И. Б. Мардов
Человек в Замысле Бога. Книга вторая
Включенность сторгического существа в союз мужчины и женщины как бы благословляет этот союз, придает ему сакральный статус.
9
Сторгически любящие живут, как две вместе висящие и соприкасающиеся вишни, сердцевинами связанные черенком сторгического существа. Каждый черенок соединен с другими черенками ветки, на которой зреют другие пары вишен. Это особый разговор, который мы вели в «Становлении и преображении человека», и здесь повторять не будем.
Сторгические ближние видят сторгическое существо в глазах друг друга – и любят друг друга. Перестают видеть его – перестают любить.
Человек ждет сторгическое существо в себя. Оно, только объявилось, сразу становится необходимым ему. Да так, что невозможно без него жить.
Сторгическое существо не принадлежит человеку, не принадлежит и двум сторгическим ближним. Они лишь с двух краев удерживают его. И не всегда удержать могут.
И само сторгическое существо стремится скрепиться между двух, и им с двух концов надо сохранять его в этом положении. Такова основная задача сторгически любящих людей. Когда сторгическое существо слабеет связующей силой (чего не может не быть время от времени) и его отдаление не переживается любящими как сигнал бедствия, то оно отдаляется еще больше, до предела разрыва, который уже производит сам человек.
Сторгическое существо, не ровен час, может улететь со своего места. Для этого иногда достаточно, чтобы один из двух выпустил конец его. Покинувшее людей сторгическое существо оставляет после себя не вакантное, а пустое (отработанное) место, неспособное принять другое сторгическое существо. Драма сторгической любви – это драма сторгического существа в человеке.
* * *
Свое другое Я как бы раздвоено и не раздвоено на «две половинки», оно и во мне, и в моем сторгическом ближнем, и в нас вместе.
О каком «Я» речь? Это не может быть коренное Я – оно одно и то же во всех. Не может быть своего авторского Я в другом – оно у каждого только свое и еще одним, другим своим, быть не может. Не может быть в другом и своего Я-Встречи.
Сторгическое существо (либо керув) имеет свой правящий личностный выделенный центр. Он родственен коренному Я человека, возникает, грубо говоря, из него (о чем мы поговорим ниже), и его следует называть сторгическим Я (либо керувическим Я).
Отношение в пятом лице возможно только при действии в том и другом сторгическом ближнем сторгического Я. У сторгического Я есть свой носитель – сторгическое существо, третий субъект сторгии. Отсюда оно устанавливается там же, где и авторское Я, – в «я-месте» души потайного двойника того и другого сторгического ближнего. Поэтому возможно переживание ближнего в пятом лице.
Отношения в пятом лице свидетельствуют о возникновении сторгического Я и состоявшейся сторгии.
Людей в сторгии связывает сила, идущая изнутри, но им не принадлежащая. Сторгическое Я и сторгическую волю мужчина и женщина получают от своего керува, которого они же и вызывают в человеческую жизнь. В некий таинственный момент любовного сближения мужчины и женщины между ними объявляется третий субъект сторгии, керув, и в нем зажигается сторгическое Я. Сторгическое Я как бы ждет в керуве момента возгореться, обозначить себя в сторгии и начать действовать в ней.
«Свое Я» и «другое свое Я» я знаю в себе вместе. И это общее «Я» называю сторгическим Я. И мой сторгический ближний знает в себе «свое Я» и «другое свое Я» сторгическим Я. Я переживаю в себе его «свое Я» как «свое другое Я», а он переживает в себе мое «свое Я» как «свое другое Я». Мое сторгическое Я то же, что его сторгическое Я – только слагаемые поменялись местами. У меня с ним одно и то же сторгическое Я, действующее и во мне и в нем.
Тройственная сторгия может осуществляться только волей «Я» сторгического существа. Сторгическое Я являет сторгическое существо человеку в сторгической воле.
Сторгическое Я – это «Я-Встречи» троих: мужчины, женщины и керува. Зло Встречи между ними нивелируется сторгическим Я.
* * *
Сторгическое Я работает в Структуре, когда это нужно для сторгических дел.
Я-Встречи, авторское Я и сторгическое Я образуют во внутреннем мире человека сферу совместной сторгической жизни. Жизнедействие этой сферы направлено внутрь авторским Я, Я-Встречи устремлено во-вне, на душу сторгического ближнего, и свито сторгическим Я с такой же сферой во внутреннем мире сторгического ближнего.
Действие сторгического Я и его сарическая сила в сторгической области внутреннего мира сливается и с действием Я-Встречи и его сарической силой, и с действием авторского Я и его сарической силой. Своей сторгической областью один сторгический ближний свит с другим, и не с кем иным.
Выделенная во внутреннем мире человека сторгическая область стремится расшириться. Она и расширяется в соответствии с сарической силой сторгического Я. Сфера действия сторгического Я керува – керувического Я – в человеке шире сферы сторгического Я.
Сторгическое существо ненадежно защищено в людях. Сарической воли сторгического Я недостаточно для поддержания прочности сторгии, для удержания мужчины и женщины в сторгическом процессе. Влюбление потому сплошь и рядом нарушает сторгию, что влюбление и сторгия – в разных течениях жизни. Первое от производных коренного Я в Структуре человека, другое – от сторгического Я в Метаструктуре. Одно протекает независимо от другого. Как движения на разных берегах.
10
Парность пола в мире человека сотворена в видах сторгического существа и сторгической любви.
Тайна пола – в любви. Соединение полов в земной природе служит размножению, множит вид. Соединение полов в сторгии служит воссоединению, собиранию разрозненного, вплоть до слияния в единое целое.
Мужчина, женщина и ребенок, которого они зачинают, вместе временно и в физиологическом смысле. Мужчина, женщина и сторгическое существо – вместе всегда и в сторгиодуховном смысле. Сторгическое существо – это плод, который порождается и принимает в себя что-то от мужчины и женщины. Для сторгии, для сторгического существа необходима не любая пара людей, а именно мужчина и женщина, которые только и способны в совместности давать плод и вынашивать его.
Мужское и женское имеет природный смысл. Мужчина и женщина созданы для сторгии. Они не сливаются в собственно человеческом существовании. Они сливаются только в том, чему уготовано надчеловеческое существование, в сторгическом существе своем.
Верно, что человеческое разделено на мужское и женское для процесса воссоединения в сторгии. Но не верно, что сторгия между мужчиной и женщиной – из-за стремления воссоединения разрозненного полом. Высшие души мужчины и женщины в результате сторгии не воссоединяются, а порождают новое – совместную и надполовую жизнь сторгического существа, керува.
Сторгия – в основании Замысла на человека, и потому должна достигаться не без труда, конечно, и не автоматически, но и сама собой, натуральным путем, при условии, что она, во-первых, стартует, во-вторых, не сорвана и, в-третьих, исходно возможна в этой паре.
Достаточно жить жизнь вместе, чтобы образовалась самопроизвольная сторгия. Для этого требуются когда десятилетия, реже годы.
Самопроизвольная сторгия – самый натуральный и основной вид сторгической свитости, во все времена наиболее часто осуществляющийся людьми.
В самопроизвольной сторгии мужчина и женщина наживают такое совместное богатство, которому некуда деваться, оно не вмещается в одного или в другого, не может существовать и между ними, ему должно быть место, способное умещать в себя то, что добыто мужчиной и женщиной, состоящих в сторгической связи. Из этого предварительного вместилища (сторгического зародыша) затем возникает сторгическое существо.
В самопроизвольной сторгии взаимодействия мужчины и женщины спонтанно ведут к той грани, за которой начинается процесс полноценной (тройственной) сторгии. Рост самопроизвольной сторгии это движение к образованию сторгического существа. Созданное в самопроизвольной сторгии сторгическое существо несмертно, живет своей надчеловеческой жизнью, но не прячется от человека, живет в готовности включиться в него для осуществления новой сторгии в человеческой жизни.
* * *
Семейная любовь схожа со сторгической, но не сторгия, без сторгического существа своего. Семейная верность схожа с верностью дружбы, но не верность в дружбе. Семья – третий род светлой Встречи. В нем есть сарическая сила. Но не как в сторгии, и не так, как в Дружбе.
Сторгию надо суметь угадать и исполнить. На Дружбу надо заложиться. Семья в качестве высшей ценности предлагает саму себя и для верности и для любви. Генетическая схожесть не играет решающей роли. К семейственности душа человеческая стремится с сарической силой. Семейственность и ее сарическую силу определяет внешний и внутренний образ жизни семьи.
Семья – та область Встречи, которая в развитии человечества предваряет Дружбу и Любовь, которая прежде Сторгии и Дружбы. Прежде, чем дружбе и сторгии стать идеальными переживаниями в человечестве, их надо было утвердить и обкатать в семейной любви.
В семье человек обучается пользоваться сарической силой для Сторгии и Дружбы, устанавливает верность в душе. Ослабление семьи в обществе всегда ведет к ослаблению верности в дружбе и сторгии.
Семья – родительский дом сторгии и дружбы. Именно в семье образуется первичная самопроизвольная сторгия.
11
Самец привлекается запахом самки. Мужчина привлекается образом женщины. Филически он прельщается женским филическим (точнее филиоэротическим) образом. Сторгически он приковывается сторгическим образом женщины, которой он предъявляет свой мужской сторгический образ.
Филиоэротический облик не то же самое, что образ своего другого Я. И объявляются они различно, и избирательны по-разному.
Сторгический образ – не может быть запечатлен на фотографии. Во встречном сторгическом движении важны отдельные штрихи (пусть и не видимые больше никому), вроде бы побочные движения, выражения, мерцания, намекающие на то, что в образе этом есть нечто важное и желанное для сторгии.
Тайный сторгический образ проявляется в образной оболочке, но воспринимается не глазами, а интуитивным зрением, угадывается сердцем через внешний вид. Прозрение в сторгию – прозрение в вид. Тут тайна, а не прихоти мужского или женского вкуса.
Сердечная сторгическая эстетика часто не совпадает с психофизиологическим и эстетическим восприятием. Женщине не обязательно быть в его мужском вкусе, но неодолимо привлекать его сердце сторгической красотой, созданной словно специально на него. Эстетика сторгического образа у каждого своя, не перенимаемая и не внушаемая. И не утрачиваемая с годами.
«Мое другое Я» являет себя не только в узнавании, но и в потенции сторгического узнавания, в переживании человеком этой потенции. В сторгическом взаимодействии конкретизируется образ сторгического предчувствия. Образ этот идеален и необходим для дальнейшего угадывания в конкретности сторгии. В угадывании этом одна из тайн сторгии.
Мир потайных двойников – лоно вызревания душ потайных двойников людей. Мир этот – естественное поле для потаенного сторгического действия. Сторгические существа и керувы производят сторгическое действие для филиоэденского существа в филиоэденском пространстве, а для человека в мире потайных двойников.
Сторгия перемещается из человека в Филиоэден и обратно, она постоянно задействована в системе человек – посмертный плод.
Сторгия есть одно из основополагающих потаенных действий потайного двойника.
Душа потайного двойника, входя в состав посмертной души, остается «я-местом», или, вернее, «лицо-местом», и в таком качестве входит в состав серафа. Всякое «лицо-место» обладает сарической силой, которую надо взвести и направить. Взвод и направление сарической силе обеспечивает то лицо, которое вселяется сюда как на свое «место». Это и авторские производные коренного Я и сторгическое Я.
Сторгическое Я есть выражение коренного Я на линии керувического восхождения, оно есть личностная сарическая модификация Первого Лица. Законное место сторгического Я – в керуве, но как личностная модификация оно способно и на вселение в «я-место» потайного двойника и посмертной души.
Сторгическое Я присутствует в душе потайного двойника одного и другого сторгического ближнего. Они умирают, но сторгическая свитость остается между маточными узлами их посмертных душ.
Сторгическое единение в Филиоэдене происходит по посмертным душам, но не между их филиоэденскими ядрами, а между их маточными узлами и их «я-местами». При выходе в навигацию «я-место» оказывается в составе потайного двойника и прежде установленная сторгия возвращается к людям.
Душа потайного двойника изначально сторгична. Ее сарическая воля изначально направлена на потаенное сторгическое действие, которое на высших ступенях керувического восхождения перетекает в сарическое восхождение. Сторгическая натура души потайного двойника являет себя в самопроизвольной сторгии только от того, что мужчина и женщина долгое время живут вместе, все сближаются и сближаются, и в конце концов призывают сторгический зародыш и делают из него сторгическое существо*).
*) Сторгическая натура души потайного двойника раскрывает тайну возникновения сторгиодуховной жизни Общей души. Связанный этнически, культурно и коллективным эго народ все больше сближается и своими потайными двойниками и тем самым создает образ жизни, который несет в себе передаваемую по наследству общедушевную сторгическую одухотворенность потайных двойников. Сторгическая одухотворенность возводится на уровень шемовой сторгиодуховной жизни Общей души не в человеке, а в Филиоэдене, в сторгической связи филиоэденских существ, устанавливаемой через посмертные души. В сторгии есть сарическая сила. И в общедуховной сторгии есть сарическая сила.
Основное первоначальное сторгическое действие мужчины и женщины – это образование парности душ потайных двойников через сторгическое существо и затем образование парности самих потайных двойников и рабочих полей внутреннего мира. Сокровенный образ сторгического ближнего несет в себе определенное существо мира филических аналогов (см. ч. 1 кн. 4). Поиск сторгического ближнего идет по миру филических аналогов. Прежде чем в сторгическом процессе состыкуются рабочие поля внутреннего мира людей, должна возникнуть сторгическая парность филических аналогов сторгических ближних. Так это происходит в самопроизвольной сторгии со сторгическим зародышем и повторяется при последующих сторгических навигациях со сторгическим существом.
Сторгическая картина Произведения своей (сторгической) жизни строится только для одной сторгической пары при определенном супружеском образе жизни. Именно этот образ жизни фиксируется в сторгической картине в качестве полотна ее, на котором вышивается сторгическая картина Произведения жизни. Сторгический образ жизни, как и иной другой образ внутренней жизни человека, сохраняется в маточном узле и в трансформированном под иную современность виде воспроизводит сторгию в последующих навигациях.
Импульс на сторгию сексуально бескорыстен и от сексуальной корысти часто блекнет. Своей сторгической женщине не непременно надо филиоэротически возбуждать мужчину. Ему для сторгии нужно не красивое, а свое, ждущее именно его и только его «сторгическое место», которое желает душа его и в которое он должен проникнуть и вселиться. Мужская сторгическая воля – это всегда воля к овладению сторгическим местом женщины. Но именно женщина стремится вывести Встречу на сторгический уровень. Это глубинное женское побуждение иррационально.
Сторгическому ближнему важно не то, что он живет в другом, а то, что другой в нем. Проникший в меня образ я переживаю «как себя», чувствую его как мой собственный, не могу не проникаться им и люблю-жалею его, «как себя».
Сторгического ближнего жалеют так, как жалеют самого себя. Я не могу без него в себе. Сторгия – не для себя, не для того, чтобы себе было хорошо от нее, а для чего-то иного.
* * *
Мне придан сторгический образ, предназначенный для встречи с другим сторгическим ближним, и во мне есть его сторгический образ. И мой сторгический ближний несет в себе как образ того, кто может стать его сторгическим ближним, так и свой собственный сторгический образ. Все эти образы должны как-то сочетаться вместе, составлять единое образное целое.
Свой собственный сторгический образ находится в активном ожидании встречи со своим сторгическим ближним и во все стороны струит запускающий сигнал, призывающий его в себя. Образ своего другого Я человек несет в себе, как мать дитя. Этот образ требует реализации и определяет сторгическое предчувствие, желание, давление. Описать его нельзя, можно только сторгической интуицией угадать при встрече.
Я не фигурально, а доподлинно знаю, что «моя другая половина» одновременно со мной живет на земле, я ищу встречи с ней, но куда идти, не знаю, не знаю, какая она, до того как ее увижу. Мне в жизни предложено идти не зная куда и найти незнамо кого. И ведь иду и, бывает, нахожу!
Человек всем сердцем стремится к сторгической встрече, постоянно с минуты на минуту ждет ее. Ждать и искать при таком напряженном предвкушении, постоянном ожидании и откладывании мучительно. Как, находясь в состоянии столь мучительного нетерпения, не ошибаться? То, что сторгическая встреча все же происходит, – чудо. Не то чудо, что встреча произошла, а то, что в бесконечной череде встреч жизни, постоянно обещающих, обольщающих, сторгическая интуиция срабатывает верно. Да и срабатывает она как бы независимо от меня.
Кто-то позаботился не только о том, чтобы произошла наша встреча, но и о том, чтобы мы узнали друг друга. Кто это? Не я и не он, а кто-то третий.
Образ сторгического ближнего во мне и мой сторгический образ в нем должны соответствовать друг другу, быть половинами целостного единого образа, восходить к нему. Именно этот целостный неземной сторгический образ направляет поиск сторгической встречи и осуществляет ее выбор. Он исходно откуда-то спущен в нас и, следовательно, принадлежит кому-то, кто существовал до нас и кто вложил в нас сторгические образы.
Тайный сторгический образ у каждого сторгического ближнего свой, но оба образа должны быть в единстве, составлять единое образное целое. Этот целостный образ – дух совместной сторгической жизни в Филиоэдене – достояние керува. Чем полнее и насыщеннее этот керувический образ, тем более зрелый керув.
Керувический образ превращается в каждом в тайный образ сторгического ближнего своего, в образ своего другого Я.
Образ нас двоих в керуве готов стать образом своего другого Я в мужчине и в женщине.
Образ нас двоих в керуве уникален, но не конкретизирован. Конкретным он становится в человеческом образе сторгического ближнего своего.
Керув хранит память о совместной сторгии, носит ее образ в себе. Двое порождают (из керувического образа двоих) образ сторгии – живое филическое существо, несущее их сторгическую историю и их совместную сущность. Эта сущность продолжает жить и после их смерти, готовая в следующем воодушевлении (и преображении) вновь явить конкретные образы сторгических ближних.
* * *
На разных уровнях внутреннего мира человека множество комнат, всевозможных планировок и назначений. Все они предназначены для людей (и, может быть, не только людей), которые встречаются в жизни и поселяются каждый в свою комнату – отдельно или в общежитии с другими. Комнаты разные: темные и светлые, большие и малые, заколоченные, проходные, открытые, для постоянного или временного проживания, для друзей юности, для матери, жены, соседа, начальника, учителя, ученика, кумира. Их столько, что человек за жизнь не занимает все. Бывает, он не подозревает о существовании комнаты, которая особенно нужна ему. Или ищет, да так никогда не обнаруживает ее. Некоторые комнаты со специальной целью или специально для кого-то создаются в процессе жизни или ликвидируются. Богатство внутреннего мира человека в немалой мере зависит от занятых комнат и тех, кто поселился в них.
Палат верхнего этажа совсем немного. Одна из них, когда пустая, отчетливо призывает в себя, но тому, кто прямо или косвенно претендует на эту комнату сторгии, приходится поселяться и в прихожей, и в комнатах нижних этажей, проходить череду проходных комнат, в каждой из которых можно застрять и так и не стать «другим своим Я». Труд долгий и тяжелый, на совершение которого может не хватить целой жизни.
Другая комната верхнего этажа, в отличие от первой, заранее не возвещает о себе, не раскрывает двери навстречу и вообще не обнаруживает себя, покуда в нее не вселится то «свое другое Я», которое только для нее обозначено и исключительно для нее предназначено. Это комната сторгии озарения. Человек знает, что она существует, но узнает только вместе с тем, кто вселился в нее. Двери анфилады комнат словно сами распахиваются перед «своим другим Я», он сразу находит комнату сторгии озарения и внедряется в нее. Изгнать того, кто раз поселился в комнате сторгии озарения, можно только разрушив ее.
Сторгия озарения отличается от другого рода сторгии моментальностью становления. Сторгический ближний мигом узнается по отдельной черте во всем облике – по тембру и переливу голоса, по улыбке или по посадке. Все видят эту черту, но только для одного она сторгична.
Сторгическое откровение свидетельствует о том, что керув самовластно ожил в межчеловеческой жизни.
Сторгия озарения потому столь таинственное явление, что зачинается и в значительной мере осуществляется по свободной воле жаждущего самореализации керува, властно вдвигающего двух им избранных людей друг в друга.
Сторгия озарения – наилучший старт для осуществления сторгии. В сторгии озарения нет набирания оборотов. Встреча сторгии озарения происходит так, будто она состоялась в незапамятные времена и теперь опять нашла, как явить себя и начать сторгический рост. Она уже есть и задана к осуществлению сторгической судьбой. Ей только нужно вновь явить себя. Что-то при этом обновить, заменить, прибрать строительный материал, снять строительные леса. В мгновение такой Встречи-узнавания очевидно, что «я-твой» и «я-твоя». Человек напряженно ждет этого и потому так часто принимает действительное за ожидаемое.
Сторгия озарения – особый род сторгии. Сторгия озарения – главное событие сторгиодуховной жизни и, как правило, человеческой жизни вообще.
Сторгия озарения однократна, одна в целой жизни, предоставляется один раз и реализуется единожды. Жизнепрохождение специальным образом организуется так, чтобы сторгия озарения стала возможна.
Сама по себе сторгическая воля человека нацелена на достижение максимального результата. О сторгии озарения сознательно и не совсем сознательно мечтает всякая душа человеческая. Сторгия озарения есть та подлинная любовь, которую всегда ждет человек. Перед возникновением сторгии озарения все меркнет.
Без сторгической воли людей и без воли керува нет сторгиодуховного процесса. Созданная по воле керува сторгия должна далее подтверждаться соответствующими усилиями сторгических воль мужчины и женщины. Любая сторгия усилиями берется и сохраняется.
Расставания – дела житейские. Сторгическая катастрофа – в мире мистическом, метаструктурном.
Сторгия озарения – предприятие рисковое. Входя в сторгию озарения, человек подспудно и в глубине души сознает свою личную ответственность, по непосредственному чувству знает, что расставание немыслимо, совершенно невозможно. Сторгическая катастрофа случается нежданно и при полном недоумении. Любая сторгия, и тем более сторгия озарения, требует немалых специальных и сознательных усилий для того, чтобы отодвинуться от черты, за которой сторгическая катастрофа.
12
Куда более внимательное рассмотрение темы сторгии читатель может найти в моей книге «Сторгическая любовь». Сторгия одна из основных тем, пронизывающая оба тома «Становления и преображения человека». Здесь мы ограничиваемся самыми общими представлениями о ней.
Сторгия может не состояться, потому что процесс сорвался: не хватило времени совместной жизни или вмешались разрушающие филические силы, или жизнь раскидала, или в дороге ошиблись, чего-то не хватило, произошла авария событийного ряда, роковое недоразумение и прочее, и прочее.
Сторгия может не состояться и потому, что сторгический ближний может сразу или через годы очутиться «чужим», предназначенным не мне, или никому не предназначенным. Сторгия – всегда «оказывается»; и может оказаться «чужой сторгией».
Чужая сторгия возникает прежде всего тогда, когда мужчина и женщина запустились на сторгию, а зря. И усилия их великолепны, и сторгический накал высок, но не подходят они друг другу, обманно приняли не того за того. Ну, не рождена она для того, чтобы стать сторгическим ближним ему. Или наоборот. Ничего не поделаешь.
В чужой сторгии живут во втором лице, парой. В чужой сторгии – действует наиближайшее «ты», родственники, пусть ближайшие родственники, но не чувствующие свое «Я» «другим его Я» и его «Я» «своим другим Я». Это самый распространенный тип сторгических взаимоотношений.
Чужая сторгия – не тройственная, а двойственная сторгия, сторгия без сторгического существа. В благополучном исходе чужая сторгия образует сторгические взаимоотношения без сторгического существа. В неблагополучном образует темную сторгию.
Чужая сторгия потому и чужая, что в ней при наличии любовных взаимоотношений с самого начала нет сторгического существа. Сторгическое существо не видит этой любви или видит в ней такие несовпадения, которые сами любящие не видят. Чужая сторгия потому и чужая, что в ней при сторгических взаимоотношениях нет керува и, следовательно, не действует сторгическое Я.
От чужой сторгии никто не застрахован. Чужая сторгия – не неудача, которая всегда угрожает сторгическому процессу, не срыв, а неудачный выбор сторгического ближнего, сторгическая ошибка.
Верная мысль – это всегда верно угаданная мысль. Ровно так же и «свое другое Я» – это сторгически верно угаданное «другое Я». Чужая сторгия это неверно угаданная сторгия. Верное узнание сторгического ближнего – особая задача человеческой жизни как таковой. Верный сторгический выбор может быть осуществлен тогда, когда в выборе этом тайно участвует само сторгическое существо.
Участие сторгического существа в угадывании своего сторгического ближнего, разумеется, не в том, что оно указывает: «вот он» или «это она», а тем, что загодя и исподволь создает сторгическую интуицию и более или менее явственный (пусть и мечтательный) образ своего сторгического ближнего. Это относится и к мужчине и к женщине, но куда более к женщине, прочнее связанной со сторгическим существом, чем мужчина. Женщине нужен подсказанный ей сторгическим существом мужской образ, который она должна нести до ее встречи со своим мужчиной. Иначе она не узнает его.
Двое в чужой сторгии могли (и должны) бы быть в другой (своей) сторгии, а очутились не в своей, а в чужой. Встреча в чужой сторгии – для чего угодно, для парного проживания в семье или без семьи, совместной борьбы в жизни, взаимопомощи и взаимовыручки, совместного творчества даже, но не для рождения или взращения сторгического существа своего.
Чужая сторгия – это не нечто недоделанное, не сформировавшееся или сорванное, а отправная ошибка сторгии. Сторгия – состоялась; но чужая. Множество людей живет чужой сторгией, не зная этого или скрывая от себя. Есть такое «чужое», которое рано или поздно становится совсем родным. Но не сторгически «своим».
Как есть религиозная поэтика и поэтика нравственности, способная замещать религиозную жизнь и свою совесть, так есть поэтика сторгии, способная замещать сторгическое чувство. Без такой замены трудно было бы чужой сторгии существовать долго. Сторгическая поэтика сродни влюблению, но не проходит быстро. Именно благодаря сторгической поэтике чужая сторгия столь живуча, живет годами, а то всю жизнь потому, что благодаря ей не признается чужой.
Сила натяжения сторгии у каждой пары своя. Сила эта, словно слепая природная сила, натягивает и натягивает струну лука, безразлично к тому, куда, в кого и зачем полетит стрела из него. Чужая сторгия – весьма и весьма высокая ступень сторгического единения мужчины и женщины. И она возникает в результате длительного и неизбежного сторгического процесса.
Чужая сторгия – один из неизбежных плодов сторгической работы как таковой. Это нам, смертным людям, чужая сторгия может показаться вроде самообмана. В жизни человеческой свыше предусмотрен сторгический результат. И результат этот так или иначе достигается. Сторгия включена в Замысел Бога на человека, и чужая сторгия создается не в противоречии с этим Замыслом. Не создавать сторгию (какая выйдет) нельзя. Своя сторгия возникнет среди океана чужой сторгии, и этого, видимо, довольно.
* * *
Всякий человек живет в предчувствии жизни сторгического существа в себе и вместе с самым близким ему человеком. И предчувствие это обычно называет любовью. Мужчина и женщина влюблением призывают в себя сторгическое существо, но окликают не сколько для того, чтобы быть услышанными им, столько для того, чтобы еще и еще раз испытать экстаз зова. Влюбление часто изображает из себя сторгию озарения, само верит в это, испытывая сторгические чувства, которых нет. Любовь-влюбление умеет инсценировать сторгию озарения. Такая мнимая сторгия озарения раньше или позже распадается, но люди часто не признаются в этом и продолжают разыгрывать сторгию. Это обычно и в чужой сторгии.
Мнимая сторгия, как и всякая мнимость, не обман, не ложь, а подлинное переживание, только переживание того, чего нет, как боль ампутированной ноги.
Мужчины и женщины живут в заманках осуществления сторгии, и это так же законно, как и то, что они далеко не всегда достигают ее.
13
Всего один век люди жили, когда «вся земля была язык един и слова одни» (Быт. 11:1). Через 101 год после потопа человечество разделилось на народы и языки.
У людей в ту пору не только не было лингвистических затруднений в общении («слова одни»). Кроме того, они обладали качеством взаимопонимания, которое определяется выражением «язык един». «Язык один» – нечто большее, чем понимание речи другого: в свежести обновленного послепотопного существования люди были настолько раскрыты друг для друга, что легко могли воспринимать мысли и побуждения друг друга, свободно, из души прямо в душу передавать их и, тем самым, иметь общие мысли и общие душевные побуждения – «язык един». Вавилонские строители – не толпа, но и не сторгически объединенные люди. «Язык один» – это состояние жизни сочлененных однотипных людей, в котором степень раскрытости и взаимопонимания между людьми позволяла каждому согреваться одним и тем же чувством общедушевного и общеприродного единства, наполняться схожими и всем понятными нравственными, психическими и эстетическими переживаниями.
