Ханна Грейс
Когда тает лед
Глава 9
Анастасия
Я в любой момент могу воспламениться.
Нейт предлагает проверить свою теорию, и его голос едва громче шепота, но я чувствую каждое слово всей кожей, а по шее и груди бегут мурашки. Тело предает меня в ту же секунду, когда он берет обеими руками мою голову и наклоняется.
Он едва прикасается, но я таю рядом с ним.
Не знаю, из-за его близости, прилива адреналина или текилы, но все разумные мысли вылетают из головы и я впечатываю губы в его рот.
Не теряя времени, он крепко обхватывает мой затылок. Другая его рука скользит по моему телу и стискивает задницу, отчего у меня вырывается стон.
Теперь Нейт повсюду, и я могу только обнять его и впитывать все ощущения. Он исследует ртом мою шею, посасывая и покусывая, а я практически задыхаюсь.
Клянусь, поднимаясь с ним сюда, я не знала, что это случится. Просто он так хорош в смокинге, и было так мило наблюдать, как он нервно следил за тем, чтобы вечеринка шла как надо. И он чертовски сексуален, я разве этого еще не говорила? Темные волосы, темные глаза, и эти сплошные мускулы…
Опустившись передо мной на колени, он оттягивает галстук-бабочку и расстегивает верхнюю пуговицу, а потом поднимает голову. Его волосы растрепаны, щеки раскраснелись. Нейт проводит руками по моей лодыжке до колена, а потом вниз, и да, я по-прежнему таю.
– Ты уверена?
– У тебя есть ручка и бумага, чтобы я нарисовала карту?
«Я шучу. Зачем? Почему мне так нравится его невозмутимость со мной? И он такой секси».
– Анастасия, я не шучу насчет разрешения, – тихо говорит Нейт и целует внутреннюю сторону моей лодыжки.
– Уверена.
Зачем я так сказала? Конечно же, мне не следует соглашаться. И мне не должно нравиться, как он выглядит, когда закидывает мою ногу себе на плечо. И уж точно я не должна наслаждаться тем, как он проводит языком по внутренней стороне моего бедра.
Он задирает платье. Надевая его, я не предполагала, к чему приведет этот вечер. Его рот приближается к верхней части моих бедер, и я слышу одобрительный стон, когда он обнаруживает, что на мне нет белья.
Предвкушение убивает меня. Я знаю, что он поступает так намеренно – подбирается все ближе, но не делает ничего существенного.
Я уже собираюсь поторопить его, но тут он медленно проводит языком вокруг моего клитора. По комнате проносится низкий исступленный стон. Я даже не понимаю, что этот звук вырвался у меня, пока его плечи не начинают трястись – этот засранец смеется.
Его пальцы щекочут заднюю поверхность моих бедер, поднимаясь все выше. Большие ладони обхватывают мою задницу и стискивают, в то время как он берет мой клитор в рот, и мне кажется, будто я парю.
Полностью теряю самоконтроль, извиваюсь и не сдерживаю стоны. Вот дерьмо. Мне даже не нужно смотреть на его лицо, чтобы знать, какая самонадеянная на нем гримаса. Да ее и не видно, ведь он между моих бедер.
Я вцепляюсь в его волосы, чтобы не упасть. Из его горла вырывается довольный стон, и порхающих бабочек в моем животе становится все больше.
Хочу сказать что-нибудь остроумное, надерзить, лишь бы не показать, что этот парень за считаные минуты полностью лишил меня самообладания.
Нейтан убирает одну руку с моей задницы. Опустив взгляд, я вижу устремленный на меня взгляд карих глаз. Они прожигают насквозь, а он тем временем просовывает в меня два пальца и находит мою точку Джи за две с половиной секунды.
Игра закончена.
Нейт ускоряет темп, просовывая и вынимая пальцы в одном ритме с движениями языка. Если бы он не держал меня, я бы уже рухнула на пол.
Ощущения нарастают, я сильнее тяну его за волосы и вдавливаю каблук в крепкие мышцы его спины, отчаянно пытаясь двигать бедрами вместе с его пальцами.
– Нейтан… – хнычу. Я так напряжена, что едва дышу. – Нейтан, я сейчас…
Не успеваю договорить, как все мое тело сотрясают спазмы, и я кричу. Выгибаюсь и извиваюсь на нем, все тело затапливают жар и удовольствие.
Он отодвигается назад, чтобы как следует меня рассмотреть. На лице – невероятно самодовольное выражение. Он облизывает пальцы, не сводя с меня взгляда.
Вот черт.
* * *
После вечеринки прошло несколько дней, и каждый из них я узнаю о себе что-нибудь новое.
Это настоящая катастрофа.
Во-первых, я узнала, что вполне себе хорошо бегаю на каблуках. Обнаружила это, когда выскакивала из комнаты Нейта. Узнала, что не умею прятаться, даже если очень стараюсь кого-то избегать. А еще – что из меня вышел бы плохой преступник, я бы вмиг попалась. Слишком сильно нервничаю и дергаюсь, вот почему так перепугалась, когда меня разбудил громкий стук в дверь.
Райан крепче сжимает меня за талию, зарывшись лицом в мою шею, и по комнате прокатывается его раздраженный стон.
– Сделай что-нибудь.
В этом доме только у одной особы хватит наглости барабанить кулаком в чужую дверь в такую рань.
– Чего тебе, Лола?
– Вы там трахаетесь, или я могу войти?
Мы с Райаном вчера даже не занимались ничем таким, просто посмотрели фильм и легли спать. Мы сошлись на том, что с этим аспектом нашей дружбы покончено, потому что он хочет попросить Оливию быть только с ним. Сей факт меня не слишком печалит, потому что рано или поздно это закончилось бы. Я рада, что мне удалось завести прекрасного друга в такой изумительной ситуации.
Райан выпускает меня из объятий и с пыхтением перекатывается на спину.
– Если бы трахались, ты бы испортила все настроение.
– Ладно, я вхожу. Прикройся, Ротвелл.
Лола врывается с какими-то двумя коробками и бросается на кровать. Окинув взглядом голую грудь Райана, театрально прикрывает глаза рукой.
Он недоверчиво смотрит на меня и натягивает одеяло. Лола ведет себя нелепо. Райан так хорош, что я была бы не прочь увешать стены комнаты его обнаженными портретами.
– Как дела у моей любимой мы-не-пары? – радостно спрашивает она и бросает мне одну из коробок. – Нам подарки!
Райан зевает и, убедившись, что надежно укрыт, потягивается.
– Лучше бы ты принесла завтрак, чем головную боль.
Райан любит оставаться на ночь еще и потому, что Лола готовит завтраки. Не правда ли, очень мило?
Ло фыркает.
– Кривляки никому не интересны, Ротвелл.
– От кого подарки? – спрашиваю я, видя на коробке свою фамилию, написанную большими буквами.
– От Нейта. – Лола набирает что-то в телефоне, и раздается знакомый сигнал видеовызова. – Мы должны открыть их во время видеозвонка.
Видеозвонок?
– Ло, подож…
– Доброе утро, – говорит Робби. – Ты сегодня прекрасна.
– Она не одна, – ворчу я, пока не начался секс по телефону.
– Я тоже, – отвечает он.
Лола поворачивается спиной к нам с Райаном и держит телефон так, чтобы мы все трое попали в кадр.
Робби делает то же самое. По бокам от него сидят Нейт и Джей-Джей и едят что-то похожее на овсянку. Джей-Джей поднимает взгляд от тарелки к камере и давится. Нейтан тоже смотрит в телефон, но с совершенно невозмутимым видом. Робби игнорирует его и говорит громче, чтобы перекрыть шум:
– А теперь откройте подарки.
– Эй, Ротвелл. – Лола поворачивается и сует ему в руку телефон. – Сделай что-нибудь полезное, поработай оператором.
Наконец, спустя вечность после того, как Лола к нам ворвалась, я открываю коробку. Как-то странно распечатывать подарок от Нейтана, сидя в постели с Райаном. Даже не знаю почему.
Ах да, наверное, это потому, что я избегала Нейта, после того как пять дней назад он устроил мне лучший сеанс коленопреклонения в моей жизни. Сейчас он видит меня впервые после этого – а я в постели с другим.
Достаю из коробки хоккейный свитер с эмблемой команды «Титаны».
Ло восторженно визжит, показывая такой же. На спине напечатано «Митчелл». Я переворачиваю свой – на моем «Аллен» большими белыми буквами.
– Спасибо, Нейт.
– Мне сказали, что я должен принять вас в команду, чтобы заставить слушаться. Добро пожаловать.
Бедолага новичок, который стоял на посту у двери на вечеринке Робби, наверное, передал ему слова Лолы.
– Наденьте их, – говорит Райан из-за камеры. – Поверить не могу, что я в постели с двумя звездами хоккея. Мне страшно повезло.
– Мог бы и с тремя, если бы предупредил меня, – фыркает Джей-Джей.
– Заткнись, придурок, ты говоришь о моей девушке, – осаживает его Робби.
Лола подмигивает мне и надевает свитер через голову. Мы обе достаточно начитались любовных романов и насмотрелись плохих мелодрам, чтобы знать: нас привлекает тип мужчин-собственников.
– Мне нравится, – говорит она.
– Нам пора на тренировку. Поговорим позже, хорошо?
– Конечно, пока.
– Пока, ребята, – добавляем Райан и я.
Перед тем как Райан отключает связь, мы слышим голос Генри:
– Это Анастасия? Нейтан, я думал, она тебя избегает.
Мне удается не показать никакой реакции на слова Генри, хотя мысленно я испускаю долгий и громкий крик, но все равно две пары глаз буравят меня. Лола и Райан смотрят так пристально, что становится неуютно.
– Чего ты мне не сообщила? – спрашивает Лола самым серьезным тоном.
«Что происходит в Вегасе, останется в Вегасе». Воистину так. Конечно, формально вечеринка в стиле Вегаса состоялась в Мейпл-Хиллс, но правило все равно должно работать. Я имею право побыть немного безответственной и чуть-чуть распутной и не должна делиться этим с друзьями. К несчастью, хранители тайн Вегаса не знакомы с Лолой.
– Рассказывай, или я позвоню и спрошу у него.
Я ложусь и укрываюсь с головой одеялом, чтобы никого не видеть.
– ОнудовлетворилменяоральнонавечеринкевчестьднярожденияРоббииясбежала.
– Что? – хором переспрашивают оба.
Райан пытается стянуть одеяло, а я фыркаю и не отдаю. Он сильнее и в конце концов побеждает.
– Он удовлетворил меня орально на вечеринке в честь дня рождения Робби, бла-бла-бла.
Они ахают: Лола искренне, а Райан притворно, чтобы подыграть ей. Я их игнорирую и продолжаю:
– Это вышло случайно, в момент слабости, с тех пор я его избегаю.
– Ты не собиралась рассказывать мне это бла-бла-бла? Прошла почти неделя! – восклицает Лола, драматически размахивая руками, и поворачивается к Райану: – А ты знал?
– Нет, у меня в субботу было свидание с Лив, так что я не смог прийти на вечеринку, – отвечает он, совершенно не замечая, как искажается лицо Лолы при упоминании Оливии. – Хотя, Стейс, мне интересно, как можно случайно заняться оральным сексом. Просвети нас.
– Да ну тебя. – Бью его подушкой. – Я воспользовалась его ванной комнатой. Он пытался вытянуть из меня признание, что я хочу, чтобы мы были друзьями. Сказал, если понадобится, будет умолять на коленях.
– Классика, – говорит Лола, закатывая глаза.
– Сказал, что я только притворяюсь, будто ненавижу его.
– Ага, именно так завязывается любая короткая связь, – саркастически замечает Лола, раздраженно морща нос. – Переходи к главному.
– Ну, когда он спросил, не встать ли ему на колени, я ответила честно. Что я захочу увидеть мужчину передо мной на коленях, только если его лицо будет между моих ног.
Лола так хохочет, что начинает задыхаться, Райан почти в таком же состоянии. Удивительно, что Аарон еще не приперся, только его еще не хватало для полного счастья.
– Да ну вас обоих, – бормочу я и бью их подушкой. – Итак, он воспринял это как приглашение. Сказал, чтобы я хорошо попросила, а это его «Анастасия, я не шучу насчет разрешения» звучало просто суперсекси, и да, я практически сорвала голос криком.
– Воспринял как приглашение? – повторяет Райан с отвисшей челюстью. – Стейс, да ты попросила его практически открытым текстом.
– Я не просила!
Конечно же, не просила. Просто хотела довести до сведения, что не вижу ничего хорошего, если мужчина умоляет на коленях. Даже не знаю, как он мог так неверно истолковать мои слова.
И вообще, во всем виноват Райан. Если бы он присутствовал на вечеринке, когда Лола исчезла с Робби, он бы позаботился о том, чтобы я не совершала никаких глупостей с безрассудными и пылкими хоккеистами.
– Анастасия. – Он берет мое лицо и поворачивает так, чтобы я смотрела только на него, а не на Лолу, которая вытирает слезы от смеха. – Если женщина говорит мне, что хочет видеть меня на коленях, только если мое лицо будет между ее ног, то, при всем моем уважении, я так и сделаю. Я бы тоже тебя поцеловал.
– Ну, вообще-то, – бормочу я, высвобождаясь, – если вдаваться в подробности, то это я его поцеловала.
– Вот маленькая шлюшка, – восхищенно говорит Лола. – Поверить не могу, что ты не собиралась нам рассказывать! – Она бросает взгляд на Райана и снова морщит нос. – Ну, то есть мне. Вы такие странные. Не знаю, что вы друг другу рассказываете, а что нет, но не могу поверить, что ты утаила это от меня!
– Лолс, этого больше не повторится, так что успокойся.
Райан стонет и потирает руками лицо.
– Стейс, ты знаешь, что я тебя люблю, но не будь такой упрямой. Хокинс – хороший парень, можешь с ним трахаться, а можешь нет, но с каких пор ты избегаешь людей, с которыми у тебя что-то было?
– Тебе определенно надо с ним переспать, – говорит Лола с энтузиазмом, который мне не нравится.
– Согласен. Определенно надо хоть раз, Стейс. Ради эксперимента.
На меня смотрят два специалиста: одна – в области сценического искусства, другой – знаток английской литературы. Оба синхронно кивают, повторяя:
– Ради эксперимента.
Глава 10
Нейтан
Вы когда-нибудь видели, как девушка бегает на шпильках? Я видел.
На прошлой неделе. Я не успел встать с колен, а Анастасия уже расправила платье и взялась за ручку двери. Бросила на меня последний взгляд и с пылающими румянцем щеками умчалась как спринтер.
Она бежала так быстро, что следом за ней едва не валил дым. Я не мог ей помешать, не выходить же со стояком в дом, переполненный людьми.
Знал ли я, что такое случится, когда вел ее наверх? Нет. При самом благоприятном раскладе я надеялся, она решит, что я хотел помириться, и, может, согласится наконец стать друзьями. Думал ли я, что все кончится тем, что она будет выкрикивать мое имя, а я – слизывать ее вкус с пальцев? Вряд ли в здравом уме можно было такое предположить, учитывая обстоятельства.
Само собой, я буду прокручивать в голове это воспоминание каждый раз, когда буду дрочить.
Она явно жалеет о том, что произошло, поскольку, как только видит меня, сразу бросается в противоположную сторону. Сначала я думал, что ей неловко, но, увидев ее вчера в постели с Ротвеллом, вернулся к убеждению, что интерес между нами односторонний.
Может, она встречается с этим парнем, как считает и Генри. Может, я был ошибкой, минутной слабостью, и надо прекратить о ней думать, потому что начинаю чувствовать себя хреново. Ненавижу изменников, но интуиция подсказывает, что это не ее случай. Мне сразу стало лучше, когда я заметил, как Райан смотрит на Лив Эббот.
Не знаю, что за отношения у Стейс с Райаном, но они явно не хранят друг другу верность.
Я решил, что сегодня мы должны поговорить. Она хорошо умеет выражать свои чувства словами, как уже несколько раз доказала. Но, видимо, смотреть в лицо мужчинам, перед которыми она кончала, у нее выходит не так хорошо.
Я решил поймать ее сразу после тренировки, поскольку по пятницам они с Говнюком тренируются как раз перед нами. Джей-Джей злится, что у нас нет времени заскочить в «Данкин», и что-то бормочет о конституционных правах. Я обещаю купить ему два пончика на следующей неделе, и, похоже, это его успокаивает. Ему не терпится устроить на нас со Стейси засаду – это его слова, не мои – и наблюдать, как меня подстрелят.
Смело с его стороны предполагать, что я приближусь на расстояние выстрела.
В последнее время я был с головой занят тем, чтобы завоевать расположение Анастасии, и даже не интересовался, почему отец уже три дня названивает без устали.
Предполагаю, что он хочет сообщить о существенном уменьшении доступных мне средств после расходов на вечеринку Робби, но все равно не хочу с ним разговаривать. Будь у меня нормальный отец, можно было еще подумать, что он хочет пожелать удачи, ведь завтра у нас первая игра сезона. Но, к сожалению, отец у меня не нормальный.
Мистер Эйч был мне папой в большей степени, чем мой собственный. Хорошо, что Хамлеты приехали на день рождения Робби. Я-то им обрадовался, а вот Лола – вряд ли, поскольку ей пришлось внезапно знакомиться с ними в воскресенье утром в футболке Робби.
Миссис Эйч была готова взорваться от счастья, а мистер Эйч показал Робби два больших пальца. Лола же походила на испуганного оленя, которого внезапно осветили фарами, да и у Робби вид был не лучше.
На лице Джей-Джея тогда появилось выражение, которого я прежде не видел. Казалось, он переживает лучший момент в своей жизни, и это впечатление только усилилось, когда Генри громко спросил Лолу, не жалеет ли она, что не надела трусы.
Визит Хамлетов вызвал ностальгию по дому, но не по нынешней обстановке в нем, а по счастливым временам до смерти мамы. Мы обсудили с ними стратегии игры, и это напомнило мне, почему я люблю хоккей, так что теперь я заряжен для начала сезона.
Я уже говорил это раньше, но теперь заявляю на полном серьезе. В этом году все будет иначе.
* * *
Я всегда знал: если у меня без умолку гудит телефон, то это какая-то фигня. Игнорируя смертельно скучную лекцию профессора Джонса про метаболизм макроэлементов, достаю телефон из кармана.
Мне всегда нравился Райан Ротвелл. До сегодняшнего дня.
Я принимаю стратегическое, но легкое решение. Кладу телефон в карман и пытаюсь сосредоточиться на лекции или хотя бы на чем-нибудь помимо Райана Ротвелла и того, куда он сует свой…
Благодаря сосредоточенности кажется, что лекция проходит быстрее, хотя я предпочел бы остаться в аудитории, потому что сразу замечаю Джей-Джея, который выходит из лаборатории. С этой минуты и всю дорогу до катка друг смеется надо мной не переставая.
Слава богу, он обещает подождать в машине, пока приедут остальные ребята, дает мне возможность потерпеть поражение без свидетелей.
Я вхожу через двойные двери на каток. Из динамиков льется «Лунный свет». На льду много фигуристов, но пара только одна – значит, я вовремя. Бросив сумку с хоккейными принадлежностями на скамейку, подхожу к бортику. Брейди хмурится, заметив меня, и я вежливо здороваюсь.
Никогда не видел, как Анастасия катается. Обычно я прихожу, когда ее уже нет, а она – когда мы уже закончили тренировку, но сегодня явился на двадцать минут раньше.
Эта девушка чертовски завораживает. Я катаюсь на льду сколько себя помню, но у меня никогда не получится двигаться так, как выходит у нее. Она словно не скользит на коньках, а парит; я не могу отвести от нее глаз.
Она протягивает руки к Говнюку. Они даже не смотрят друг на друга, но их взаимодействие идеально. Не успеваю ничего сообразить, как она уже в воздухе, он держит ее одной рукой и вращает, а она прогнулась и схватилась за конек.
Он настолько быстро ее опускает, что меня прошибает пот, как бы не уронил, но она перекручивается так стремительно, что я не успеваю уследить, и наконец снова оказывается на льду. Вытираю со лба холодные капли и выдыхаю – оказывается, я даже не дышал.
Пара набирает скорость и несется через каток. Брейди вцепляется в бортик и задерживает дыхание – по ее позе я понимаю, что сейчас что-то произойдет.
Стейс и Аарон двигаются в одном ритме, оба разворачиваются спиной вперед, бьют носком по льду и крутятся на умопомрачительной скорости. Я не успеваю уследить, как Аарон приземляется и изящно взмахивает ногой, а Анастасия падает, ее тело скользит по инерции через весь каток и жестко врезается в бортик.
Ни фига себе.
Я сам врезался в борты несметное число раз, но всегда был с ног до головы в хоккейной экипировке. А Стейси в легинсах и коротком топе с длинными рукавами, которые никак не могут защитить от удара, даже если бы она въехала не со всей силы.
Музыка обрывается, Аарон помогает партнерше подняться, встревоженно осматривая ее. Анастасия показывает на голову, он смотрит на ее макушку и порывается взять ее на руки, но она отталкивает его и берет за руку, позволяя увести к бортику, за которым стоим мы с Брейди.
Я чувствую, что мне лучше уйти, но сердце чуть не выскакивает из груди. Нужно услышать, как она скажет, что с ней все в порядке, даже если не мне.
Короткий путь по льду растягивается на целую вечность. Наконец они подъезжают, и Анастасия смотрит на меня так, словно даже не узнает – на ее лице нет никаких эмоций. Даже неприязни.
Наверное, травма серьезная, если мое присутствие ее не раздражает. Вот черт.
Брейди обхватывает ее лицо ладонями защитным, почти материнским жестом, наклоняет голову в разные стороны. Наконец осмотр ее удовлетворяет.
– Довольно, Анастасия. Будешь делать тройной.
– Что? – обескураженно вскрикивает она. – Все хорошо! Дайте мне минуту, и мы попробуем еще. Я его приземлю. Вы знаете, что я могу.
– Анастасия, я только что видела, как ты сильно врезалась в борт. Это не обсуждается.
Стейси смотрит на Аарона. Ее подбородок дрожит, глаза наполняются слезами. Он обнимает ее за плечи и притягивает к себе, а она начинает плакать.
– Тройной и так достаточно сложен, Стейс. Падать с четверного не стыдно, многие и тройной сделать не могут, а у тебя они выходят идеально.
Дрожа всем телом, она подносит к лицу руки, чтобы вытереть слезы, и морщится, когда поднимает левую – как раз на левый бок пришелся удар.
– Но я могу сделать четверной! Я так долго над ним работала. Нужно попробовать еще раз. Я неправильно оттолкнулась, это можно исправить.
Она вытирает слезы рукавом, и тут ее взгляд падает на меня. Я пытаюсь ободряюще улыбнуться, но улыбка слетает, и меня охватывает ужас при виде темно-красной струйки, текущей по ее виску.
Мы все трое замечаем кровь одновременно и бросаемся к Анастасии, чтобы осмотреть. Ей явно неловко от нашего внимания.
– Тренер, я учился оказывать первую помощь, – быстро говорю я. – Ее нужно отвезти в больницу, но открытую рану следует сначала промыть и перевязать.
Брейди сжимает губы в тонкую линию, но сдержанно кивает мне.
– Стейс, – тихо говорю, – я возьму тебя на руки и отнесу в комнату для оказания первой помощи, хорошо?
– Ты говоришь со мной как с ребенком?
Аарон фыркает и вытирает руками лицо, глядя в потолок со смесью насмешки и отчаяния. Пусть парень и болван, но нельзя отрицать, что он беспокоится о Стейси. Заметно, что он страшно переживает, и даже не возражает, когда я осматриваю его напарницу.
– Хорошо, что удар по голове не изменил твоей приветливой натуры, – игриво говорю я. – Будет лучше, если я тебя отнесу, потому что на тебе не было шлема. Кроме того, боюсь, что ты упадешь, если пойдешь сама, и тогда мне придется браться за здоровенный синяк, это будет больно. Так я могу взять тебя на руки?
Стейси ругается вполголоса и неохотно кивает, закатив глаза.
– Я тяжелая, – бормочет она, когда я подхватываю ее под колени и за талию.
Оставив Брейди и Говнюка на катке, я иду к раздевалкам, где находится комната первой помощи.
– Заткнись, Анастасия. Я поднимаю в два раза больше, когда разминаюсь.
Она извивается, и я вдруг понимаю, что она пытается пнуть меня под ребра. Я слишком занят, открывая задницей дверь, чтобы беспокоиться о ее злости. Усадив девчонку на кушетку, я отхожу назад, и как только отрываюсь от нее, она бьет меня по руке.
– Как ты смеешь мне грубить? У меня травма.
– Травма теперь у меня, мать твою, – со стоном потираю бицепс. – Господи, кто научил тебя так бить?
– Отец Лолы. Он тренер по боксу.
Я достаю из шкафа все необходимое: физраствор, марлю и пакет со льдом. Для доврачебной помощи этого достаточно. Потом тщательно мою руки, вытираю насухо и беру перчатки.
– У тебя ведь нет аллергии на латекс?
Она прищуривается и поджимает губы.
– Нет, Нейтан, у меня нет аллергии на латекс.
Подавив усмешку, я решаю не развивать тему латексных ассоциаций, из-за которых она так злобно на меня смотрит.
– Рад слышать. Отеки на лице в дополнение к твоим травмам совершенно ни к чему.
Кажется, Стейси улыбнулась, хотя, наверное, мне показалось.
Сначала я тщательно вытираю полузасохшую кровь с ее лица, а потом добираюсь до волос. Наверное, я затронул порез, потому что она морщится и хватает меня за свитер.
– Прости, – ласково говорю, стараясь действовать как можно быстрее и осторожнее.
Волосы пропитались кровью, я снова и снова промокаю ее марлей. Стейси не выпускает мой свитер и нервно покачивает ногой. Ей явно не нравится такое обращение.
Нужно ее отвлечь, но что бы я ни сказал, она сразу вспомнит, что избегает меня.
– Ты прекрасно катаешься, Стейс. Я не мог отвести от тебя глаз.
– Ты хочешь сказать, пока я не пролетела по льду, как мяч в боулинге, и чуть не проломила борт?
Она поднимает взгляд, и теперь я на сто процентов уверен, что улыбка мне не померещилась.
– Да, пока ты не изобразила боулинг, от твоего катания дух захватывало.
– Спасибо, – бормочет она и смотрит на свои руки. – Почему ты пришел так рано?
Очистив рану насколько возможно, я бросаю использованную марлю в контейнер. Не знаю, как ответить на ее вопрос и не испортить этот приятный, почти нормальный разговор.
– Хотел тебя увидеть. Ты же меня избегаешь, и я захотел убедиться, что с тобой все хорошо. Можешь поднять левую руку? Ты же ударилась левым боком?
– Левым.
Она пропускает мимо ушей все остальное, что я сказал, и слегка морщится, но рука двигается нормально. Насколько я могу судить, ничего не сломано. Я привязываю пакет со льдом к ее плечу, которое ушиблено сильнее всего, и окидываю Стейси взглядом.
– Пакет со льдом держи не дольше десяти минут, хорошо? Голова не кружится?
Она качает головой.
– Не тошнит? Головная боль? Сознание не путается?
Она опять качает головой, скептически подняв бровь.
Я наклоняюсь и расшнуровываю ее ботинки, снимаю и кладу позади нее.
– Тебе нужно в больницу. Там тебя на всякий случай хорошо проверят, и в выходные тебе нужно будет отдохнуть.
Она громко фыркает и подносит руку к губам, чтобы подавить смешок.
– Прости, это было грубо. Просто у меня завтра соревнования, я не могу отдыхать.
– Анастасия!
– Со мной все будет хорошо. Закончили, доктор Хокинс?
Она наконец отпускает мой свитер и пытается спрыгнуть с кушетки. Я инстинктивно хватаю ее за бока, чтобы удержать, но тут же отдергиваю руку, словно прикоснулся к раскаленной лаве. Она поднимает взгляд, и я вижу в ее глазах какую-то неуверенность.
– Нейт, я…
Дверь открывается, и заходит Говнюк с розовой спортивной сумкой. Можно подумать, у меня и без того мало причин его удавить. Он ставит сумку позади Стейси и вручает ей кроссовки, которые она тут же надевает. Аарон рассматривает ее голову словно бы со знанием дела.
Вот мудак. Наверное, он изучает в колледже историю или что-нибудь в этом роде.
Ради Стейси я временно забываю о наших разногласиях и стараюсь быть вежливым.
– Можешь отвезти ее в больницу?
Парень кивает и мычит что-то неопределенное, даже не глядя на меня, потом достает из ее сумки свитер с эмблемой Мейпл-Хиллс.
– Не давай ей уснуть по пути в больницу и скажи Лоле, чтобы проверяла ее, когда она ляжет спать.
– Сам буду ее проверять, – бесстрастно сообщает он, бросает ее коньки в сумку и застегивает молнию.
– Я имею в виду ночью.
– Ага. – Он растягивает слово, будто я его не понимаю. – Буду к ней заглядывать. Ты же знаешь, что мы живем вместе? Моя комната так же близко к ее спальне, как и комната Лолы.
Что за хрень?
– Ладно. – Я стараюсь, чтобы в голосе не звучало изумление. – Поправляйся, Стейс. И удачи вам завтра.
– Тебе тоже, – отзывается Говнюк.
Надо же.
Анастасия бросает на меня последний взгляд через плечо и уходит. Я навожу в комнате порядок и иду к своим. Они явно слышали, что произошло, и бросают на меня притворно сочувствующие взгляды.
– Бедная девушка предпочитает получить сотрясение мозга, чем побеседовать с тобой, Хокинс. Это жесть, приятель, – говорит Робби, а остальные ржут над его словами.
– Эй, приколист, – бросаю я в ответ, – ты знаешь, что папаша твоей девушки – тренер по боксу?
Он бледнеет.
– Пожалуйста, скажи, что шутишь.
– О нет, такими вещами не шутят.
