Игорь Витте
СКИТАЛЕЦ. Серия: миры Артема Каменистого. S-T-I-K-S. Цикл: Пекло. Книга 1
Глава 7 – Откровения
Я соскочил с пола и подошел к дивану.
– Ирбис, ты как? – склонился я над ним, – может еще спек вколоть?
– Нет! – прохрипел боец, – лучше живчика дай.
– Мы тут похозяйничали немного. – я забрал флягу у Палыча и передал Ирбису, – ты уж извини!
– Все правильно сделал! – сказал боец, оторвавшись от горлышка, – Вам теперь его нужно всегда пить! Много не пейте, грамм сто пятьдесят или двести в день. Пей по несколько глотков как почувствуешь, что голова начинает болеть. Если частить начнете, можно отравится.
Ирбис замолчал, прикрыв глаза. Было видно, что каждое слово ему дается с трудом. Помолчав он продолжил: – Этих двух фляг вам вдвоем дней на десять хватит! А потом… коробочку железную в рюкзаке поищи.
Я видел коробочку, когда осматривали вещи, поэтому быстро достал ее и протянул Ирбису.
– Открой! – покачал он головой, – только аккуратно!
Я открыл крышку и увидел внутри три холщовых мешочка по типу кисетов для табака. В оном из них лежали разноцветных шарика, один черный, и два красных, причем один из красных слегка отличался, радужно переливаясь. В другом хранились шарики поменьше, примерно, как крупный горох и по виду похожи на спрессованный желтоватый сахар. А в последнем совсем мелкие как виноградина серые. Я поднес коробочку ближе к Ирбису.
– Это главная наша ценность! – продолжил он, – те что серые как виноградинки, это спораны. Основная валюта здесь и лекарство для нас! Он посмотрел на меня и спросил: – брошюрку читал, наверное, раз живчик хлебать стали. Я кивнул головой.
– Так вот! Из споранов готовят живчик. Как готовить читал? – он вновь посмотрел на меня. Я молча подтвердил, – Значит не забывай фильтровать! Добавлять можно любое спиртное по вкусу.
– А для детей как готовить? – перебил я его волнующим меня вопросом.
Ирбис уставился на меня внимательным взглядом и спросил: – Откуда дети?
– Да не двое нас! Четверо! Еще девушка с дочкой, вытащили случайно. Ты без сознания был, не видел их.
– Зови! – коротко приказал Ирбис.
Из спальни выглянула настороженная Рина.
– Здравствуйте! – тихо поздоровалась она, – я слышала. Дочку тоже привести? Она просто плохо чувствует себя!
– Принеси! – Ирбис посмотрел на Палыча и тот скрывшись в спальне быстро вышел с Сашенькой на руках. Ребенок был бледный и тихонько постанывал. Ирбис посмотрел на нее, нахмурился, несколько секунд что-то решал, а потом начал командовать.
– Неси воду, пол-литровую банку, литровую банку и какой ни будь сок! Есть? – скомандовал он, глядя на меня.
– Сок есть! -вспомнил я о пакете сока в холодильнике.
– Ты! – он посмотрел на Рину, неси одеяло, подушку и какую ни будь марлю или хэбэшку. И стели рядом.
– Как организуете постель положишь девочку туда, а пока поднеси ко мне. – это было направлено Палычу.
Когда я вернулся из кухни со всем необходимым, Ирбис держал Пуговку за ручку с закрытыми глазами и мне показалось что его лицо становилось с каждой секундой все суровее. Наконец он открыл глаза, отпустил маленькую ручку девочки и глазами подозвал меня. Рина уже организовала лежанку из одеяла и подушек, и Палыч положил ребенка.
– Будешь готовить живчик для нее! – обратился он ко мне, – а я проконтролирую! Давай! Достань один споран.
Я вытряхнул из мешочка на ладонь несколько виноградин и взяв одну, ссыпал остальные обратно. Налил в банку пол-литра коньяка и бросил виноградину туда. Она достаточно быстро стала растворяться, образуя серые хлопья.
– Эти хлопья, яд! Их обязательно нужно тщательно отфильтровать через плотную ткань. Для ребенка можно даже повторить. – комментировал Ирбис процесс.
Когда виноградина полностью растворилась, я тщательно профильтровал раствор через несколько слоев марли, которую Палыч достал из моего НЗ. Потом еще раз отфильтровали через ткань, принесенную Риной. Закончив процесс, я посмотрел на Ирбиса. Он лежал, закрыв глаза и казалось не дышал.
– Ирбис! – позвал я. Он медленно открыл глаза.
– Теперь добавь ложку или две коньяка и сок по вкусу. Пусть она пробует – кивнул он на Рину.
Я развел раствор, перемешал и подал Рине. Она осторожно отпила и одобрительно замахала головой.
– Нормально? – Ирбис смотрел на нее, – тогда дайте девочке, глоток не больше. Сколько ей?
– Три с половиной! – ответила Рина. И приподняв голову дочки ласково стала говорить, – Сашенька, давай выпьем лекарство, головка перестанет болеть!
Девочка сделала глоток и потянулась еще.
– Пока хватит! – остановил Рину Ирбис, несите ее на кровать и через десять минут дайте еще два три глотка. Скоро ей станет легче.
Рина с Палычем унесли ребёнка обратно в спальню, а Ирбис глазами показал на диван как бы приглашая присесть.
– Наклонись! – прошептал он и дождавшись, когда я склонюсь к нему тихо, но уверено прошептал, – Девочка, не иммунная!
Я отпрянул в сторону ошарашенный такой новостью и перед глазами пронеслась картина утренней трагедии. Еле сдержавшись что бы не закричать, я уставился на Ирбиса.
– Спокойно! Время пока есть! – ответил он, – она будет расти до критической массы нормальным ребенком, но как достигнет веса в тринадцать, пятнадцать килограмм, а это по меньшей мере еще год или два, обратится. Если ничего не сделать, обратится.
– А как ты определил? – спросил я с ноткой сомнения, – и что можно сделать, если это точно?
– Дар у меня такой! – устало ответил он, – я вижу не иммунных. Серые они. Девочка пока светло-светло серая.
– Что за дар? – удивился я, – и что значит серая?
– Дар? Дар от Улья. Один из… У нас у каждого есть дар или несколько. Не читал что ли? – он посмотрел на меня, и я молча покачал головой, – ну прочтешь еще! У каждого по-разному. У меня вот их пока три. У вас троих тоже что-то есть, но не понятно пока!
– У меня, как и говорил, три – грустно добавил он, – Клокстопер, знахарь и вот недавно этот прорезался. А серые… вижу я так! Будто паутина вокруг мозга, как на рентгене. У иммунных, как у вас, золотая, а у не иммунных – серая. А у перерожденных тварей уже черная. Так что вот.
– Что за Клокстопер? – начал задавать вопрос я, но тут же прервался, – нет, нет подожди! А что можно сделать? Как помочь Пуговке?
– Кому? – спросил Ирбис удивленно.
– Ну Сашеньке, она просто представилась так, когда мы их вытащили.
– Ну вот так и назовешь ее, если захочет! Если выживет конечно! Будешь ей крестным! А помочь ей сможет только белая жемчужина! Это самая большая ценность в Улье и огромная редкость.
Ирбис снова закрыл глаза и замолчал.
– Тебе плохо? – встревожился я, – может все-таки спек?
– Зря добро переводить! – покачал головой Ирбис, не открывая глаз, – мне уже ничего не поможет, если только ты не хирург и у тебя случайно оказались инструменты, Внутреннее кровотечение, а вот живчик чуть взбодрит. Дайка! И сделал несколько глотков из поданной мной фляги.
– Я немного отдохну, ты не уходи! У нас мало времени, а мне нужно много рассказать.
– Хорошо! – я остался сидеть рядом с ним, обдумывая все услышанное.
«Белая жемчужина! Как она выглядит то хоть? И где ее искать? Может в брошюрке написано? – я посмотрел на лежащую на столе книжицу».
– Где взять не главное! Главное, как взять! – будто прочитав мои мысли заговорил Ирбис. – Напои маму девочки живчиком, а то загнется как дочка. Девочку я подлечил, а вот маму уже не потяну.
Я соскочил с места и схватив флягу и направился в спальню, чуть не столкнувшись с выходящим оттуда Палычем.
– Полегчало Пуговке! Кушать хочет! – улыбаясь, грустными глазами сказал он.
– Сейчас что ни будь придумаем! У меня в морозилке пельмени есть и мясо нужно отварить, пока не пропало. А ты пока на вот! Ирине дай выпить! Сам то как? – спросил я.
– Отлично! Как заново родился! – Палыч поднял большой палец в жесте одобрения, – Погоди! Варит? Как ты варить собрался без газа?
– Это у вас, неподготовленных газа нет! – ухмыльнулся я, – а у нас все есть!
Отпоили Рину, хоть и с трудом. Я достал туристическую горелку и переносной баллон с газом. Рина вызвалась приготовить. А я вернулся к Ирбису.
– Сейчас приготовим и поедим горячего, а то и правда кушать хочется… даже не кушать, а жрать! – я подсел на диван к нему.
– Кушать это хорошо! Это силы и жизнь! – тихо проговорил Ирбис, – Ты вот что, достань из коробочки мешочек с жемчугом! Там их три!
Я достал кисет с разноцветными шариками.
– Высыпи на ладонь! – попросил Ирбис, что чувствуешь?
– Теплеют! – удивился я, – прямо на глазах теплеют.
Это жемчуг! – спокойно продолжил он, – черный, самый дешевый. Про него прочитаешь в памятке. Красный дороже, примерно один к двум, за одну красную, две черных. Тот что радужный, еще дороже, тут цену не подскажу, меняется. Ну про белый я тебе уже сказал! Жемчуг развивает и открывает дары. Но будь осторожен с черным! От него можно травануться или стать Квазом. Про них прочитаешь потом. Черный лучше принимать со знахарем. Красный не опасен и более мощный. Но часто глотать не стоит! И запомни навсегда! Жемчугом не свети нигде, ни пред кем! Люди разные бывают! Бывает и за горох горло режут. Понял?
Я кивнул, внимательно слушая и высыпал жемчужины обратно в мешочек
– Теперь вот еще, та, что радужная, это рад жемчужина. Очень сильная и так же редкая. – он передохнув продолжил, – Теперь горох! Это так же валюта, как и споран. За одну горошину можно получить примерно до десятка споранов, но не больше. А одну красную жемчужину платят пятьсот горошин. Горох так же важен. Им можно развивать дары. Медленно, зато безопасно! И плюс можно использовать для усиления регенерации.
– Какой регенерации? – удивился я.
– Обычной! Как у ящерицы! Вот у вас скоро зубы выпадут! Все! Но потом новые вырастут. И конечности заново отрастают. Не смотри на меня как на идиота! Я не брежу. – ухмыльнулся Ирбис, – вы теперь в Улье, а это один из его подарков, за которые приходится платить! Так что забудьте про болячки и болезни. У вас теперь одна болезнь – смерть!
Пока мы говорили, Рина сварила пельмени, приправила их маслом и посыпав черным перцем принесла в зал. Я сказал ей варить все что есть, чтобы не пропали, а там было шесть килограммовых пачек. Так что такую гору пельменей я еще не видел.
– Да мы же это все два дня есть будем! – Палыч голодным взглядом смотрел на дымящиеся на тарелке пельмени.
Рина отложила Пуговке, немного себе и Ирбису, хотя тот сопротивлялся и села кормить его сама.
Сашенька, не смотря на малый возраст, с серьезным взрослым видом съела свою порцию и молча уставилась на маму.
– Что? Наелась? – увидев взгляд дочери спросила Рина. Пуговка помотала головой.
– Ты не лопнешь? – улыбнувшись спросила ее Рина.
– Нет! – твердо заявил детский голосок.
– Пусть ест! – Ирбис смотрел на ребенка и старался через боль улыбнуться. – Это нормально!
В результате, запас пельменей был уничтожен под чистую. Пуговка съела еще полторы своих порции, Рина две, да и мы с Палычем не отставали.
– Я там мясо поставила, через час, наверное, готово будет. – Рина взяла Пуговку, которая стояла возле Ирбиса, с любопытством рассматривая его, за руку и повела спать. Из спальни раздалось знакомое – Мррр! И восторженное – Кыся! Кот, который с самого возвращения прятался под кроватью, наконец то вылез из укрытия и не изменяя своим привычкам запрыгнул на кровать к Пуговке.
– Мы все говорим, говорим, а не познакомились даже. – продолжил разговор Ирбис, – вас с другом окрестить нужно, если не против, что почти труп крестным будет? Про имена ты, наверное, так же не читал еще? – глядя на меня спросил Ирбис и я мотнул головой.
– Ну меня Олегом кличут, а Это Сергей! – представил я нас с Палычем, – А тебя как?
– Ирбис!
– Это позывной, а имя как?
– Ирбис! – невозмутимо повторил он, – это и есть имя! И вам нужны новые имена. Не любит Улей, когда мужики свои имена оставляют. Наказывает!
– Прям суеверия дремучие! – усмехнулся Палыч.
– Парень! – Ирбис посмотрел на него колючим взглядом, – поверь, пройдет не так много времени и так же станешь суеверным. Ты не просто в Улей попал! А в самую что ни на есть жопу! В Пекло! Так что если сомневаешься во всем и не веришь, будешь Фомой!
– Ну Фомой, так Фомой! – улыбнулся Палыч, – мне даже нравится!
– Тогда запомни! С этого момента забудь свое старое имя! Ты Фома! Если спросят, крестный Ирбис из Горного.
– Ну а тебя как окрестить? – перевел он на меня взгляд, – Служил?
– Было дело! – неохотно ответил я. – В Афгане слегка поскитался.
– В Афгане? Скитался? – удивленно переспросил Ирбис, – в каком году?
– Давно уже! С восемьдесят четвертого по восемьдесят пятый.
– И что вы там делали?
– Воевали мало-мало… – постарался отшутиться я и уйти с больной темы.
У Ирбиса округлились глаза.
– Вот значит, как! – он о чем-то задумался, – все-таки «мультиверсум» работает! Позывной был?
– Был! Но я как-то не очень люблю все вспоминать! А позывной будет напоминать…
– Ладно, ладно, скиталец! – он задумался, – А что! Отличное имя – Скиталец! Будешь Скитальцем.
– Ну я в принципе не против! – улыбнулся я. Если бы я знал, что принесет мне это имя!
– Ирбис, а что за Пекло? – я задал давно наболевший вопрос.
– Самое жуткое место ада! Твари всегда хотят жрать! Чем больше они сожрут, тем сильнее разовьются! Вечный голод! Они уничтожают все, даже низших зараженных, а потом начинают рвать друг друга! Так что можете представить, что здесь ходит! – он опять закрыл глаза, – Отдохну немного!
Глава 8 – Убежище
Отдохнуть Ирбису не удалось. За окном на детской площадке послышался какой-то шум, крики и звон разбитого стекла. Я осторожно приоткрыл штору и выглянул во двор. Толпа мертвяков, хаотично бродившая по детской площадке с момента нашего бегства, пришла в движение, перемещаясь в одном направлении, словно их гнал какой-то невидимый погонщик. И самое неприятное, двигались они как раз к углу моего дома, упираясь в дом Палыча и растекаясь двумя потоками в разные стороны.
«Что же вы так всполошились то? – я тщетно пытался увидеть причину такого поведения, – так вы и подъезд мой перекроите, твари!».
В конце детской площадки явно что-то происходило, но обзор закрывали разросшиеся деревья. Вдруг, в центр площадки, выбежало нечто человекоподобное, точнее то, что осталось от бывшего человека. Волосы почти отсутствовали, лишь в нескольких местах торчали слипшиеся в засохшей крови пучки. На руках виднелись длинные ногти, скорее похожие уже на когти. Раньше, скорее всего, это был кто-то из офисного планктона, судя по остаткам рубашки и галстука, которые еще прикрывали верхнюю часть его туловища. Нижняя часть одежды отсутствовала совсем и это позволяло разглядеть его не развитые ноги. Движения его были очень быстрыми и резкими, он ворвался в толпу мертвяков и начал когтями рвать их одного за другим, не давая уйти. С той стороны, откуда, он появился опять раздался звук разбившегося стекла и истеричный, полный ужаса и отчаяния женский крик. Крик оборвался и через несколько секунд на площадке появилось второе действующее лицо разыгравшейся охоты. Когда-то она была девушкой. Может быть даже красивой. Но теперь она мало отличалась от своего напарника, который продолжал рвать мертвяков. Только выпирающая из-под лохмотьев блузки грудь, да сохранившаяся короткая юбка отличала ее от него.
– Что? – Ирбис приподнял голову с тревогой глядя на меня.
– Хрень какая-то! – я не отрываясь смотрел на происходящее, – прибежали двое резвых, почти лысые, без штанов, ножищи как у штангистов и рвут мертвяков.
– Черт! – Ирбис скривился, – Не успели! Мы на каком этаже?
– На третьем! – обернулся я к нему.
– Плохо! А дом! Сколько этажей в доме?
– Пять! А что?
– Началось! Это бегуны матерые! Они очень быстрые и убежать от них не получится! Но убить можно. Слух и нюх у них отменный, но не это страшно! Они только начало! За ними подтянутся более развитые твари и элита! Вот тогда все! Не уйти!
За окном опять послышался звон стекла. Я выглянул, чуть отодвинув штору. Бегунья, видимо что-то увидев сиганула на балкон второго этажа дома напротив, и разбив окно пыталась прорваться в квартиру.
– У меня в подвале укрытие оборудовано! Можно спрятаться, там запас воды и еды, даже свет на аккумуляторах. – предложил я, – но идти придется через улицу. Вход в подвал не из подъезда, а с улицы, но рядом.
– Фома! Собирай все быстро по рюкзакам! – Ирбис начал раздавать указания, по-военному четко, – Рина, возьмите дочку, заверните ее во что ни будь, что бы не видела ничего. Спек для нее не забудьте.
Он на секунду задумался, будто вспоминая что-то важное.
– Скиталец! – обратился он ко мне, но я не отреагировал, наблюдая за улицей, – Скиталец! Мать твою!
– Извини! – я повернулся к нему, – не привык еще!
– Собирай оружие. Автоматы отдай Ирине и Фоме. Сам возьми «кошмар», он с глушаком. Я свой возьму. Дай живчик и помоги встать.
Я подал ему флягу.
– Мы тебя вынесем с Пал… с Фомой!
– Нет! В два рейса не получится! Нужно за один раз уходить. Подожди… – Я помог ему сесть, и он начал осматриваться, – Клюв мой не видели?
– Какой клюв? – удивился я.
– Нож большой, что-то среднее между мачете и киркой!
– Нет! Все что было на тебе, все здесь. – я показал на его вещи. Наверное, у управы потерял.
Рина, всплеснув руками побежала на кухню.
– Мясо! – бросила она, пробегая от спальни, – выключить нужно.
– К окну не подходи! – предупредил я и начал лихорадочно вспоминать что еще нужно собрать. Что-то я упустил! В конце концов схватил дорожный баул и покидал в него пару пледов и теплые вещи с куртками. Все что у меня было.
Через десять минут, мы осторожно продвигались по лестнице к выходу. Ирбис, превозмогая боль и слабость шел, пошатываясь сам. Рина, забрала малый рюкзак, Пуговку, завернутую в покрывало и «Ксюху». Как эта девочка все тащила, не представляю! Фома нес мой рюкзак и баул, закинув АКМ на плечо. Я нес рюкзак Ирбиса, сумку, куда покидали кое какую еду и держал под прицелом «кошмара» двери. Автомат был тяжелый, но хорошо сбалансирован. Подойдя к входной двери я жестом показал остановиться и прислушался. Шум и звуки кровавого пиршества раздавались с противоположной стороны дома, где и была детская площадка. Стараясь не шуметь, я аккуратно приоткрыл дверь и в образовавшуюся щель осмотрел двор. Поток испуганных мертвяков двигался в сторону ворот. Путь во двор им почти полностью перекрывал полицейский УАЗ, на котором мы приехали и машины бывших уже жильцов. Остальную часть двора, где в трех метрах от входа в подъезд и был спуск в подвал осмотреть не удавалось. Я прикрыл дверь и обернулся.
– Пал… Фома! Блин, все не привыкну. Держи фонарь и ключ. – я подал ему налобный Феникс и ключ от подвала, – Ты первый, за тобой Рина, Ирбис, а я замыкаю и прикрою вас если что!
Фома кивнул и надел фонарь.
– Дверь в подвал слева под козырьком. Как заходите, сразу направо, первый же проход, поворачиваете налево и до упора. Там опять направо по коридору до конца. – я посмотрел на Фому и Ирбиса, – в коридоре головы берегите! Там много труб всяких. Ира, возьми тоже фонарь. Готовы?
Все молча кивнули. Только Ирбис стоял с бледным, синеющим лицом и ничего не говорил.
– Ирбис, ты как? Может все-таки останешься, я всех хотя бы в подвал проведу, и мы вернемся за тобой!
– Не гони! Нужно сразу идти! Я справлюсь! – голос его был тихим и сиплым.
– Ладно! – помедлил я немного, – Я с тобой, помогу если что!
Приоткрыв дверь и еще раз оглядевшись, я просочился на улицу. Двор был почти пуст. Пара зараженных пыталась прорваться через густые кусты, но они нас не видели. Бегунов видно не было.
– Давай! – сдавленно крикнул, распахивая дверь.
Фома рванул к двери подвала и через секунду открыв ее кивнул. Следом в подвал проскочила Рина с Пуговкой. Ирбиса я подхватил под руку и потащил. Мы были почти у цели, когда я услышал грохот рушащегося кирпича и дикий рев, на подобии того, что слышал у здания ФСБ. Ирбис собрался в комок и из последних сил ввалился в подвал. Уже закрывая дверь я мельком увидел то, что издавало этот рев! Огромное, похожее на гориллу чудище, абсолютно без волос, Длинные руки с огромными когтями и наростами на предплечьях. Оно выскочило из-за дальнего угла дома в облаке пыли и затормозило, срывая лапами верхний слой земли. Я замер на мгновение, но сильная рука Ирбиса швырнула меня в глубь подвала и дверь захлопнулась. Ирбис стоял, скорчившись как от боли желудка и тяжело дышал.
– Веди! – прохрипел он, протягивая ко мне руку.
Я подхватил его под руку и потащил по коридорам к своему убежищу. Впереди, строго следуя моим указаниям, мелькали фонари Филина и Рины. Здесь в душной, влажной и затхлой темноте подвала уличные звуки были приглушены. Лишь иногда были слышны мощные гулкие удары и все здание содрогалось как при бомбежке. Ирбис совсем потерял силы, и я практически тащил его на себе. Вот и последний поворот, за которым уже скрылись Фома с Риной и Пуговкой. Вот и убежище! Я повернул за угол и прохрипел: – Фома, помоги! Тот скинув всю свою ношу кинулся и подхватил тело Ирбиса, которого я тянул из последних сил. Я открыл металлическую дверь подвальной ячейки, принадлежащей хозяину моей квартиры и глядя на вопросительный взгляд Фомы сказал: – Заносим! Сейчас все будет. Рина заходите!
Ячейка располагалась в самом конце секции подвала для нашего этажа. Две стены являлись по сути фундаментом здания, а две другие, просто перегородки в полкирпича, в одной из которых и была входная дверь. Но это не являлось моим укрытием! Это была лишь маскировка.
Само укрытие я обнаружил давно и случайно, примерно через год как снял квартиру. Обустраиваясь в квартире мне понадобилось убрать некоторые вещи хозяев, но они не хотели их забирать и попросили все складировать в этой ячейке. Там то, когда я складывал все на закрепленные по стенам полки, одна из них оторвалась вместе с несколькими кирпичами, что открыло щель в темное помещение. Поначалу я думал, что это секция соседнего подвала, но разобрав еще немного кирпичную кладку, обнаружил абсолютно пустое помещение, довольно внушительных размеров. Лишь в тот момент я увидел, что кирпичом явно был заложен дверной проем в монолитной стене. Все стены представляли собой монолит толщиной не менее шестидесяти сантиметров. Размеры этой загадки были примерно двенадцать метров в длину и четыре в ширину. Что это и для чего было сделано я так и не понял. По понятным причинам никому не сообщил о находке и забаррикадировал вход, переставив старый шкаф. Еще больше я удивился, когда, начав более тщательно изучать помещение, я обнаружил в дальнем углу, под слоем пыли люк в полу, который вел в точно такое же помещение ниже. На время я оставил находку, но четыре года назад, увлекшись темой выживания, я решил использовать его как склад НЗ для обеспечения себя любимого на случай БП. Тогда вместо открытого проема за шкафом появилась металлическая дверь. Ну а пару лет назад, когда усилиями наших правителей в воздухе запахло ядерным закатом, я конкретно взялся за его переоборудование. И вот теперь, отодвинув тот самый старый шкаф, я открыл дверь и включив дежурный светильник втащил Ирбиса и жестом пригласил Рину и Фому.
– Фома, закрой дверь и помоги перенести Ирбиса! – я указал на другую дверь и пояснил, – это тамбур с обработкой. Дальше типа гардероба и душа и потом чистая жилая зона. Потом все покажу. Я открыл самодельные гермодвери, и мы пронесли Ирбиса в жилое помещение. Рина с Пуговкой шли за нами. Перенеся все наши вещи и оружие, я обессиленный упал в одно из старых кресел, которые спустил сюда из квартиры. Ирбиса положили на такой же старый, как и кресла диван, купленный мной по случаю. Немного придя в себя, я первым делом попытался привести в чувство Ирбиса. Он был без сознания, пульс слабый, но стабильный. Долго думал, не вколоть ли ему последний спек, но решил повременить. Немного помучавшись удалось влить в него немного живчика.
– Это вы все сделали? – Спросила Рина, с удивлением рассматривая убежище.
– Да, но не доделал! Не успел! Работы тут еще море. Потом все покажу. И вот еще, Рина, давай на «ты» перейдем! Согласна?
– Неудобно как-то! – смутилась девушка, – но если вы хотите, то я не против!
– Ок! Так, разбираем скарб и располагаемся. Рина, там за перегородкой есть еще диван раскладной, вы, наверное, обустраивайтесь там с Пуговкой. А мы уж тут в мужском коллективе. Так! Смотрите – начал я знакомить друзей с обстановкой, – Убежище строил как противоядерное укрытие. Поэтому там, где входили, грязная зона, но сейчас можно использовать для чего-нибудь. За этой зоной идет душевая и гардероб. Кстати потом можно будет, наверное, душ принять, если энергии хватит. Электричество автономное от аккумуляторов. Заряжаются от солнечных панелей на крыше, и хотел еще от генератора. Здесь, жилая зона. Небольшая кухня, диван с креслами стол. За перегородкой подобие спальни, а в углу вон в том, люк на нижний уровень. Там есть вода, питьевая и техническая. Там же небольшой запас продуктов. Консервы, крупы, соль, сахар, сухари, сладости типа батончиков и печенья и сублиматы. Там же немного дальше аккумуляторная. А вот генераторную не успел сделать. И еще! Очень важно! Там же, в генераторной, есть в стене люк с герметичной, надеюсь, крышкой. За ним потерна. Пешком по ней не пройти, но по собачьи можно. Это кабельный канал, который ведет к железной дороге на пустырь в заброшенную подстанцию. Если прижмет, туда можно уйти и незамеченными выйти на поверхность.
– Вроде все рассказал! – я осмотрел ошарашенных, можно сказать уже друзей.
– Ну ты Олег… ой, извини, Скиталец, даешь! – Фома стоял, раскрыв рот от удивления.
– Да все сделано до меня, я просто навел порядок и собрал НЗ.
В этот момент тихо застонал Ирбис и мы все подошли к нему.
– Ирбис! – тихо позвал я, – что можно сделать?
Он приоткрыл глаза и тихо прошептал: – Ставь спек! Мне нужно время, рассказать!
Я вытащил последний шприц и ввел иглу в вену. Результат последовал почти сразу. Даже при тусклом свете дежурного освещения я увидел, как розовеет кожа лица Ирбиса. Дыхание стало более ровным и глубоким и он, открыв глаза попросил: – Живчик!
Сделав несколько глотков, он посмотрел на окружающую обстановку и спросил: – это и есть твое убежище? Я кивнул.
– Хорошо! – одобрительно кивнул он, – в рюкзаке карта была, принеси.
Я достал карту и присел к нему на диван. Он развернул карту и ткнул пальцем в точку, вокруг которой был нарисован прямоугольник, а внутри какие-то условные знаки.
– Это ваш кластер! Он грузится раз в полгода. Вот здесь на востоке ваша гора с пятью вершинами.
– Бештау? – перебил я его, – но она вроде как на западе!
– Нет! Это Улей, не забывай. Кластеры тусуются так, как нужно Улью или тому, кто этим управляет. Поэтому там сейчас восток! По Солнцу не заметил, что ли?
Я отрицательно покачал головой.
Так вот! Запомните! Там на востоке находится наш стаб Горный. Он хоть и в Пекле, но на краю, почти на границе, и очень хорошо защищен. Через него можно выйти в обитаемые земли. Там много больших и богатых стабов, где можно пристроится и жить, если не останетесь в Горном. Но там есть другая напасть, это муры и внешники. К нам они не суются, не любят они Пекло. Муры это твари похуже зараженных. Они люди, но нелюди. В основном уголовник и наркоманы. Они сотрудничают с внешниками, ловят иммунных и сдают на органы. Так же живут в стабах, и часто держат фермы иммунных, где разделывают их. Внешники – это… это люди, но не зараженные! В общем если видите кого в масках и противогазах, то это они. Вам лучше всего выбираться в Горный. Идти только пешком от укрытия к укрытию. Не шумите, не стреляйте. Если прижали, старайтесь стрелять из «кошмаров», мелких тварей лучше убивать по-тихому. И проверяйте споровые мешки если завалили кого!
Он прикрыл глаза, но через секунду продолжил: – Вот здесь видишь у границы каждого кластера стоят две цифры? Это период перезагрузки и количество дней после последней.
– А как узнать с какого времени отсчет? – я оторвался от карты.
– Вот, в углу видишь цифру, – указал Ирбис, – это и есть точка отсчета. В нашем стабе обозначение такое, в других, не знаю. В любом случае, запомните важное правило! На отдых или ночевку останавливайтесь в безлюдных, заброшенных местах и организуйте дежурство. Если кластер неизвестен или сомневаетесь во времени перезагрузки, останавливайтесь на краю кластера. И следите за кисляком. Он начинает собираться в низинах. Если увидели, то значит до перезагрузки осталось часа два или три. Если не успеть уйти, попадете под откат, а это верная смерть или в лучшем случае сойдешь с ума. Рядом с вами с юга грузится кластер с военными складами и фермой. Он отстает на несколько часов. Поэтому твари не торопятся сюда возвращаться. Ждут пока загрузятся оба. Мы этим пользовались, приходили сначала сюда к зданию ФСБ, а потом шли к воякам. К приходу тварей уже успевали уйти, но не сегодня. – Ирбис замолчал, – В общем так! Твари будут тут отъедаться еще дня три или четыре, потом разбредутся. Матерые скорее всего сейчас на ферме, а здесь мелочь типа бегунов и свита. Как стихнет, все разведайте и уходите.
– А здесь, что? – я указал на карте обозначения, которые показались мне знакомыми. Очертания строений, река…
– Там грузится Новосибирск, почти полностью!
– Как Новосибирск? – встрепенулся я, – я же там родился!
– Не кипятись! Это может быть другой Новосибирск! Из другого мира! Да и он вглубь Пекла, а там вообще жесть! Есть легенда, что там поблизости, несколько скребберов гнездовье устроили! Тьфу-тьфу-тьфу! – сплюнул он, – не принято о них вне стаба говорить!
– А это что за зверь?
– Это тварь… ну как бы вам сказать! Если увидите, не дай бог, что-то огромное, непонятное, не похожее ни на что – это он. Но скорее всего это будет последнее что вы увидите. Только скреббер может дать белую жемчужину – Ирбис покосился на меня, – и чем сильнее он, тем больше жемчуга. Так что не советую туда ходить. За Новосибирском грузится Барнаул и Кемерово, правда в Кемерово обрезано чернотой. Дальше мы не ходили.
Ирбис снова замолчал и закрыл глаза, но через минуту тихо позвал меня.
– Как в Горный придете, найди начальника по безопасности, Кобу! Расскажи ему все, он поможет!
– Коба? Так вроде Сталина звали в кругу своих!
Ирбис усмехнулся и скривился от боли, но сказал: – увидишь, обалдеешь! Читайте брошюрку, там все написано!
Он вновь закрыл глаза, тяжело дыша. Мы с Фомой сидели, молча переваривая информацию и глядя на карту. Куда идти? Как идти? Да еще с ребенком! Как выбраться? Карта хоть и подробно прорисована, но не в масштабе! Как расстояния определить? Наши раздумья прервал голосок Пуговки: – Мама, а где кыся?
Сердце мое остановилось!
