Hitoris
Эволюция – дело семейное!
– Да какая разница?! – злился тот. – Думаешь, кому-то ещё есть дело до этого мира? Наставник говорит, что эта планета – одна сплошная катастрофа!
С этим сложно было поспорить. После ранних экспериментов Тридцатого угрозы полного вымирания возникают тут каждые полпериода, не меньше! Его приходилось перезапускать с нуля уже сотни раз, возвращаясь в прошлое снова и снова. Несколько полных вымираний лишь чудом удалось предотвратить, минуя неизбежные геологические катаклизмы.
Над реабилитацией этой планеты без устали работали тысячи специалистов, причём уже не первое поколение. Но им до сих пор не удавалось продержать цепочку эволюции достаточно долго, чтобы новая цивилизация получила хоть малейший шанс стать самостоятельной – и, главное, полезной в качестве соседей по галактике в настоящем времени.
– И всё-таки тут уже не раз появлялись признаки разумной жизни, – ответила Шестая. – Например, сейчас где-то там в океанах задыхаются остатки вполне перспективной ветки морских ящеров. У них даже была устная коммуникация, представляешь? Они передавали потомкам истории своей жизни и даже создали первую религию.
– И ты всерьёз думаешь, что эти морские ящеры смогли бы расшифровать твою писанину?! Её даже я не всегда могу прочитать, а я знаю тебя всю жизнь!
Шестая невольно усмехнулась, но тут же вновь постаралась вернуть себе серьёзное выражение лица.
– Не забывай, что наша работа именно в том, чтобы ускорить развитие разумной жизни на соседних планетах, – строго заметила она. – Мы не можем заранее исходить из того, что у нас ничего не получится!
– Да знаю я… – насупился Восьмой, не отрывая глаз от кода. – Но даже если это случится, каковы шансы, что потомки моей практической работы доживут до тех времён, когда местные жители обретут разум и расшифруют свой собственный код?
– Ну да, ты прав, – подумав, ответила она с лёгкой улыбкой. – Шансов никаких, – шёпотом добавила она, поглядывая на младшего, который вновь увлёкся игрушкой.
– Тогда вот, смотри!
С торжествующей улыбкой Восьмой запустил симуляцию и… она снова завершилась критической ошибкой, хотя и чуть позже.
– Как же так?.. – расстроился парень.
– Ладно, давай посмотрим повнимательнее, – Шестая вывела перед собой увеличенную трёхмерную модель половых хромосом.
– А что это за крестики? – тут же заинтересовался младший, оставив полуживую игрушку трепыхаться на полу.
– Так выглядит та часть кода, которая отвечает за пол, – терпеливо пояснила мать. – Вот эти два крестика есть у самки, а у самца – один крестик и вон та короткая загогулинка. Вот только кое-кто, – она бросила многозначительный взгляд на старшего, – уже успел добавить поверх этих ещё одну копию половых хромосом – от птиц…
– Здорово! А как ты это сделал, Восьмой? – спросил младший своего брата.
– Да это легко, смотри! Копировать, вставить… – захихикал старший, – и теперь у него не два, а три набора!
– Теперь я, теперь я! – Пятый принялся энергично долбить кулачком туда же, куда показал старший.
– Так, успокойтесь, вы оба! – осадила их мать, но тут же, не сдержавшись, рассмеялась. – У бедняги уже десять случайных вариаций половых хромосом! Десять!..
Нет, конечно, половые хромосомы иногда встречались в нескольких экземплярах даже в естественных условиях, но в основном у растений, бактерий и прочей простейшей мелочи. Но чтобы у млекопитающих!.. Однако, случайно бросив взгляд в угол проекции, Шестая с удивлением обнаружила зелёный индикатор: каким-то невероятным образом симуляция больше не выдавала ошибку!
– Поверить не могу… – вытаращила она глаза, мотая головой.