Ида Астрова
Вирус «Флавокул»
– Получается, что вирболам тесно на Земле?
– В каком-то смысле, да. Мы оказались заточенными в границах Барьера, который сами же и возвели. И хотя мы ее постепенно отодвигаем, увеличивая площади агломераций, цель вирболов – снять границы. Правда, она пока недостижима.
– Почему?
– Я не знаю, Эмма. Никто не знает.
Возвращаясь домой, Кайра задумалась над парадоксом. Сейчас, в 2344 году, кажется, что все подвластно рукам вирбола. Цивилизация вирбола достигла небывалых по мощи разума высот, но иррациональный страх все равно таится внутри каждого вирбола. Как страх может испытывать организм, освобожденный от гормональной зависимости?
Флаер неожиданно остановился. Кайра огляделась – уже дом. Что ж, ее ждут обеденная доза цибуса и потом – настоящий праздник для ума: матч комбинаториков. Решение сложных математических задач на время с детства было ее главным увлечением.
***
Кайра, Вы запланировали подъем на 7 часов 00 минут. В Вашем календаре сегодняшний день обозначен как рабочий. Вами запланированы следующие мероприятия: утренний комплекс гимнастических упражнений, легкий завтрак, трудовая деятельность в корпорации «Алтерий», – голос артифа перевел свою хозяйку в состояние бодрствования. Снов вирболы никогда не видели так же, как не мечтали и не фантазировали. После рутинных утренних процедур Кайра проверила состояние жилища: мебель денатурирована, стены погашены, прозрачная входная стена матирована – и отправилась на работу.
Московское отделение корпорации «Алтерий» размещалось в том же секторе, где жила Кайра, и занимало целый кубоид. Несколько верхних этажей занимала лаборатория, где велись разработки новых материалов для космических нужд. Туда Кайра и направилась. Она была молодым многообещающим ученым-трансформологом. Ей удалось выстроить кристаллическую решетку нейтронной мембраны, которая способна мгновенно перестраивать квантовые колебания и усиливать радиационный захват фотонов.
Как и в частной жизни, на работе вирболы не стремятся к общению и предпочитают уединение. Каждому члену корпорации выделялся свой кабинет. Впрочем, внешне, до натурации, ничем не отличимый от частного жилища. Куб с двухметровым ребром. Пять глухих граней и одна входная. Входную стену можно убрать или сделать прозрачной. Остальные пять стен гетерогенны. Настройки на настенных панелях позволяют натурировать из гетерогена (строительного материала вирболов) любую нужную мебель или оборудование и так же легко убрать ее в стены – денатурировать. Восемь кубов по контуру на этаже. Внутреннее пространство кубоида занято инженерными коммуникациями – канализацией, водопроводом, фотонными сосудами, трубами для доставки цибуса. Впрочем, одно отличие общественного кубоида от жилого все же имелось – наличие лифтовой шахты для быстрого доступа к коллегам в случае, если необходимость в сотрудничестве была неизбежна.
Вот и сейчас, едва заняв рабочее место, Кайра получила сообщение с просьбой незамедлительно явиться в кабинет начальника бюро по организации труда, Александра Рыжова.
– Кайра Громова по Вашей просьбе явилась, – уведомила девушка начальника, невысокого подтянутого вирбола лет сорока в черном универсальном комбинезоне. Требовательный и компетентный, он был неплохим руководителем.
– Проходите, Кайра, – Александр быстро натурировал удобное кресло напротив своего рабочего стола, – присаживайтесь. Я пригласил Вас, чтобы обсудить дальнейшие действия по внедрению Вашей мембраны в производство.
– Как Вам известно, наша московская агломерация не имеет испытательного полигона венерного типа. Правительство земли согласовало создание тестового образца и проверку его эксплуатационных свойств в мадридской агломерации.
– Этого следовало ожидать. Я так и предполагала.
– Разумеется, контролировать процесс предстоит Вам, Кайра.
– Да, я понимаю.
– Вы осознаете степень важности порученного Вам дела? Правительство Земли заинтересовано в снижении энергозатрат на поддержание атмосфероформирующего купола над агломерациями на Венере. Ваша мембрана позволит этого добиться.
– Приложу все старания, чтобы опытный образец оказался работоспособным.
– Служебное жилье Вам, естественно, предоставят. Проблем с цибусом тоже не будет: технологии везде одни и те же. Когда Вы готовы вылететь?
– С учетом времени на подготовку рабочей документации уже сегодняшним вечером.
– Вылетите завтра на рассвете. Возьмите служебный флаер. Он мощнее общественного и больше подходит для дальних перелетов. Кроме того, в его оснащение входит портативный гема-анализатор, синтезатор цибуса, экспедиционный сейф для ценного груза, куда вы сможете поместить необходимые документы.
– Основная информация хранится в моей голове, но визуализационные материалы, конечно, возьму. Спасибо. Дорога для Мадрида занимает около 20 минут?
– Да, верно.
– Не думаю, что за это время произойдет что-то экстраординарное.
– Кайра, не спорьте. Таков регламент. Вы пересечете родной Барьер и, пока не войдете в зону Мадридской агломерации, не будете в безопасности.
– Но ведь факт существования утррамов до сих пор не доказан? – сухо отозвалась Кайра.
– Нет, но следует исключить непредвиденные факторы. Но борту флаера Вы также сможете натурировать медбокс. Он заполнен гелем. Достаточно погрузиться в него на 8 минут, и все системы органов вернуться в норму.
– Так быстро? Обычно уходит несколько часов.
– Новейшая разработка нашей корпорации, – ровно и безучастно отозвался начальник, констатируя факт.
– Я могу идти, Александр?
– Почти, Кайра. Позвольте мне личный вопрос.
– Я Вас слушаю.
– Григорий Виссер, ведущий специалист по турбомодифицированию нашей корпорации, сделал Вам предложение?
– Да, это так. Григорий и я идеально совместимы по основным биопоказателям. Вероятность произвести потомство с достойными наследственными характеристиками равна 98,21657 процентам.
– Действительно, высокий показатель. Что ж, счастливого брака и результативной командировки!
– Спасибо, я пойду. До встречи!
Неожиданный вопрос Рыжова принес Кайре удовлетворение. Все же, как удачно вышло с этим Григорием! По долгу размножения все половозрелые особи агломерации сдавали свои биоматериалы в единую базу данных. Исследователи проводили анализ полиморфизмов в генах с целью подбора идеального партнера для деторождения. Он занимал продолжительное время. И не всем так везло, как Кайре. Иногда подходящий партнер проживал в отдаленной агломерации, и тогда приходилось соглашаться на менее совместимых особей или решать вопрос с переездом. А ее партнер оказался сотрудником в той же организации, где работала она. Очень удобно. «Нужно сообщить Григорию об отъезде и отложить процедуру соединения на неопределенное время», – подумала Кайра.
***
– Кайра, Вы запланировали подъем на час до рассвета. Московское время 5 часов 27 минут. В Вашем календаре сегодняшний день обозначен как командировочный. Вами запланированы следующие мероприятия: утренний комплекс гимнастических упражнений, легкий завтрак, вылет в Мадридскую агломерацию.
– Довольно, артиф, я проснулась.
Перед уходом Кайра проверила состояние жилища: мебель денатурирована, стены погашены, прозрачная входная стена матирована – и вызвала командировочный флаер.
Введя координаты Мадридского отделения в навигатор флаера, Кайра отправилась в путь. Пересечение карборундового Барьера проходило на высоте 2500 метров. Это правило было написано кровью: флаеры, опустившиеся ниже этой отметки, никогда не достигали места назначения и не возвращались в исходную точку.
Можно было бы прикрыть глаза и расслабиться: флаер управляется автоматически, но Кайра почему-то стала смотреть вниз. В разрывах облаков виднелся зеленый ковер с высоким, крайне неровным ворсом, будто поеденным временем и измятым тысячью ног. Желто-зеленые проплешины на ковре чередовались с серо-голубыми гладкими вмятинами разной формы и величины. Хлопья белой пены с размазанными краями разбросаны по плешивому полотну. Лишь на горизонте белая полоса облаков, подсвеченных яркими лучами солнца, уступала место голубой глади летнего неба. Непривычные краски земли вызывали у Кайры неприятную резь в глазах.
«На диких территориях тоже лето», – мелькнула мысль в голове девушки. Вирболы предпочитали тепло. Именно поэтому устанавливали в своих агломерациях постоянную температуру воздуха. Она колебалась в пределах от 20 до 24 градусов, ночью опускаясь не ниже 18. Осадки на территорию агломерация тоже не выпадали (рассеиватели облаков исправно выполняли свою функцию). Вирболы исключали непредсказуемость.
И без того рваный пейзаж пересекла извилистая голубая лента, которая быстро куда-то уползала и терялась вдали. «Река», – поняла Кайра. Ее знания о географии Земли были теоретическими. Сейчас картинки из учебников приобретали объем, хоть и не вызвали отклика. Кайре было непонятно, почему люди довирусной эпохи так старательно воспроизводили эти ландшафты на своих картинах или отправлялись в походы, чтобы делать бесконечные пейзажные фото. В агломерациях вирболы легко обходились без растений и животных и все необходимое для жизнедеятельности синтезировали.
Шла восьмая минута полета. Рельеф местности под флаером изменился, и земля будто поднялась к Кайре. Горные отроги вытянулись в сверкающие белизной вершины. Кайра бросила взгляд на карту в навигаторе. «Татры», – прочла она. Память услужливо предоставила данные из энциклопедии: «Татры – наивысшая часть Карпат, которая простирается на 60 км в длину и 15 км в ширину. Наивысшая точка – гора Герлаховски-Штит, 2655 метров. В довирусную эпоху находилась на границе двух стран: Словакии и Польши. На словацкой стороне находилась львиная доля заповедника: 610 км² буковых и еловых лесов, голубых ледниковых озер и альпийских лугов, усеянных полевыми цветами. С 1993 года по 2052 год Национальный парк Татры являлся биосферным заповедником ЮНЕСКО.».
Вдруг тихое урчание двигателя флаера прервалось. В оглушающей тишине Кайра проверила датчики: все приборы в норме, топлива достаточно, но флаер недвижно завис в воздухе. Система безопасности сработала безотказно: из потолочного люка летающего аппарата вверх отстрелился комок плотного нейлона, раскрывшись стабилизирующим куполом. Флаер плавно стал опускаться на землю.
Сознание лениво отсчитывало секунды: «Один, два, три… восемнадцать». Запертая в капсуле из стекла и металла Кайра задрожала. В ее ушах зазвенело, ноги онемели, на лбу появилась испарина. Всегда ровно стучащее сердце вдруг сбилось с ритма и стремительно понеслось вскачь, потом замерло и снова быстро застучало. Боль в грудной клетке разлилась черной кляксой и устремилась в левую руку. Вокруг горла будто сжалось кольцо. Легкие, перегретые застрявшим в них углекислым газом, жаркими иглами впились в ребра изнутри, грозя взломать тесную костяную клетку, а горло все отказывалось впустить в себя спасительный глоток воздуха. Дрожащими руками Кайра вцепилась в приборную панель. Нервно вибрирующие пальцы бестолково тыкались в сенсорные клавиши, но окна флаера все же плавно поползли вниз. Пространство вокруг заполнилось свежим воздухом, влажным и душистым. Неясные ароматы вызвали новую волну паники. Лицо Кайры покраснело, голова будто взорвалась от приступа дикой боли. Чувство нереальности происходящего выбило из глотки девушки дикий вопль. Флаер между тем бесшумно скользил вниз между вековыми елями. Колючая ветка приветливо скользнула в салон, вызвав ужас. Бессилие и отчаяние затопило всегда равнодушного вирбола – Кайра упала в спасительный обморок.
***
Босые мужские ноги бесшумно скользили по земле, укрытой листьями, травой и мхом. Сильное тело молодого утррама мягко пружинило при каждом шаге, будто парило над поверхностью. По его загорелым плечам струился легкий хитон из мягкой растительной ткани, сотканной из шелковистых листьев. Солнечные лучи, словно играя со смоляными кудрями, золотистыми искорками вспыхивали и вновь исчезали в рассыпанных по плечам волосах.