Илья Леонидович Бессмертных
Кукольный Театр
– Да нет, мне не сложно, для меня здесь всё ново и интересно.
– Это хорошо, вам очень повезло, потому что я с детства росла в такой обстановке, как эта, и знаю абсолютно все порядки. Если вам что-то будет нужно, только спросите.
– Спасибо большое, конечно, я обращусь, если что. Спасибо.
– Будьте очень внимательны, смотрите, чтобы вас не вплели в какую-нибудь интригу, тут все, как акулы, слетаются на вкус крови. Хочу с вами поделиться кое-чем, по секрету: чтобы выжить в подобных местах, вам нельзя никому доверять, это во-первых. А во-вторых, нужно научиться идеально лгать, понимаете? Чем чаще и убедительнее вы здесь лжёте, тем больше вас уважают и боятся обманывать. Уметь лгать и не поддаваться обману – необходимые качества в нашем мире, без которых успех в любой отрасли невозможен, запомните, – Матвей кивнул.
– Ах, вот вы где! Регина, позвольте, я украду гостя, он, наверное, утомился от бесконечных разговоров, я обязательно вам его верну, но чуть позже, – Эстер, появившаяся внезапно, взяла мужчину под локоть, и потянула за собой, удаляясь от возмущающейся женщины.
– Я вас искала, где вы были? – спросила девушка, глядя на Матвея своими большими глазами, и лёд в них таял.
– Я познакомился с некоторыми людьми.
– И всё? Я думала у вас целое приключение случилось.
– Случилось, но это больше личное. Простите.
– Ладно, я поняла, – Эстер опустила взгляд, а затем снова подняла его, с блеском внутри, – давайте перейдём на “ты”.
– Давайте. Ой, давай. Простите. Ой, – Матвей покраснел, – давайте, пожалуйста, продолжим на “вы”.
– Ничего, такое бывает с непривычки. Мы можем общаться так, как тебе будет удобнее – девушка улыбнулась, – расскажите, что вы любите? – двое медленно вошли в общий просторный зал, где за инструментом сидел волшебник, наполняющий воздух магией, не принимаемой большинством присутствующих. Несмотря на шум разговоров и движений вокруг, всё существо пианиста было направлено на извлечение звуков, сливающихся в нечто невероятное, кружащее по всему дому, в то время как для остальных музыка была лишь фоном.
– Люблю ездить по ночному городу, снег, когда он не попадает в глаза или на еду, а ещё чай, – Матвей замялся, чувствуя, что надо упомянуть жену и то, как он её любит, – Зелёный чай, – закончил он.
“Я ведь не собираюсь с ней ничего заводить, а про Катю ей знать необязательно. Это её не касается.” – оправдал себя мужчина, но внутри скреблись не кошки, а цербер, пробивающийся наружу, сквозь железную стену, стоящую перед совестью.
– А вы что любите?
– Музыку, цветы, особенно розы, сладкое и…мужчин, – закончила Эстер полушёпотом, – скоро начнётся танец, пожалуйста, будьте моим партнёром.
– Я плохо танцую, я, наверное, не лучший партнёр для вас.
– Ничего, просто двигайтесь вместе со мной, мы можем пойти куда-нибудь в самый уголок, чтобы никто не видел.
– Извините, я не танцую…
– Если не станцуете, это будет оскорблением владельцу дома.
– Но я же могу извиниться, тем более что он уже нашёл телефон и, скорее всего, меня ищет.
– Не все обиды можно искупить извинениями, но я его не видела, ну же, станцуйте, один танец, я больше не прошу, – девушка улыбнулась и началась медленная, громкая музыка. Гость вздохнул, из последних сил усмиряя совесть, и последовал за Эстер в дальний конец зала.
– Положи руки мне на талию, не бойся, она не колючая. Да, вот так, – девушка обняла плечи мужчины, и они начали медленно кружиться. Музыка нарастала, и, хоть двое кружились на самом краю зала, все взгляды были прикованы к ним. Эстер прижалась ближе к Матвею, так, что своими модельными, слегка пухлыми красными губами почти касалась его уха.
– У меня к вам есть одна маленькая просьба, – прошептала она. У мужчины пробежали мурашки, и он слегка отстранился.
– Я слушаю.
– Не сейчас, чуть попозже, – девушка легла на плечо Матвея.
Музыка, после своего пика, раздавалась всё тише и тише, Эстер вырвалась из рук Матвея, не далеко, и медленно начала крениться в бок, собираясь упасть. Мужчина тут же подскочил к ней и поймал.
– Поцелуйте меня, – открыв глаза, нежно произнесла девушка. Музыка вновь достигла пика, и была ещё громче, чем в прошлый раз. А люди становились тише и внимательней.
– Нет, – ответил мужчина, – я люблю свою жену, она меня ждёт. Мне нужно срочно идти, – Матвей разжал руки и, выбежав, оставив Эстер на полу в полулежащем, рыдающем состоянии. Вокруг неё тут же собрались люди.
Матвей сбежал вниз по лестнице, проскользив рукой по перилам и задев поставленный ранее стакан с вином. Раздался звон бьющегося хрусталя, и гость на секунду остановился, обернувшись.
“Нет, – подумал он, – нет времени и сил”. Мужчина побежал дальше, к гардеробу, минуя десятки непонимающих взглядов и гогот двоих людей в пёстрых одеждах. В гардеробе, на лавочке, лежала его куртка, а чуть дальше стоял рюкзак, рядом с лакеем, рассматривающим платье, вытащенное из него.
– Хорошее, – сказал он и понёс к себе в помещение.
– Стой, паршивый старикан! – крикнул Матвей, в первый раз за вечер узнав свой настоящий голос и вырвав заветную ткань из рук пожилого вора. Мужчина занёс свой большой и тяжёлый кулак над его головой, старик зажмурился, а открыв глаза обнаружил, что рядом нет ни рюкзака, ни куртки, ни гостя, а сверху раздавался крик брата Эстер.
