они и не нападут.
– Правда?
– Испугаются.
Саре стало отчего-то грустно.
Она сама долго думала о том, как другие дети отнесутся к внешности Элизы. И что будет, если ее спросят «где работает папа?». Она еще не говорила с учителем на эту тему.
Элиза не ходила в детский садик. Сара взяла полностью обучение и воспитание дочери на себя. Мама и братья, особенно Слава, ей очень помогли с деньгами, но теперь Сара вернулась на работу и может сама обеспечивать дочь.
Сценарий для сериала, над которым она работает, почти закончен. Остались последние серии. Продюсеры требуют много, но Сара справляется. И денег вполне хватает на то, чтобы сделать Элизу счастливой.
– А хочешь мы пойдем на пикник?
– Пикник?
– Да. Возьмем с собой Чак-Чака, наберем всяких вкусностей, пойдем в лес, расстелем покрывало и… у нас будет самый настоящий пикник на природе, как в фильмах! Помнишь?
– И погода сейчас еще хорошая… давай! У нас будет пикник!
– Да, только ты, я и Чак-Чак – наша маленькая семья.
– Вот здорово! И сосиски возьмем?
Сара посмеялась.
– Да, милая… и сосиски тоже возьмем!
– Ура! Я должна обрадовать Чаки!
Элиза сползла с дивана и побежала в другую комнату, чтобы разбудить Чак-Чака и обрадовать его новостью.
Сара сама захотела устроить день дочки-матери перед самым первым сентября, когда ее маленькую Элизу заберет к себе первый класс…
* * *
Элиза гордо шествовала к машине, держа большого розового единорога в руках.
– Единорожка! Единорожка! – напевала Элиза, припрыгивая.
Чаки, весь радостный, бежал за ней.
– Чак-Чак, не отставай! Давай за мной! Давай петь?! Единорожка! Единорожка!
Единорожку звали Гоша.
Сара долго валялась на полу от смеха, когда Элиза предложила это имя для игрушки. Элиза даже на нее обиделась.
– Почему ты смеешься? – недовольно спросила она у нее, сложив руки на груди.
– Почему именно Гоша, Элиза?
– А тебе не нравится?
– Мне очень нравится!
Но от этого имени Сару прорывало на хохот.
– Есть же… другие имена. Ты думаешь, что такое имя подходит для единорожки?
– Да! Еще как подходит!
– Это твое любимое имя?
– Да! Я так назову своего сыночка! Гоша!
Сара тепло улыбнулась, подавив в себе очередной порыв смеха, и протянула руки к дочери:
– Ну, прости меня, Элиза! Иди ко мне!
Состроив обидчивую гримасу, Элиза нерешительно подошла к Саре и позволила ей себя обнять.
– И почему тебе не нравится имя Гоша?
– Мне очень нравится, милая! Правда! Оно очень…
Смешное!
– Подходит ему!
– Правда?
– Правда-правда!
Сара поцеловала Элизу в лобик, и на этой ноте конфликт по поводу Гоши-розового единорожки был исчерпан.
Они спали втроем: Элиза, Чаки и Гоша-единорожка.
Сначала Чаки ревновал к этому Гоше, но потом сообразил, что Гоша ничего ему не сделает.
Это была любимая игрушка Элизы. Она буквально фанатела от розовых единорогов.
– Гоша-единороджка! Гоша-единорожка! – напевала Элиза, садясь в машину. – Чаки! Ко мне! Ко мне, Чак-Чак!
Элиза помогла Чак-Чаку забраться в салон автомобиля и посадила рядом с собой, крепко обняв.
– Вот так, Чак-Чак. Сейчас мы поедем на пикник.
Сара загрузила все необходимое в багажник, села за руль и оглянулась.
– Все пристегнулись?
– Ага!
Элиза пристегнула ремнем безопасности не только себя, но и всех своих попутчиков: Чак-Чака и Гошу-единорожка.
Это не могло не вызвать улыбку на лице Сары.
– Какие вы у меня молодцы! Поехали?
– А сосиски взяли?
– Да, милая. Сосиски мы взяли.
– Ура! Слышал, Чак-Чак? Мы будем есть в лесу сосиски.
Это был первый пикник, который Сара устроила для Элизы. Она вообще не понимала, почему не делала этого прежде. Они постоянно собирались то дома, то ездили на море, то в торговые центры, то у ее мамы на даче. Но они никогда не выбирались сами на дикую природу.
Впрочем, Сара не планировала уезжать слишком далеко от города. Они доедут до ближайшего хорошего леса, где будет удачная полянка для пикника. Кажется, она даже знает одно место.
Она оставит машину у леса, и далеко уходить в чащу они не будут.
* * *
– Это рельсы?
– Да, милая. Старые рельсы. Смотри, как заросли травой! Давай уйдем отсюда подальше.
– Поезд может проехать?
– Возможно.
На самом деле Сара не была уверена, что по этим старым рельсам еще ходят поезда.
– Тогда пойдем там, где будет тихо.
– Давай. Кажется, я нашла хорошее место.
Сара приглядела вдалеке неплохую полянку со свежей травой. Здесь они как раз смогут расстелить покрывала и усесться.
– Гоша-единорожка! Гоша-единорожка! Чак-Чак! Не отставай!
Мопс, уже устав бежать, больше предпочел бы остаться на мягком сиденье в машине. Но его вынудили тащиться по лесу.
Сара несла в обоих руках сумки с провизией, а потому не могла взять Чаки на себя. На спине Элизы – ее рюкзачок. В одной руке она несла небольшой пакет, а под вторую взяла Гошу-единорожку. Этот розовый единорог был достаточно большим, а потому занимал много места.
Чак-Чаку пришлось идти до места пикника своим ходом.
Вскоре они вышли к полянке и осмотрелись.
– Хорошее место? – спросила Сара у дочери.
– Да, мамуля! Мне очень нравится! И Гоше тоже. А как тебе, Чак-Чак?
А Чаки… уже развалился на траве, обессилев после долгого пути.
Сара и Элиза засмеялись.
Сара поставила тяжелые сумки на землю и стелить покрывала.
– Давай, Чаки, ползи на покрывало. Нечего на траве лежать.
Но Чак-Чак ни в какую.
Оставив Гошу-единорожка, Элиза взяла Чак-Чака за тельце и перетащила на одеяло.
– Вот! Лежи здесь, Чак-Чак! А то будем тебя очень долго мыть!
А мытье Чаки – отдельная опера.
Сара была рада, что они наконец добрались до хорошего места. Сейчас ей останется разложить «вкусняшки» и… она сможет полежать с дочерью и отдохнуть после долгой летней подготовки к школе.
Такой семейный пикник – то, что ей нужно.
– А к бабушке мы поедем? И к дяде Славе!
– Завтра, милая, поедем. Сегодня наш с тобой день.
– Да, мамуль. А где наши сосиски?
Сара, посмеявшись, принялась искать долгожданные сосиски для Элизы.
Ее жизнь наконец пришла в норму. После рождения Элизы все стало налаживаться. Она наконец… обрела свое счастье.
Тогда, выкладывая сосиски для Элизы из сумки, Сара представить не могла, как жестоко с ней обойдутся розовые единороги…