Игорь Сотников
Алхимия и амбивалентность любви 1

Полная версия

Глава 2

В поисках… нет, не утраченного рая, а психологических установок, которые позволят тебе не так чувствовать свою ущербность и отлучения себя от рая

– Может это будет не слишком практично в коммерческом потенциале для меня, но я всё же спрошу. – Начал с вот такого предисловия этот представитель от астрологической коммерции, Лари, который с помощью вот такого смыслового ухищрения хотел убедить свою потенциальную клиентуру в том, что он не только ради только своего безбедного будущего занимается всеми этими астральными прогнозами, а у него есть профессиональная этика и даже сердце, которые не позволяют ему чересчур халтурить, и в его прогнозах только 50 на 50 существует вероятность погрешности на личностный фактор. – Почему вы обратились ко мне, я всё-таки отвечаю за проектирование будущего, а не к скажем к психологу, кто ищет и местами находит причины ваших причин на сейчас? – задаётся вот таким вопросом Лари.

И ожидаемо Андреем и Платоновичем тоже, как прародителем этого проекта, Ева не смогла удержаться без того, чтобы не заявить о себе и о том, что они уже были у психиатра: «Были, были», к огромному удивлению Андрея, теперь только понявшего, что это была за подруга такая, к которой за советом и за разъяснениями по некоторым волнующим крайне Еву вопросам они заходили. А Андрей, что за дурак и наивная душа, даже и не заподозрил эту, так называемую подругу Евы, Кассандру Техтоновну в таком коварстве в свою сторону. И даже больше того, он не только её не заподозрил в такой скрытой игре против него, а он себе чёрт те что надумал в её и Евину сторону, когда она начала себя вести себя так обходительно в его сторону, потакая всем его желаниям и во всём буквально соглашаясь с ним, чего он ни разу в своём общении с Евой не встречал.

И тут как-то само собой Андрей почувствовал в её сторону особого рода приязнь – ему понравилось с ней общаться и захотелось продолжить общение и дальше. О чём он правда благоразумно умолчал в себе, не собираясь нервировать Еву, которая может и стояла за этим её хитрым планом, через знакомство с Кассандрой указать ему на то, что он легко и без неё обойдётся – я видела, как вы с нею заигрывали и заговаривались – но даже если ты всё это спланировал, всё-таки ревность сильное чувство и тебе не захочется видеть, как ты без малейшего со своей стороны сопротивления подтверждаешь даже самые смелые твои предположения.

Ну а для чего собственно Ева захотела Андрея свести с Кассандрой, как Андрей на тот момент предполагал, всей глубины коварства Евы не имея возможности понять и веры в это тоже не хватает, то, конечно, чтобы иметь в будущих с ним дискуссиях козырные карты, которые ей и даст Кассандра.

– Вот значит какая у вас на меня жестокая позиция. А вот твоей милой Кассандрочке вы говорили совсем другое. И я даже боюсь себе представить, до чего вы бы дошли в своей близости к низменным желаниям и настроениям, если бы я вас оставила одних наедине. – Закатив глаза в сердечном отчаянии, начнёт за счёт сих фактов всего лишь гипотетического характера самоутверждаться Ева, поражая Андрея таким своим умением манипулировать его сознанием, даже близко не видевшего из того, на что сейчас упирает Ева. И если он нашёл общий язык с Кассандрой, и она в отличие от неё оценила его чувство юмора, над каждой его шуткой потешаясь и смеясь так заразительно и призывно, что ему приходилось изредка её успокаивать, кладя руку ей на коленку, то это ещё ничего из того, что Ева предполагает не значит. А если Ева на всё это смотрит с позиции предисловия к самому главному, то теперь уже Андрею хотелось бы знать, откуда она подчерпнула столь пикантной информации, и не разыгрывала ли она такую ситуацию в его отсутствие, усыпив его бдительность лишним бокалом шампанского.

– И что я ей говорил такого, что вас вывело из себя именно сейчас, а не тогда? – ушам своим не верит Ева, слыша такое со стороны Андрея, у кого нет элементарного уважения к женской сущности, и он тут собирается перед ней хвастаться своими победами над обманутыми ими девушками. Ему, нарциссу, мало того, что он заговорил заманчивыми предложениями уши простодушной и всему верующей девушке, а он хочет с пикантными подробностями с ней промыть косточки Кассандре, кто, по его досужему мнению, слишком экспериментально относится к своему телосложению. – Которое, как опять же моему мнению потребителя всего женского, – с вот таким дерзким смакованием физического представления Кассандры, начнёт Андрей поражать ум Евы своим цинизмом и рационализмом в сторону всего женского. А она, дура, ещё думала, что он в этом плане безнадёжный романтик. А оно вон как вышло. Стоило только ему поближе познакомиться с девушкой, не отвергающей его даже самые смелые притязания, как он забыл обо всём этом юношеском романтизме, а ему подавай того, что ближе – чувственных и физических наслаждений. – Теряет в себе площади для нашей фантазии. – Вот какую ересь добавляет Андрей и теперь уже он закатывает глаза, чтобы там себе предаться наслаждениям в плане изучения всего того, что присутствует в физическом плане в Кассандре. И всё это он проделывает перед лицом Евы, у которой аж челюсть отпала от такого поведения Андрея.

– А что вы это мне говорите?! – с яростью делает замечание Андрею Ева, демонстрируя в себе готовность вцепиться ему в горло, если он не образумится и посмеет ещё хоть раз вот такие высказывания, демонстрируя в себе право на личную точку зрения. – Не хотите ли вы тем самым сделать в мой адрес замечание в не поддержании мной той стройности фигуры, которая только вас может и устроить? – Что и говорить, а умеет Ева любой разговор перевести на себя и само собой найти в словах и мнениях своего собеседника указания на не слишком его хорошее умственное развитие, если он бросается столь не подтверждёнными, противоречащими природе отношений женского я с самой собой фактами.

И ожидаемо Андрей был поставлен на место Евой этим своим самомнением, которое он выдаёт за своё личное мнение.

– Я ничего такого не имел в виду. – И как на него это похоже, Андрей начал юлить и уходить от прямого ответа. Нет у него не только ни стыда, ни совести, но и самого главного, что отличает его от Евы, смелости и воли характера.

– А я нисколько не удивлена. – В край обескураженная таким раскрытием себя Андреем, делает заявление Ева. – Вы в последнюю очередь меня имеете в виду. Вам гораздо интересней и ближе наблюдать на сторонних людей, чем обращать внимание на меня и мои нужды.

С чем Андрей поспорил бы, не знай он, к чему приведёт это его возражение. И тогда он лучше промолчит, послушав, куда сейчас его приведёт Ева.

– Может быть и по этой причине, нам нужно обратиться к незаинтересованному лицу. – Сделала из всего этого вот такой странный вывод Ева, добившись от Андрея, если не согласия, то хотя не препятствия с его стороны в сторону посещения различных странных личностей, не поддающейся идентификации профессиональной направленности, где этот Лари был одним из промежуточных звеньев в её программе действия по усмирению её возмущённого духа, как решил подумать Андрей, а так-то её поиска своего места в этой жизни. Не согласна она категорично с той предначертанностью, которую для неё прописал и навесил ярлыков её творец, а она сама кузнец своего счастья.

А между тем встреча с Кассандрой не ограничилась только вот такими, около всего помаленьку разговорами и не ясными предложениями с её стороны в сторону своего благоприятствования для Андрея, усаженного так мягко и незаметно для себя на кушетку Кассандрой, что он и не был удивлён тому, что гостей именно так встречают и сразу сюда усаживают.

– Как думаете, по душам разговаривать ещё не время? – задаётся вдруг этим удивительным вопросом Кассандра. На который и ответа разумного не найдёшь и не знаешь. И Андрею только и остаётся, как пожать в ответ плечами.

– Может я слишком тороплю события и время, – говорит, ух до чего же вкрадчивым голосом, да ещё и с придыханием Кассандра, – но такая уж я бесконечно безрассудная. – И при этом с таким многозначащим и предлагающим внутри себя взглядом Кассандра смотрит на Андрея, что он в первый раз застеснялся присутствия рядом с собой Евы, которая однозначно почувствовала с его стороны его особую чувствительность к таким взглядам на себя, как у Кассандры, в которых столько всего ему предлагается. И почему-то на этот раз она никак не реагирует. Чему есть только одно логическое объяснение. Она с этой Кассандрой находится в сговоре. Только этим можно объяснить отсутствие хоть какой-то реакции со стороны тобой заинтересованной девушки, когда на её собственность, а ты ею и являешься, как не строй иллюзии, так откровенно покушаются, имея намерения завладеть вначале, а уж затем употребить по своему желанию.

И, естественно, Андрей запутался в собственных мыслях и брякнул в ответ не просто глупость, а радикальную непристойность, если рассматривать его ответ через лупу глубины понимания самого Андрея и создавшейся вокруг него обстановки.

– Поговорить никогда не будет поздно. – Вот такое в ответ говорит Андрей, явно намекая на то, что он не против конечно того, что ему предлагает Кассандра, но такова уж у него природа, что он человек дела, и все эти около самого важного в отношениях между мужчиной и женщиной разговоры, практичней проводить уже после того самого дела, которое так их между собой сближает.

Но у Кассандры видимо обратный взгляд на практичность этих разговоров. Она считает, что сперва нужно выяснить для себя, к чему ведут все эти между вами отношения, а уж только после того, как у неё возникнет ясность насчёт нашего она надеется общего будущего, то тогда можно будет и начать вести с вами эти дела.

Правда, всё это было ею подано Андрею не так категорично на прямую, а Кассандра, отлично понимая, что такая её прямота отпугнёт Андрея, уводит разговор в сторону флирта, так называемую прелюдию к самому важному акту отношений между мужчиной и женщиной.

– Я вас в первый раз, между прочим, вижу, – с много чего подразумевающей улыбкой говорит это Кассандра, с чем Андрей не может не согласиться, будучи очень к ней внимательным, желая знать и видеть, к чему она ведёт этот разговор, – и было бы разумным, если бы мы с вами познакомились. «Вы согласны?» —и вот спрашивается Андреем, зачем она его об этом спрашивает, если по нему всё, итак, видно, он со всеми её предложениями согласится.

Ну а раз она хочет подтверждения всему, то он просохшим голосом скажет: Да.

– Ну а чтобы нам с вами не было скучно о себе знакомиться через сухие факты, то я предлагаю вам сыграть со мной игру в ассоциации. Как вы на это смотрите? – и опять Кассандра задаётся не нужным вопросом, ответ согласия на который очевиден. Хотя возможно она хочет услышать сам голос Андрея, в сухости которого она услышит подтверждение самым невероятным своим ожиданием на его счёт. А слова в таких делах, которые она предлагает, всегда вторичны.

– Да. – Уже с хрипотцой в голосе говорит Андрей, выводя их отношения на новый уровень познания друг друга, судя по засветившимися блеском глазам Кассандры, всё-всё об увлечениях Андрея в один момент познавшей. – Любите вы, Андрей, бесконтрольность поведения со стороны вашего разума. И как бы его не называли, той же Евой, которая есть закладка в вашем мозге, отвечающая за устойчивость и уравновешенность вас в отношениях с женским полом, вы всё-таки пытаетесь вырваться из-под контроля этой вашей Евы. – Что и говорить, а Кассандра в точку рассудила и поняла насчёт внутренней мозговой деятельности Андрея, только теперь понявший, что его внутри всё это время мучило и не давало покоя. И это не мифическая Ева, плод его раскалённого воображения и взбешённого интеллекта, а он сам всему виной. Он не находит в себе успокоения, а как всякий эгоист ищет виноватых в этом на стороне. Но видимо Андрей настолько погрязший в своём эгоизме нарцисс, что он пошёл дальше всех, выдумав себе вот такую виртуальную куклу для битья и снятия для себя стресса Еву, и давай на ней срывать все свои неудачи и ставить над ней свои жестокие психологические эксперименты и опыты.

Вот, к примеру, он чисто по причине природных обстоятельств – на улице стало скользко (опять одно и тоже) – плюс он в себе страдает неусидчивостью и растерянностью, приводящие его чаще всего к самым странным поступкам – на этот раз он надел неподходящую для этой погоды обувь на скользкой подошве (впрочем, у этаких обалдуев всегда скользят ноги, какую бы обувь они не надевали), и как результат вот такой его демонстративной беспечности (а нечего также заглядываться туда, куда без взаимного и индивидуального согласия, считается смотреть бестактно) он путается в ногах, чтобы затем упасть так шибко крепко задом об мостовую, что начинаешь уже путаться мыслями, вспоминая ко всем чертям не одну только Еву, но и всех по именно чёртовых родственников. Где в итоге всё равно весь пыл и жар своих, между прочим, ошибок переносятся на Еву. Кто могла бы не лезть Андрею под руку со своими советами.

А как может она лезть к нему со своими советами, если он ей слова сказать не даёт, делая и поступая лишь бы только так, чтобы было ей вопреки. А в общем, ловко подошёл Андрей к оправданию собственных неудач и не верного понимания мироустройства – во всех своих бедах всегда ищи виноватых на стороне, то есть самоутверждайся за чужой счёт, и тогда тебе не будет не о чём сожалеть, и ты будешь себя чувствовать всегда легко и комфортно. А вот ловчить в сторону Евы, называя её моим ангелом-хранителем, тогда как на деле получается, что она сквиш для снятия стресса, конечно, в чём-то льстит Еве, но ей желалось бы услышать более определённых в свою сторону признаний со стороны Андрея.

Ну а если всё это резюмировать, то всё-таки добилась Ева от него всего того, что хотела – признать за собой всю свою ущербность. После чего он уже по другому будет к ней относиться – видишь на что я оказалась способна, я ради твоего исправления готова вон на какую жертвенность и самоотверженность – не подвергая отныне критике её решения, с полуслова её не только понимая, а всё делая для того, чтобы реализовать в жизни эти её задумки.

– Я буду называть какое-нибудь имя, а вы мне в ответ называть то имя, с которым оно ассоциируется. – Кассандра озвучивает правила игры, которые с виду самые простые. Но так как у Андрея с Кассандрой непростые, мало для него понимаемые отношения, то самые обычные и простые вещи уже не могут быть такими, и Андрей под ними видит второе дно.

– Интересно, к чему это меня подводит. – Рассудил про себя Андрей, взглядом полнейшей доверительности и беспечности смотря на Кассандру. Которая точно таким же открытым и без всякой задней мысли взглядом смотрит в ответ Андрея, тем самым подтверждая все его тревоги. – Только таким взглядом полного любви смотрят люди, задумавшие в твою сторону какое-нибудь коварство. И тот же Иуда с такой же искренностью смотрел на Иисуса, прежде чем его предать.

– Надеюсь, она не начнёт с его имени. – Про себя понадеялся Андрей.

А Кассандра, как и предполагал в её сторону Андрей, имела в себе тайные мысли и задумки, и в самом деле разработанные в сотрудничестве с Евой.

– Вы, Андрей, хоть умеете зрить в корень, но вы всё-таки олух. – Вот так на Андрея посмотрела Кассандра с лёгкой улыбкой. И чтобы не ходить долго вокруг да около, присев очень возбуждающе на всякие не к месту мысли у Андрея близко к нему на кушетку, она называет первое имя из игры в ассоциацию. – Бонни.

– Чего? – сразу не понял Андрей, что тут сказала Кассандра, про себя вот так возмутившись. Но, к своему удивлению, он ответил на этот её вопрос. – Клайд.

– Я всегда была в вас уверена. – Как-то слишком пристрастно радуется за Андрея Кассандра (это как понять всегда?), вдруг позволив себе отход в сторону неофициальных отношений, она в пылу своего радостного восторга и возбуждения, похлопала Андрея своей ручкой по коленке, вызвав в Андрее неучтённую и неустойчивую им до сего момента реакцию организма. А Кассандра между тем не останавливается, а продолжает давить на Андрея этими своими, явно имеющими далёко ведущую цель, неоднозначными ассоциациями.

– Клеопатра. – Называет очередное имя Кассандра, хитро так, через прищур смотря на Андрея. Отчего у Андрея даже сглотнулось от тревожного ощущения.

– Цезарь. – Даёт осторожно ответ Андрей, пытаясь не дать повод для бурной радости Кассандре. Но куда там, Кассандра в деле порадоваться за него просто неудержима. И она не сдерживается нисколько, распуская свои руки в сторону похлопать его по коленям.

– Людмила. – Называет новое имя Кассандра.

– Руслан. – Даёт ответ Андрей уже более спокойно и привычно.

– Ева. – Уже как за, между прочим, задаётся именем Кассандра. И Андрей, успокоенный всем этим процессом игры в ассоциации, потеряв однозначно бдительность, на этом и ловится Кассандрой, однозначно применившей против него методику работы с полиграфом. Где после множества ничего незначащих вопросов задаётся тот самый, ключевой вопрос, который всё за тебя и решает. И этим вопросом был вопрос ассоциативного имени для Евы.

– Адам. – Ничего не подозревая из задуманного против него Евой и Кассандрой, как само собой разумеющееся говорит Андрей. И тут же, бл*ь, спохватывается, видя, как в лице преобразилась в сторону: вот оно наконец(!) Кассандра.

– Так вот почему я не стал представляться настоящим именем. – Сделал на свой счёт открытие Адам, смотря на оброненную карту Евой, а через неё на саму Еву, с такой хитроумностью во взгляде смотревшую на него во время своего представления. – Она определённо знала, как меня зовут. И при этом именно Адамом. Но откуда? И зачем я ей нужен? – вопросил себя Адам, сердечной теплотой и одновременно холодком чувствуя, что это его с Евой знакомство на этом не закончится, и оно принесёт ему много сердечных волнений. А вот нужно ли ему всё это, и не лучше ли всё это оставить, то Адам сам знает, что он не сможет остановиться на полпути к знанию, пока всё для себя не выяснит.

– Ну и актриса. – Усмехнулся Адам, сперва подняв, а уж затем принявшись рассматривать якобы случайно оброненную Евой именную карточку, регламентирующую посещение одного закрытого клуба людей красивого мировоззрения тем лицом, чьё имя золотыми литерными буквами было отбито на его лицевой части. А если не так пафосно и эпично, то это была клубная карта для посещения театрального салона красоты. Где вот такая его характеристика, правда только отчасти, и повлияла на направление мысли Адама, назвавшей Еву актрисой. И не просто актрисой, а вот так замысловато: Ну и актриса!

– Впрочем, все они актрисы. – Адам подсознательно определил направление поиска Евы. – А вот тебя я теперь не просто знаю, где искать, а ты от меня никуда точно не денешься. – А вот это было заявлено Адамом несколько самонадеянно и не до конца обдуманно. Ведь если сама Ева стояла за этой якобы утерей ею клубной карты, то кто ещё знает, кто из них двух попался сейчас, а затем попадётся в расставленную Евой ловушку.

А тут, стоило Адаму только быть более повнимательней к карте, то начинаются первые сюрпризы. – Вот значит, как она там себя представляет. Афродита. – Читает и одновременно в предел самозабвенно усмехается Адам, совершенно, наверное, забыв об одном жизнеутверждающем правиле: Смеётся тот, кто смеётся последним.

И, прежде чем делать вот такие смеющиеся до самых колик выводы, было бы разумно разобраться в том, что стало побудительной причиной для Евы что б под этим именем значиться в списке клиентов этого, определённо не самого обычного салона. И здесь, быть может, действовал тот же принцип что и во всемирной сети, где ты подбираешь для себя ник не всегда исходя из своих предпочтений, а из того, что есть из свободных. И уж тем более никто не выходит в виртуальную реальность и плоскость общения под своим настоящим именем.

Ну а что уж говорить о таких представительных местах, где балом правит сознание лицедейства, где порой и сами носители на своих лицах масок всех спектров чувств и интеллектуального хитросплетения, начиная от фарса комедий и заканчивая трагедией, где чаще всего всё это перемешивается и не найти концов начала, не знают своё настоящее я, сегодня представляясь и называясь одним именем, – будем знакомы, я коллежский советник, Прихвостнев, – завтра другим, – давайте без этих ознакомительных церемоний, моё имя слишком известно и не предполагает такого рода ручканий, – а послезавтра ты уже так хватил, ухватив бога за бороду, что тебя пинком под зад, лицом в мостовую, где самое место для твоего, Христофор Венедиктович, оборзевшего в предел рыла.

Так что вполне резонно, что та же Ева, числясь в рядах Мельпомены ещё не заявившей в полную силу о своём имени актрисой, чтобы не сглазить и не дать повод для злорадства никому из своих коллег по театру, не называет себя в полную силу настоящим именем. Ведь среди коллег по актёрскому цеху обязательно найдутся такие люди, кто жить не может без закулисных интриг, да и когда в этом узком кругу идёт такая жесточайшая конкуренция за своё место хотя бы в третьем ряду, вторым слева от края, то тут хочешь того или нет, а постараешься себя обезопасить от не нужных тебе совершенно на первых порах своего становления в актёрской профессии разговоров за своей спиной о том, какой ты себя видишь выдающейся актрисой сегодняшнего времени, и тебе только дай развернуться – а ходу твоим талантам не дают, сами все знаете кто, давно уже заслуженные примы театра, кто если честно, уже устарел для таких молодых ролей – то ты всех этих гениальных только через протекцию и постель актрис за пояс заткнёшь.

А никому, знаете ли, не нравится указание на те основания их гениальности, без которых бы они не стали столь известны и гениальны. Так что Ева пока что будет помалкивать, а говорить лишь тогда, когда её об этом попросит режиссёр и обязательно всё строго по тексту. Ну а называться она будет пока вот так от своего настоящего имени отстранённо, чтобы если что дать второй шанс своему имени. И это только прихожая внутренней кухни такого конгломерата культурной интеллектуальности и представления, а иногда и создания новой действительности на одной сценической площадке. А вот что там творится дальше, то, чтобы туда попасть, то тут одного абонемента на весь сезон будет крайне мало.

Впрочем, такая категорическая инкогнито действительность необходимо также для того, чтобы между таким сплочённым коллективом не возникало лишних кривотолков насчёт личностного состояния и внешнего вида того или иного лица, задействованного в сегодняшнем спектакле. И, прежде чем это неупомянутое по имени лицо окажется с трудом в своей гримёрке, к нему на помощь для исправления его помятой и в чём-то искривлённой личности придут мастера художественной эстетики из этого театрального салона.

– А теперь самый важный вопрос. – Отставив в сторону все эти измышления и представления, рассудил Адам, держа перед собой эту клубную карту. – А зачем мне всё это надо? Мне действительно важно отыскать эту Еву? Но для чего?! – А вот судя по тому, что Адам задался не одним, а сразу тремя вопросами, и при этом последний вопрос им был поднят на высоком эмоциональном уровне, то ответ на этот важный для него вопрос, состоящий из трёх под вопросов, предполагаем. И этот ответ находится в пределах одного кабинета, который Адам совсем недавно посетил, не имея возможности отказаться от вызова корпоративного психоаналитика, кто отвечает за здоровую атмосферу в приданном ему коллективе. А так как любой коллектив состоит из своих частностей, личностей и их личных инициатив, то как раз и нужно заниматься всеми этими частностями, чтобы общая атмосфера находилась на удовлетворительном, как минимум, уровне.

– Вы знаете, почему вы здесь? – с ходу, не в бровь, а прямо в глаз этой своей вопросительной прямолинейностью окончательно сбивает с толку и какого есть равновесия Адама штатный психолог Ламбада Розальевна.

И Адам в один момент поставлен в тупик этим её вопросом, принявшись судорожно перебирать в уме свои нездоровые вспышки в сторону нервного раздражения на своих коллег, которые ими были подмечены и по причине своего большого беспокойства, конечно, больше за себя, – мало ли что от такого придурка можно ожидать, как говорится, в тихом омуте черти водятся, да ещё с помповым ружьём, – а для отчётности за состояние своего коллеги Адама, кто в последнее время сам на себя не похож, бледен и рассудителен чрезвычайно, и судя по всему, то его что-то сильно беспокоит и волнует из того, что не относится к его прямым производственным обязанностям, и всё это было доложено наверх. Ну а там немедленно вот так отреагировали, вызвав Адама к психоаналитику для разговора по душам.

– Меня вызвали. – Только и смог, что ответить Адам, в себе тут же запаниковав, увидев по оформившемуся в сторону большей усидчивости взгляду Ламбады Розальевны, что его ответ указывает на его умение дерзить, если не больше – противиться установленному порядку вещей.

А Ламбада Розальевна на удивление Адама делает совершенно иные выводы (вот что значит профессионал своего психотермического дела, за ней не предопределишь дальнейшие ответные поступки). – Логика, как вижу в вас работает. – Говорит такое Ламбада Розальевна. – А если по конкретней? – А вот этот её вопрос Адаму предполагает с его стороны быть более собранней что ли, и давать ответ по существу, а не как ему вздумается, а иначе Ламбада Розальевна запросто может пересмотреть свои взгляды на него, и там уже самому Адаму придётся задавать безответными вопросами отчаяния: за что всё это мне?!

– Что-то во мне вызывает беспокойство и озабоченность у руководства. – Делает вот такое предположение Адам. И на этот раз он практически попал в точку.

– Хм. – Щурится Ламбада Розальевна. – А вы умеете логически мыслить. Что ж… – Многозначительно предваряет впереди ждущее Адама Ламбада Розальевна, приглашая его занять место на кресле с большой спинкой поверх головы, а уж мягкое и удобное оно какое, то об этом Адам узнал только тогда, когда в него всем собой погрузился и в момент так в нём освоился, что чуть было не вытянул свои ноги во всю длину, чтобы значит, соответствовать представлению того, как должен вести себя человек усаженный на это кресло.

А Ламбада Розальевна не только все эти желания за Адамом замечает, а она заранее уже знает о технико-технических особенностях и пользовательских характеристиках этого кресла, а также внутренней рефлексии пользователя этого не самого простого кресла, а это рабочий инструмент в руках психоаналитика. Который усыпляет бдительность пациента, расслабляя его и через чувство комфорта и защищённости ослабляет контроль его мозгового центра за собою сказанным, что как раз и нужно Ламбаде Розальевне, принявшейся тут же ковать железо пока оно горячо. Правда, в случае с Адамом всё было куда мягче и податливей, и в его сторону можно было использовать другую абстракционную модель, с тем же пластилином.

– Как правило, на этом кресле оказываются те люди, кому незамедлительно требуется помощь в плане восстановление его уравновешенности с самим собой, кто находится на пределе и на грани нервного срыва. – С такой пристальной внимательностью к любому движению внутренних потуг и душевных откликов в Адаме смотрит ему прямо в глаза Ламбада Розальевна, что Адам, придавленный этим её взглядом в самую глубину спинки кресла, и чуть ли не в самого себя, и представить себе не может, как можно себя чувствовать уравновешенно под таким её внимательным взглядом.

– Но как вы уже поняли, то вы совершенно другой случай. – А вот как реагировать на такой вывод Ламбады Розальевны, Адам совершенно не знает. Так с одной стороны ему льстит, что его отдельно от всех выделяют в отдельно взятый случай индивидуального психоза, а вот с другой стороны, то если всё так, то его будет ждать что-то не для всех подходящее и столько времени уже практикующееся, а в виду того, что вас случай редкий, один из миллиона, то к вам придётся применить экспериментальную методику. И отказываться от этой экспериментальной методики, над которой я работаю и рассчитываю за её счёт получить докторскую. степень, я вам предельно не рекомендую. Как вы понимаете, то от душевных болезней никуда не убежишь, а только усугубишь своё состояние отказом заняться именно собой. Где всё идёт к тому, что ты в итоге потеряешь свою личность. И тут уже будет совсем не важно в результате чего – замещением себя другой личностью пропойцы или же ты подпадёшь под влияние тоталитарной секты, где ты станешь общим целым со вселенской лигой геометрики – если по итогу ты не найдёшь самого себя.

В общем, умеет убеждать Ламбада Розальевна заблудших в её кресло людей. Ну а в живую её методика и подход к убеждению Адама в принятии с её стороны помощи выглядит следующим образом.

– Что с вами Адам? – как-то вдруг и очень для Адама неожиданно задаётся вот таким, с вкраплениями личного вопросом Ламбада Розальевна, приблизившись крайне откровенно близко к нему со своего рядом установленного с креслом пуфика. А Адам и понять ничего не может из всего ею спрашиваемого, и всё по той причине, что он сейчас был оглушён такой её приватной к нему близостью, где его обдало её тёплое и такое сладкое, с запахом груш дыхание, и он ни о чём другом не мог думать, как только об этих грушах – он их тоже захотел вкусить, и можно даже не на прямую. Ну вы понимаете как.

Так что его с оторопью в себе молчание с вытаращенными в предел глазами, была единственная для него доступная реакция на этот её вопрос. Хотя не всё так. А внутри себя его одолела одна мысль, которая возникла у него по следам одного разговора в курилке, который он услышал мельком и касался он как раз Ламбады Розальевны.

– А как только ты окажешься у неё в кресле, то пиши пропало, она тебя в миг закружит в танце откровения, и ты ей всё расскажешь из того, что знаешь и не знаешь. – Теперь только понял Адам, что имел в виду Константин, тот курильщик, который таким образом распространялся о своём посещении Ламбады Розальевны буквально за неделю до этого вызова его сюда. В чём Адам и увидел связь, если считать, что этот Константин не только не вызывал в нём нейтральных хотя бы чувств, а он его прибить был готов в своих самых кошмарных снах, что б тот его больше не доставал.

– Значит, занимаете выжидающую позицию. – Сделала вот такой вывод из этого состояния оцепенения Адама Ламбада Розальевна. – Считаете, что нахождение за пределами динамики жизнь, есть самая устойчивая позиция. Вот только всё не так, и состояние покоя, полной апатии к действительности – это только ваша тактическая позиция, которой обязательно кто-нибудь воспользуется, если вы на ней остановитесь в своей жизни. Что видимо и становится основным триггером в сторону нервного возбуждения в вашу сторону со стороны ваших коллег, живущих в динамике, которой вы своей статичностью противопоставляетесь. И даже я, всё знающая о человеческой мотивации и её психомоторике, и то подпадаю под воздействие своих рефлексов, – на этих словах Ламбада Розальевна вдруг из откуда ни возьмись выхватывает объёмно-толстую книгу, на подобие телефонного справочника из прошлых времён, и замахнувшись им над головой Адама, честно сказать, подохреневшего от всего с ним сейчас происходящего и воспроизводимого Ламбадой Розальевной, о чьих методах воздействия на своих пациентах его точно ввели в заблуждение – о каких танцах тут может идти речь, она просто тебя прихлопывает на месте – начинает откровенно пугать Адама тем, что она на этом одном запугивании не остановится.