Ханна Хауэлл
Дикие розы
Глава 5
– Мне нужно вымыться, – заявила Элла, едва Харриган распорядился остановиться на отдых, и быстро соскочила на землю.
– Пригласить слуг? – съехидничал тот и принялся расседлывать лошадь.
– Очень остроумно, но достаточно и ручья. – Она жестом указала на видневшиеся неподалеку кусты. – Там вроде есть.
Харриган посмотрел на Эллу и едва удержался от улыбки. Девушка и правда была вся в пыли, волосы растрепаны, лицо раскраснелось и выглядела при этом прелестно. Только говорить ей об этом не следовало, а то того и гляди выцарапает глаза. Пока молчала, Элла Карсон производила впечатление привлекательного, миловидного ангелочка – прямо фарфоровую куколку, – но стоило ей заговорить, как миру являлись такие шипы, что хотелось бежать куда глаза глядят. Ни дать ни взять дикая роза – красивая, но колючая. Харриган усилием воли обуздал разыгравшееся воображение и постарался вернуться в реальность. Он понимал ее желание смыть дорожную пыль, но здесь была некая загвоздка. Харриган был уверен, что, появись у Эллы хоть малейший шанс, она тут же попытается сбежать. Она не делала тайны из того, что не намерена возвращаться в Филадельфию. Как же поступить? Запретить ей вымыться он не мог, а настаивать на своем присутствии во время процесса у него язык не поворачивался.
– А если я поклянусь, что не убегу? – спросила Элла, без особого труда отгадав причину его нерешительности.
– Не хочу обидеть, но, зная вас, не могу доверять вашим клятвам, а потому за вами будут присмаривать.
– Что?
– С почтительного расстояния, конечно. Не волнуйтесь: ваше уединение никто не нарушит, – если, конечно, не попытаетесь поближе познакомиться с окрестностями.
Элла не совсем понимала, как это возможно, однако решила довериться и не спеша начала собирать все необходимое для купания. В глубине души она знала, что ее готовность поверить своему похитителю была связана с неодолимым желанием вымыться. Даже если бы она знала, что Харриган собирается спрятаться за ближайшими кустами и пристально следить за каждым ее движением, это вряд ли бы ее остановило.
Добравшись до ручья, Элла разочарованно вздохнула: вода манила свежестью, чистотой и прохладой, но полностью погрузиться в нее не удастся: слишком мелко. Вода не скроет ее наготы, а значит, раздеться она не сможет. Это все равно что нагишом встать посреди поля, вокруг которого за кустами притаились сотни Харриганов.
После недолгих раздумий Элла решила оставить лифчик и панталоны: все равно белье надо было постирать, – а переодеться в сухое можно за пару секунд, к тому же вокруг достаточно деревьев и кустов, чтобы укрыться от нескромных взглядов.
Вода оказалась просто ледяной, но Элла все равно с наслаждением, пусть и частями, помылась, избавившись от многодневной пыли и грязи. Закончив купание, она выполоскала платье в ручье. Она была уверена, что Харриган не будет за ней подглядывать, но прежде чем переодеться в сухое белье, все же поискала его глазами. Она надела голубое, в крупную клетку платье, огляделась по сторонам. Вроде никто за ней не наблюдал. Небрежно перехватив волосы шнурком из сыромятной кожи, она с облегчением вздохнула и, собрав вещи, направилась обратно к стоянке. Ощущение чистоты подняло ей настроение, но при виде Харригана она почувствовала прежнее раздражение. Дядя нанял его для грязного дела, и Элла больше склонялась к мысли, что ирландец не имел ни малейшего понятия об истинных намерениях Гарольда, однако по-прежнему упрямо вез ее на неминуемую смерть, и за одно это она почти ненавидела его.
– Хорошо искупались? – поинтересовался Харриган, когда Элла, развесив мокрую одежду на кустах, присела к костру.
– Ручей оказался мелковат, но все лучше, чем ничего.
– Пожалуй, тоже пойду ополоснусь.
Харриган поднялся на ноги, и Элла посоветовала вдогонку:
– Остерегайтесь змей!
Никаких гадов она, конечно, не видела, но знать ему об этом не обязательно. Махони не спускал с нее глаз, как с какой-то преступницы, и Элла подумала, что будет справедливо заставить его волноваться. Даже если он ей и не поверил, то все равно волей-неволей будет озираться по сторонам. При этой мысли к ней снова вернулось хорошее настроение.
Харриган чертыхнулся, поймав себя на том, что с опаской вглядывается в траву под ногами. Он совершенно не переносил змей и готов был поклясться, что Элла каким-то непостижимым образом догадалась об этом. Во всей этой суете он совсем не подумал о возможности встречи с ползучими гадами. Брошенное девушкой предупреждение напомнило ему, что вокруг расстилается совершенно дикая местность.
Харриган в который уже раз помянул строптивую девицу, доставлявшую множество хлопот, недобрым словом, разделся, аккуратно сложил одежду на берегу и вошел в холодную воду.
Гарольд Карсон заплатит ему за все. Этот тип явно из тех бессовестных жуликов, по которым тюрьма плачет, но поскольку владеет громадным состоянием, вращается в высшем обществе и самый желанный гость в богатейших домах города. Бедняк мог угодить за решетку на несколько лет лишь за то, что украл буханку хлеба для своих голодных детей, Карсон же присвоил десятки тысяч долларов. Это вопиющая несправедливость, но так уж устроен сей мир, и понимать это еще не означает иметь возможность изменить положение вещей.
Харриган не мог даже предположить, как далеко способен зайти такой беспринципный человек, как Карсон. Он по-прежнему не мог принять на веру рассказы Эллы, однако и сбрасывать их со счетов полностью не стоило. Как можно из-за денег желать смерти родной племяннице? А может, Элла преувеличивает и ее неприязнь к Карсону имеет другую причину?
Решив, что от этих мыслей никакого проку не будет, Харриган вылез на берег и насухо вытерся. Нельзя идти на поводу у чувств или прислушиваться к сомнительным обвинениям взбалмошной девчонки. Нужны неопровержимые доказательства, а их можно найти только в Филадельфии. Когда он говорил Элле, что досконально во всем разберется, то немного лукавил, зато сейчас был полон решимости довести дело до конца. В случае если Элла сказала правду, они с Джорджем становятся соучастниками преступления. Ну что ж, тогда Гарольд Карсон пожалеет, что появился на свет.
Наскоро прополоскав пропыленную одежду, Харриган натянул чистые штаны и рубашку и заторопился обратно в лагерь. День быстро клонился к вечеру, а Джорджу, пожалуй, тоже хочется поскорее отмыться от пыли и грязи. Костер уже горел, и Харриган развесил на ветках мокрую одежду.
На ужин были только бобы, галеты и кофе, и Харриган решил, что надо бы потребовать с Карсона дополнительную плату за это неудобство. Он не был любителем спартанского образа жизни и предпочитал вкусно есть и мягко спать, приняв горячую ванну. При необходимости Харриган без труда мог сутками не слезать с седла, но это не значит, что при возможности выбора отказался бы от поезда или экипажа. Когда он договаривался с Карсоном об оплате своих услуг, то не имел представления, какая работа и в каких условиях предстоит, поэтому при первой же встрече намеревался поставить заказчика в известность, что цена поднялась, и значительно.
– Кажется, купание не улучшило вам настроения, – заметила Элла, разливая по кружкам кофе, сваренный Джорджем.
– Я как раз только что прикидывал, насколько увеличить счет, который намерен предъявить вашему дядюшке, – пояснил Харриган, принимая кружечку.
– Вы что, надеетесь получить с него деньги?
– Конечно, как и договаривались, после того как доставлю вас в Филадельфию.
– Вам следовало обсудить еще один пункт.
– Вот как? И что же это?
– Что, если вас постигнет неудача? Это же несправедливо, потратив так много усилий и столько претерпев, остаться без оплаты.
– Я этот вариант даже не рассматриваю.
Элла с сомнением хмыкнула и покачала головой.
– Мне кажется, вы слишком самонадеянны.
– Даже безудержно?
– Более чем. Я не устаю поражаться нашей слепоте.
– Вы опять уповаете на свою тетушку?
– Почему нет? Ее сообразительности можно позавидовать.
– Ну да. Кому еще могло прийти в голову сунуть ногу под рельс перед мчащимся поездом.
Харриган наполнил две оловянные миски горячими бобами и поставил одну перед Эллой.
– Слава богу, хоть что-то прояснилось! От правды никуда не денешься.
Элла терпеть не могла бобы, но сейчас была слишком голодна, чтобы привередничать, поэтому, невольно скривившись, принялась за еду.
– У каждого из вас своя правда, – заметил Харриган. – Я не настолько хорошо знаю и вас, и вашего дядю, чтобы решить, кому верить. Может, на этом и остановимся? Когда окажемся в Филадельфии, все встанет на свои места.
Элла нахмурилась. В словах Харригана таилась надежда, но утешения это не принесло. Он по-прежнему подозревал ее во лжи, так что было от чего прийти в негодование.
Ну почему в мире так много несправедливости? Разве справедливо, что ей приходится страдать из-за ненасытной алчности своего дяди? А то, что впереди ее ждет смерть? Но самая большая – прямо-таки вопиющая несправедливость в том, с грустью подумала она, поглядывая на мужественный профиль Харригана, что творит эту несправедливость тот, кому она готова отдать свое сердце.
Элла вздрогнула и испуганно заморгала. Уже совсем стемнело, и кто-то осторожно тряс ее за плечо. Она машинально стряхнула руку и огляделась, потихоньку начиная соображать, где находится и почему. Джорджа не было, а Харриган, с улыбкой глядя на нее, учтиво предложил:
– Не лучше ли вам отправиться спать, а то вы рискуете упасть лицом в костер.
– А где Джордж? – встревожилась Элла.
– Он вызвался караулить первым.
– Вот как! Значит, все-таки опасаетесь, что моя тетя нас разыщет.
– Вовсе нет, и это несмотря на все ваши попытки задержать нас. – Он едва не рассмеялся, заметив мелькнувшую на ее лице растерянность. – Больная нога не позволит ей ехать верхом, а отправить своих парней одних, она не решится: в лесах полно разбойников и множество других опасностей. Так что ложитесь спать и ни о чем не тревожьтесь.
– А где постель? – Нахмурившись, Элла обвела лагерь взглядом и обнаружила лишь одеяла, брошенные на землю неподалеку от костра. – Здесь только одно место.
– Да, одно, так что сегодняшнюю ночь нам придется провести бок о бок.
И Харриган выудил из кармана знакомую пару наручников.
– Вам когда-нибудь говорили, какой вы отпетый негодяй?
– Так убедительно, как вы, мисс Карсон, ни разу.
Хоть и не без смущения, но Элла сумела дать понять, что ей надо уединиться, перед тем как лечь спать. Харриган подозвал Джорджа и позволил ей самой отыскать укромное место.
Вскоре Элла вернулась и, даже не повернув головы в сторону Харригана, прошествовала к одеялу. Ей удалось справиться со смущением, но девушка знала, что, пока находится в компании двух мужчин, от неловкости избавиться не удастся. Они старались не нарушать необходимое ей уединение, но сейчас Элла не испытывала к ним никакой благодарности, поскольку считала виноватыми во всех ее неудобствах. Не свяжись они с Гарольдом, никто из них не оказался бы в такой неловкой ситуации.
Харриган со вздохом принялся сгребать головешки в центр костра, не в силах избавиться от мысли, что Гарольд Карсон выбрал не самый достойный способ вернуть племянницу в семью. К тому же он не совсем понимал, почему бы просто не оставить девушку с горячо любящей ее тетей, пусть и весьма эксцентричной особой. Для Харригана было очевидно, что Луизу, а вовсе не Гарольда, Элла считала своей семьей. Злополучное дело о наследстве вполне можно было полюбовно разрешить через адвокатов. Махони все больше склонялся к мысли, что помимо своей воли оказался вовлеченным в самый центр семейной распри.
Харриган подошел к постели, сооруженной из одеял, сел и не спеша стянул сапоги, но когда протянул руку к запястью Эллы, чтобы приковать к себе на несколько часов сна, та отпрянула. Явно рассерженный, он потянулся к ней опять, и около костра завязалась настоящая схватка. Если Харриган старался не сделать Элле больно, то она явно не испытывала угрызений совести и колотила его изо всех сил. Когда ему наконец удалось, буквально пригвоздив девушку к постели, приковать ее руку к своей, он ловил воздух открытым ртом и морщился от саднивших глубоких царапин на лице и руках.
Харриган смотрел в ее раскрасневшееся, рассерженное лицо, и постепенно до него доходило, что лежит он не на одеяле, а на мягком девичьем теле, но вместо того, чтобы отпустить девушку, он устроился на ней поудобнее и едва заметно усмехнулся, заметив, как округлились ее глаза. Он мечтал о чем-то подобном с того момента, когда впервые ее увидел, и сейчас ему показалось, что во взгляде Эллы мелькнула искорка интереса, словно она прочитала его мысли и они совпали с ее собственными.
– Вы посадили меня на цепь, ну и радуйтесь! Можете теперь со спокойной душой слезть с меня! – с вызовом проговорила Элла неожиданно севшим голосом, про себя моля Бога, чтобы ирландец не почувствовал, как будоражит ей кровь это щекотливое положение.
Харриган что-то пробормотал и прикоснулся губами к ее раскрасневшейся щеке.
– Мистер Махони, вы забываетесь! Мне кажется, вас наняли совсем не для этого.
– Кто бы мог подумать: в таком очаровательном ротике – такой острый язычок, – улыбнулся он в ответ, и в следующее мгновение Элла почувствовала его губы на своих губах.
Дрожь пробежала по телу, и она, пытаясь скрыть удовольствие, воскликнула:
– Я не хочу с вами целоваться!
– Я мог бы назвать вас лгуньей, но боюсь выглядеть чрезмерно самонадеянным, и кроме того, совсем не уверен, что в данный момент меня волнуют ваши желания. Знаю, что это нехорошо, но все время быть справедливым и благородным очень утомительно. Сейчас я намерен получить то, о чем мечтал все это время.
Элла попыталась было протестовать, но Харриган уже взял в плен ее губы. Поцелуй был таким нежным и трепетным, что ее слабое сопротивление угасло окончательно. Ей льстило, что этот великолепный мужчина мечтал поцеловать ее. Элла с облегчением осознала, что не одинока в своих переживаниях по поводу нарушения приличий.
Харриган упоенно целовал ее мягкие податливые губы, наслаждаясь их сладостью, а когда слегка пошевелился, ощущение близости мужского тела оказалось таким ошеломляющим, что у Эллы от неожиданности даже дыхание перехватило. Харриган не преминул воспользоваться секундной растерянностью девушки, напористо проникнув языком в жаркие глубины ее рта. Это не был обычный поцелуй: он буквально воспламенил кровь, заставил так гулко колотиться сердце, что Элла испугалась, как бы не выскочило из груди.
Ее руки инстинктивно потянулись обнять его, но тут что-то звякнуло и дурман, охвативший ее от страстного поцелуя, вмиг рассеялся. Элла открыла глаза, покосилась на кольцо наручников, защелкнутых вокруг ее запястья, и почувствовала, как напрягся Харриган, потом соскользнул с нее и лег рядом, осознав, что вспыхнувшее было желание внезапно ушло. Элле не понравилось, что он так быстро и безошибочно уловил перемену в ее настроении.
– Вы просто законченный хам, – едва ли не дружелюбно констатировала Элла и сама этому удивилась.
– Знаю, – совершенно спокойно согласился с ней Харриган и с облегчением вздохнул.
Похоже, Элла не рассердилась, значит, он не ошибся, когда предположил, что их влечет друг к другу.
Харриган сгорал от желания узнать, что она чувствовала во время их поцелуя, но сомневался, что услышит правду, даже если осмелится спросить. Кроме того, опасно начинать такие разговоры, потому что вряд ли удастся скрыть охватившее его волнение от этого сладкого короткого поцелуя. Как давно он не испытывал столь острого желания!
Он нисколько не сомневался, что она разделяла его страсть: это чувствовалось в каждом ее вздохе, в ответной реакции тела. Трудно было не увидеть в этом обещания большего, и он отчаянно этого желал. Робкий голос совести напомнил было ему, что только законченный подлец способен соблазнить беззащитную девушку, ради возвращения которой в лоно семьи его, собственно говоря, и наняли, но Харриган раздраженно заставил его умолкнуть. Желание было совершенно неистовым, а второго шанса судьба может и не предоставить. Прав он или нет, но намерение вкусить сполна этой сладкой страсти, которой дышала каждая частичка ее восхитительного тела, крепло в нем с каждым мгновением.
– Если вы закончили меня утюжить, – проговорила Элла, заставив себя покрепче зажмуриться и тайно желая, чтобы наручники помешали ей повернуться на бок, – я наконец-то попытаюсь заснуть.
Его тихая усмешка дала ей понять, что глупо стараться убедить его, будто поцелуй был ей неприятен и что есть силы стиснула руки под грубым одеялом. Харриган Махони наверняка имел богатый опыт обращения с женщинами и совершенно точно знал, что она чувствовала.
Элла вздохнула. Это казалось ей таким пустяком, ну, может, немного дерзким, не более того. Она так часто за последние дни представляла себе этот поцелуй, что устоять перед неожиданно возникшей возможностью удовлетворить наконец свое любопытство было совершенно невозможно. Любопытство было удовлетворено, добавив уйму новых забот.
Хоть и была девственницей, Элла не страдала наивностью и прекрасно знала, что может происходить между мужчиной и женщиной. По мнению тети Луизы, девушка не должна оставаться в неведении, чтобы избежать ловушек, которые может поставить им жизнь, и сейчас у Эллы было ощущение, что в одну из них она прямиком и угодила.
Она все еще чувствовала вкус его губ, а глубоко внутри тем временем росла сладостная, тянущая боль, и она все усиливалась от воспоминаний о тяжести его сильного тела. Элла страстно желала Харригана, и, лежа с ним рядом, невольно вспомнила рассказы тетушки и попыталась представить, как все это будет проделывать с ней Харриган.
Пытаясь отогнать подальше эти мысли, она тихонько вздохнула. Харриган Махони выполняет заказ Гарольда, и нужно быть круглой идиоткой, чтобы об этом забыть. Здравый смысл подсказывал ей, что минутная слабость может повлечь за собой еще более жестокие удары судьбы.
Элла попробовала взглянуть на себя со стороны: сбежала из дому, жила на ранчо Луизы, где работала дюжина холостых парней. Уже одним этим она запятнала себя в глазах общества. Раз ее уже обвинили в преступлении, отчего тогда и не совершить его? Элла нисколько не сомневалась, что любовная связь с Харриганом станет огромным событием в ее жизни. Если страсть захватывает тебя целиком, значит, это какое-то особое чувство, которое дает неоспоримое право на наслаждение. Кому от этого будет плохо?
Не успела она мысленно задать себе этот вопрос, как на него громко ответило ее сердце. Элла знала, что не может просто получить наслаждение и на этом успокоиться. Очень легко стать его любовницей, но тогда для нее все будет кончено: она не сможет его удержать.
Приоткрыв один глаз, Элла украдкой оглядела Харригана. Да, ради такого мужчины многие женщины пошли бы на все. Если бы можно было залезть к нему в постель, получить все сполна и спокойно уйти! Но на такое Элла не была способна. Она полюбит Харригана, а ему этого не нужно. Конечно, он желает ее и охотно сделает своей любовницей, но и только, а пресытившись, бросит. И что тогда? А тогда оставит ее в лапах Гарольда. Как хорошо, что именно сейчас она вспомнила, что Харриган Махони – наемник, и платит ему ее дядюшка. На какое-то время она забыла об этом в надежде, что Харриган поверит ей, но все надежды рухнули. Элла знала, что ей будет очень больно, если уступит их обоюдному плотскому желанию, но не завоюет его любви. Ночь в его объятиях, а наутро смерть от руки Гарольда – не высока ли цена за удовольствие?
Элла подняла глаза к усыпанному звездами небу и принялась горячо молиться: о том, чтобы тетя поскорее их догнала и выручила ее еще раз: чтобы с Гарольдом что-нибудь случилось и его планы рухнули, но сильнее всего о том, чтобы Господь дал ей силы устоять перед Харриганом Махони.
Глава 6
Элле трудно было удержаться от искушения постучать в дверь, что соединяла две комнаты, снятые Харриганом на ночь. Когда ирландец сообщил, что ночь они проведут в гостинице, девушка пришла в восторг. Позже ей стало досадно, что на этот раз мысль о побеге даже не пришла ей в голову. Она думала о мягкой чистой постели, горячей ванне и хоть каком-то уединении. За все это время ей удалось вымыться всего один раз, когда они расположились на отдых у ручья, да и то в холодной воде, без мыла.
Харриган не преминул нарушить все ее планы. Она оказалась в одной комнате с ирландцем, а соседнюю занял Джордж. Ей действительно предстояло спать на чистых простынях в мягкой постели, но вовсе не одной, а с ним рядом. Будет и горячая ванна, о которой она так мечтала, но без долгого лежания в мыльной пене, как ей представлялось. Махони понятия не имеет о приличиях и ни за что не оставит ее одну.
– Думаю, пора распорядиться насчет ванны, – сказал Харриган, настороженно глядя на Эллу. – Возможно, у вас немного улучшится настроение.
– Это возможно только в одном случае: если вы свалитесь с лестницы и свернете себе шею, – сладким голоском проговорила Элла, поднялась с кресла и принялась расчесывать волосы перед треснутым настенным зеркалом.
Улыбку с лица Харригана как ветром сдуло. У него мелькнула мысль, что Элла намеренно искушает его. Она, конечно, знает, что он желает ее, и может попытаться использовать его слабость к собственной выгоде, но подозрение тут же улетучилось. То, как Элла расчесывала свои длинные восхитительные волосы, действительно волновало кровь, но холодное и рассерженное выражение ее лица сильно умеряло его любовный пыл. Если она и хотела его перехитрить, разыграв обольщение, то ей следовало бы надеть маску кротости, однако сейчас на ее лице можно было прочесть лишь одно: «Только попробуй меня тронуть – и будешь жалеть об этом всю жизнь!»
– Пойду распоряжусь насчет ванны, – Харриган направился к двери. – У вас есть ровно час.
– Вы что, наконец проявите ко мне хоть немного уважения и оставите одну?
Харриган, будто не слышал неприкрытую насмешку в ее голосе, спокойно ответил:
– В этой комнате вы будете одна.
Элла нахмурилась и уставилась на закрывающуюся за ним дверь. Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что он имел в виду, и, высказав все, что о нем думает, она в сердцах швырнула деревянный гребень на туалетный столик. Харриган ясно дал ей понять, что намерен неусыпно следить за каждым ее шагом. Если он и дальше будет угадывать ее мысли, прежде чем они придут ей в голову, сбежать будет практически невозможно. Поразмыслив, Элла решила сделать вид, что смирилась с судьбой, и тем самым убаюкать его подозрительность, хотя это было непросто как из-за собственного вспыльчивого характера, так и из-за недоверия Харригана.
Пока готовилась к купанию, Элла снова и снова прокручивала в голове варианты побега. В конце концов, так ничего и не придумав, она убедила себя набраться терпения, сделать вид, что смирилась, а в Филадельфии уже действовать наверняка. А уж от Гарольда она сбежит, как было не раз. Элла сердито тряхнула головой и поклялась, что перехитрит своих надсмотрщиков: Харриган Махони проиграет.
Харриган вышел на улицу, закурил сигару и принялся разглядывать прохожих. Возле гостиницы было многолюдно, и в какой-то момент он поймал себя на том, что он высматривает Луизу Карсон и ее спутников. Все в нем противилось признавать эту дамочку достойным противником, но в глубине души он понимал, что в уме и решительности ей не откажешь.
– Не опасаетесь оставлять мисс Эллу? – поинтересовался, подойдя к нему Джордж, устроился рядом и с благодарностью принял сигару.
– Парни, которых мы наняли, не спускают глаз с дверей и окон. Я хорошо им заплатил и пообещал добавить, если добросовестно справятся с задачей.
– Мисс Элла способна их очаровать, и тогда деньги не помогут.
– За этих я ручаюсь. Может, она и попытается, но они не осмелятся нарушить наш договор. Эти ребята забыли, когда в последний раз ели. Кроме того, я не думаю, что Элла сейчас попытается сбежать. Во-первых, я предупредил, что за ней наблюдают. Потом, она действительно устала и скорее всего предпочтет принять ванну и выспаться. Конечно, она клянет на чем свет стоит, но сегодня можно не беспокоиться, а вот завтра за ней нужен будет глаз да глаз.
– Ну что ж, и на том спасибо: хоть передохнем малость. – Джордж затянулся сигарой и негромко поинтересовался: – Ты уверен, что это правильно – ночевать с мисс Эллой в одной комнате?
– Если оставить ее одну, то об отдыхе можно забыть.
– Ты же можешь пристегнуть ее наручниками к кровати.
– Могу, да боюсь, толку от этого будет мало. Тогда, в поезде, ни у кого, кроме меня не было ключа от наручников, но когда парни пришли за мисс, та, между прочим, уже была свободна. Похоже, наша маленькая пленница умеет вскрывать замки не хуже опытного взломщика.
Джордж, прищурившись, посмотрел на Харригана и рассмеялся:
– Гарольду Карсону придется сильно раскошелиться! А если серьезно, то я бы прислушался к словам Эллы. Мне кажется, ее дядюшка из-за денег пойдет на все, даже на преступление.
Харриган швырнул недокуренную сигару в придорожную пыль, затоптал окурок каблуком и, вздохнув, проговорил:
– Да я и сам начинаю так думать, но рассуждать сейчас о том, кто из них прав, пустое дело. Мы узнаем правду только в Филадельфии, и уж конечно не от мисс Эллы.
– Но ведь нам придется передать ее Гарольду. А если она говорит правду, то мы станем соучастниками преступления.
От этой мысли у Харригана кровь застыла в жилах, но он постарался успокоить себя тем, что он не наемный убийца и вовсе не собирается помогать Гарольду Карсону погубить племянницу. Если Элла не лжет, то вполне может поплатиться за чужую алчность собственной жизнью, точно так же как он поплатился за нее состоянием своей семьи.
– Гарольд ни за что не пойдет на преступление в открытую, – уверенно заявил Харриган. – Если он что и задумал, то проделает это так хитроумно, что никому и в голову не придет обвинить в смерти Эллы его, но на подготовку уйдет время, так что мы успеем все разузнать.
– Надеюсь, ты не против, если присмотрю за ней, пока не докопаешься до истины.
– Только осторожнее: чтобы ни она, ни он не обнаружили слежку. Эту девицу не проведешь, не говоря уж о Гарольде Карсоне. Ему ничего не стоит уничтожить нас обоих.
– Понятно, – коротко кивнул Джордж и, глубоко затянувшись, задумчиво уставился вдаль.
– У тебя все не выходит из головы Луиза? – рассмеялся Харриган.
– От этой женщины можно ждать чего угодно.
– Согласен, поэтому прежде всего я тут все осмотрел. Ладно, пора в гостиницу. Я дал Элле час, а сейчас уже второй пошел. – Он протянул Джорджу деньги. – Заплати нашим лихим ребятам: пусть покараулят до утра, – и ужин закажи, чтобы в номер прислали.
Спустя несколько минут Харриган поймал себя на том, что чуть ли не крадется к двери своего номера. Миниатюрная, зеленоглазая девушка, конечно, силой духа и твердостью характера дала бы фору многим мужчинам, но ходить перед ней на цыпочках по меньшей мере глупо. Чертыхнувшись, Харриган глубоко вздохнул и вставил ключ в замочную скважину.
Услышав этот звук, Элла попыталась успокоиться и взялась за большой медный кувшин, чтобы прополоскать волосы. Пустой кувшин был довольно легкий, покрытый вмятинами и вряд ли годился на то, чтобы выбить из ирландца дух, но более подходящего предмета не нашлось. Элла сомневалась, что сумеет сбежать, но не видела беды в том, чтобы попробовать. Даже если ничего не получится, возможность лишний раз досадить Харригану все равно стоит затраченных усилий.
Дверь отворилась, и Элла, с кувшином в руках, буквально вжалась в стену. Харриган шагнул через порог, никого не увидел и, нахмурившись, озадаченно обвел взглядом комнату. В следующее мгновение что-то с глухим стуком опустилось ему на затылок. Сделав несколько неверных шагов вперед, он схватился руками за голову и рухнул, открыв девушке путь к свободе. Элла подхватила саквояж и устремилась к двери, испытав пьянящий миг предчувствия удачи, но все исчезло, когда сильная рука ухватила ее за левую лодыжку и с силой дернула.
Элла, отпустив крепкое ругательство, шлепнулась вниз лицом на деревянный пол коридора и на миг лишилась сознания, а когда пришла в себя, увидела, что Харриган лежа на животе, тянется к ее правой лодыжке. Чертыхнувшись, она пнула его ногой в лицо, но повторить удар не удалось: противник сумел-таки перехватить ее и припечатать к полу. Ее попытки воспользоваться для удара саквояжем были так же грубо пресечены. Харриган был разъярен не на шутку, когда в конце концов ему удалось ее скрутить. Увидев выражение его лица, Элла мысленно содрогнулась.
– Черт возьми, женщина, мне же больно! – в бешенстве рявкнул Харриган, поднимаясь с пола и грубо, рывком дергая следом за собой ее.
– Жаль, что не нашлось ничего потяжелее.
Харриган втолкнул Эллу обратно в комнату и, не спуская с нее глаз, на ощупь запер дверь, а ключ спрятал в карман. Надо внимательнее прислушиваться к внутреннему голосу, чтобы не попадать в подобные ситуации. С некоторым удивлением Махони признался себе, что не ожидал от девицы такой прыти. Как может быть обманчива хрупкая внешность! Ошибка очевидна, и впредь он не намерен ее повторять. Подойдя к зеркалу, Харриган принялся разглядывать свою голову.
– Не переживайте, – насмешливо протянула Элла, усевшись в кресло у окна. – Ваш внешний вид нисколько не пострадал.
– Я совершенно не нуждаюсь в ваших комплиментах, – огрызнулся Харриган и, сняв куртку, повесил ее на спинку стула около туалетного столика. – Это же крохотный городишко. Любопытно, куда это вы собирались направиться.
– Как куда? Обратно в Вайоминг, конечно!
– Надеюсь, вы знаете, как туда добраться, или собирались просто идти куда глаза глядят, пока не упретесь лбом в свой Вайоминг? – Харриган опустился на стул, взял со стола графин и, плеснул понемногу бренди в два бокала, легонько подтолкнул один в ее сторону. – Ну-ка выпейте. Хоть я втайне и мечтаю об этом, но глоток бренди не лишит вас чувств, тем более перед ужином.
– Я к этому не привыкла, а вот тетя Луиза позволяет себе выпить вина или виски. Джошуа пытался приучить ее к текиле, но не вышло.
Эллу нисколько не обмануло его показное благодушие. Она шарахнула его кувшином по голове, саданула ногой по лицу. Ему следовало бы сейчас кипеть от гнева, но короткая вспышка, похоже, исчезла без следа. Девушка прикидывала, не пытается ли он сначала усыпить ее бдительность, а потом с лихвой рассчитаться за все. Сделав крохотный глоток бренди, Элла внимательно посмотрела на Харригана, но доверия к его дружескому расположению не испытала.
Принесли ужин, Элла с аппетитом поела и, уже приступив к десерту, сообразила, что ведет себя слишком беспечно, поэтому приказала себе не расслабляться. Еще ей стало ясно, что Харриган Махони вдвойне опасен, когда старается выглядеть своим парнем: к таким играм она была не готова.
