Игорь Соловьев
Эхо телепортации
– Вот, к слову, – тут же подхватил Саня. – Лех, а тебя за это время никакие дурные мысли не посещали? Тревога, тоска, страхи? Вон, как у этих? – он показал на депрессивную толпу фантомов. Кто-то стонал, плакал или суетливо бегал из угла в угол. На полу, обхватив головы руками, тряслись в слезах две женщины.
– Нет, с чего бы? – удивился Рыжий. – Веселого, конечно, мало, но я уже начинаю привыкать. – А что?
– Понимаешь, какая штука… Мы с Дашкой поочередно испытали странную волну негативных эмоций. Безнадегу, одним словом. И страх. Накрыло так, что хоть ложись и помирай. Ничего не напоминает?
– Нет. Хотя… – Леха слез со стола и кивнул на призраков. – Хм?
– Ага. Мне кажется, они что-то подобное испытывают.
– Ребята, что делать-то будем? – растеряно спросила Даша. – Скоро утро, но если так дальше пойдет, до понедельника тут черти что может случится. Фантомов больше становится, и они… выглядят все страшнее.
– Да, кстати, а почему колонка молчит? – встрепенулся Саня. – Вон, только что еще один появился, а звука нет?
– Да отключил я ее. Слушать невозможно. Сплошное «динь-трень».
– Включи обратно, – вдруг попросил Злобин. Он сам не знал зачем, что-то тревожное шевельнулось в голове.
– Да нафига, Сань? Нет, ну если хочешь, – Рыжий повернулся к компьютеру и пощелкал мышью.
И сразу же воздух сотрясла длинная злая трель. Потом еще одна. Инженеры вздрогнули и переглянулись.
– Это что? – осторожно спросила Казанцева. – Ты звук поменял?
– Я? – удивился Воронцов. – Нет. Звук по умолчанию настроен на характер излучения. Наверное, длительность и мощность электромагнитных волн накопителя увеличились.
Злобин посмотрел на приятеля, потом на Дашу и осторожно пошел к накопителю. Рядом метались призраки, перед глазами то и дело возникала очередная гримаса страданий и ужаса, но инженер, не обращая на них внимания, приближался к цели. Нога Злобина увязла в чем-то липком. Он отдернул кроссовок и с удивлением увидел на полу странную темную субстанцию. Нечто вязкое и черное, как смола, сочилось из под махины накопителя.
– Блин! Это что? – ругнулся Злобин осматривая обувь.
Брезгливо вытерев подошву об пол, Саня присмотрелся. Соскобленный с подошвы материал медленно собрался в комочек и сам, без каких-либо усилий неспешно откатился к темной луже. Та тотчас впитала его обратно.
– Фига себе! – присвистнул Рыжий, встав рядом. – Как мы это раньше не заметили?
– Может, потому что кто-то отключил колонку? – мрачно поинтересовалась Дарья, разглядывая небольшое черное озерцо рядом с накопителем.
– Да ладно, это тут при чем? – огрызнулся Воронцов. – Может, оплетка кабеля где-то расплавилась?
– Тогда бы жженой резиной воняло, – отмахнулся Саня, – Нет, братцы, тут что-то не так. Дай-ка лист бумаги!
Рыжий протянул лист, который Злобин тут же свернул в трубку. Подцепив кусок вязкой смолы, Сашка откинул его в сторону. Тот полежал недолго, а потом, собравшись в каплю, потянулся обратно к накопителю. Когда капля почти добралась до лужи, Злобин сунул перед ней кусок бумаги. Черный комок невозмутимо принялся огибать препятствие по кратчайшему пути.
– Во дает! – ахнул Лешка. – Прямо как этот, Терминатор! Смотрели же?
Ответить Саня не успел. Прогремела колонка, и прямо на Злобина из пустоты вывалился страшно разевающий рот Капитонов. Сашка шарахнулся в сторону и, оступившись, ткнулся растопыренной пятерней прямо в черную лужу. Злобина как будто ударило током. Сознание, словно в прорубь, ухнуло в ледяной мрак. Тело затряслось от ужаса, а в голове внезапно разом зазвучали десятки чужих мыслей:
«Господи, какое я ничтожество! Как только они прочитают мою диссертацию, поймут, что я бездарность, пустое место!»
«Если он узнает, что у меня будет ребенок, то сразу бросит! Зачем ему такая обуза?»
«… выгонят из спорта! Скажут, ты слишком стар, дай дорогу молодым! И вся жизнь насмарку…»
«Только бы не проверили отчетность за текущий период. Только не сейчас…»
«Мама меня не любит! Почему она за мной не идет? Заберут всех детей, кроме меня!» «…убьет, когда увидит, что я сделала с машиной! Нет-нет, это невозможно скрыть…» «Нельзя было брать их корм со стола. Теперь хозяева выбросят меня на улицу. В ночь и холод. Где огромные лохматые существа перекусят меня пополам…»
«Не тряси его, дурак! Куда ты в него столько льешь, он же захлебнется!» – последнее прозвучало голосом Дашки.
Тело Злобина изогнулось, по горлу прокатился спазм.
– Хватит, это же газировка, она пенится! Обычной воды что-ли не было? – снова она.
И тут же грубый голос Воронцова:
– Да где я тебе воду возьму? В автомате одна кола осталась!
Чужие мысли стали звучать тише и, наконец, исчезли вовсе. Сашка открыл глаза.
– Что со мной было?
– Мы думали, это ты нам расскажешь, – Рыжий убрал бутылку с газированным напитком. – Едва ты дотронулся до этой штуки, – он кивнул на смолянистую жижу, – тебя аж корежить начало. Мы думали все, отпрыгался наш коллега.
– У тебя было такое лицо, словно ты на себя все муки человечества принял, – добавила Даша, тревожно вглядываясь в приятеля.
– Почти угадала, – прохрипел Злобин, вытирая с подбородка липкую пену газировки. – Только это были не муки, а страхи.
– Ужастики что-ли? – недоверчиво спросил Воронцов, делая большой глоток колы.
– Фобии. Лежащие глубоко в подсознании. И, кажется, я знаю, что это такое, – он по-новому взглянул на полчище призраков, оккупировавших лабораторию. – Это страхи тех, кто хоть раз проходил через телепорт. Да, наверное, можно назвать их эхом. Эхом душевных мук и страданий. Каким-то образом эмоциональная пена людей оседает на накопителе, материализуясь в наш мир.
– Но почему это не проявилось сразу ? – возразил Леха, – С самых первых экспериментов?
– Не знаю! Наверное, котел заполнялся постепенно. Поначалу был конденсат, едва ли видимый. Но по мере использования телепортов емкость заполнилась. Теперь котел бурлит и клокочет так, что жуть выплескивается из-под крышки. Телепорты продолжают работать, и с каждой минутой давление растет.
– Что же будет, когда у котла сорвет крышку? – спросила Казанцева, и парни мрачно переглянулись.
– А вот этого допустить нельзя! Надо отключать накопитель, – высказал общую мысль Злобин.
– Думаешь, поможет? – в словах Дарьи теплилась надежда.
– Надеюсь! Да и какие варианты? Дожидаться понедельника? Только время потеряем. Мы эту кашу заварили, нам и расхлебывать.
– Отключение накопителя автоматически остановит работу телепортов по всей стране. Это коллапс, – осторожно сказал Воронцов.
– Знаешь, меня сейчас больше заботит разрастание непонятной черной хреновины, а также ее попытки забраться в мой мозг. Представь себе, я уверен,что эти явления связаны. И подозреваю, моим и Дашкиным мозгом дело не ограничилось. Где, по твоему, вся охрана?
– Где? – спросил Леха.
– Корчится и седеет от страха в самых дальних закутках нашего центра! Или летит домой на всех парах, испытывая животный ужас «не забыл ли я выключить утюг?» Здесь, кроме нас, нет никого, кто мог бы это остановить!
– А почему мы еще на ногах? – спросила Даша. – Был же приступ фобий, но утих. Воронцову, вон, вообще хоть бы хны. Знай себе жрет и пьет в три горла.
– Это у меня от нервов. А тебе жалко что-ли? – удивился Лешка. – Хочешь, поделюсь? На вот.
– Там же один сахар! – оттолкнула его руку с бутылкой колы Даша.
А в Сашкиной голове тут-же что-то щелкнуло, и пазл сложился.
– Сахар! – Злобин посмотрел на товарищей. – При употреблении сахара возрастают эндорфины! Гормоны радости! Питаясь шоколадом и газировкой, мы глушили негативные эмоции, которые лезли в наши головы. Вот почему мне полегчало после шоколада там, в коридоре, когда я искал Дашку!
– Точно! И мне ты тоже дал шоколад, когда я с ума сходила, – подтвердила догадку девушка. – А когда тебя накрыло от этой черной гадости, Лешка влил в тебя колу. Теория, конечно, наивная, но работает же!
– Значит, я правильно делал, что на сладкое налегал? – подвел итог Рыжий.
– Выходит, что так, – задумалась Дарья, – Только я вас огорчу, эффект это кратковременный, и скоро произойдет откат. А после такого перепада сахара в крови человек будет чувствовать себя еще хуже прежнего. Или вы всерьез рассчитываете продержатся на батончиках и коле еще несколько часов?
– Там уже ничего не осталось, – беспокойно сообщил Лешка. – Я же не знал, что надо экономить.
– Можешь точно сказать, сколько у нас осталось времени до этого отката? – прикидывая что-то, спросил Саня у Даши.
– Нет! Я инженер, а не эндокринолог! – возмущенно фыркнула девушка.
– Леха, давай прямо сейчас вырубай накопитель.
– Уверен?
– Да!!
– Ладно. Но если что, голову под топор возмездия вместе подставлять будем, – Воронцов уселся за пульт и начал вводить на клавиатуре нужные команды. – Чую, дадут нам за эти подвиги лет десять строго режима, не меньше! Разменяем почет и славу на мордовские лагеря.
Вновь взревел звуковой сигнал, и у накопителя возник коллектив из десятка новых призраков. Их уже сложно было отличить от настоящих людей, они почти не просвечивались и вместо синеватых оттенков имели реальные, живые краски.
– Ну чего ты копаешься?
– Не работает! – потрясенно ответил Рыжий. – Команды не проходят!
– Дай посмотреть! – Злобин бросился к компьютеру и, отпихнув товарища, защелкал мышью. – Не может быть! А если вот так? Да что такое?!
– Парни! Вы еще не поняли? – голос Казанцевой прозвучал негромко, но зловеще. – Отсутствие связи, пропажа охраны, закрытые двери. Это все неслучайно. Наш накопитель живет собственной жизнью. Или им овладело то, чему мы даже не знаем названия. И оно не хочет, чтобы пламя под котлом угасло. Напротив, желает, чтобы крышка оказалась сорвана.
Все трое посмотрели на накопитель и заметили, как черное озеро у его основания стремительно прибавило в размере. На поверхности то и дело возникли странные выпуклости, как будто под одеялом кто-то перекатывал футбольный мяч.
– Как это возможно? – усомнился Рыжий. – Думаете, оно действительно может брать под контроль связь и электронику?
– Вероятно, но не всю. Иначе мы бы уже умылись кровавыми слезами, – сквозь появившуюся головную боль бросил Сашка. – Пока не всю. Мне кажется, оно крепнет что-ли?
И тут, словно подтверждая его слова, над черным озером поднялся фонтан, выплескиваясь струей прямо на панель управления. Приятели едва успели шарахнуться в сторону. Темные сгустки оплели мониторы и клавиатуру, растекаясь по столу глянцевыми пузырями. Смола пульсировала как живая, отсекая людей от операторского места.
– Нет! – застонал Злобин, бессильно сжимая кулаки.
– Вот же тварь! – процедил Леха. – Откуда оно вообще вылезло?
Даша, нервно сняла очки. Протерла их платком и сказала:
– Помнишь нашу лекцию о принципе работы телепорта? Поезд, тамбур, вагоны? Видимо, из того самого тамбура между вагонами которого мы научились прыгать. Мы ведь до сих пор не знаем об этом пространстве ничего. Возможно, человечество слишком поторопилось с такой технологией?
– Тогда нужно решить, как запихнуть это «ничего» обратно в тамбур! И запечатать двери до лучших времен, – Рыжий зло сверкнул глазами и… зевнул.
Под потолком ожил динамик, сообщая бесстрастным механическим голосом: «Внимание! Критическое содержание кислорода. Всем срочно покинуть помещение!»
Люди удивленно уставились на тревожно вспыхнувший аварийный датчик.
– А что у нас с кислородом? – спросил Саня. – То-то смотрю, меня в сон тянет и голова болит.
– Кажется, я догадываюсь, – нахмурилась Даша, – Правда, это только теория.
– Ну давай быстрее, не тяни Маркиза за лапы! – поторопил Рыжий.
– Из-за сбоя в работе накопителя произошло искажение атмосферы. Эмоциональные проявления, накопленные в устройстве, создают сложный психический поляритет, влияющий на окружающую среду. Он воздействует на молекулы кислорода, увеличивая их склонность к связыванию между собой и ограничивая доступность для дыхания. Поначалу это не бросалось в глаза, но, видимо, чем больше призраков, тем сильнее воздействие поляритета.
Воронцов метнулся к стенду с кислородными масками. Открыв его, начал быстро перебирать содержимое. Вернулся он растерянным.
– Вот, только одна! И то почти пустая. Остальные совсем дохлые.
– Почему? – неприятно удивилась Даша, разглядывая единственную маску.
– Потому что после последнего эксперимента надо было их заменить, но все забили. На «потом» оставили. А жопа, как всегда, нагрянула нежданно, – угрюмо сказал Сашка.
– Будем по-очереди дышать, – предложил Воронцов.
– Этого не хватит на то, чтобы освободить пульт от черной гадости, – сказал Злобин. – И не уверен, что это бы помогло. Команды все равно не проходят.
– Резервная операторская панель, – сказал вдруг, Леха.
– Что? – повернулся к нему Сашка.
– Вон она, в зарешеченной клети. Там два аварийных рычага. Один из них запускает процесс каскадной самоочистки накопителя. Ты же сам настоял на том, чтобы была какая-нибудь штука типа форматирования жесткого диска. Отключить не можем, так хоть данные сотрем. А без них это просто кусок железа.
– Да? А точно! Прости, что-то голова кружится, соображаю плохо. А второй рычаг это… – Злобин потряс головой, собирая мысли в кучу.
– На-ка, подыши, – Рыжий протянул товарищу маску. – Второй рычаг – дополнительная резервная мощность. Если вдруг накопителю не хватило бы энергии, он получил бы мощнейшую подпитку от институтского реактора. В нашем случае эта хрень, – Рыжий опасливо покосился на тушу накопителя и перешел на шепот, – получит такую прибавку силы, что страшно подумать!
