Илья Александрович Шумей
Небеса всмятку
И тут нежданно-негаданно оправдавшиеся самые дерзкие мечты вдруг лоб в лоб столкнулись с, пожалуй, самой страшной и самой нелепой катастрофой в истории человечества. Абсолютно немыслимое сочетание обстоятельств! Полный абсурд!
Затаив дыхание, все неотрывно следили за тем, как на глазах растет изображение надвигающейся голубой планеты. Ближе, ближе… Просторы песчано-рыжих материков прочертили тонкие извивы рек, обрамленных изумрудной каймой растительности. Еще ближе… На затененной стороне планеты стали различимы россыпи маленьких светящихся точек, собирающихся в группы и соединенных друг с другом тонкими искрящимися волосками. Ближе…
Передача данных оборвалась.
На последнем кадре, который «Икар» не успел передать до конца, планета практически полностью заполонила экран, и только ее нижняя часть оказалась обрезана в том месте, где закончился прием. Из-за того, что в процессе съемки зонд быстро приближался к ее поверхности, изображение книзу немного расширялось, превращая шар в некое подобие яйца.
Михаил вспомнил, как сегодня на завтрак он сам ел вареное яйцо, как разбивал ложечкой его скорлупу, чистил…
–Всмятку, – пробормотал он чуть слышно.
–А вот эти огоньки в тени, видите, – Роман ткнул пальцем в изображение на мониторе, – это что, извергающиеся вулканы? Или какая-то люминесценция?
–В таком количестве? Нет, вряд ли.
–Но тогда что?
–Если ты предложишь самый наихудший вариант ответа, то, боюсь, он и окажется правдой, – Михаил обернулся к подбежавшему представителю группы радиоастрономии, – ну, давай, порадуй нас.
–В самых последних пакетах удалось зафиксировать слабые регулярные модулированные радиосигналы! – выпалил тот, отдуваясь и утирая пот.
–Ну вот…
–Цивилизация! – Фред, наконец, осмелился произнести это слово вслух.
–Как-то… неловко вышло, – потрясенный Роман зажал ладонью рот.
Ноги у Михаила подкосились, и он без сил рухнул в ближайшее кресло. Он никак не мог отогнать пляшущие перед глазами образы раскалывающихся небес и хлещущего из их трещин ослепительного огня, раз за разом принимающего обличье гигантской пылающей ложки. Вполне возможно, что он уже начинал сходить с ума. В его воображении вспыхивали, плавились и испарялись тысячи и миллионы Хиросим, но все равно это оставалось лишь бледной тенью того ада, что они обрушили на несчастную планету и ее обитателей.
Что они успели увидеть, что почувствовали? Каковы были их последние мысли? Выжил ли из них хоть кто-нибудь? А если выжил, то какие легенды сложат их потомки о постигшей их мир катастрофе? Злой волей каких богов объяснят этот огненный Армагеддон?
–…о, смотри, из обсерватории сообщают о рентгеновской вспышке в системе Альфы Центавра, – за его спиной Фред и Роман развернули оживленную дискуссию.
–Знатно бабахнуло, если даже отсюда видно!
–Как бы они, когда оклемаются, не решили нанести нам ответный визит.
–И как они, по-твоему, определят обратный адрес?
–Зная точное время и место столкновения, вполне возможно восстановить траекторию.
–Думаешь, стоит подстраховаться и отправить к ним еще один зонд с извинениями?
–Ну, или чтобы уже… наверняка.
–Вы, двое, – простонал Михаил, – заткнитесь, а! Лучше думайте, как нам быть теперь!
–А что мы можем тут сделать? – развел руками Роман, – разве что помолиться за упокой душ…
–Да у меня пресс-конференция через полчаса назначена! Что я скажу людям!? Что чертов «Икар», оправдывая свое название, опять подлетел слишком близко?
Все вновь повернулись к обрезанному «яйцу» на экране, прикидывая, как воспримет публика свалившееся на нее откровение. Подумать только – встретить во Вселенной другую жизнь и тут же собственноручно ее прихлопнуть!
–А крайними, как всегда, окажутся баллистики, да? – Роман обхватил себя руками за плечи, чтобы унять нервную дрожь.
–Не переживай, публика на всех нас оттопчется, – Михаил устало потер лоб, – нет, ну надо же! Сорок лет беспробудной скуки, и такой феерический финал! Богам на зависть!
–Строго говоря, нашей вины в случившемся нет, – заметил Фред, – алгоритмы работы синтеллекта разрабатывались и закладывались в зонд нашими предшественниками, и последнюю корректировку курса он осуществлял почти двадцать лет назад. Я тогда еще в колледже учился.
–Да уж, – Михаил горестно вздохнул, – хорошо, что отец не дожил до этого позора.
Он хотел обернуться и посмотреть на сидящих на галерее «ветеранов», но удержался. Встретиться взглядом с кем-нибудь из них в такой момент – сомнительное удовольствие. Скорее всего, они были бы счастливы, если о них в суматохе просто забудут. Кстати, надо бы направить к ним дежурного медика, как минимум пара инфарктов на сегодня обеспечены.
–Э-э-э, мы же не обязаны посвящать журналистов во все детали, – осторожно начал Роман, – самые последние принятые пакеты можно и вовсе уничтожить, чтобы не травить зря. Зонд потерян и все. Подробности выясняются.
–Ты хочешь сохранить все в тайне!? Брось! – Фред затряс головой, – доступ к данным имели сотни специалистов по всему миру, и первые утечки наверняка уже случились.
–Тогда нам следует готовиться к неприятностям. Роль могильщика другой цивилизации может быть воспринята людьми крайне болезненно. И если несколько миллиардов человек дружно впадут в рефлексию по этому поводу, то проблем не избежать. Депрессии, самоубийства… Неплохо бы хоть немного подсластить пилюлю. Но как?
–А зачем? – фыркнул Михаил, – чтобы растянуть удовольствие? Нет уж, бить надо сразу и в полную силу! Это как больной зуб выдирать или отрывать пластырь. Сперва попричитают немного, а потом ничего, свыкнутся.
–Но нельзя же вот так… бессердечно! – возмутился Роман, – пожалей людей хоть немного.
–Можно-можно! С чего мне их жалеть-то? – Михаил ткнул пальцем себе за спину, – За прошедшие сорок лет они про нас ни разу не вспомнили, а теперь заявились, чтобы посмотреть на шоу? Вот и будет им шоу! С фейерверком и клоунами!
Его вдруг наполнила удивительная отрешенность. Первый шок схлынул, и в голову неожиданно начали лезть пугающие в своей холодной циничности мысли. Михаил словно погрузился на самое дно темного водоворота ужаса и отчаяния, но, вынырнув по ту его сторону, неожиданно обнаружил себя в тихой прохладной заводи. Быть может, именно так и начинается безумие? Или же он, пройдя пик эмоционального накала, сумел пересилить панику и беспристрастно взглянуть на ситуацию? Ведь того, что случилось все равно уже не отменить, слезами и покаяниями не исправить, так зачем убиваться понапрасну? Да, напортачили, но приобретенный опыт поможет в будущем избежать подобных трагических ошибок, вот над этим и надо сейчас работать. А пустыми терзаниями делу не поможешь.
