Илья Муромцев
На заре тысячелетия
После обеда я уже был в зале. Старшие классы постарались на славу. С потолка свисали огненные гирлянды, елка горела, мишура на окнах и стенах светилась. Было так сказочно, что для полного счастья не доставало настоящего Деда Мороза.
– Лёша Артемьев, переодевайся в свой костюм! – крикнула мне учитель музыки.
В учительской я взял свой костюм, который можно было назвать антикварным: заплатанная рубаха и розовый колпак.
Когда я подошел к сцене, уже играла сопроводительная музыка. Алена была в голубом платье. Костюм Арлекина нигде не нашли, так что она стала Мальвиной.
– Классный костюмчик, – с улыбкой сказала она.
– Как и твой, – замешкавшись, выдавил из себя я.
В зал вошли еще с десяток одетых сказочных персонажей.
– Так, ребята, вставайте в линию рядом с избушкой, – указывая рукой, направляла нас учитель музыки.
Кроме нас с Аленой, все читали свои слова с листочка. Слова с ее губ слетали, как у настоящей актрисы. Пока шла репетиция, на улице стемнело. Мне хотелось проводить ее до дома. Мы вышли всей гурьбой из школы. Я дождался, когда подружки Алены разойдутся, и решил подойти. В этот момент мне в голову прилетел снежок. Я от неожиданности поскользнулся и упал в натоптанный грязный снег.
– Зачетно попал! – донеслось из-за дерева.
Я думал только одно: «Лишь бы она не повернулась». Но Алена видела мое падение. Полный позор. Я отряхнул куртку от снега и пошел в другую сторону, подальше от ее глаз.
Мама заждалась меня к ужину.
– Что это у тебя с лицом? – спросила она. – Ты подрался?
– Нет, снежком попали, – с неохотой ответил я. – Все нормально.
– Как нормально? Ты глянь в зеркало! У тебя синяк на пол-лица. Кто это сделал?
– Не знаю. Не важно! – раздраженно сказал я и пошел умываться.
После ужина, чтобы немного отвлечься, я посмотрел «Армагеддон» —видеокассету мне дал Андрей. Теперь я знал, как может произойти конец света.
На следующий день Андрей позвонил мне с утра, чтобы предложить безумную авантюру. На краю города жила одна странная полуслепая бабка, которая предсказывала будущее. По крайней мере, многие так говорили. Наш путь лежал через деревянные хибары и облезлые двухэтажные бараки с заколоченными окнами. По ощущениям, здесь обитали самые опасные люди. Во дворе одного такого дома сидел парень в вязаной шапке и порванном пальто. Он курил и смотрел на нас пристально, будто оценивал.
– Может, уйдем, пока нас не побили? – сказал я.
– Да ты чего, уже почти пришли! – радовался Андрей своей смелости.
Мы подошли к небольшому дому, покрашенному в ярко-зеленый цвет. Судя по всему, за хорошее предсказание кто-то покрасил дом. Прорицательница не брала деньги, но просила что-нибудь взамен. Андрей на этот случай купил печенья, конфет и пачку чая. Мы постучали.
– Кто пришел? – послышался из-за калитки скрипучий голос.
– Здравствуйте, мы Вам принесли гостинцев, – сказал Андрей.
Из-за дверей вышла очень старая морщинистая бабка.
Андрей протянул ей свои дары.
– Заходите, голубчики.
Во дворе у нее лежала куча дров. На стене сарая висела цепь с ошейником. Я немного испугался.
– У Вас тут собака не на привязи? – спросил я.
– Она не любит ошейник. Я ее отпустила.
– А где она? – напрягшись, уточнил я.
– Вот она, в углу лежит, моя Люся, – с теплотой сказала она.
Это меня еще больше испугало, потому что в углу никого не было.
В доме пахло только что затопленной печью.
– Как тебя звать, дружок?
– Я Андрей, а это Лёшка.
– Ты меня хотел спросить о чем-то?
– Да, – немного замешкавшись, выдавил он из себя. – Нам интересно, правда ли будет конец света.
– Правда! Он для всех наступит. И для тебя, и для него.
Андрей удивленно посмотрел на меня и снова обратился к старухе:
– А он в этот Новый год будет?
– Подойди сюда, Алёша, – поманила она меня, проигнорировав вопрос.
Бабуля вошла в другую темную, зашторенную комнату. Повсюду стояли иконы, а на столе лежала связка из трав.
– Дай мне свои руки.
Она провела своими шершавыми пальцами по моим ладоням. Потом взяла за запястья и случайно коснулась часов. Вдруг ее как будто ударило током.
– Не снимай, ни за что не снимай их! – убежденно говорила она. – Круг замкнется, а зверь умрет.
Я стал вырывать свои руки, а она крепче схватила их и еще раз громко повторила:
– Ты слышишь! Не снимай, а иначе станешь последним в своем роду! – Она широко открыла глаза. – Твой отец умер не напрасно, только так это можно прекратить.
Я рванулся из комнаты и побежал на улицу. Недоумевающий Андрей кинулся следом. Я бежал быстро, как только мог, лишь бы оказаться подальше от этого места.
– Постой! – кричал мне Андрей. – Да погоди же!
Дома едва ли не с порога задал я маме самый волнующий меня вопрос:
– Что случилось с папой?
– А в чем дело? – испуганно спросила она.
– Ты мне не все рассказала.
– Он уехал в командировку и пропал.
– Как пропал? Не может человек просто пропасть! Ты врешь мне!
Она молчала.
Я схватил с тумбочки плеер и побежал в школу. Я забежал на третий этаж и сел на лестницу, чтобы меня никто не видел. Из зала доносился смех и громкая музыка. Сегодня репетировали старшеклассники.
Полностью погруженный в себя, я просидел так пару часов. Репетиция закончилась, и все ушли. Зал был открыт. Я вошел. Свет выключили, а на елке мигала гирлянда.
– Ты что тут делаешь? – послышался за моей спиной девчачий голос.
Я обернулся и увидел Алену.
– Зачем ты пришел? Тебе тоже страшно завтра выступать?
– Да, тоже страшно, – согласился я, не зная, что ответить.
– Я все выучила, но так боюсь забыть или перепутать слова. Все будут на меня смотреть…
– Давай бояться вместе! – задорно процитировал я детский мультфильм.
Она засмеялась. Я предложил посмотреть поближе декорации и походить по сцене. Мы обсуждали наш глупый текст, который может понравиться только первоклашкам, когда рядом с залом послышались чьи-то голоса.
– Кто-то идет, давай спрячемся! – быстро сказал я, указывая на картонный домик.
Лицевая сторона этого «потемкинского» строения укрыла нас от чужого внимания.
В зал вошел преподаватель географии, а за ним учительница истории. Они были самыми молодыми учителями в школе и всегда обедали вместе. Про их любовь многие шептались.
– Слав, смотри, как дети постарались! Не то что раньше.
– Только музыки не хватает.
Они обошли вокруг украшенного дерева, и она удивленно спросила.
– А почему канаты не убрали? Некрасиво же.
– Геннадьич должен был их вчера снять, но внезапно заболел.
– Простыл бедняга?
– Нет, под колеса попал.
– Не может быть! И как он?
– В больничке. Ушибами отделался.
Теперь я понял, почему не заставал физрука дома.
Алена испугано шепнула мне на ухо: «Может, выйдем?» Этот сладостный шепот и тепло дыхания взбудоражили меня. Но я молчал, не выходя из засады. На моих глазах слухи о любви преподавателей подтверждались: они целовались на фоне огней, которыми переливалась елка. Их чувство отражалось в каждой стеклянной игрушке, в каждом новогоднем шаре. Я посмотрел на Алену нежным взглядом, желая переживать сейчас то же, что эти двое.
– Что там? – прошептала она.
Я поднес палец к своим губам и показал жестом, чтобы она немного выглянула. Теперь она тоже знала их секрет. Наконец они вышли. И закрыли дверь зала на ключ.
Алена запаниковала.
– Подождем немного, а потом будем кричать – придет сторож, – пытался я утешить ее.
В это время на этаже выключили рубильник электричества, и елка погасла. Стало страшновато от кромешной темноты в просторном зале. Мне пришла мысль, как прогнать страх. Я достал из куртки плеер, дал один наушник Алене, и мы сели рядом с елкой. Ее это успокоило. Мне было хорошо от мысли, что она оставалась со мной до конца, не выдала нас от страха. Другая бы закричала: «Не закрывайте, это он все придумал!» А она – смелая и преданная.
Посидев минут двадцать, мы начали кричать. Нам даже нравилось, будто мы играли: кто громче. Не сработало.
Одно из окон в спортзале не заклеили плакатом с праздничными рисунками. Я решил, что мог бы забраться на подоконник, открыть окно и выпрыгнуть со второго этажа, чтобы позвать нашего глухого сторожа. Большой сугроб внизу должен был уберечь меня от переломов. Но подоконник слишком высокий – без лестницы не добраться. И тут меня озарило: канат! Правда, от каната до окна – метра два с половиной. Я велел Алене раскачивать канат, когда я заберусь на него. Она не соглашалась – боялась, что я упаду. «Обещаю тебе – я удержусь», – сказал я.
Было похоже на трюк в стиле Индианы Джонса. Она бегала с концом каната то вправо, то влево, пока не раскачала как следует. Я прыгнул. Кое-как удержал равновесие, схватившись за деревянное ограждение, предохраняющее окно от мячей. Открыл створку. Порыв ветра распахнул окно и чуть не сбросил меня вниз. Но я устоял. Желтые огни жилых домов словно бы уставились на меня. Снег летел в лицо. Я прыгнул и по грудь оказался в снегу. Выбравшись из сугроба, я стал стучать в окно сторожу.
– Чего надо? Домой иди! – крикнул он через окно.
– Там в зале девочку закрыли! – заорал я.
Он пошел открывать вход.
– Где? Кого закрыли?
– В спортзале Алена Евгеньева. Я из окна выпрыгнул, чтобы Вас позвать.
Он с подозрением посмотрел на меня. Я был весь в снегу, и этот факт заставил его поверить мне.
Он включил рубильник. Загорелся свет на этаже.
– Я здесь, здесь! – раздался звонкий голос из зала.
Когда сторож открыл дверь, выбежала из зала Алена, переполненная радостью.
– У тебя получилось! Ты просто молодец! – с неподдельным восхищением сказала она.
