Хяккис
Цветок, что уже расцвел, через год снова не распустится
Глава 4. Дети ночи.
Высоко в ясном небе, словно растворяясь в его прозрачной синеве, летела Е Чуньлин на своём мече. Её длинные, цвета воронова крыла, волосы, заплетённые в аккуратные косы, развевались на ветру, который играл среди высоких острых пиков. Изысканные украшения девушки мелодично звенели, словно колокольчики, вторя её лёгкому полёту.
Заметив горный обвал, который перекрыл дорогу к школе, Е Чуньлин плавно начала снижаться. Среди огромных камней, в неестественной позе, сидел её младший брат, прислонив голову к валуну. Его синие одежды были покрыты пылью, а на лице читалась смесь усталости и тревоги.
– Е Син! – воскликнула она, спрыгивая с меча на высоте одного чжана. Её движения были столь грациозны, что она словно превратилась в лепесток хайтана, плавно спустившийся к брату. Девушка призвала меч, который завис в воздухе, и убрала в ножны на поясе.
Е Чаншэн поднял голову и улыбнулся, махнув рукой в знак приветствия.
– Сестрица, – произнёс он, его голос был чуть хриплым от долгого молчания.
– Ты не пострадал? – испуганно спросила девушка, осматривая его с ног до головы.
– Нет, но… – он запнулся, взглянув на меч, лежащий неподалёку. – Мог пострадать Су Чжунцин.
– Он здесь? – её голос дрогнул от волнения. Она помогла брату подняться, поддерживая его за плечо.
– Нет, – вздохнул ученик, покачав головой. – Но… – он снова остановился, его взгляд задержался на тающих остатках снега недалеко от обвала. – Впрочем, неважно.
Девушка усадила брата на камень, на котором он недавно раскладывал механического ворона. Её руки дрожали от волнения, но она старалась говорить спокойно.
– Если бы тебя заметили в таком состоянии?
– Я бы что-нибудь придумал, – отмахнулся Е Чаншэн.
Е Чуньлин вздохнула, но её взгляд смягчился. Она знала, что её брат всегда был упрямым и самостоятельным. Но иногда его смелость граничила с безрассудством.
– Ты ведь понимаешь, что я не могу позволить тебе так рисковать? – тихо сказала она, её голос был полон заботы.
Е Чаншэн кивнул. Он знал, что его сестра всегда будет беспокоиться о нём, и это делало её ещё более особенной в его глазах.
– Ходить можешь? – спросила она, коснувшись ладонями его ног и вливая духовную энергию. – Нам нужно вернуться в школу. Здесь опасно.
Е Чаншэн на протяжении многих лет скрывал свою необычную болезнь.
В детстве его жизнь была полна трагедий: родители стали жертвами жестоких убийц, а он сам и его старшая сестра оказались в руках похитителей. Детей разделили, и мальчика, беспомощного и измученного, бросили в деревянную клетку, словно дикого зверя.
Несмотря на свой юный возраст, Е Чаншэн не сдавался. Он пытался бежать, но его силы были ничтожны перед жестокостью судьбы. Злодеи сломали ему обе ноги, и без должного лечения они начали отказывать. Время потеряло свой смысл, и мальчик погрузился в беспамятство, где каждый день был лишь мрачной пустотой.
Однажды, когда он уже почти потерял надежду, за ним вернулась Е Чуньлин. Её вид был совсем другим: измученная, с синяками и ссадинами, она, казалось, стала старше на несколько лет. Девушка открыла клетку и протянула ему руку. Е Чаншэн посмотрел в её глаза и увидел в них не только сестринскую любовь, но и тень печали, которая украла искру жизни.
Е Чуньлин не сдалась. Она собрала все силы и знания, чтобы помочь брату. Девушка отыскала деревянные дощечки и аккуратно зафиксировала его ноги, таская его на себе через леса и горы. Но даже её усилия не могли вернуть ему былое здоровье. Мальчик едва ковылял, его шаги были медленными и неуверенными. О беге он мог только мечтать.
Годы скитаний превратили их в двух призраков, блуждающих по земле. Они встретили множество людей, но никто не смог им помочь. Однажды, когда они отдыхали у старого заброшенного храма, к ним подошёл бродячий бессмертный, который, используя неизвестную технику, помог Е Чаншэну встать на ноги. Однако он предупредил, что эффект временный. Е Чуньлин, понимая, что перед ними стоит выбор, спросила бессмертного, как продлить чудо. Он ответил, что есть два пути: один – трудный, но ведущий к бессмертию, другой – легкий, но обрекающий на нищету и болезнь.
Выбор был очевиден. Так двое оказались на пороге школы Мяохуа.
По сей день бег давался Е Чаншэну с трудом, а ведь именно он часто служил наказанием. Юноша бежал два, три, пять и даже десять кругов вокруг школы, стиснув зубы от боли. Он не мог позволить себе проявить слабость, ведь больной ученик в школе Мяохуа был бы непозволителен.
Каждый день был испытанием, но Е Чаншэн не жаловался. Он бегал, тренировался и практиковался, невзирая на боль, и его решимость была непоколебима. Он знал, что только так сможет сохранить своё обещание, данное сестре в тот день, когда она спасла его. Он будет таким же сильным, таким же непоколебимым, как она.
– А что ты здесь делаешь? – поинтересовался Е Чаншэн.
– Наставник Мо поручил мне присмотреть за кое-кем, пока убийца на свободе, – ответила девушка, не прекращая вливать духовную энергию. – Я была у подножия горы, когда меня окликнул один из учеников. Он рассказал об обвале и человеке в чёрном, и я отправила его за подмогой, а сама поспешила сюда, – Е Чуньлин строго взглянула на брата, – кто знает, может быть, кому-то ещё нужна помощь.
– Наставник Мо… – произнес Е Чаншэн, почесывая нос.
– Вчера вечером я столкнулась с ним возле библиотеки, – произнесла девушка и встала, скрестив руки на груди. – А ты что здесь делаешь?
– Бегаю, – смущенно ответил юноша, отводя взгляд.
– Е Чуньлин! – раздался голос мужчины, который спускался со склона.
– Наставник Мо! – обернулась девушка.
– Его здесь не хватало, – пробормотал Е Чаншэн себе под нос.
Мо Дайяо не спешил к месту происшествия, он шел в спокойном темпе, осматриваясь по сторонам.
– Е Чаншэн, – нахмурил брови учитель, – разве я не отправил тебя бегать вокруг школы?
Юноша замялся и носком сапога начал рыхлить землю.
– Учитель, – с улыбкой произнесла Е Чуньлин, – я услышала шум в лесу, когда проходила вдоль школьных ворот.
Она потрепала брата по волосам:
– А мне навстречу выбежал шиди, поэтому я попросила его отправиться со мной.
– Девушка из Циши23, – ухмыльнулся Мо Дайяо и перевел взгляд на Е Чаншэна, который явно выглядел нездорово. – Так спешил помочь шицзе, что ноги переломал?
– Этот ученик присел отдохнуть, – Е Чаншэн нервно сглотнул.
– Позволь мне осмотреть тебя, – Мо Дайяо присел рядом с учеником.
– Не жалуюсь, – тот подскочил и, хромая, отошёл в сторону.
Мо Дайяо с удивлением посмотрел на Е Чуньлин.
– У него небольшая рана, и я наложила повязку с цветами гуань, – произнесла девушка, смущённо улыбаясь, и похлопала по своей поясной сумке.
Мужчина достал из кармана монетку и, зажав её между пальцами, спросил:
– Никого не видели?
Е Чаншэн, пошатываясь, протянул Мицзю учителю:
– Вот меч Су Чжунцина.
Мо Дайяо убрал монетку и, взяв клинок, внимательно осмотрел его. Затем он сказал:
– Я отправлюсь на поиски Су Чжунцина, а вы возвращайтесь в школу. Сюда уже спешат учителя.
Он вернул меч Е Чаншэну и, не оглядываясь, зашагал вниз по тропинке. Но вдруг остановился, словно наткнувшись на невидимую преграду. Юноша проследил за его взглядом и увидел, что учителя также заинтересовал снег, который выпал среди летнего дня. Мо Дайяо, подняв глаза, жестом велел ученику уходить, и тот нехотя развернулся и зашагал в сторону школы.
Мужчина, погруженный в свои мысли, внимательно осматривал каждый тёмный уголок пика, постоянно озираясь по сторонам. Он прошёл уже много ли, но всё безрезультатно.
Солнце клонилось к закату, когда он оказался на берегу Хуан. Его внимание привлек примятый камыш, словно кто-то недавно стоял здесь. Подойдя ближе, он заметил редкие следы на мокром песке, ведущие обратно к тропе. Пройдя по ним, Мо Дайяо наткнулся на персики, лежащие среди мелкого мусора, и обожжённый лоскут лазурной ткани, похожей на одеяние Су Чжунцина. Но самое главное – здесь были следы уже двух человек, которые словно растворились в воздухе.
Мо Дайяо нахмурился. Если похититель улетел с безоружным учеником, то для двоих одного меча было бы недостаточно, и ни о какой маневренности во время полёта речи не могло идти. В конечном итоге они свалились бы в реку. Мо Дайяо опасался, как бы Су Чжунцин не предпочёл целой черепице стать разбитой яшмой24.
Прогуливаясь вдоль песчаного берега, господин Мо задумался о том, как можно исчезнуть, не оставив следа. Его посетила мысль об особой технике перемещения, которая, к сожалению, была запрещена из-за риска повредить границу между мирами.
В его памяти всплыли воспоминания о юности, когда он обучался вместе с Хун Сяосюнем. Мо Дайяо оттачивал навыки семейной техники боя, изучая заклинания, которые усиливали мощь его клинка. Однако Хун Сяосюнь был другим – добросердечным и миролюбивым. Он искал гармонию во всём, его заклинания звучали как мелодия, а душа была подобна цветку, раскрывающемуся навстречу солнцу. Он в совершенстве владел мечом, и его противники, словно заговорённые, роняли оружие и застывали на месте перед этим талантливым бессмертным, который использовал необычные техники.
Техника перемещения, о которой Мо Дайяо рассказал Хун Сяосюнь, была заимствована у божеств и демонов. Контролируя любую стихию, можно было достичь с ней равновесия и оказаться в месте, где эта стихия также присутствует. Расстояние, которое можно было преодолеть с помощью техники, зависело от силы владельца, и чем она была выше, тем меньше препятствий возникало на его пути. Однако, в отличие от божеств и демонов, которые обладали духовной оболочкой, человек, даже с сильным золотым ядром, рисковал отделить душу от тела и больше не объединить их обратно. Множество смертельных попыток шагнуть сквозь грани миров стало причиной запрета этих учений.
Если человеком в чёрном был учитель-предатель, то Мо Дайяо не сомневался, что его талантливый шисюн мог овладеть и такой сложной техникой.
Во время учёбы Хун Сяосюню разрешалось посещать потайную библиотеку. С юных лет он имел доступ ко всем книгам, особенно к сборникам Созидателя – легендарного основателя школы. Господин Мяо не только в совершенстве владел шестью искусствами, но и мастерски управлялся с духовным оружием. Однако ничто не могло сравниться с его сильнейшими техниками боя, способными поразить соперника одним лишь словом.
Однажды Мо Шидун передал школе «Записки Мяо Хаоюя» – труд всей жизни своего почившего друга. Вот только записки далеко таковыми не являлись. Они представляли собой объёмные тома с ценными сведениями о растительном мире Шанцзюя, о необычных животных, духах и демонах, а также о равновесии сторон света. Эти сборники и по сей день изучались в Мяохуа.
На полках потайной библиотеки до сих пор пылились сильнейшие практики, к которым, к счастью, имел доступ Мо Дайяо. Его фамилия дарила ему множество привилегий и налагала огромную ответственность. Мо Дайяо был лицом Мяохуа, а его ученики – ярким примером того, как успешно школа занимается наставничеством.
Во всех официальных сводках у господина Мо числилось только два ученика: племянник Мо Ланьлин и талантливый Су Чжунцин. Е Чаншэн оставался белым пятном в этих списках. Мо Дайяо не понимал, зачем ему доверили такого бестолкового юношу, ведь в школе были гораздо более опытные наставники, способные натаскать ученика. Тем не менее, отстающий Е Чаншэн постоянно портил его отчёты по итогам обучения.
***
Более десяти лет назад в ворота постучалась девочка, за спиной которой прятался мальчик, опиравшийся на бамбуковую трость. Когда тяжёлые двери распахнул молодой мужчина, девочка строгим тоном произнесла:
– Меня зовут Е Лянь, я хочу у вас учиться!
Однако Мо Дайяо, стороживший главные ворота в тот вечер, равнодушно ответил:
– Школа Мяохуа не обучает девушек.
Гостья топнула босой ногой:
– Тогда позовите старшего!
Из-за её спины вновь выглянул мальчишка, сжимая в маленькой руке изрядно поношенное платье сестры, и боязливо поднял глаза на молодого учителя:
– Дядя, не спорь с сестрицей, она может укусить, – сказал он учителю и по-детски смешно нахмурился.
Покраснев, девочка сердито прошептала:
– А-Син.
Мо Дайяо вытащил из кармана бронзовый цянь и подкинул вверх:
– Пусть дядюшка Мэй думает, что с вами делать.
В просторном зале, пронизанном лучами солнца, пробивающимися сквозь сетчатые окна, старейшины собрались, чтобы обсудить судьбу нежданных гостей. Их звали Е Лянь и Е Син: девочке было двенадцать лет, а её брату – восемь. Они пришли из деревни близ западного города Юйминь, что стоял на берегу озера Тунца за Безымянной горой.
Когда-то их дом был тихим и уютным уголком, но теперь он был разрушен, а родители убиты. Наемники ворвались в их мирную жизнь, стремясь продать детей в рабство. Однако Е Лянь и Е Син сумели бежать и, добравшись до столицы, нашли дом их тетки. Но та не открыла им двери, и они продолжили свой путь, пока не встретили бессмертного, который указал им путь к школе.
– Почему ты считаешь, что достойна обучения? – сурово спросил старейшина Вэнь, сидя на диване, украшенном цветами. В его глазах отражалась мудрость и строгость. Он был наставником в искусстве изгнания и контроля злых духов и не поощрял девушек к совершенствованию, так как чаще они испытывали страх перед всем, от зверей до демонов.
Е Лянь оглядела комнату и заметила засушенный пион в книге одного из старейшин. Она попросила цветок-закладку. В её руках засохший бутон наполнился жизнью: лепестки распустились, а аромат пиона наполнил зал.
Девочка передала цветок Мо Дайяо, который с восторгом рассматривал оживший цветок. Старейшина Мэй, тот, что с козлиной бородкой, с интересом наблюдал за происходящим.
– Пион уже начинает увядать, – заметил учитель, – но я чувствую духовную энергию, которой не каждый ученик владеет. – Он протянул цветок старейшинам, и каждый из них внимательно осмотрел его.
– Какова цель твоего обучения? – спросил старейшина Вэнь, положив стремительно увядающий пион на столик рядом с собой.
– Я хочу вылечить брата! – топнула ногой Е Лянь, указывая на мальчика позади.
Перепуганный Е Син опирался на бамбуковую трость, его ноги были согнуты в коленях, а ступни испачканы кровью и грязью. Мальчик был одет лишь в нижнюю рубашку25, которая свисала с него, словно с соломенного пугала.
Старейшины обменялись взглядами, и в их глазах мелькнула тень благосклонности.
– Девочку я заберу себе, а мальчик… – дядюшка Мэй покачал головой, – вряд ли из него выйдет что-то путное. – Он перевёл взгляд на Мо Дайяо, – пусть пока побудет в твоих учениках, позже выпустим распоряжение о распределении прибывших.
Мо Дайяо вздрогнул. В настоящее время у него всего два ученика, но вскоре их мог бы пополнить воспитанник другого учителя, который недавно погиб. Однако он знал, что совет старейшин, который его недолюбливал, имел право миловать, казнить, жаловать и отнимать26. И, как оказалось, это действительно так.
Е Син, теперь известный как Е Чаншэн, продолжал оставаться рядом с Мо Дайяо, хотя последний сначала стремился от него избавиться. Однако со временем он привык к мальчику и даже по-своему полюбил его за неугасающий энтузиазм и жизнелюбие.
Благодаря Е Лянь, теперь известной как Е Чуньлин, школа начала принимать девушек. Умная и целеустремлённая ученица быстро завоевала расположение старейшин. Дядюшка Мэй стал её личным наставником, обучая техникам, о которых знали даже не все преподаватели.
На её совершеннолетие сам Мо Шидун приехал в школу Мяохуа и подарил Е Чуньлин набор украшений из голубого нефрита – символа вечности и мудрости. В этот набор входили серьги и тика, украшенная ветвями хайтана.
Что касается Е Чаншэна, то, как все думали, он поборол свою болезнь и стал немного меньше раздражать учителя.
Глава 5. Незваные гости.
Пока Лэн Фэнъюй и демон вели свою загадочную беседу, Су Чжунцин сидел на сыром каменном полу, прислонившись к единственной стене, по которой не стекали ручьи, словно она была островом среди бурного моря. Он перебирал в руках чёрный камешек кварца, который всегда носил с собой и считал своим талисманом.
В воздухе витал густой дым, поднимающийся от курительной трубки, оставленной на столике у трона.
«Зачем демону курить? Они ведь не могут дышать, их тела мертвы, – размышлял Су Чжунцин, поглядывая на приближающегося мужчину. – Может, он и не демон вовсе?»
– Либо ты будешь следовать моим указаниям, либо я посажу тебя в колодец и лично буду капать водой на лоб, – с ухмылкой сказал хозяин дворца, и его глаза засверкали, словно искры пламени.
Лэн Фэнъюй нахмурился, и его взгляд стал холодным и пронизывающим.
– Поверь, это того не стоит, – сказал он.
Су Чжунцин замотал головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. Он не мог поверить, что оказался в такой ситуации. В его понимании, основанном на школьных учебниках, демоны были уродливыми и жестокими существами с рогами и зубастыми пастями, наравне с гуями27 и цзянши28, которые жили в темных и мрачных местах, а не в роскошных дворцах с каменными полами и колоннами, украшенными статуями.
– Не хочет, – усмехнулся хозяин обители, обнажая острые зубы.
Молодой человек в соломенной шляпе обернулся к Су Чжунцину и пояснил:
– Кровавый Лотос – один из самых могущественных демонов. Не шути с ним.
Су Чжунцин поднял глаза. Он не ошибся – это действительно был демон. За время практики у ученика сложилось представление о нечисти как о чем-то отталкивающем, а порой и тошнотворном. Но Кровавый Лотос отличался от остальных. В нем не было ничего, что выдавало бы его нечеловеческую природу, разве что бледная кожа мертвеца и заостренные уши, которые он прятал за волосами.
– Цзэ Ху, – представился демон. – Хозяин Лотосовых болот. Известен среди смертных как Кровавый Лотос. Слышал?
Су Чжунцин покачал головой. Возможно, кто-то и слышал, но точно не он. Спорить было бесполезно, перед ним был высший демон! Такие темные существа были крайне сильны и опасны, а самое главное – разумны. В отличие от духов, которые руководствовались злостью и яростью, высшие демоны перенимали из прошлой жизни свои знания и умения, однако процесс их становления из разбитой мстящей души был долгим и неизвестным для людей.
Благодаря Мо Дайяо трое его учеников научились мастерски справляться со злыми духами. Однако борьба с демонами была совсем не похожа на изгнание обычных дзями или шуйху29. С ними сражались лишь опытные бессмертные, к тому же далеко не в одиночку.
У каждой нечисти есть своё слабое место, но отыскать его у демона – задача почти невозможная, даже для него самого. После мучительной гибели жажда мести открывает для озлобленной души путь к перерождению, но уже в мёртвом теле.
Чтобы укрыться от разрушающей боли, душа ищет убежище в предмете, который был дорог человеку при жизни. Часто такими «склепами» становятся памятные подарки или талисманы. Однако, если у погибшего не было ничего подобного, его душа может оказаться запертой в любой вещи, которая была рядом в момент смерти.
Для поиска хотя бы намёка на склеп демону нужно вспомнить своё прошлое и ту боль, которая заставила его переродиться. Этот процесс мучителен, и лишь те, кто переполнен инь, могут вынести его. Духу предстоит пройти через цепочку ужасающих обрядов, после которых он обретает физическое тело, а вместе с ним и воспоминания о прежней жизни. Многие так и остаются гуями, обречёнными на вечное существование в тени.
Но даже найдя заветный предмет, демон никогда не может быть уверен, что не ошибся. Доказать наличие заточенной души можно лишь уничтожив её «склеп», что означает окончательную гибель несчастного.
– Мальчик, тебе грозит опасность, – прямо заявил Цзэ Ху. – Мо Шидун начал охоту на тебя.
Су Чжунцин взглянул на них с подозрением, его взгляд метался между их лицами, словно пытаясь проникнуть в их мысли.
– С чего бы мне слушать убийц? – спросил он с недоверием.
Лэн Фэнъюй равнодушно ответил:
– Мы не убивали того толстяка.
Цзэ Ху продолжил:
– Ты интересен Мо Шидуну из-за мощного золотого ядра. Прошлые ученики отбирались именно по этой причине.
Хозяин Лотосовых болот взял со столика секретное послание, украденное у советника, и протянул юноше.
– Может быть, глава школы по достоинству оценил мой талант? – предположил он, раскрывая свиток.
Среди обычных правил проведения состязаний были пометки о поднятии возраста участников и особом внимании к конкретному ученику – Су Чжунцину.
– Если бы он оценил, то не отправил бы на твою поимку Яшмового демона, – сказал Цзэ Ху.
Юноша испуганно прошептал:
– Ещё один демон?
Кровавый Лотос сложил руки на груди:
– Если Сюэ Линь начал охоту, значит, дела идут неладно. Похоже, он хотел тебя утащить, прикрывшись нашим вмешательством. Ученик пропал, убийцу не нашли. Мо Шидун не при делах.
Лэн Фэнъюй указал пальцем на хозяина Лотосовых болот:
– Яшмовый демон – жестокое и коварное порождение Трёх миров. Цзэ Ху потерпел поражение в битве с ним.
– А кто бы не потерпел? – произнес демон, закатив глаза. – На обратном пути ты станешь легкой добычей для него, так что мы вернём тебя к воротам, но с одним условием.
Су Чжунцин, осознав свое затруднительное положение, снова опустился на пол.
– Вас не волнуют жизни учеников? – спросил он.
– У меня свои мотивы, – коротко ответил Кровавый Лотос и, прежде чем покинуть зал, добавил: – Нам нужно попасть в библиотеку Мяохуа, где хранятся записи о Восхождении морё.
Школьная библиотека, помимо всем известных книг с различными учениями, хранила большой архив исторических событий империи Шанцзюй и даже выдержки из оставшихся легенд и сказаний забытого государства Наньбао. Из-за этих ценных материалов доступ в библиотеку был ограничен. У каждого ученика был ключ, который не только открывал дверь, но и снимал особый защитный барьер.
– Нарушение устава школы… – Су Чжунцин тяжело вздохнул, ощущая, как в его животе заурчало от голода. Он порылся в рукаве и, взглянув на Лэн Фэнъюя, сказал с обидой: – Из-за тебя я потерял персики.
Молодой человек пожал плечами и, не сказав ни слова, покинул зал, оставив Су Чжунцина одного в тишине. Юноша поднялся, прислушался к звукам вокруг и осторожно выглянул за дверь.
Широкий каменный коридор был выполнен в том же стиле, что и зал. На потолке крепились за крючки цепочки с золотыми чашами, в которых горел призрачный тёмный огонь, едва освещая проход. По обе стороны возвышались тяжёлые дубовые двери с резными ручками в виде мифических рыб. Они казались живыми, погружёнными в темноту, словно ожидая, когда кто-то осмелится нарушить их покой.
Су Чжунцин подкрался к одной из дверей по левую сторону и осторожно приоткрыл её. За ней оказался узкий проход, освещённый такими же лампами. Он прошёл вглубь и увидел вход в зал, откуда недавно вышел. Сердце его замерло, но он не остановился. Развернувшись, он вернулся к левой двери и направился к правой, снова оказавшись в знакомом коридоре.
Вдруг противоположная дверь распахнулась. На пороге появился Лэн Фэнъюй. Он окинул пленника недовольным взглядом и спросил:
– Что ты делаешь?
Су Чжунцин замялся, не зная, что ответить.
– Изучаю дворец… – пробормотал он.
Лэн Фэнъюй схватил его за шкирку и потащил обратно в тронный зал.
– Дворец хозяина Лотосовых болот – это лабиринт для чужака. Без одобрения Цзэ Ху двери перед тобой никогда не откроются, – пояснил он.
Ученик виновато улыбнулся.
– А как его получить?
– Надо провести меня в школьную библиотеку, – с усмешкой ответил Лэн Фэнъюй.
Не дожидаясь ответа, молодой человек надел маску Гунгуна. Его пальцы сложились в знакомую Су Чжунцину печать, и пространство перед ними разрезалось, словно нож, разрезающий плотную ткань. В открывшийся портал Лэн Фэнъюй втолкнул ученика, а затем стремительно прыгнул сам. В мгновение ока пространство вокруг них сменилось, и они оказались по пояс в реке Хуан.
Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в багряные и золотые оттенки. Школьные домики на вершине пика сияли тёплым светом, словно приветствуя заблудшего ученика. После упоминания Яшмового демона Су Чжунцин чувствовал тревогу, и его сердце стремилось скорее оказаться под защитой стен школы, которая всегда была для него родным домом.
– Как работает эта маска? – спросил он, выходя из реки и вытряхивая воду из сапог. – Почему ты не можешь отправить нас сразу в библиотеку?
Лэн Фэнъюй спрятал загадочный артефакт и, шагнув на берег, начал выжимать края своих одеяний. Его голос звучал холодно и отстранённо:
– Гунгун позволяет перемещаться только в водном пространстве. Однако владыка вод зачаровал каждый лотос, и теперь они стремятся вернуться в свою обитель.
– Вы его слуги? – смущённо спросил ученик, вспоминая уроки из школьной программы.
– Слишком много вопросов для одного дня, – отрезал Лэн Фэнъюй и направился вперёд по тропе, ведущей к пику.
Когда они наконец поднялись на вершину, ночь уже полностью вступила в свои права. Луна освещала путь, но её тусклый свет не мог полностью разогнать тени, сгущавшиеся вокруг. Су Чжунцин настаивал на том, чтобы идти по дороге, несмотря на желание Лэн Фэнъюя пробираться через густые лесные чащи, словно он хотел испытать ученика на прочность или переломать ноги им обоим.
На подступах к главным воротам они встретили путника – невысокого мужчину с фонарём в руках. Лэн Фэнъюй быстро снял соломенную шляпу и нахлобучил её на голову Су Чжунцина, спрятав его лицо под широкими полями.
– Добрый вечер! – крикнул мужчина, приближаясь к ним.
– Приветствую, – ответил Лэн Фэнъюй без особого интереса.
– Откуда вы? – спросил путник, подходя ближе.
– Из деревни Цзаоми. Собираем лечебные травы, – спокойно ответил Лэн Фэнъюй, но в его голосе чувствовалась насторожённость.
Мужчина впился взглядом в Су Чжунцина, который судорожно сжимал свои одежды.
– Могу я вас проводить? – спросил путник. – Пик Линьшань в тёмное время суток может быть опасным.
Ученик узнал этот голос, и его сердце заколотилось быстрее.
– Благодарю за беспокойство, – ответил Лэн Фэнъюй, с лёгкостью вынимая меч из ножен. – Мы дойдём сами.
Юноша уже собирался выкрикнуть «учитель», но почувствовал, как остриё меча уткнулось ему в ногу. Мужчина же неторопливо направился в сторону школы.
– Я лично посажу тебя в колодец, – пригрозил молодой человек Су Чжунцину.
Ученик обернулся и увидел Мо Дайяо, который стоял у ворот и пристально наблюдал за ними. Затем они свернули за гору, оставив позади надежду на спасение пленника.
Когда во всех окнах школы погас свет, молодые люди направились к домикам учеников, а именно в фанзу троицы Мо Дайяо. Это было одноэтажное строение с бамбуковой дверью и двумя окошками, в одно из которых пролез Су Чжунцин. Внутри стояли вдоль стен три кровати, а рядом с каждой – простая деревянная тумбочка.
– Любишь трудности? – спросил Лэн Фэнъюй, войдя через дверь.
Действительно, от кого Су Чжунцину было прятаться? От своих товарищей? Однако комната оказалась пуста, лишь на кровати Е Чаншэна лежал ворох одежды, укрытый одеялом. Отсутствие соучеников смутило юношу. Если один, скорее всего, где-то лазил в поисках приключений, то Мо Ланьлин должен был давно видеть сны. Су Чжунцин посмотрел на кровать шиди, словно там мог находиться ответ на причину его исчезновения.
– Кхм, – кашлянул Лэн Фэнъюй, напомнив о цели их визита.
Из своей тумбочки Су Чжунцин вытащил маленький серебряный ключик с замысловатой гравировкой. После этого они покинули фанзу и направились к библиотеке, которая располагалась за покоями старейшин, что значительно усложняло задачу.
Пробравшись на коленях через заросли дикой розы, они вышли к невысокому зданию с покатой крышей, усыпанной сухой листвой. Когда ученик вставил ключ в замочную скважину, тот замерцал голубым светом и сам собой завертелся. Тяжёлые двери библиотеки медленно отворились, словно приглашая их внутрь.
Перед ними открылся огромный зал, уставленный книжными резными шкафами. Между ними виднелись небольшие столики с аккуратными ножками, на которых лежали стопки папирусной бумаги и кисти для туши. Лунный свет, проникающий сквозь большие круглые окна, защищённые магическими барьерами, мягко освещал это волшебное место.
Мо Дайяо, вернувшись в школу, с нескрываемым интересом осматривал её территорию.
Его удивлению не было предела, когда он столкнулся с двумя ночными собирателями трав. Мало того, что Су Чжунцин был в компании с молодым человеком, что выглядел довольно устрашающе, так ещё на голове у юноши была нелепая соломенная шляпа, которая, вероятно, должна была скрыть знакомое лицо. Однако похититель не учёл, что Мо Дайяо узнает своего ученика по изящной походке и по одежде, которую он когда-то сам для него выбирал.
Осторожный по своей натуре, мужчина не стал показывать, что разгадал эту неудачную попытку скрыться. Он решил проследить за ними, прекрасно понимая, куда двое держат путь, и отправился в свои покои за ключом.
По пути в библиотеку Мо Дайяо заметил движение в кустах. Его острый взгляд выхватил силуэт человека, и, движимый любопытством, он остановился. Вокруг стояла мёртвая тишина, и лишь лёгкий шелест листвы нарушал её.
Из кустов вылез Е Чаншэн. Его движения были неловкими, как будто он только учился ходить. Он остановился, словно пытаясь понять, куда идти дальше, и вдруг замер.
– Безобразие, – тихо пробормотал Мо Дайяо, наблюдая за происходящим.
Ученик поднял голову и посмотрел на учителя. В его глазах мелькнуло что-то похожее на испуг, но он тут же улыбнулся и произнёс:
– Я решил прогуляться.
Он сделал шаг вперёд, но вдруг намеренно оступился. Мо Дайяо не успел даже моргнуть, как ученик оказался в его объятиях.
– Ой-ой! – воскликнул Е Чаншэн, взмахнув руками.
Они оба полетели на вымощенную дорожку. Учитель постарался удержать равновесие, но тяжесть ученика не позволила ему этого сделать. Мужчина почувствовал, как его спина ударилась о твёрдую поверхность.
Е Чаншэн попытался встать, но его ноги подкашивались, будто он был новорождённым оленёнком. Учитель приподнял юношу, но тот точно превратился в огромную неуклюжую панду, катаясь из стороны в сторону. Его рука скользнула по талии Мо Дайяо, и в один миг Е Чаншэн вскочил на ноги.
– Простите, учитель! – сказал он напоследок, не испытывая и доли стыда.
Мо Дайяо хотел было ответить, но не успел. Е Чаншэн сорвался с места и побежал прочь, скрываясь в очередных кустах.
Возмущённый учитель поднялся на ноги, отряхивая одежду. За то, что устроил с ним Е Чаншэн, в публичных домах платят немалые деньги. Но ничего, он ещё получит своё! Мо Дайяо сунул руку в карман, где до этого лежал ключ от тайной библиотеки.
«Вот Е Чаншэн, какой подлец!» – подумал он с негодованием.
В то время как Су Чжунцин, сидя за столом, рисовал тушью каракули на бумаге в полутьме, Лэн Фэнъюй внимательно изучал каждую полку, словно мог что-то разглядеть. Внезапно скрипнула дверь, и в зал кто-то вошёл. Юноша поспешил спрятаться под стол, а его спутник – за шкаф. Послышались тихие шаги, направляющиеся к запертой двери в конце зала.