bannerbannerbanner
Поколение свиней

Хантер С. Томпсон
Поколение свиней

Полная версия

Не волнуйтесь, доктор вас посмотрит

Срочно позвони мне. Время уходит. Нам обоим надо совершить что-нибудь исполинское прежде, чем мы умрем.

Послание от Ральфа Стэдмена[29]

Я получаю мало писем от Ральфа. Он не беспокоит меня по пустякам. Но его редкие послания всегда очень серьезны. Постоянные темы его писем – смерть и упадок, и еще жажда денег – столь дикая и грубая, что даже лесник из «Любовника леди Чатерлей» был бы посрамлен силой этого желания. Рассел Чатам такой же. Художники не пишут писем, пока не впадут в полное отчаяние, но к тому времени их мозги начинают буксовать. Они теряют простую логику и способность к концентрации внимания, а из их глаз льется спиртное.

Время от времени у меня возникали проблемы с Расселом, ну, а с Ральфом проблемы не прекращались всю жизнь. Оба – богатые и знаменитые художники, великие таланты своего времени, но в правильно организованном обществе их уже давно усыпили бы по закону.

Вместо этого они получают огромные деньги за свои довольно странные работы, и оба пользуются почетом во всем мире. Ральф живет, как калиф, в своем 44-комнатном замке в модном графстве Кент недалеко от Лондона и время от времени выезжает на псовую охоту.

А Рассел ходит с платиновой картой «Американ Экспресс», ездит на «кадиллаке» и большую часть времени живет в стиле Сэма Кольриджа – образ жизни, который не понимают даже его друзья.

Оба они – бесстыдные сибариты, далеко зашедшие в своих неистовых пороках, но кто я такой, чтобы их судить? У каждого из нас есть странные друзья: одни из них звонят из тюрьмы в четыре утра, другие пишут мрачные и злобные письма.

На днях я заехал на почту и нашел в своем ящике два письма – первое от Рассела, второе от Ральфа, оба исполненные гнева. Письмо Рассела я переадресовал шерифу. Но письмо Ральфа было написано в тоне серьезного медицинского бюллетеня, и я решил, что на него надо ответить.

«Дорогой Ральф! Я, наконец, получил письмо, написанное тобой в палате интенсивной терапии клиники Мейдстоуна. Письмо датировано двадцатым марта, а значит, прошло довольно много времени, если учесть, что ты писал его, стоя на краю могилы.

Ты, Ральф, как старушка. Я устал от твоего ворчания и нытья. Если ты без пяти минут покойник или просто напился, это еще не повод нести вздор о гонорарах и смысле жизни.

Никогда не упоминай при мне эти два предмета, Ральф. Два тупых и уродских вопроса. Ну да ладно. Покончим с ними раз и навсегда:

1. Никаких авторских гонораров нет и никогда не будет. Это безобразная ситуация. Мой адвокат поговорит с тобой о деньгах и проблеме клеветнических измышлений.

2. Твои вздорные рассуждения о смысле жизни – не что иное, как старческий уход от реальности. Ты румяный помещик в твидовом костюме, Ральф, человек искусства. Твоим соседям страшно даже представить, что ты делаешь с животными, которых ловишь в капканы, и им, естественно, не хочется вспоминать – когда они видят тебя, бродящего ночью по посадкам с дробовиком в руках, – что у тебя по шесть пальцев на каждой руке и твой разум представляет собой бурлящий котел противоречий.

Если бы они знали, насколько безгранично твое безумие, они бы посадили тебя под замок… и они, несомненно, так и сделают, если ты не возьмешь себя в руки.

Поверь моему слову. Не дай им повода. Я знаю этого Нарли, который хозяйничает в мейдстоунском пабе, и я слышал гнусные сплетни, которые он о тебе распространяет. Понятно, он не на твоей стороне.

Но не беспокойся, Ральф. У меня есть ответ. В последнее время моя жизнь тоже была весьма странной. Не так давно закончился легкомысленный период, когда я витал в облаках и верил словам, что, естественно, закончилось неприятностями. Пройдя через это, я, как ты знаешь, втянулся в феминистско-порнографическую историю с „Плейбоем“. Кончилось тем, что я завяз в проблемах, и меня то и дело арестовывали по причинам, о которых я пока не могу говорить, потому что многочисленные судебные дела все еще не закрыты.

В настоящее время „Ночной менеджер“ движется с небольшим отставанием от плана из-за моей слабости к журналистике. В дополнение к моим прочим должностям, титулам и обязанностям, я теперь – что-то вроде колумниста синдиката[30] в „San Francisco Examiner“ – газете, которая когда-то была гордым флагманом так называемой империи Хёрста. Янг Уилл, продолжатель дела, решил сделать „газету для думающих людей восьмидесятых“, и тут я, конечно, развернулся.

Почему бы и нет? У нас в ночную смену стоит Уоррен, который каждый раз утирает нос полиции, и я думаю, что у проекта есть будущее… что для тебя означает необходимость занять, естественно, поначалу, место „художника по договору“. Приготовься к напряженным четырехнедельным гастролям. Тебе придется перебраться в Сан-Франциско и некоторое время зарабатывать свой хлеб в поте лица своего. Тебя, как обычного журналиста, будут посылать на текущие задания, а с твоими работами будут обращаться как с дерьмом – но я надеюсь, ты преодолеешь трудности, и тебе удастся создать что-нибудь впечатляющее.

Запланируем стартовый выстрел на День сурка. Я найду тебе квартиру в своем старом районе, на Авеню. Первым твоим заданием скорее всего станет судебный процесс по делу Чарльза С. Нг из округа Калавера, которого обвиняют в серийных убийствах на сексуальной почве. Его скоро депортируют из Канады. Суд будет происходить в Городе Толстых… или, может быть, где-нибудь в глубинке. Когда мы прикатим туда, как братья Джод[31], на нас, журналистов, будут смотреть как на приличных людей.

Ты должен мне верить, Ральф. Я знаю, все это кажется странным, но затея может и вправду оказаться разумной. Такие дела я чувствую тонко, как акробат.

Так что, собирай чемоданы и готовься в День сурка приступить к своим обязанностям. Для начала соберемся на стратегическую конференцию в кафе „Бич-бой“, а потом располземся в тумане и займемся нашей грязной работенкой. Добро пожаловать в новую жизнь».

25 ноября 1985 года

Месть недоумков

 
А склизких тварей миллион
Живет; а с ними я[32].
 
Сэм Кольридж. «Поэма о Старом Моряке»

Одна из неприятных сторон нашего ремесла заключается в неизбежности злобных нападок безмозглых уродов и чьих-то фанатов. Этому нет конца. По ночам они стучат в вашу дверь или придумывают гнусные судебные иски, мастурбируя, как шимпанзе, в комнатах, освещенных 25-ваттными лампочками.

Такие вот дела. Не у всех жизнь прямая, как лезвие ножа. Некоторые перекошены, как нога Джо Тисмана, но лишь единицы из них работают на команду «Краснокожих», и никто не нянчится с ними в госпитале, когда их сломанные кости вылезут наружу через пробитые мышцы и кожу.

Все мы – жертвы этой гнусности. Злобные уроды звонят нам по телефону, а мы слушаем их визги и ругань. Они забивают своими исками графики судебных заседаний. Они наполняют наши почтовые ящики дикой чепухой, за которую им пришлось бы отвечать по закону, будь у людей время на судебные разбирательства.

Они неизлечимы. Какой-то божок с чувством юмора, как у Эда Уинна[33], по своим личным мотивам решил направить их этим путем. Некоторые действительно опасны – может быть, один или два процента – но уж они-то способны идти до конца: крушить, убивать, жечь или приютить сотню бездомных кошек в своей квартире и молиться перед пожелтевшей фотографией Сьюзен Аткинс[34].

 

Еще они пишут письма; за последнее время я получил целую кучу. Все они пришли из Майами, от недоумков, христианских фанатиков и нацистов – и все, так или иначе, связаны со странным и безумным культом доктора Нейла Франка и его печально известной одержимостью ураганами. За работу в программе новостей Эй-би-си Национальная правительственная ассоциация ораторов в Вашингтоне недавно присвоила Нейлу Франку звание «оратор года».

Это подходящее определение для Нейла Франка. Ведь он – именно оратор, и ничего сверх того. Его безумные полуночные комментарии по поводу недавних ураганов весьма накалили ситуацию. Ничего подобного по силе воздействия не появлялось в эфире с тех пор, как в 1938 году Орсон Уэллс поставил «Войну миров». В результате миллионы людей обезумели от страха и пришли в смятение.

На телевидении Франка называют директором некого учреждения, так называемого Национального центра изучения ураганов. Центр располагается в Корал-Гейблс – модном когда-то пригороде Майами.

Кроме того, Нейл Франк – как утверждает житель Коко-Гроув по имени Текс – преуспел на поприще религиозных проповедей в евангелическом духе. Раньше он принимал активное участие в крестовом походе под водительством Билли Грэма. Его ли религиозная деятельность или что-то другое стало тому причиной, но множество людей в Южной Флориде прониклись к нему доверием. Апокалиптические предупреждения о заряженности ураганов «энергией, равной одной из наших первых атомных бомб», превратили Нейла Франка в святого, буквально в Божьего посланника. По его совету многие покинули свои дома и побежали, как крысы, на возвышенность – и таких людей было больше, чем тех, кто когда-то следовал за Моисеем через горы и Чермное море.

Вся заслуга Франка в том, что он напугал людей до смерти, и они бросились спасаться бегством от Божьего гнева. Правда, сделать работу Нейла Франка и заслужить восхищение тех же легковерных людей мог бы любой бабуин со здоровым сердцем, хорошей дикцией и контрактом с «Вечерней строкой» канала Эй-би-си.

Разгневанная чета Кемпкеров (Ф. Л. и Виргиния) из Ки-Ларго в коротком и решительном письме укоряет меня: «Своим невежественным и порочным критицизмом Вы нанесли мистеру Нейлу Франку оскорбление».

«Бог простит тебя, если ты попросишь о прощении, – пишет мне человек по имени Россел, живущий где-то в южной части Майами-Бич. – Бог может простить любой грех, кроме отрицания сына своего, Иисуса. Надейся, может быть, Бог смилуется над тобой».

Некто по имени Пик Коттон из Южно-Африканской организации имени Кэт Л. Коттон-Дебур, объединяющей профессиональных врунов, назвал меня бесчувственным шакалом и предположил, что я подсознательно завидую Нейлу. «Убирайся в щель, из которой выполз, – сказал он. – Ты здесь никому не нужен».

Неделя праздника Благодарения, проведенная в горах, была небогата новостями. Встреча в верхах закончилась, «Мустанги» проиграли, а сугробы с каждым днем становились все выше. Погибло много животных. Но большинство из них съел Рассел Чатам, а его подружка, та еще бешеная сука, уехала, прихватив с собой около шестисот звериных шкурок, которые она потом продала на улицах Голливуда.

Пришлось включить полный привод на нашем джипе, иначе мы не могли одолеть длинный подъем по пути к ближайшей таверне. На участке Уэйна дорогу перегородили замерзшие быки: они мочились на асфальт и топтались на месте. Некоторые люди останавливаются перед крупными животными, но делать так – большая ошибка. Единственный способ сдвинуть их с дороги – это включить первую передачу и давить на газ. Двигай прямо на зверюг – пусть они почувствуют металл.

Иногда громкий гудок приводит в панику все стадо, и тогда можно на большой скорости преследовать их несколько миль.

Обычно по выходным в таверне спокойно. Это место, где собираются ковбои, небольшое придорожное строение в глубине долины – с единственной неоновой вывеской на десять миль вокруг.

Но в эти выходные место для парковки было запружено «поршами», «рейнджроверами»; была даже одна «BMW 735i». Местный лидер Общества друзей Роберта Веско приехал на «феррари 308». С ним была его жена – помощница шерифа. По их утверждению, раньше они жили в Шелбивилле, штат Кентукки, где зарабатывали на жизнь разведением чистокровных собак динго. Австралийских псин с желтовато-коричневой шерстью, весящих около тридцати – сорока фунтов – безмозглых тварей с ярко выраженным инстинктом убийцы. Пару таких собак недавно продали на собачьей выставке в Денвере за двадцать две тысячи долларов.

Говорили именно о такой сумме, но, скорее всего, это был дешевый рекламный трюк. Торговля собаками, особенно чистокровными служебными животными вроде динго и доберманов, – ненадежный бизнес.

Однако друзей Роберта Веско все это не интересовало. Они собрались на свою ежегодную встречу, к тому же большинство из них имело собственных собак. Собралась гнусная толпа, сплоченная и большая, в парках из овчины и черных ковбойских сапогах, но они платили наличными, и никто не задавал лишних вопросов. Один из этих ребят порезал ножом свою жену, но рана оказалась пустяковой – и в понедельник женщина села в первый самолет на Денвер.

2 декабря 1985 года

Apres moi, le deluge[35]

– Я буду считать эту проблему серьезной, пока, проработав всю ночь, вы не докажете мне обратное.

Ричард Милхаус Никсон

На прошлой неделе в Вашингтоне произошли серьезные события. В четверг вечером Скиннер позвонил мне из офиса и сообщил, что остался без работы. До этого момента он был ответственным консультантом в команде сенатора Эдварда Кеннеди, который участвовал в президентской предвыборной кампании.

– Кеннеди вышел из гонки, – сказал Скиннер. – Он только что сообщил нам об этом. Через десять минут он поедет в Бостон, чтобы зачитать свое окончательное решение в прямом эфире.

– Врешь, свинья! – закричал я. – Опять ты злишь меня своими дешевыми политическими сплетнями?

– На этот раз слухи соответствуют действительности, – сказал он. – Парень спрыгнул с поезда. Сегодня в десять утра уволили всю комpанду. Расставаясь, люди обнимают друг друга и плачут. Я только что потерял пятьсот долларов в день – зарплату, которую я рассчитывал получать следующие два года.

– Плевать на деньги! Что случилось?

– Безумие, – ответил он. – Наш коммутатор чуть не закоротило. К половине пятого все телефонные линии раскалились добела. Первый человек, позвонивший нам, сказал, что или у сенатора СПИД, или в его машине были еще трупы[36].

Другой заявил, что все это просто скандал. Третий дружелюбно предположил, что дело в какой-то семейной трагедии – может быть, у сына сенатора опять рак или что-то в этом роде. Четвертый сказал, что Кеннеди, видимо, собирается жениться на другой, может быть, на этой целеустремленной чехословацкой женщине, с которой он последнее время появлялся на людях.

– Отвратительно, – проворчал я. – По-настоящему отвратительно.

– И кроме всего прочего, постоянно звонят журналисты. Как перед отставкой Никсона. Ты берешь телефон, чтобы позвонить, и не можешь дождаться длинного гудка, потому что все линии в Сенате заняты. Это было как взрыв бомбы.

– Серьезно? Неужели ты не знал заранее?

– Никто не знал, – сказал Скиннер. – Даже Пэт Кэдделл и вся его новая сверхмощная фирма-консультант, которая, правда, два дня назад развалилась, – даже они не знали. Кэдделл поссорился с Доуком и Шраммом, а потом сидел в своей комнате и кричал: «Это трюк Кеннеди, это часть его предвыборной стратегии». Видишь, какое темное дело.

– Как это скажется на партии? – спросил я.

– В партии хаос. Может быть, новым претендентом станет Джесси Джексон. В пятнадцати южных штатах пройдет супервторник. В гонке примут участие девять белых и Джесси. При таком раскладе Джесси выигрывает первичные выборы в пятнадцати штатах. Все. Мне больше нечего сказать. Не будет больше никаких разговоров о Кеннеди.

– Итак, – сказал я, – из ниоткуда возникла решительная чехословацкая женщина. Если верить слухам, циркулирующим на высшем уровне в Вашингтоне, она является единственной явной причиной того, что сенатор от Массачусетса Эдвард М. Кеннеди внезапно решил выйти из президентской гонки, причем именно в момент, когда его шансы на победу были в два раза выше, чем у любого другого кандидата.

– Да, – ответил Скиннер. – Именно так скажут завтра у Дюка Зибертса, когда Боб Страус и Гамильтон Джордан сядут за ленч.

– А ты? – спросил я.

– Меня там не будет. Завтра я собираюсь отправиться на ипподром, – сказал он. – Есть вещи поважнее того, кто станет следующим президентом Соединенных Штатов.

Как правило, ночью политический бизнес идет вяло. Но через какое-то время обязательно наступает бурная ночь, взрыв ужасного вероломства и извращенности, после которого даже сильным не сразу удается разгрести дерьмо.

Заниматься этим – мерзкое ремесло, и никто из умных людей не станет утверждать обратное… за исключением, может быть, Рональда Рейгана, который, похоже, глупее трех мулов. Но, в конце концов, он – президент. Он может сбросить бомбы на любой город в мире и арестовать любого, кто будет ему досаждать.

Быть президентом – значит занимать высокое положение в обществе, из чего вытекают некоторые вопросы о глупости. Можно ли назвать дураком Хершеля Уокера, который зарабатывает миллион долларов в год, при этом вообще ничего не делая?

Президенту Соединенных Штатов не нужно быть умным.

Он может балансировать на зловещей грани, за которой – полное отмирание серого вещества головного мозга, и при этом оставаться самым могущественным человеком в мире. Если он арестует главу мафии или отправит мемориал Вашингтона арабам, никто не будет оспаривать его право.

Подобное действительно происходит… и тем не менее он – наш лидер, человек, который вызывает восторг нации. Опросы общественного мнения показывают, что он «одет лучше всех», он популярнее всех, и он самый желанный донор во всех банках спермы. Люди смеялись над Томасом Эдисоном, но они поскуливают, как собаки, когда Рейган подходит к воротам Белого дома.

По слухам, Фрэнк Синатра был умным человеком, но после того как он попытался играть в блэк-джек по правилам, которым научился в Неваде, перед ним закрылись двери всех казино Нью-Джерси.

«Тебя вычеркнули! Убирайся из города… Ты нам никогда не нравился…» Даже Брюс Спрингстин не мог помочь Фрэнку в Атлантик-Сити. Его гнали отовсюду как какого-нибудь пропойцу. Это было отвратительно.

Тем не менее даже Синатра боготворит президента. Он поет песни о любви для жены президента, а его друзья пьют чай в восточном крыле Белого дома.

Мы живем в беспокойные времена. По улицам Сент-Луиса бродят отвратительные подонки, и даже госсекретарю угрожает проверка на детекторе лжи, как говорят, по обычным соображениям безопасности. Майк Дитка сидит в чикагской тюрьме за вождение машины в нетрезвом виде. Он попался в день победы чикагских «Медведей» – величайшей с 1942 года.

– Я устал от этого города, – сказал Скиннер. – Хочу обратно в Бангкок. Кажется, год крысы никогда не кончится.

23 декабря 1985 года

Серая и грязная дорога

– Сотри его имя, теперь будет он записан как еще одна потерянная душа.

Еще одно дело заброшено, еще одна тропа заросла.

Роберт Браунинг. «Поверженный вождь»

На прошлой неделе Тед Кеннеди снова попал в новости, но пользы от этого уже не было. Все, включая членов его команды, были потрясены неожиданным решением сенатора – отказаться от участия в президентских выборах 1988 года. Причем даже опросы Национального комитета «Великой старой партии» показывали, что шансы Кеннеди на выдвижение от Демократической партии были в два раза выше, чем у других претендентов.

 

В зимних букмекерских записях рейтинг Теда Кеннеди равнялся 44 процентам, Гэри Харта – 22 процентам, Марио Комо – 18 процентам… Конечно, никто в нашем бизнесе не собирался делать окончательные ставки, ориентируясь на эти цифры. Два года – долгий срок, если речь идет о жизни лидеров высшей лиги.

Циники говорили, что все это им знакомо, они это уже видели – четыре раза за последние пятнадцать лет – и что все это, скорее всего, просто очередная уловка Кеннеди. Он залег в засаде, рассуждали они, и ждет подходящего момента для атаки.

Хорошо… может, и так… но многие люди на публике говорили о мудром маневре, а потом, в частных беседах, проклинали сенатора за шестнадцатилетнюю политическую агонию, борьбу за исполнение ущербной мечты, которая была обречена на провал с самого начала. «Лучше бы он десять лет назад эмигрировал в Австралию, – сказал профессиональный политик, в свое время работавший на Кеннеди. – Когда из-за него утонула женщина, на его карьере можно было сразу поставить крест».

Вероятнее всего, это действительно так. Происшествие в Чаппакуиддике трудно понять, если только не расценивать его всего лишь как вопиющий и отвратительный образец неумения водить машину.

Детали от нас по-прежнему скрывают – неясно, по каким причинам, – но, в конце концов, речь идет о взрослом мужчине, который находился на своей земле, управлял собственной машиной и при этом не смог проехать по прямой по небольшому мосту.

Время от времени у меня тоже случались проблемы с плохими дорогами и неправильными машинами – как сегодня.

Полная луна, на небе ни облачка. Из-за яркого света луны, отраженного белым снегом, не видно ни одной звезды. Так светло, что на пустынной проселочной дороге можно вести машину с выключенными фарами.

Хорошее время для диверсантов, индейцев и наркоманов. Не все в этом мире любят свет фар. Среди нас есть такие, кто может в темноте гнать через обледенелые горы, как в компьютерной игре, на полной скорости четко проходя повороты и успешно избегая столкновений с оленями.

Конечно, рассуждать о вождении в темноте не было бы никакого повода, если бы у моего недавно полностью отремонтированного «вольво» внезапно не выключились фары. Последние пять миль до ранчо мне пришлось вести машину с погасшими фарами при свете луны.

В такой ситуации люди обычно нервничают. Я ехал из города после ужина, в моей машине сидели гости из Майами – и когда я заметил, что лунный свет ярче моих фар, я забеспокоился…

А это неправильно, как говорил мистер Никсон. В моем мозгу немедленно возник вопрос: могу ли я полностью доверять своему ночному зрению? Если свет фар машины напоминает приглушенное мерцание древней лампы Аладдина или, еще хуже – коптящей свечки, значит, настало время обратиться за советом к профессионалу.

Не рассчитывай на свет порочной луны. Что будет с тобой через неделю, когда луна исчезнет? Даже Сидящий Бык не может вести машину на полной скорости в кромешной темноте. Может быть, пришло время показаться глазному врачу, какому-нибудь шарлатану из рекламных роликов, который предложит пройти все известные науке тесты… Всего 49 долларов 95 центов – и вам гарантировано излечение от слепоты, ваше зрение будет, как у горного козла.

Слишком много лет я провел на дорогах, слишком темных для изувеченной рубцами сетчатки. Я флиртовал с опасностью и зловещими предчувствиями: когда фары гасли, дорога становилась как океан, а я вел машину как лодку.

В море нет уличных огней. В море мы правим по картам, буям и отдаленным ориентирам; там нет никаких фар. Однажды, когда я думал, что нахожусь на глубине, я врезался в песчаную отмель.

Ощущения мерзопакостные. Вначале раздается неприятный шипящий звук – это киль цепляет песок, а потом кричат пассажиры. Они всегда очень боятся акул, когда ты везешь их кататься в полночь. В такой ситуации надо действовать очень быстро, чтобы успеть поднять гребной винт до того, как он согнется от удара о грунт.

Потом некоторое время вы просто сидите. Все молчат… потому что знают, какие теперь возникнут вопросы. Работает ли радио? Мы обречены? Удастся ли сообщить об аварии в береговую охрану и вызвать буксир?

Скорее всего, нет. Девятнадцатый канал не отвечает. Придется лезть в теплую соленую воду, доходящую местами до колен, местами до шеи, и самим толкать проклятое корыто.

Даже маленький катер «мако», вроде моего, весит около трех тысяч фунтов. Толкать такую тяжесть ночью в океане – сомнительное удовольствие. Скорость продвижения – два дюйма за шесть минут, да и то – если повезет с приливом. Все равно, что толкать по гравию «бьюик» с четырьмя спущенными колесами.

Вот что случается с людьми, которые ночью мотаются без света по океану или вообще где бы то ни было.

На этой неделе в город приехали Тед Кеннеди и Дональд Трамп. Вместе с Аднаном Хашогги и его эскадроном телохранителей в черных рубашках. Люди напуганы. К тому же приехал принц Фейсал – он появляется здесь каждое Рождество со своими кареглазыми смуглыми женами и свитой стражей-евнухов.

Арабы – интересные люди. Они не сторонники ночного плавания по океану, но что с того? Это не их прикол. Они изучили достаточно хорошо наши дороги, с фарами и без фар. Они не пьют виски, поэтому могут делать все, что хотят.

Когда же это закончится? Вулкан Этна опять проснулся, а Джордж Шульц почти уволен в интересах национальной безопасности. Почет – не гарантия безопасности, а кабан на тропе – не один. Carpe diem[37].

Приготовься съесть или быть съеденным.

30 декабря 1985 года
29Художник, сделавший иллюстрации к книге Хантера Томпсона «Страх и отвращение в Лас-Вегасе». – Примеч. пер.
30Объединение провинциальных газет, предоставляющих друг другу свои материалы. «San Francisco Examiner» входит в один из таких синдикатов.
31Герои романа Д. Стейнбека «Гроздья гнева», посвященного временам Великой депрессии, – семья, едущая через всю Америку в Калифорнию в поисках работы.
32Перевод Н. Гумилева.
33Троцкист, член ЦК Профсоюзной лиги политических действий, в 1984 и 1988 годах выдвигался Лигой кандидатом в президенты США.
34Член «семьи» Чарльза Мэнсона, намеревалась совершить покушение на президента США. Приговорена к пожизненному заключению.
35После меня – хоть потоп (фр.).
36Намек на скандал 1969 г. Ночью 19 июля 1969 г. сенатор Э. Кеннеди попал в автокатастрофу на о. Чаппакуиддик – его машина упала с моста в реку. Кеннеди выплыл, его спутница Мэри Копечне утонула. Республиканцы раздули из этого дела скандал и вынудили Кеннеди снять свою кандидатуру из числа претендентов на пост президента США.
37Лови момент (лат.).
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28 
Рейтинг@Mail.ru