Хяккис
Цветок, что уже расцвел, через год снова не распустится
Глава 7. Тайна обители Лотосовых болот.
В глубине дворца хозяина Лотосовых болот таилась мрачная темница – сырое и тёмное место, где царили полумрак и безмолвие, лишь изредка нарушаемые звуком падающих капель. Стены её были сложены из тяжёлых каменных блоков, покрытых многолетней пылью и паутиной. Пол был вымощен неровными булыжниками, скользкими от влаги. В воздухе стоял тошнотворный запах плесени и гнили. Создавалось впечатление, что надежда и вера в лучшее здесь угасали, словно задутые свечи.
Е Чаншэн и Мо Дайяо оказались прикованными цепями, ведь их визит в обитель не был по достоинству оценён хозяином. Несмотря на своё незавидное положение, ученик не мог удержаться от разговоров, и его голос эхом разносился по коридору, нарушая гнетущую тишину.
– Учитель, – прошептал юноша в полной темноте, – учитель…
Е Чаншэн попытался согнуть руки, но услышал лишь зловещий лязг ржавых кандалов. Металл оставлял на его серебряных наручах глубокие царапины.
В ответ раздался холодный голос Мо Дайяо, подвешенного за руки к стене:
– Что?
Он говорил, не поднимая взгляда, его голос звучал отстранённо, как эхо далёкой бури. Мужчина рассекал носком сапога воду, стекающую между каменными плитами пола.
– Человек в соломенной шляпе… Это Хун Сяосюнь? – Юноша оттолкнулся от стены, но отлетел обратно, ударившись спиной о холодный камень. – Ай-яй…
– Откуда тебе известно его имя? – Мужчина поднял голову, его взгляд, хоть и невидимый в темноте, был полон недовольства. – Су Чжунцин разболтал?
– Не разболтал, а поделился! – Е Чаншэн снова дёрнул руками, звеня цепями. – Это он?
Мужчина вздохнул и опустил голову. Если бы это был Хун Сяосюнь, возможно, они не оказались бы здесь.
Однако Мо Дайяо больше всего беспокоил не пропавший учитель, а загадочный похититель книг.
Молодой возраст и необыкновенный талант в совершенствовании выдавали в Лэн Фэнъюе того, кто носил своё имя не просто так. Конечно, в мире могло быть много бессмертных с такой фамилией, но Мо Дайяо не покидало чувство, что он встретился с названным сыном своего доброго друга.
Вот только что за удивительная история стояла за тем, что с Лэн Фэнъюем был Кровавый Лотос – демон, печально известный резнёй на кладбище Сэньлин?
Мо Дайяо видел хозяина Лотосовых болот в битве у Алой горы. Он без причины защитил армию Лунной Цапли от неминуемой гибели. Никто из выживших не понял, что произошло. Но следом за Кровавым Лотосом исчез и Яшмовый демон – тот, кто сеял хаос на поле боя.
Коридор, ведущий в глубь темницы, казался бесконечным. К стенам крепились металлические крюки, на которых висели гниющие тела и то, что от них осталось. По ним ползали разнообразные мелкие существа: от длинных сороконожек до жуков с толстым панцирем и раскинутыми в стороны усиками.
Мерзкие назойливые мухи кружили вокруг разлагающихся трупов, иногда садясь и на новоприбывших пленников. С потолка непрерывно капала вязкая, зловонная жидкость, издавая звуки, напоминающие бульканье болота. Из глубины темницы доносились лязг кандалов и тяжелое дыхание, словно кто-то невидимый пытался вырваться из плена.
– Если в конце коридора окажется ещё кто-то, он сможет нам помочь, – бодро произнес Е Чаншэн. – Крадущийся тигр, затаившийся дракон38. Правда, учитель?
Мо Дайяо лишь устало вздохнул.
– Надеюсь, он поможет твоему учителю, сожрав его, – ответил он с издёвкой. – Помолчишь немного?
В темнице воцарилась долгожданная тишина. Но спустя мгновение ученик снова заговорил, его голос был тихим, но настойчивым.
– Вы бы не дали мне ключ просто так. Я вынужден был перейти к крайним мерам. Наставник Фу сказал, что в тайной библиотеке есть рукописи учителя, чьё имя нельзя называть.
– Не слишком ли много времени ты проводишь с наставником Фу? У тебя есть свой учитель, не забывай об этом! – с раздражением ответил Мо Дайяо.
– Наставник Фу видит во мне что-то хорошее, – прошептал Е Чаншэн. – А Вы…
Юноша замолчал, не договорив. Наконец-то наступила продолжительная тишина, но она оказалась тяжёлой и гнетущей.
Мо Дайяо почувствовал укол вины. Он знал, что его слова были жестокими, но не мог справиться с гневом. Они висели в подземелье уже достаточно долго, и каждый миг казался вечностью. Учитель и представления не имел, что те двое делают с Су Чжунцином и что сейчас творится в школе. Заметил ли кто-то их отсутствие?
Е Чаншэн молчал, словно укрывшись за завесой обиды. Мо Дайяо, как учитель, мог бы отчитать ученика за такое поведение, если бы его слова не задели его за живое.
Мужчина видел в Е Чаншэне и хорошее: его усердие, неугасающий энтузиазм и необычный талант. Да, он не был лучшим среди совершенствующихся, но то, что он мог сделать из, казалось бы, мусора, не мог никто, кроме…
Перед глазами возник размытый образ некогда близкого человека. Он по привычке потянулся за монеткой, но кандалы, словно напоминая о положении наставника и ученика, равнодушно звякнули.
– Учитель, не переживайте, – успокоил Е Чаншэн, казалось, он уже забыл о своей обиде. – Вы же сильнейший бессмертный, эти демоны доставят Вам хлопот лишь на полдня!
Мужчина повернул голову, пытаясь разглядеть лицо ученика в темноте. Он надеялся, что тот широко улыбается, и от этой мысли на душе становилось теплее.
– Прости, – выдавил Мо Дайяо. – Ты имеешь право злиться на меня и даже ненавидеть. Я действительно был плохим учителем.
– Мы выберемся отсюда, и у нас будет время все исправить, – рассмеялся Е Чаншэн. – Мне бы только достать до отмычки, и я сниму кандалы.
Ученик оттолкнулся от стенки и вновь с грохотом ударился спиной.
– Е Чаншэн, – прошептал Мо Дайяо.
– Да, учитель? – юноша затаил дыхание.
– Почему в библиотеке ты не мог подняться?
– Мои ноги… – Е Чаншэн замялся. – Учитель, мне некуда идти. Мяохуа – мой дом. Прошу, пообещайте, что не выгоните меня, если я расскажу.
– Я никогда ничего не обещаю, – спокойно ответил Мо Дайяо. За свою жизнь он давал множество обещаний, но смог сдержать лишь немногие из них. С тех пор он поклялся больше никогда их не давать.
– Тогда я не скажу, – продолжил Е Чаншэн. Он извивался на кандалах, пытаясь достать отмычку.
Мо Дайяо отделяла от правды всего лишь одна фраза. Он мог бы пообещать своему ученику что угодно, ведь слова – это лишь пустые звуки. Да и какое обещание можно дать, если оно касается чудаковатого мальчишки? Однако, прежде всего, этот мальчишка был его учеником, и, независимо от ситуации, мужчина стремился быть с ним честным.
– Я обещаю.
Внезапно раздался громкий звон цепей.
– Что? – переспросил Е Чаншэн.
– Я обещаю, что позабочусь о тебе, – выпалил Мо Дайяо на одном дыхании, лишь позже осознав, как двусмысленно прозвучали его слова.
– Хорошо… – протянул ученик, пытаясь собраться с мыслями. – Я хожу лишь благодаря энергии ци, но контроль над ней забирает почти все силы. Обрубив потоки ци, Вы лишили меня возможности двигаться.
Оба замолчали.
Мо Дайяо не мог поверить своим ушам: он не замечал, как страдал его ученик, и даже жаловался на него другим преподавателям. А Е Чаншэн никогда не говорил ему ничего плохого, не озлоблялся и не просил о жалости.
Однажды старейшина Мэй сказал, что у мальчика сильное золотое ядро. Мо Дайяо отмахнулся от этого, полагая, что, судя по способностям ученика, оно ещё даже не сформировалось.
Это был настоящий позор! Мо Дайяо был одним из сильнейших бессмертных, но даже он не обладал той силой духа, которая жила в его ученике всё это время.
В свои учебные годы Мо Дайяо всегда был отстающим учеником, вечно забитым и плетущимся в конце. Его-то отправили в Мяохуа, чтобы он не позорил именитую семью в городе. Но самое обидное было то, что, проявив себя как талантливый воин во время Прорыва грани, господин Мо получил обидное прозвище «Четвертый из троицы», уступив всю славу двум своим шисюнам. Поэтому Мо Дайяо не понаслышке знал, каково это, когда в тебе видят лишь слабую сторону, не ставя во внимание все твои заслуги. И, к своему стыду, презирая окружающих за подобное, он не заметил, как такое отношение стал проявлять сам к Е Чаншэну.
Неожиданно на лестнице, ведущей в темницу, появился молодой человек в соломенной шляпе, держа в руке фонарь.
Мо Дайяо, увидев его, с мольбой в голосе произнес:
– Господин, оставьте книги себе, только отпустите моих учеников!
– Ты Хун Сяосюнь? – с любопытством спросил Е Чаншэн.
Лэн Фэнъюй остановился на последней ступеньке и поставил фонарь, который осветил лица пленников. Он приблизился к Е Чаншэну и, пристально посмотрев на него своими нефритовыми глазами, произнёс:
– Нет. А похож?
Ученик, звякнув цепью, сказал:
– Не знаю, спросите у учителя.
Молодой человек уверенно прошёл в конец тёмного коридора. В следующее мгновение раздался звон кандалов, и тяжёлая цепь с глухим стуком упала на пол. Стены отозвались протяжным нечеловеческим воем, который перешёл в зловещее рычание.
Лэн Фэнъюй приближался к выходу, когда из темноты за ним появилось нечто. Е Чаншэн в ужасе зажмурился, а Мо Дайяо увидел перед собой страшное существо.
Высокая сгорбленная фигура, облачённая в рваные лохмотья, медленно двигалась по каменным плитам, оставляя за собой след из грязи. Длинные худые руки с острыми ногтями скребли пол. Редкие тонкие волосы скрывали зеленоватое лицо, на котором виднелись глубокие впадины вместо глаз. Вместо рта чернела дыра с редкими острыми зубами, из которой вырывались пугающие булькающие звуки. В некоторых местах кожа существа была настолько прогнившей, что были видны кости и покрытая плесенью плоть, по которой ползали жирные черви.
От твари исходил зловонный запах, напоминающий смесь гниющей рыбы, тины и помоев. Существо следовало за Лэн Фэнъюем, который держал руки в печати «усмирения».
Мо Дайяо знал, что эта техника считается сложной и позволяет на некоторое время контролировать мертвецов. Для её выполнения нужно собрать одну руку в кулак и перенаправить в него тёмную энергию, а к кулаку приставить раскрытую ладонь, пальцы которой направлены вверх, концентрируя в них светлую энергию. Таким образом, светлая энергия привлекает голодного духа, а тёмная сдерживает его, создавая иллюзию сильного врага.
Мо Дайяо встречал лишь нескольких человек, владеющих этой техникой: своего дядю и шисюна Хун Сяосюня. Но молодых людей, способных на подобное, он ещё не встречал.
Лэн Фэнъюй и тварь начали медленно подниматься по лестнице. Мо Дайяо осознал, что это его шанс подобраться ближе к разгадке тайны.
– Лэн Си, – прошептал мужчина.
Молодой человек вздрогнул, чуть не разрушив печать.
– Что ты сказал? – его взгляд был настолько суровым, что Мо Дайяо почувствовал холодок по спине.
Сразу после этого двое исчезли в коридоре.
В зале на троне восседал Цзэ Ху, погруженный в размышления и покуривая опиум. Он невозмутимо взирал на Су Чжунцина, что крутился вокруг него.
– Учитель – хороший человек! Его нельзя держать в темнице! – с плачем умолял ученик. – Освободите его и братца Шэна…
– Если не замолчишь, отправишься вслед за ними, – закатив глаза, произнес демон, выпуская кольцо дыма прямо в лицо пленника.
– Тогда я не буду вам потакать! – неожиданно воскликнул Су Чжунцин, поморщившись и схватившись за руку.
Цзэ Ху бросил взгляд на ученика – рана иссушила кожу по бокам, распространяясь демонической скверной по ладони.
– Птица, сделай что-нибудь! – воскликнул он.
Ученик огляделся, но зал был пуст. Внезапно с потолка в руки демону упала связка с травой гуань. Юноша поднял голову, но среди колонн никого не заметил, лишь едва заметное свечение за статуей рыбы.
– Разотри, – Кровавый Лотос кинул лечебную траву ученику, и тот с радостью начал растирать кровоточащую рану.
В зал вошел Лэн Фэнъюй, ведя за собой пугающее нечто, отчего Су Чжунцин невольно прислонился к мокрой стене. Молодой человек остановил чудище по центру и обратился к ученику:
– Кто это?
Су Чжунцин настороженно посмотрел сначала на молодого человека, потом на существо:
– Шуйгуй39?
Внезапно Цзэ Ху разразился смехом:
– Мы думали, что сама Воля Души снизошла в эту скромную обитель!
Лэн Фэнъюй нахмурил брови:
– Ты знаешь этого ученика?
Су Чжунцин отступил бы назад, но вода со стены и так уже лилась ему за шиворот:
– Ученика? Это бывший ученик?
– Лэн Фэнъюй поймал этого шуйгуя возле поместья Мо Шидуна несколько месяцев назад, – Цзэ Ху достал из кармана ключ со знакомой гравировкой и показал его ученику: – Был среди лохмотьев, и теперь мы знаем, от какой он двери.
– Нам нужно знать имя этого ученика, – потребовал молодой человек.
Су Чжунцин развел руками:
– Я не могу знать всех учеников школы Мяохуа! – в его глазах на мгновение вспыхнул огонёк: – Приведите сюда учителя и братца Шэна, возможно, они смогут помочь.
Хозяин Лотосовых болот недовольно цокнул языком, а затем взмахнул рукой, и рядом с ним появилось тёмное облако. Через мгновение из него возникли два демонёнка – тими40. Цзэ Ху бросил им связку ключей, и они убежали в коридор.
Спустя некоторое время Мо Дайяо и Е Чаншэн стояли перед Цзэ Ху, с любопытством разглядывая то костлявого шуйгуя, с которого всё ещё стекала вода, то двух водных духов, преданно взирающих на своего господина. Кровавый Лотос кивнул тими, и те с зубастой улыбкой растворились в тёмном облаке.
– Скажи имя этого ученика, – обратился Цзэ Ху к Мо Дайяо, который в это время потирал покрасневшие от кандалов запястья.
– Зачем это Рыбьему господину… – начал было Е Чаншэн, но, встретившись с недовольным взглядом учителя, не успел договорить.
– Я не Рыбий господин, ничтожество, – осклабился демон.
– Можете убрать волосы с его лица? – нервно улыбаясь, попросил мужчина.
– Нет, – отрезал Лэн Фэнъюй.
Мо Дайяо, покосившись на руки молодого человека, откашлялся и, подойдя к гулю, начал убирать волосы с особой брезгливостью. Когда он откинул назад длинные спутанные пряди, на лице существа стали заметны две родинки под глазом. Он отошел на пару шагов, рассматривая утопленника.
– Я могу ошибаться, – дрожащим голосом начал учитель, – но, кажется, это Сян Вэйлянь.
Е Чаншэн, стоящий рядом с Су Чжунцином, посмотрел на некогда бывшую ученицу, заметив теперь среди лохмотьев очертания женской груди, а чуть ниже живота виднелся аккуратный шрам.
– Как ты её не узнал? – прошептал юноша. – Она же дружила с шицзе.
– Запамятовал, – слегка улыбнулся Су Чжунцин, с удивлением глядя на руку, которая заживала на глазах.
– Это одна из учениц старейшины Мэя, которая около пяти лет назад успешно прошла отборочный этап, – Мо Дайяо скрестил руки на груди. – Ходили слухи, что после завершения обучения она подалась в бродячие бессмертные.
– Видимо, практиковалась в русле Чуньцуй, – фыркнул Цзэ Ху, поднося два пальца ко рту.
Внезапно прямо под ногами бывшей ученицы открылась огромная пасть водяного дракона, который поглотил её и словно ушел обратно в пол. Брызги крови разлетелись во все стороны.
– Но это же наша соученица! – воскликнул Е Чаншэн, вытирая капли с лица.
– И что бы ты с ней сделал, принёс рыбки? – с ехидством произнёс Лэн Фэнъюй.
Мо Дайяо смог завоевать доверие Цзэ Ху. Демон поделился с учителем своими многолетними наблюдениями, которые показали, что все ученики, попадавшие в поместье Мо Шидуна, больше никогда не покидали его. Никто не видел их ни в городе, ни в деревнях, ни в других частях империи.
Мо Шидун впервые обратил внимание на конкретного ученика, и Су Чжунцин мог бы стать идеальной приманкой, если это не будет стоить ему жизни. На свой страх и риск они заключили союз с демоном, поскольку только он обладал большими сведениями, чем они все вместе взятые.
Лэн Фэнъюй и Цзэ Ху отправились в Багряный лес, который среди жителей земель Шанцзюя пользовался дурной славой. Он находился южнее вечноцветущих Лотосовых болот, но среди его высоких сухих стволов уже давно лежал нетающий снег.
Когда-то здесь распевали задорные песни птицы, а по редким тропинкам, заросшим целебными травами, бродили звери. Поговаривали, что лес охраняет дух – волшебная лисица, способная принимать обличье прелестной девушки. Она выводила заплутавших из чащи, отваживала хищников от детей и помогала пересечь топкие болота. Жители Охотничьей деревни почитали чудесную хранительницу, приносили ей угощения, проводили ритуалы и заботились о Лисьем лесе. В её честь даже был возведён скромный храм.
Но в эти края пришла война. Люди умирали от голода, и охотники стали часто навещать лисицу. Среди высоких крон больше не звучали птичьи песни, а маленькие тропы превратились в вытоптанные дороги. Звери ушли вглубь чащи, прячась в своих норах и гнездах. Именно тогда из леса перестали возвращаться люди, а их распоротые тела находили нанизанными на ветви сухих деревьев.
Тогда десяток охотников собрался вместе, чтобы поймать девушку-лисицу. Три дня и три ночи они блуждали среди леса, разыскивая озлобленный дух. На четвертый день лес погрузился в тишину. Тогда староста деревни и двое военных отправились вглубь чащи на поиски охотников.
Выйдя на большую туманную поляну, словно провалившуюся в сумрак ночи посреди солнечного дня, они увидели картину, олицетворяющую ужас. Посередине пустыря, окруженного деревьями, стояла лисица около одного чжана в высоту с белой макушкой и ушами. На её спине сидело мохнатое чудище с вытянутой костяной мордой и торчащими из неё клыками, а во вдавленных глазницах сверкали демонические огоньки. Вокруг носились звери: каждое ненасытное животное было такое же большое, как и лисица, а пасти их, что они раскрывали, дабы поглощать распотрошенные кровавые туши, казались бездонными. Повсюду лежали оторванные человеческие конечности.
Звери, завидев нежданных гостей, завыли демоническую песнь, и тут мертвецы зашевелились и поползли к троице. У кого-то из них не было ног, у кого-то рук, а у некоторых даже головы, но все эти тела тянулись к гостям леса, хватаясь за сапоги и прося о помощи хриплым голосом, который уже не был похож на человеческий.
Кое-как выбравшись из леса, несчастные в красках описывали случившееся. Однако у каждого рассказ отличался: старосте привиделся его сосед, накинувшийся на него и начавший душить, молодому солдату почудилась прекрасная дева, прыгнувшая ему в объятия, но спустя мгновение превратившаяся в разложившийся труп, а старому вояке – его почивший брат, который старался затащить его костлявой рукой под землю.
Так души охотников, блуждая по залитой кровью земле, остались неупокоенными, а лес из Лисьего в устах деревенских жителей превратился в Багряный. Спустя десятилетия сюда нахлынули метели, окутав прежде зеленые верхушки снегом и вечными льдами. По сей день Багряный лес считается опасным местом для любого путника, даже бессмертные обходят его стороной. Конечно, ведь никто не захочет лишний раз ступить во владения Яшмового демона.
Цзэ Ху и Лэн Фэнъюй уже давно перешли черту, отделяющую их от всего доброго в этом мире. Багряный лес стал для них ещё одним инструментом в достижении их цели.
Оказавшись среди высоких снегов, они направились в глубь чащи, преодолевая множество печатей от злых духов с маленькими колокольчиками, оставленных охотниками ещё в военные времена. В безмолвной тишине лишь изредка раздавался звон оберегов, а небо стремительно темнело, погружая всё в сумрак.
Среди стволов начали появляться тени, сверкая во тьме алыми глазами. Воздух словно стал тяжёлым и густым, в нём ощущался запах крови. Путники вышли на поляну, посреди которой сидела огромная лисица с закрытыми глазами.
Внезапно Цзэ Ху отшатнулся. К его ногам полз младенец с мертвенно-бледным лицом и разбитой головой.
– Клинок, – обратился демон к человеку в соломенной шляпе. Лэн Фэнъюй протянул свой меч из чёрного железа, и Кровавый Лотос полоснул ладонь друга. Когда младенец коснулся сапога демона, горячая кровь из свежей раны закапала на его тельце. Младенец начал извиваться на снегу и вскоре растворился в воздухе.
Цзэ Ху подошёл к лисице и достал из-за пазухи комочек, который тут же очнулся и, поднявшись на лапки, махнул головой. На ладони демона стояла птичка, чистящая перышки. Хозяин Лотосовых болот поднял руку вверх, и птичка вспорхнула, скрывшись в сухих ветвях.
– Я принёс дар твоему лесу, так отплати мне тем же, – обратился к лисице Цзэ Ху. И когда та открыла глаза, он сказал: – Сян Вэйлянь.
Вокруг путников сгустился туман, и они потеряли из виду друг друга. Когда мгла рассеялась, показался бурелом, увешанный амулетами от духов. Лисица исчезла, как и кровавый пустырь, на котором они стояли мгновение назад. Поклонившись в темноту, путники направились к Лотосовым болотам.