И. Б. Мардов
Человек в Замысле Бога. Книга вторая
Как и всякая другая область филического поля жизни, государственная жизнь существует благодаря самопожертвованию людей, отдающих в нее частицы жизни от себя. Воплощающейся в Государство общедушевной Самости требуется для собственного проживания пища – жертвы и жертвы. Без них у Государства нет жизненных ресурсов. Чем больше в обществе самопожертвования, тем полнокровнее филио-государственная жизнь Общей души. И – наоборот. Люди, черта которых «жертва всем», обычно складываются в сильное и жесткое Государство.
Считается, что русский народ более других народов почитает силу и крепость Власти в обществе. В русской интерпсихической жизни действительно есть черта, которая придает ее отношению к Власти особенное звучание. Русский человек любит и уважает мощь, огромность самой по себе силы, все то, в чем можно почувствовать богатырство: и физическую мощь, могучую мышцу, и подвиг воли (особенно аскетизма и терпения страданий), и психическую силу лидера, подавляющего волю более слабых, и могущество государственное, всякую громадность, огромность и размах, море разливанное, широту и громогласие, само богатырское «могу!» во всех сферах и формах. Зычный начальник вызывает не филическое, а интерпсихическое почтение – не потому, что он есть власть, а потому, что он «силища огромная»: захочет – и кого угодно свернет в бараний рог. Возможно, это отроческая черта.
Русский человек – человек подчиняющийся, но редко когда подвластный, любящий власть филически, как таковую, и с пылом ей повинующийся. «Русский народ всегда иначе относился к власти, чем европейские народы, – писал Толстой. – Русский народ никогда не боролся с властью и, главное, никогда не участвовал в ней, не развращался участием в ней… Этим же отношением к власти объясняется та покорность русских людей самым жестоким, безумным, часто даже не русским самодержцам».
Эта легкость признания «не русских самодержцев» определенно настораживает наблюдателя. Тут сказывается особость русской филической и, в том числе, филио-государственной общедушевности.
В русской филио-государственной жизни мало воображения, она в значительной мере подражательна, взята напрокат от татар, немцев, теперь вот от американцев. Толстой точно подметил это нежелание Руси активно жить своей творческой государственной жизнью. Отсюда нетворческий, голо бюрократический, малоподвижный и крайне централизованный стиль всей российской иерархической государственности.
Причина этого нежелания кроется в особых склонностях русской Общей души, влияющих на ее ход в Истории. Русь не склонна жить филической жизнью, не придает особого значения своему существованию в филической общедушевности. У русской Общей души слаба потребность выявлять и выставлять себя филически. В отличие от западноевропейских Общих душ Русь не желает вовсю работать самой по себе филической жизненностью, она в ней как бы приглушена, утишена. Неизощренность, неутонченность, бесхитростность, прямота, культурная грубость и неумность (а то и дурость) русской обиходной жизни очевидна. Это не говорит о потенциальных или актуальных творческих возможностях русской филической общедушевности или о неприятии творцов на Руси. Но с этого рода общедушевной жизни у русской Общей души снято ударение. Филическая общедушевность Руси, как бы замечательна она ни была, безударна. Русская Общая душа равнодушна к ней и в ней пассивна. Разумеется, это не мешает культурному слою русского общества цвести и развиваться, как ему угодно. Тут ему дана свобода, но свобода эта – от своего рода равнодушия.
Русский народ – хотя бы в том его состоянии, в котором его застали Толстой и Достоевский, – особенно привлекателен своей лучащейся сторгичностью, которую он сам вроде бы не примечает, не выставляет и как бы не ценит в себе. Но она проявляется (или проявлялась?) во всем.
Русская простонародная сторгичность чрезвычайно трогательна, органична и полновесна. И составляет главное достояние Руси. Русскому человеку без сторгической жизни, не испытывая чувство ближнего, жить трудно. Он пьет, бывает, чтобы раскрепоститься и ощутить сторгическую близость. Есть на Руси всякого рода пьянство, но есть и это обаятельное пьянство, которого нет ни в каком другом народе. Непьющий человек, у которого даже нет потребности через алкогольное расслабление самости ощутить чувство сторгического братания, ему подозрителен.
Отношение к преступникам, в сострадании к ним как к падшим, отверженным и гонимым ближним, как и отношение к нищим, убогим, несчастным, несомненно продиктовано сторгической совестью русского народа. То же самое можно сказать и о так называемых социальных «уравнительных тенденциях» общинного типа в русском народе, которые порождены сознанием справедливости и, следовательно, сторгически неустранимы. С этим нельзя не считаться. Прав был когда-то и Столыпин, разрушавший общины ради экономического и государственного процветания страны, но прав был и Лев Толстой, гневавшийся на него за это по соображениям общедушевного здоровья нации.
10
Трехуровневое образование общедушевного МЫ поддерживается всечеловеческим Я, Первым Лицом, – во-первых, его общедушевной авторской производной, Властью и ее государственными институтами и, во-вторых, его общедушевной управляющей производной, общедуховной (конфессиональной) властью и ее институтами.
Общедуховная власть главенствует в Общей душе, но на основах не консолидации в подвластности, а консолидации в едином наставлении внутреннего мира человека и управлении им. Общедуховная власть (власть с малой буквы) или конфессиональное руководство, не власть нимродова типа, не «власть» в светском смысле слова, а общедушевное управление. Мировоззрение, исповедание, сторгичность – начала управляющие, а не властвующие.
Коренное Я – установитель и организатор внутреннего мира конкретного человека. Всечеловеческое Первое Лицо – установитель и организатор внутреннего мира человека как такового. Общедуховная власть – установитель и организатор выделенной в Общей душе части человечества.
Как и положено обращенному к Подлиннику Первому Лицу, общедуховная власть всегда и везде утверждает свою причастность высшим надчеловеческим силам и декларирует свою «власть» от Имени Подлинника Первого Лица. Вполне вопрос духовной власти мы здесь не разрешим. Скажем только, что общедуховная власть совсем иного рода, чем светская Власть. Будучи управляющей производной Первого Лица в Общей душе, она учительствует и управляет (и в этом смысле получает «власть») не от всечеловеческого Первого Лица, и не от Подлинника, а от инстанции, о которой мы будем говорить в конце этой книги.
По происхождению общедуховная власть – выражение управления всечеловеческого Первого Лица в Общей душе человека. Общедуховная власть – служитель высших сил и Учительница человека. Она учит молиться и становиться на молитву. Она действует не как автор и властелин Общей души и не как исполнитель, а как неустранимый свободный Центр Управления общедуховной жизни. Вместе с общедушевным несвободным Центром Управления (этнической сплоченностью на основе интерплоти и коллективного эго) общедуховная власть входит в Блок Управления Общей души в качестве свободного Центра Управления.
Первое осевое можно осмыслить как время возникновения полноценно правящей духовной власти, которая прежде редко когда несла собственно властно управляющие функции.
Общедуховной власти органична учительская и левитская роль, а не начальствующая. Ей чужды способы устрашения и подавления, свойственные нимродовой власти. Ее дело – установление образцов и идеалов, должных настроений и состояний жизни, мировоззрения и благолепия. Общедуховная власть призвана учить, то есть образовывать и воспитывать. На ней бремя учительства и воспитания Шема Общей души. Общедуховная власть сплачивает людей на шемовом уровне, мировоззрением, нравственными постулатами и общедуховной сторгической силой. То, что называют духовной властью, есть верховный установитель высокого общедушевного образа жизни – внешнего и внутреннего.
Общедуховная власть устанавливает связь между Шемом и Хамом, то есть образует Народность и сплачивает ее. Народность – законное место управляющей производной Первого Лица в Общей душе и поле действия общедуховной власти.
Первое Лицо иначе как в производных действовать (пока?) не способно. Общедуховная власть как выражение управляющей производной Первого Лица действуют в отдельных Общих душах. Всемирная нимродова Власть теоретически возникает в разного рода строительствах Вавилонской башни (нынешняя глобализация, например). Всечеловеческой духовной власти быть не может.
Управляющая производная Первого Лица не может не согласовываться с авторской производной Первого Лица, с нимродовой Властью. Иначе и быть не может. Та и другая не могут не признавать друг друга, но не должны подменять друг друга. Общество может быть устроено как угодно, это решающего значения не имеет. Пусть монарх считается главой Церкви, но не действует как церковный главнокомандующий.
И сама общедуховная власть не должна ставить себя в положение властвования и управления нимродовой властью. Нимрод, подчиняя ее, умаляет Общую душу. Когда она подавляет Нимрода, тогда она извращается и ожесточается, обретает человекобожеские черты и портит Народность.
Государственная Власть и конфессиональное управление должны быть разведены, но действовать совместно – не в государственной или общественной жизни, а в Общей душе. Иначе беда.
Война – не в природе управляющей производной Первого Лица и не в природе Народности. Они к ней не стремятся, ее не желают и играют во всякого рода войнах не свою роль.
11
Говоря о Вере, мы будем иметь в виду не Вероисповедание, а глубинное переживание человека, основанное на исходном положении Первого Лица в отношение Лица Подлинника.
Первое Лицо есть подобие Лица Подлинника. Первое Лицо исходно устремлено к своему Первоисточнику, к Подлиннику. Вера выражает стремление Первого Лица к Подлиннику. Вера – человеческое чувство Первого Лица перед Лицом Подлинника.
Сама по себе Вера есть состояние жизни Первого Лица перед Лицом Подлинника. Вера присуща коренному Я, поскольку коренное Я отдельного человека причастно всечеловеческому Первому Лицу. Вера – чувство жизни человека от Первого Лица. В Вере коренное Я становится более причастным Первому Лицу, возвышается над собой, воздвигается, обретает всечеловеческий статус и значение.
Устремленность Первого Лица к Подлиннику исключить нельзя. Нельзя устранить Веру из человека.
Вера – личностное переживание человеком Подлинника. Вера переживается лично отдельным человеком или лично Общей душой. В первом случае Веру испытывает коренное Я, во втором – Первое Лицо. Личнодуховное религиозное чувство и общедуховное религиозное чувство – одно и то же чувство Веры, но по мощи личнодуховная Вера меркнет перед Верой общедуховной. Вера не есть чувство определенной стороны духовной жизни, но без Общей души Вера отдельного человека малозвучна, малосильна, неопределенна, существенно подражательна.
Вера выражает устремленность Первого Лица к Подлиннику в человеке. Общедуховная власть – управление Первым Лицом общедуховной и общедушевной жизнью. Вера и «духовная власть» вместе суть управление Общей душою устремленным к горним вершинам Первым Лицом. Вера и «духовная власть» всегда вместе в Общей душе. Вера и «духовная власть» есть в любой Общей душе, независимо от исповедания и институтов религиозной власти. Независимо даже от их отсутствия.
* * *
Вера надобна не потому, что ей необходимо обслуживать конфессиональную власть, а потому, что Общей душе нужна духовная жизнь. Вера – центральное общедуховное переживание. Без Веры нет общедуховности.
В сознании духовной подвластности человек как бы обращен к Подлиннику. В чувстве Веры человек удовлетворяет потребность служения Ему. Стремление Первого Лица к Подлиннику постулирует личное присутствие Подлинника в человеческой жизни как таковой. Иерархия общедуховной власти возникает в силу такого присутствия.
Вера концентрирует Общую душу на своем Боге и тем центрирует саму на себя. Верят в Общей душе, как любят: всем сердцем, всем существом, всею жизнью. Как один человек сторгической любовью добывает себе душу другого, так некоторые Общие души Верою добывают свой Божественный Лик и в переживании Святыни отдают себя ему.
Вера основывает себя не столько на стойкости воли, сколько на душевной верности. Вера Общей души – всегда вера-верность. Вера-верность, прежде всего, «сердечна» в библейском смысле этого слова. Вера есть незыблемая убежденность общедушевного сердца, исповедание истинной жизни по Воле Всевышнего и для Него.
Вера – это самоутверждение общедушевной жизни в духовном качестве – самоутверждение общедуховности. Верой Общая душа устанавливает, утверждает и провозглашает саму себя.
Вера предлагается Общей душе при ее возникновении и необходима ей для ее развития и самосохранения. При зарождении Собора Общая душа стремится жить исключительно как община Веры. По Вере Общая душа знает, как ей надо жить. Вера разделяет между Светом и Тьмой, добром и злом (а не силой и бессилием, как дообщедушевное верование), святым и профанным, праведным и паскудным.
Различие людей по Вере – различие их по силе, степени, уровню религиозности. Религиозность есть чувство Подлинника Первым Лицом. Общая душа подымается и опускается в соответствии с ее общим уровнем религиозности. Оглушение религиозности в человеке, глушение Гласа Бога (Подлинника), ставит Общую душу на грань катастрофы. Когда Общая душа перестает испытывать восторг Веры, тогда она перестает быть душою. Когда в Общей душе ослабляется общедуховное управление Первого Лица, тогда нация деградирует к состоянию коллективного эго и национальной Самости.
Вера – идеальное глубинное переживание, доступное любому человеку. Высшая душа человека в основном живет общедуховной жизнью, для большинства только она и знакома.
Общедуховная жизнь основана на первейшей потребности и необходимости переживать чувство Веры всем вместе, сообща, а не каждому самому по себе. Сила общедуховной власти получена от устремленности Первого Лица к Подлиннику и основана на безусловной потребности человека верить сообща. Так верить можно только в то, что освящено традицией и авторитетом.
Общедуховная Вера – духовное переживание в единстве со всеми, вместе со всеми в одной и той же Общей душе. Общедуховная жизнь – жизнь Общей души, жизнь души народа, а не отвлеченная от народной жизни исповедальная жизнь.
Нельзя одному или вместе с друзьями жить общедуховной жизнью. Исповедовать Веру народа и как можно точно следовать ей еще не значит жить его общедуховной жизнью. Чтобы жить общедуховной жизнью, недостаточно жить шемовой жизнью самой по себе (даже если она подкреплена погружением в яфетическую жизнь). Надо жить сторгической общедуховностью и этнической общедушевностью, жить шемовой и хамовой жизнью Народности, этнически и психически не отчужденно от нее.
Но и этого недостаточно. Нельзя полноценно жить общедуховной жизнью, не живя жизнью общедушевной. Чтобы жить общедушевной жизнью своего народа, надо жить вместе с народом, быть его частицей. Можно любить и знать культуру народа, но это не значит жить его общедушевной жизнью. Чтобы жить полноценной общедуховной жизнью, надо, во-первых, психически и сторгически стать человеком народа, сделать его Хама и его Шема своим и, во-вторых, жить образом жизни своего народа.
Образ жизни – род потаенного действия Общей души, определяющий ее существование не менее единения в этническом строе.
У каждой Общей души свое чувство присутствия Первого Лица – своя Вера, свое сознание горней устремленности Первого Лица – своя общедуховная власть, свой образ жизни, своя культура, свое переживание общедушевной сторгичности, своя совесть, свое добро, своя истина, своя Власть, свое коллективное эго. И это не грань всечеловеческого или особое выявление единой всечеловеческой инстанции, а свое собственное.
* * *
Вера знает присутствие в жизни народа высшего духовного Начала как субъекта народной духовной жизни. И потому может служить общедуховному росту, не дающему загнивать Общей душе. Базируясь на подвижности, мудрости, подлинности, сокровенности общего духовного опыта, Вера должна быть готова к воспарению духа в человеке, должна допускать вопрошание без ответов, стремление без успокоения и тем все более динамически осуществлять Общую душу как душу. Если на практике так не происходит, то потому, что в реальном общедушевном бытии Вера замешана с суевериями, которые приняли на себя и исполняют в Общей душе чуждые ей функции верований.
В Вероисповедании каждой Общей души всегда есть и магический элемент верований, и мистический элемент Веры. Верования – не от Первого Лица, а от магического сознания. Сама Вера – мистична, а не магична.
Человек желает брать себе то, что ему не дано и не принадлежит. Верования основаны на стремлениях овладеть тем в Природе и Космосе, до чего дотягиваются щупальца магического или аналитического сознания, что нужно расположить к себе и использовать для своих нужд. Магические и интеллектуальные возможности позволяют человеку надеяться, что ему удастся воздействовать в нужном ему направлении на некоторую к нему равнодушную Силу, неизмеримо превышающую его силу. Верования как соучастники Веры присутствуют в общедушевном Исповедании в том или ином качестве.
Вера – чувство Подлинника в человеке. Вероисповедание – содержание Веры и ее предмет. Вера может переживаться и без четко выраженного исповедания и без четко обозначенных в обществе институтов «духовной власти». Но без Веры и Вероисповедания общедуховная жизнь невозможна. Вера и Вероисповедание – основа общедуховной жизни.
Отдельный человек крайне редко способен на выработку своего миропонимания и жизневоззрения. Вероисповедание и идеологию человек принимает не по разуму-мудрости и не по филическому разуму-интеллекту, а по Вере. Исповедание выстраивается не от умозрения, откровения, опыта сознания, а от чувства Веры и установившейся практики обращения к высшим Силам или Существам. Все остальное – прикладное. Человек верует в то, что составляет его жизнепонимание, какое бы оно ни было.
Общедуховная жизнь – жизнь религиозная, вероисповедальческая. В основании любой религии (даже древних языческих) не ее постулаты, а неустранимые потребности человека в Вере и молитве.
Вера основана Первым Лицом в качестве базового чувства жизни человека и не подчинена психологическим законам и филическим установкам творчества. Веру определяет сама Вера, то есть особенности чувства Веры в той или иной Общей душе.
Общедуховная жизнь определяется не сакральными текстами, не богословскими идеями и разработками и не постановлениями инстанций «духовной власти». Не это лежит в основании общедуховной жизни, а исключительно потребность верить и молиться. Эти потребности в Общих душах различаются, имеют свой стиль, свои традиции переживания и молитвенной практики. Специфика общедуховной жизни, в первую очередь, определяется спецификой переживания Веры, а потом установками Исповедания и Мировоззрения, приложенными к Вере и молитве.
Вероисповедание утешает в том, в чем надо человека утешить, но утешить иначе, чем Верой, нельзя.
Религиозное чувство не только Вера и жизневоззрение, но еще и особое филическое чувство, которое наслаждает душу не менее влюбленности или интеллектуального вдохновения. Веруют всегда в то, во что вкусно верить, что возбуждает наслаждение религиозного чувства. Добывание духовного наслаждения – один из двигателей духовной жизни человека. Духовное наслаждение придает соответствующее духовное самочувствие. Духовных наслаждений немало и в личнодуховной жизни и в любви. Духовное наслаждение в общедуховной жизни – это, прежде всего, духовное наслаждение религиозного чувства. Вера, какая бы она ни была, должна религиозно наслаждать человека. Неприятная или не совсем приятная религиозному чувству истина не нужна общедуховной жизни.
Содержание Веры – Вероисповедание – не может не выражать то, во что человеку хочется верить. Конкретное содержание Веры строится в соответствии с тем, во что хочется верить человеку. Верят в то, о чем мечтается. Мечта, выраженная в Вере, становится полетом духа, одним из самых возвышенных состояний человека. Если человек мечтает обрести в посмертном существовании вечное блаженство, то так оно и должно быть по установкам его Веры, в которых упования и действительность тождественны.
Любое Вероисповедание постулирует то, что любой человек, вне зависимости от его уровня духовного сознания, способен признать в качестве истины и передать потомкам по традиции.
Верить не то же самое, что признавать реальность или действительность того, во что веришь. И, наоборот, можно знать реальность того, что есть или грядет, но не верить в это. Про предмет Веры нельзя сказать, что он реален или нереален, он неведомо реален или нереален. Верят обычно в неведомое, реальность чего знать нельзя.
Вероисповедание (содержание Веры) не нуждается в достоверности. Люди исповедуют не потому, что достоверно то, что они исповедуют, а потому, что это разработано, предназначено и без твоего участия принято Вероисповеданием, не желающим опираться на истинность и достоверность и предъявляющим себя в высшем духовном достоинстве.
В отношении достоверности ни одно Вероисповедание не лучше и не хуже другого. В том числе и вера в Зевса или вера в коммунизм. Но живя в безверии, человек кастрирует себя, устраняет правящий центр Структуры из своей жизни.
Достоверность требует веры (вера в достоверность), но исповедание – такое, какое оно всегда существовало в человечестве, – достоверности не требовало. На Востоке исповедание подкрепляется трансцендентальным опытом, на Западе – чудом.
Все религии в разных видах возвещают человеку и то, что ему хотелось услышать, и то, что он, вне зависимости от достоверности, может принять по уровню своего сознания. В этом нет никакого лукавства потому, что основная функция Вероисповедания – духовно сплачивать Общую душу. Что невозможно на таком содержании, которое всякий человек не может принять или понять. Сплочение возможно на простых, ясных и не имеющих никакого отношения к достоверности установлениях, которые могут разделять все.
Нимродова власть Государства – назначающая воля общедушевной Самости. Хам и его интерпсихический Строй – исполняющая воля общедушевной Самости.
Общедуховная власть – назначающая воля Народности Общей души. Есть у Народности и своя исполняющая воля – воля вероисповедальческого Строя Шема.
Вероисповедальческий Строй Шема совершенно иной интонации, нежели интерпсихический Строй Хама и коллективного эго.
Можно быть в конфессии, исповедовать Веру и не быть в составе вероисповедальческого Строя, то есть не жить общедуховной жизнью. И наоборот. В Китае нет Вероисповедания в европейском понимании, но от этого его Вероисповедальческий Строй не становится слабее. Нахождение в Вероисповедальческом Строю – одна из сторон общедуховной жизни.
Вера одной конфессии может быть одна и та же у разных народов, но Вероисповедальческий Строй у каждой Общей души свой. Вероисповедание может погибнуть и вновь возникнуть, но глубоко разрушенный Вероисповедальческий Строй восстановить чрезвычайно трудно.
В качестве смысложизненной силы, самодостаточной и магической, вероисповедальческий Строй не требует личной убежденности, даже не всегда ведает, что это такое. Вероисповедальческий Строй – нечто само собой разумеющееся, передающееся из поколения в поколение, могучее пассивной уверенностью, не нуждающееся в упорстве напряженной душевной работы, в духовных страданиях углубленности, религиозном беспокойстве, в опыте растущей души. Вероисповедальческий Строй устанавливается с детства, схож со внушением или гипнозом, самоуверен и спокоен, самоудовлетворен и недвижен и потому требует безусловного и благоговейного послушания.
В составе Народности вероисповедальческий Строй совмещен с интерпсихическим Строем и образует Строй Общей души. Вероисповедальческий Строй способен подавать в интерпсихический Строй мобилизационный сигнал и высшее мобилизационное обеспечение.
12
Есть одно априорное представление, которое мешает пониманию человека и его Структуры. Это представление о том, что, как отдельные люди, собираясь вместе, создают общество, так и отдельные человеческие души, собираясь вместе, создают Общую душу или общедушевные образования. Это не так. Личнодушевная сторона содержится в Структуре как таковой, но личнодушевная жизнь являет себя в общедушевном лоне. Личнодушевное создается в процессе его выделения из общедушевного и постольку, поскольку Общая душа разрешает человеку отличаться от всех и выделяться. Не нужно быть особо внимательным наблюдателем человеческой природы, чтобы отметить врожденный приоритет общедушевного над личнодушевным.
Человек есть, по преимуществу, существо общедушевное. Общая душа – прибежище всех людей. Без такого прибежища полная деградация, «растление», как это произошло до Потопа. Абсолютное большинство людей во все века суть своехарактерные или не своехарактерные ячейки Общей души. Общая душа определяет внутренний мир человека. Всё остальное – хозяйствование, наука, культура, религия – прикладывается к установкам Общей души или выражает ее. Субъектом развития человека как такового является Общая душа. В основе развития человечества – развитие Общей души.
Душа человеческая живет на два фронта. В личной жизни есть зримая, событийная биография, и есть никому, кроме самого себя, неведомая биография внутренней жизни. В общедушевной жизни этим двум фронтам соответствуют История и Путь Общей души. Путь – внутреннее развитие Общей души.
Замысел Божий относительно общедушевной жизни совершается не в Истории, а на Пути. Общая душа имеет путевой смысл, но не смысл исторический, путевую цель, но не цель историческую. Сама по себе История никуда не ведет, тем более – в Царство Божие. История целиком содержится в прошедшем. Она не направлена и непредсказуема. Она вечно импровизирует, стремясь в следующий момент, но не в конечную точку, при достижении которой завершается не История, а Путь Общей души.
В той или иной мере Общая душа обусловливает ход и характер тех событий, которые предлагаются ей Историей, непредсказуемо творимой несознательными волями на внеобщедушевном (государственном, общественном) уровне, – когда отдельными людьми, когда общественными течениями или группами лиц, иногда попросту случаем. Общая душа является действующим лицом Истории в том смысле, что она определяет не столько события, сколько характер течения событий, – и тем самым во многом предуготавливает их результат и некий выход от одних событий к другим событиям; если и не к конкретным, имеющим быть событиям будущего, то к вееру возможных будущих событий. Из сколь угодно глубокого и основательного знания Общей души народа нельзя вывести ход Истории.
История – неразрывная цепь событий, разворот сюжета, вне цельного, неразрешимого, самого по себе не приводящего к завершению действия. История должна длиться и длиться, делая сюжетные ходы, создающие напряженность восхождения Общей души и обеспечивающие ее Путь топливом. Сюжет Истории должен дать совершаться Пути. Общая душа может погибнуть в Истории и не состояться на Пути. Зло Истории крушит народы, обрывает Историю народа, не дает ей дальше длиться. Зло на Пути – от духовных немощей Общей души, срывающих ее восхождение или заводящих ее в путевой тупик. История влияет на Путь Общей души так же, как события жизни отдельного человека влияют на процесс восхождения его личного духа. И, наоборот, Путь влияет на ход Истории, так как Общие души живут в историческом времени в некоторой зависимости от достигнутой ими точки путевого развития.
На Пути задействованы не те общедушевные инстанции, что в Истории. История, по большей части, вершится в столкновениях обращенных друг к другу общедушевных Самостей, которые ткут ее событийную ткань. Глубинный же, в себя обращенный субъект жизни Общей души, – ее Народность. Народность принимает сюжет Истории как свою историческую судьбу, в течение которой вписана ее путевая жизнь.
Общая душа на Пути взрослеет и взрослеет, но не с природной необходимостью, а самовластно, обладая свободой входить или не входить в следующую стадию своего Пути. Переходя в следующий путевой возраст (или следующую стадию возраста), Общая душа не стареет, а приближается к завершающему состоянию полной зрелости и силы. Чтобы увидеть ее Путь, надо суметь различить смену возрастов внутреннего развития Общей души.
Надо сказать, что само по себе распространение и государственное введение религий Библейского корня еще не означало общедуховное оживление народов. Общие души западного мира вообще очень молоды. Сколько им? Тысяча лет? Несколько столетий? Одни – только-только родились и в муках учатся жить, другие – прошли первые путевые этапы, чуть-чуть повзрослели, но, хлебнув отрицательного опыта бытия, чувствуют себя, как это бывает с молодыми людьми, старыми. Все, однако, делают лишь первые шаги.
Общих душ в полностью состоявшемся виде нет. Одни Общие души в Истории только начинают образовываться, существуют в качестве общедушевного полуфабриката, общедушевного образования, другие уже стали Общими душами, но и те и другие, бывает, рушатся – в процессе или после образования.
История не дает состояться всем Общим душам. Отсюда такое обилие обломков Общих душ и их полуфабрикатов. Быть может, в некоторые моменты Истории они создают общую картину общедушевной жизни на Земле. В современном мире действуют и общедушевные, и дообщедушевные, и внеобщедушевные национальные образования. Не в наших силах разбираться в этом вселенском смешении и делать практические выводы.
13
Общие души только намечены в человечестве. Им еще предстоит стать. Нам поневоле придется говорить об Общей душе более определенно, чем есть в действительности.
Общая душа на Пути совершает переход от начального возраста (эры) Хама к конечному возрасту (эре) Шема. Возраст Шема – далекое будущее человека.
Общедушевным возрастам между эрой Хама и Шема правильно присвоить двойные имена, указующие на их переходность.
В первое осевое время, две с половиной тысячи лет назад, эра Хама сменилась на эру (возраст) Хама-Яфета.
Эра Хама-Яфета сменится эрой (возрастом) Яфета-Шема. Для перехода в этот возраст человечество должно будет пройти второе осевое время.
