Игорь Соловьев
Эхо телепортации
Сашка приходил в себя долго. Процесс ускорил Маркиз. Едва он обработал шершавым, словно наждачка, языком Санино лицо, тот распахнул глаза.
– Все закончилось? – выдавил он, увидев лица друзей.
– Похоже на то, – Леха присел рядом, – Накопитель мертв, фантомы пропали, а черная жижа усохла. Ну и, если тебе интересно, телепорты больше не работают.
– Не самое худшее из зол, – откашливая черную пыль, принял сидячее положение Злобин.
– Да, Саш, наверное, – грустно сказала Казанцева, с сочувствием и жалостью посматривая на героя. – Есть еще кое-что, касающееся тебя лично. Даже не знаю, как тебе сказать.
– О чем ты? – удивился Злобин.
– Покажи ему, – сказал Воронцов.
Даша протянула карманное зеркальце. Сашка взял его и посмотрел на свое отражение. Волосы на голове серебрилась инеем. За тот миг, что на него навалилась черная масса, он поседел как старик.
– Йошкин кот… – тихо выдал Александр, ощупывая голову. – Вот это сувенир на память.
– Ты помнишь, что с тобой произошло? – тотчас сунулся к нему Лешка. – Давай в подробностях!
– Долго рассказывать. Хотя, времени, как я понимаю, прошло всего ничего. Скажу только, что такой тоски, боли, страха и обиды я никогда не испытывал. Разом навалилось все, что только было дурного в моей жизни. Думал, сердце остановится.
– Выходит, изобретением телепорта мы проложили дорожку тому, что питается нашими негативными эмоциями, – с горечью сказала Даша. – И оно крепло на них, как на дрожжах. Знала бы заранее, никогда бы этим заниматься не стала. И вам бы не позволила!
– «Говорил один рабочий, знал бы прикуп, жил бы в Сочи» – вставил свои пять копеек Леха. – Слушайте, а может, и вправду, плюнуть на все? Как объяснимся с начальством, так возьмем отпуск, сядем в тачку и махнем на юга? У меня права есть.
– Чувствую, объяснения нам предстоят тяжелые, – мрачно ответила Дарья. – Как бы вместо юга, мы на Дальнем Севере не оказались.
– Думаешь, мы плохие инженеры? – задумался Сашка. – Ведь так напортачили! Страшно представить, что бы стряслось, не останови мы вовремя этот процесс.
– Эй! Почему это плохие? Опять хандра напала? На-ка вот, сладкого поешь, – Рыжий протянул Сашке остаток припрятанной шоколадки. – Нормальные мы инженеры. Я бы даже сказал, хорошие! Просто, понимаешь, мы и человечество в целом оказались к таким открытиям не готовы. Поспешили. Но хорош не тот, кто никогда не ошибается, а тот, кто после ошибки находит в себе силы признать ее и идет дальше.
– Как это ни удивительно, но в кои-то веки я согласна с Лешкой, – кивнула Даша. – Знаешь, Сань, мало быть талантливым инженером. Нужно еще и человеком быть хорошим. У тебя получилось, ты это доказал.
– Да что я такого сделал-то? – спросил Саня. – Рычаг дернул?
– Ты пожертвовал собой. Но победил, одолев свои боли и страхи. Те, что все это время тенями бродили в сознании. Не поддался им и спас не только себя, но и всех нас.
– Ладно, не перехвалите. А то загоржусь, – Сашка встал на ноги и отряхнулся. – Впрочем, кажется, сейчас на всех нас прольется холодный душ. Слышите?
На улице вовсю завывала сирена. К ней присоединился тревожный вой охранной системы. Пока еще вдалеке, но уже отчетливо гремел по коридору топот множества ног.
– Наверное, охрана очнулась. Или медики, наконец, приехали. А скорее, все сразу, – догадался Леха.
– Ну что ж, тогда как и раньше: беды и победы, все поровну? Будем сообща отдуваться, – Сашка со значением посмотрел на товарищей. – «Заслоновцы» друг за друга горой?
– Вместе, так вместе, – кивнула Казанцева и встала рядом.
– Не боись, инженерная гвардия, – Воронцов положил руки товарищам на плечи, – прорвемся! – и обернувшись к встрепенувшемуся коту, добавил: – А ты, полосатый, как? С нами?
Кот снисходительно посмотрел на Рыжего и махнул пушистым хвостом. Мол, куда же вы без меня. И вышел вперед, гордо выпрямив спину. Весь его облик говорил о том, что в спасении человечества он сыграл не последнюю скрипку.
***
Эпилог
Подмосковный Дмитров блестел мокрым асфальтом. Дождь, исхлестав город упругими струями, понесся дальше в область, заливая влагой дачные дома и поселки.
В здании вокзала, коротая время за ожиданием поезда, сидели две пожилые женщины.
– Снова в Петербург через Москву мотаться, – продолжила прерванный разговор дородная пенсионерка. – Дочь у меня там, Олечка. Так, почитай, мне до нее полсуток с пересадками трястись.
– Не говори, Зин, – покивала вторая, – Как закрыли телепорты, так опять вернулись к тому, с чего начинали. Я только привыкать стала, и – на тебе, старые вожжи.
– Не жили хорошо, нечего и начинать, Клавдия, – махнула рукой Зина. – Так и знала, что этим кончится.
– Говорят, авария там стряслась? – блеснула осведомленностью Клавдия. – Под Петербургом? Где центр их научный стоит? С тех пор шкафы транспортные и не работают. Уж третий месяц, почитай, пошел?
– Авария? – насмешливо протянула первая. – Держи карман шире! Просто решили, что нечего обычный народ баловать. Сами-то и по сей день этими ящиками пользуются! Все у них работает, ты уж поверь!
– Да брось! – недоверчиво сказала Клавдия.
– Что брось?! Давеча вечером возвращалась я из магазина. Аккурат мимо пятачка, где городская кабина телепортации стоит. Стемнело быстро, но зрение у меня еще ого-го! На улице ни души, вдруг – раз! Гляжу, а от кабины человек отделился. Секунду назад не было его, а тут ишь, – идет, серьезный такой мужчина, лицо волевое, настороженное!
– Тю! То небось алкаш там нужду справлял!
– Да какой алкаш?! Говорю тебе, серьезный человек. Костюм на нем еще такой необычный, желтый скафандр. И лицо я его где-то раньше видела, актер он что-ли?
– Ну и горазда ты заливать, Зинаида Григорьевна! Актер у нее, вишь, в скафандре из кабины вышел. Постеснялась бы!
– Да ну тебя, Клавка! Вот те крест, так все и было! – женщина мелко перекрестилась. – Работают кабины! А что замки висят, так это видимость одна!
– И куда он пошел-то? Актер твой, – помолчав, спросила Клава. – Ну чего молчишь, обиделась что-ли?
– Да как тебе сказать, – насупилась Зинаида. – Я, честно говоря, не поняла. Хлоп! И делся куда-то. Темно было, не усмотрела.
Женщины помолчали еще немного, а потом, услышав протяжный гудок электрички, подхватили вещи и пошли на платформу.
Тучи на миг развеялись, из-за темной кромки елей алым заревом блеснуло солнце. По всему выходило, что наступающий день обещал быть погожим и интересным.
