Идрис Шах
Искатель истины
Сокровище
От самых древних суфиев, через многих их преемников, от школы к школе, которые создавались, распадались и возрождались вновь, переходило предание, что рассказ о сокровище воздействует на человеческое сознание, развивая понимание глубины в тех, кто убежден, что глубоки только поверхностные чувства, что низменное является высоким, а поверхностное ничем не отличается от внутреннего:
СОКРОВИЩЕ
Несколько человек пришли к суфийскому Мастеру и стали домогаться его внимания, наперебой стараясь задать Мастеру свой вопрос, изложить свои убеждения или получить от Мастера личный ответ.
Когда Мастеру удалось, наконец, установить среди них порядок, первый человек сказал:
– Я потратил на поиски многие годы, но так ничего и не нашел.
Второй человек сказал:
– Я получил огромное удовольствие от своих поисков; наверное, в этом и была их цель?
Третий сказал:
– Иногда мне кажется, что я нашел, но затем я чувствую, что это не так, и надо продолжать поиски.
Четвертый сказал:
– Иногда я сомневаюсь в себе, иногда в учителях, иногда в самой Истине.
Мастер ответил:
– Есть сотни вопросов, и есть только один ответ, который вы сейчас услышите. Вот он.
Некие люди объединились с целью отыскать сокровище. Захватив с собой инструменты, они отправились туда, где был зарыт клад, и взялись за работу. Одни быстро устали и решили, что дело того не стоит. Другие, находя в земле глиняные черепки, на некоторое время убеждали себя, что именно это и есть сокровище. Иные, впервые ощутив удовольствие от тяжелой физической работы, воображали, что в этом и заключается радость поиска и обретения. Были и те, кто, глядя на горы извлеченного мусора и камней, приходили в уныние, ибо были слабы духом.
Были там и другие мужчины и женщины, которых переполняли самые разные чувства, потому что они определили срок окончания этой работы и придали собственную форму искомому. Когда же наступало загаданное ими время или находился предмет, соответствовавший их ожиданиям, они оказывались в плену собственного заблуждения и возбуждения.
Самые настойчивые нашли сундук с бесценным сокровищем. Те, кто стал жертвой замешательства и споров, не нашли. Пребывающие в замешательстве посвятили остаток своих дней поискам информации и объяснений, а те, кто был предан своей цели, унесли сокровище.
Возбужденные и обманувшиеся люди стали метаться от одного мудреца к другому, расспрашивая, как им распознать сокровище, как его искать и можно ли вообще найти его. Мудрецы в один голос отвечали, что ничего не получится, пока сами они не станут такими же, как преуспевшие в этом поиске. Но люди эти искали не руководства, а лишь удачи в задуманном предприятии, ибо были убеждены, что для начала у них уже есть ум, тело и дух, необходимые для того, чтобы привести свой план в исполнение.
Разрешение на толкование
В силу особой природы суфийской литературы Учителя Пути часто давали разрешение толковать и объяснять свои писания достойным людям.
Разумеется, не все придерживались этого требования, и потому многие псевдосуфии сделали себе имя, претендуя на то, что могут обучать других с помощью книг суфийских Мастеров.
Сообщают, что однажды некий дервиш рассуждал о смысле одного из произведений блистательного поэта Джами, как вдруг какой-то слушатель проскользнул в лекционный зал, и, по мере того, как знаток все больше и больше углублялся в свои толкования, пришелец все чаще и чаще отрицательно качал головой.
Все стали оборачиваться на незнакомца, и, наконец, дервиш остановил на нем пронзительный взгляд и воскликнул:
– Ты смеешь не соглашаться со мной?!
– Именно так, – ответил человек.
– А есть ли у тебя разрешение великого Мастера Джами толковать его работы?!
– Нет.
– в таком случае, кто ты такой и по какому праву позволяешь себе эти шутовские выходки, подвергая сомнению слова такого специалиста, как я?
– Меня зовут Джами, – сказал гость и покинул зал.
2
Вопросы и ответы
Не их способом, но их способом
Вопрос: Я неоднократно слышал из уст суфиев фразу: «Не их способом, а их способом». Что бы это могло значить?
Ответ: Это технический термин, причем весьма полезный. Его употребляют при ссылке на какое-то сообщение, смысл которого находится в недоступном обычному мыслителю измерении. Есть два типа «их»: первая категория людей в этой фразе – обычные люди; вторая работает в другом измерении.
Возьмите, скажем, такую историю:
КАК ПОСТУПКИ ЧЕЛОВЕКА МОГУТ БЫТЬ БОЖЕСТВЕННЫМИ?
Сообщают (и это засвидетельствовано, например, в «Раскрытии сокрытого» Худжвири), что Пророк сказал:
«Много их, со слипшимися волосами, покрытых пылью, одетых в лохмотья, на которых люди никогда не обращают внимания. Но если один из таких поклянется Богом, Бог подтвердит его клятву».
Это утверждение, похоже, предполагает, что тот, о ком говорится, – либо сам Бог, что, по мнению большинства, невозможно, либо повелевает Богом, что представляется тем более невозможным, либо его действия находятся в такой гармонии с Богом, что ему известны намерения Бога или он, будучи неким посредником, может вмешиваться в земные дела, а это, согласно привычным понятиям, тоже весьма спорная способность.
На самом деле природу деятельности этого индивидуума и гармонию его взаимодействия с Божественным промыслом следует понимать не «их» (интеллектуальным) способом, но «их» (проницательным) способом.
Суфийский поэт Джами в прекраснейших строках выразил это так:
«Ищешь ты добра или зла,
Живешь ли в скиту, в монастыре ли:
С точки зрения формы, ничто не является Им!
С точки зрения Истины, все – только Он!»
Однако помните также, что сказал Шабистари:
«Тот, кого Бог не наставил на Путь,
Не встанет на Путь, опираясь на логику»
Молитвы и ритуал
Вопрос: Я прочитал у Хариба Наваза цитату Мастера Самнуна Мухибба, в которой говорится, что истинно Просветленные – это «люди, которые никак не связаны с внешними молитвами, ритуалами и аскезой, но посвятили себя истинному созерцанию и служению». Но почему бы человеку не молиться? Что плохого в ритуалах? Кому не следует вести аскетический образ жизни?
Ответ: Когда молитвы, ритуалы и аскеза – всего лишь способ потакания себе, от них больше вреда, нежели пользы. Истинность такого высказывания сегодня стала совершенно очевидной благодаря широкому признанию того факта, что фиксация на ритуалах и их похвальное и полезное соблюдение – совсем не одно и то же. Человеку не следует молиться, если его молитва мотивируется тщеславием. Обряды вредны, если вместо просветления они приносят примитивные удовольствия, вроде эмоциональных стимулов; мужчина или женщина не должны практиковать аскезу, если это просто доставляет им удовольствие.
Долгое время все эти факты были известны, и духовные учителя ссылались на них. Но при отсутствии обучающих структур, предназначенных уберегать людей от ловушек, подстерегающих недостойных индивидов, вовлекающихся в эту деятельность, во всех религиях время от времени предавалась забвению сама цель, ради которой эти практики существовали, а затем выдвигалось предположение, что человек может стать святым уже только потому, что он осуществляет некоторые или все виды этой деятельности.
Истинный и ложный суфий
Вопрос: Я читал, что великий суфий Газур-Илахи с одобрением цитировал слова Шейха Яхья Мунира:
«Среди Мастеров Пути нет какой-либо единой манеры поведения. Один может много есть и спать, другой – поститься и бодрствовать всю ночь. Один проводит время в общении с людьми, другой сторонится их. Один одет в лохмотья, другой – в шелковые и льняные одежды. Тот – молчалив, а этот – оживленно разговаривает. Одни скрывают свою святость, другие выставляют ее напоказ. Некоторые служат всем людям – и благочестивым, и нечестивым; другие отказываются иметь что-либо общее со злом…»
Если все это так, как же узнать истинного суфия и почему они ведут себя настолько по-разному?
Ответ: Суфии ведут себя так, как это необходимо для осуществления их функции, из чего следует, что манера их поведения может быть весьма разнообразной. Опять-таки, не забывайте, что, перечисляя мирские аспекты поведения, Шейх Яхья говорит о поверхностном, вторичном и несущественном для суфия, следовательно, такое поведение второстепенно и сравнительно не важно. Вот почему разные люди ведут себя по-разному, и даже поведение одного и того же человека в разное время бывает разным.
Что касается вопроса, как узнать истинного суфия, то для истинного человека это не составит никакого труда. Хотя вы и читали, разумеется, процитированный вами отрывок, вы, вероятно, все же прочли недостаточно суфийской литературы, иначе знали бы, что вас можно сбить с пути только в случае, если что-то недостойное внутри вас самих притягивает вас к недостойному человеку. Не суфийское это дело – демонстрировать свои достоинства, и никто не в состоянии дать вам способ проверки суфия. Желающий распознать истину должен сконцентрировать на предполагаемом суфии ту часть самого себя, которую он (или она) считает наиболее искренней.
Подобное притягивается подобным, истина – истиной, обман – обманом. Вас нельзя обмануть, если сами вы не обманщик. Видите ли, предположение, будто все искатели искренни и все, что им надо, – это испытать на честность духовного учителя, совершенно не соответствует реальным фактам.
Хитрость
Вопрос: Известно, что ваши слова и поступки (например, когда вы противостоите ученым), вызывают смятение и вражду. Для чего это надо?
Ответ: Я могу лишь рассказать вам историю, которую приводит Саади в своем «Бустане» и которая освещает одну грань такой ситуации:
Жил однажды старик, которому некий юноша помог небольшой суммой денег. И вот однажды старик увидел, как отряд солдат ведет этого юношу на казнь за преступление, которое тот якобы совершил.
Старик тут же закричал:
– Султан умер!
Среди солдат произошло такое замешательство и паника, что юноша, воспользовавшись этим, сумел бежать.
Старика арестовали и доставили во дворец к султану, который спросил его:
– Зачем ты поступил так и почему ты пожелал мне смерти?
Старик ответил:
– Мои слова о том, будто ты умер, не причинили тебе вреда, зато спасли жизнь другого человека.
И я рад добавить, что султан был настолько поражен этим объяснением, что велел отпустить старика.
Инструментальность
Вопрос: Какова роль ритуалов, верований и учебных занятий для суфия?
Ответ: Быть суфием и изучать Путь – значит находиться в определенной позиции. Позиция эта образуется под влиянием суфийских учителей, которые осуществляют «инструментальную функцию» в отношении искателя. Ритуалы, верования и изучения могут оказывать инструментальное воздействие, способствующее суфийскому развитию, только в том случае, когда они применяются правильно, и применяются людьми, не подпадающими под их привычное воздействие.
Это было достаточно ясно сформулировано Абуль Хасаном Нури более тысячи лет назад.
«Суфий, – говорит он, – это тот, кто ничем не связан и никого не связывает». Исходя из этого, все, что он делает, проистекает из свободного выбора, а не из принуждения или обусловленности. в этом же смысле он не привязан к вещам и не привязывает к себе других. Нури продолжает: «Суфизм – не доктрина и не мирское знание. Если бы он состоял из церемоний, то церемонии и должны были бы практиковаться (регулярно). Если бы это было обычное изучение, оно осуществлялось бы с помощью формальных методов. Фактически все дело в предрасположенности»3.
Такая предрасположенность и есть «позиция», о которой я говорил вначале, и она достигается в результате инструментальной функции, а не посредством привязанности или ритуалов.
Превратности учения
Вопрос: Если существует одно первоначальное Учение, то каким образом оно, передаваясь из поколения в поколение, столь превратно истолковывается и неверно используется?
Ответ: Существует поговорка «Все, что попадает в соляную копь, становится соленым». Учение – это манифестация в мире некой сути, и потому его внешняя форма и деятельность подвержены искажающему влиянию тех, кто пытается приспособить его к своей культуре, не понимая его внутреннего измерения. Послушайте, что случилось с женщиной по имени Мархума.
В своей книге «Иллахи-Нама» («Книга о Божественном») Фаридуддин Аттар рассказывает историю о добродетельной женщине по имени Мархума, чье имя означает «Та, на ком проявлена милость». Судьба ее олицетворяет превратности Учения.
Муж Мархумы вознамерился совершить паломничество в Мекку и оставил жену на попечение своего младшего брата. Прошло какое-то время, и брат, влюбившись в Мархуму, стал домогаться ее. Она отвергла его притязания, но он пригрозил ей тем, что если она ему не уступит, у нее будут неприятности. Женщина по-прежнему не уступала, и тогда он подкупил четырех свидетелей и обвинил ее в супружеской неверности. Судья признал Мархуму виновной и приговорил к смерти. Ее отвели на открытое место и побили камнями. Решив, что она умерла, люди оставили ее там и ушли.
Так Мархума пролежала всю ночь, а наутро, когда она очнулась, мимо проезжал араб – житель пустыни, и он услышал ее стоны. Он спросил ее, кто она. Женщина же ответила ему, что она больна, и он решил взять на себя заботу о ней.
Несколько дней спустя Мархума пришла в себя, и араб, увидев ее красоту, предложил ей стать его женой. «Но я уже замужем!» – отвечала она. Она так растрогала его своими мольбами, что он оставил ее в покое и стал относиться к ней как к сестре.
Араб владел рабом, который тоже влюбился в Мархуму и тоже был отвергнут. Затаив злобу, он решил отомстить женщине. У араба был прекрасный ребенок, и вот однажды ночью раб прокрался в господские покои и зарезал дитя, подсунув окровавленный кинжал под подушку Мархумы.
Когда наутро мать ребенка пришла, чтобы накормить свое дитя, она увидела, что он убит, и затем нашла кинжал под подушкой Мархумы.
Араб спросил Мархуму, почему она заплатила за его доброту таким ужасным деянием, но ей удалось убедить его в своей невиновности.
Но поскольку араб понимал, что после пережитого потрясения его жена до конца дней своих будет связывать лицо Мархумы с лицом смерти, ему пришлось выпроводить Мархуму из своего дома.
Манифестация Учения в форме сказок, упражнений, различных действий и мыслей всегда будет таким же уязвимым, как Мархума, и так же часто будет становиться жертвой предательства и непонимания грубых и невежественных людей. Количество форм, в которых предположительно предстает суфизм, безгранично: у некоторых из них светлый облик, другие связаны с отталкивающими историями, и все это – результат событий, подобных тем, что случились с Мархумой, когда ее муж отлучился из дома.
Присутствие и отсутствие
Вопрос: Я обнаружил, что от вас, да и от других уважаемых мной людей очень трудно получить ответ на волнующие меня вопросы. Днями напролет я «сидел у ног» выдающихся людей и не услышал от них ни слова. Может быть, вы прольете свет на эту загадку?
Ответ: Этот вопрос задавался уже много раз, и на него уже неоднократно отвечали. Мало того, что Руми писал: «Ответ сам по себе – еще не ответ», но и каждый из нас, побывав у суфия и не получив ответа, может извлечь из этого небольшой урок, который сводится к следующему принципу: суфий – не игральный автомат, запускаемый по вашему желанию и для вашего развлечения.
Теперь, что касается ответов. Вам, как и миллионам достойных людей, не только придется удовлетвориться ответом в то время, когда он вам дается, но также научиться извлекать максимальную пользу из любого ответа, который вам случится получить от Мастера. Каким бы его ответ ни казался вам – неуместным, банальным, неприемлемым или равнодушным – на самом деле это не так.
Древние традиции
Вопрос: Я знаю, что многие мусульмане следуют Суфийскому Пути и что у многих классических Мастеров среди учеников были христиане, иудеи и другие. Этому есть много свидетельств, что ставит суфизм отдельно от мистицизма, основанного только на теологии, и отводит ему особое место в мире. Но хотя суфии и говорят, что суфизм существовал всегда, есть ли какие-нибудь свидетельства, что пророк Мухаммед сам ссылался на такие практики, как Таубат (поворот назад, покаяние), Хидмат (служение) или Сабр (терпение), то есть те «стоянки», которых учителя и ордена предписывают ученикам придерживаться в своем продвижении на Пути?
Ответ: Конечно, такие свидетельства есть. Вы должны помнить, что ислам был представлен не как новая религия, а как продолжение изначальной веры. Поэтому существует и должна существовать непрерывность между древними учениями и теми, которые появились в классический исламский период и после него. в качестве иллюстрации приведу вам историю из подлинных исламских преданий, в которой фактически выведены все три «стоянки» – Таубат, Хидмат и Сабр. Она называется
ПОВЕСТЬ ПЕЩЕРЫ (Хадис аль-Гхар)
Худжвири4 в своих Беседах о Чудесах поведал историю из Преданий пророка, в которой сообщается, что однажды спутники Пророка попросили его рассказать о людях древних времен.
Он рассказал:
«Однажды трое путешественников остановились на ночлег в какой-то пещере. Пока они спали, с гор сошла лавина и завалила вход. Путники оказались в ловушке.
Они решили, что помочь им может только чудо и следует воззвать к Господу, призвав свою добродетельность в свидетельство того, что они заслуживают освобождения из этой пещеры, которая может стать для них склепом.
И вот один из них сказал:
– Была у меня в этой жизни одна только коза. Я доил ее и поил молоком моих родителей, и еще я собирал хворост на продажу. На вырученные деньги я покупал нам еду.
Однажды, возвратясь домой, я увидел, что старики уже спят. Я приготовил им еду и молоко, встал у их изголовья и стал ждать, не беря в рот ни крошки, пока наутро они не проснулись. Когда же они поели, я тоже утолил свой голод и отдохнул.
О Всемогущий, если я говорю правду, то помилуй и пошли нам избавление от постигшего нас!
На глазах у путников глыба, заслонявшая вход, слегка отодвинулась, и в пещеру проник луч света.
Однако выбраться через узкую щель не представлялось возможным, и второй человек начал свою историю:
– Однажды я безумно влюбился в очень красивую девушку, которая была слепой. Она отказалась выйти за меня замуж, и тогда я собрал денег, наполнил большую суму золотыми монетами и отослал ей с посланием, что эти деньги она может оставить себе, если проведет со мной одну ночь. Она пришла ко мне, но тут на меня вдруг снизошел страх Божий: я отвернулся от затеянного и оставил ей все свои деньги.
О, Господь! Если я сказал правду, то помилуй и пошли нам избавление от постигшего нас!
И снова на глазах у путников глыба чуть сдвинулась и щель немного увеличилась, но все же не настолько, чтобы выбраться наружу.
И заговорил тогда третий путник:
– Однажды я нанял нескольких работников и дал им задание. И вот, когда работа была завершена, все они пришли ко мне за деньгами, кроме одного, который вдруг исчез, так, что я даже не знал, где он и что с ним.
Я отложил заработанные им деньги и позже купил на них овцу. Спустя некоторое время у овцы появился приплод, и спустя несколько лет я получил от нее довольно большое стадо.
И вот прошли годы, и мой работник объявился и пришел ко мне за своими деньгами.
Я сказал ему:
– Пойди и возьми всех этих овец, они твои.
Поначалу ему показалось, что я смеюсь над ним, но, выслушав мои объяснения, он увел свое стадо.
– О, Господь! Если я сказал правду, то помилуй и пошли нам избавление от постигшего нас!
Лишь только человек произнес это, огромная глыба откатилась от входа в пещеру, и путники вышли из своего заточения.
Как видите, история повествует о людях, среди которых первый практиковал суфийский принцип Сабр (терпение), второй – отвернувшийся (от затеянного) практиковал Таубат (раскаяние), третий осуществлял Хидмат – служил своим ближним, идя путем честности.
История иллюстрирует относительную действенность трех отчетливых суфийских практик, показывая, что они (в лице трех людей) связаны между собой и что их эффект проявляется в определенном порядке.
Сама история эта восходит к временам, предшествовавшим распространению ислама как исторической религии, какой мы ее знаем. Ислам постоянно ссылается на духовное наследие человечества, и то же самое, разумеется, делают суфии.
Мать противостояния
Вопрос: Когда Джалаладдин Руми говорит, что «вещи, которые кажутся противостоящими друг другу, на самом деле могут действовать заодно», он имеет в виду сущностное единство противоположностей. Верно ли, что это – формула для преодоления вражды? Верно ли, что, ничему не противясь, мы становимся ближе к реальности?
Ответ: Слова Руми и в самом деле можно превратить в лозунг типа «Невежество – мать противостояния».
Но когда человек ничему не сопротивляется и ищет в таких действиях (или в отсутствии действий) личной выгоды, он исходит из неверных предположений. Суть этих предположений в том, что индивидуум, который ничему не противостоит, сможет кое-чему научиться из того, что произойдет впоследствии. А с чего вы предположили подобное? Опыт, разумеется, говорит об обратном, во всяком случае, в нашей области.
Магическое мышление порождает предположение, что коль скоро какое-то событие происходит в сочетании с другим событием, то, стало быть, эти два события связаны друг с другом. Магически мыслящий человек, например, видя полет птиц и вспышку молнии, может заключить, что птицы вырабатывают электричество. Мы знаем, что это абсурд, потому что можем проверить это на опыте. Точно так же предполагать, что поскольку непротивление срабатывает в некоторых ситуациях, то его следует использовать как универсальный инструмент, – есть лишь плод магического мышления, только и всего.
«Вещи, номинально противостоящие друг другу, могут действовать заодно». Да, могут. Но могут и не действовать. Далее это взаимодействие кажущихся противоположностей может включать вас, а может и не включать. На самом деле, если бы вы восприняли эту концепцию достаточно тонко, чтобы извлечь из нее пользу, то вам с такой легкостью не пришла бы в голову идея ее применения. Вы бы уже знали, что в этой ситуации есть, как условие, и другие элементы. Для того, чтобы понять, какие вещи, номинально противостоящие друг другу, фактически действуют заодно, и какую функцию, если она вам уготована, вы сами можете выполнить во взаимодействии такого рода, вам прежде всего необходимо узнать многое другое. Руми констатировал факт, остальные должны заработать понимание этого факта действием.
И это одно из тех положений, ради которых организована суфийская деятельность.
