Грэм Мактавиш
Шотландия. Земля кланов
Сэм
1300–1600-е годы были в Нагорье одним из самых жестоких периодов, и они стали известны как Войны кланов. Фактически банды одного клана участвовали в стычках с такими же бандами других, избивая друг друга до полусмерти в лучших традициях мафии, и всё это происходило под руководством принципов абсолютной преданности, почтения и чести. И заповеди «Не укради корову ближнего своего, а не то твоя голова полетит с плеч!»
Один весьма примечательный случай подобной вражды произошёл между МакЛаудами и МакДональдами. В 1577 г. на острове Эйг была жуткая резня, и вот что там оказалось. Трёх молодых парней МакЛаудов изгнали с острова после того, как они предприняли попытку переброситься несколькими щекотливыми фразочками с местными леди. МакДональды не стали терять время попусту, и троих юнцов МакЛаудов, связанных по рукам и ногам, скинули в лодку и отправили в свободное плавание, пока в итоге их не выбросило на берег в Данвегане. Вождь клана МакЛауд был вне себя от ярости по поводу такого обращения с парнями и немедленно отправился на остров Эйг со своими людьми «на пару слов» с МакДональдами. Зная, что МакЛауды собираются к ним, словно мексиканский наркокартель в сериале «Нарко», весь клан МакДональд спрятался в пещере Фрэнсиса[17] на юге острова. Но МакЛауды их выследили. МакДональды категорически отказались выйти наружу «побеседовать», так что МакЛауды разложили костёр из торфа и папоротников у входа в пещеру, и все три с половиной сотни МакДональдов задохнулись там внутри.
По случайному совпадению, в детстве я много раз бывал летом на острове Эйг и лазил в эту пещеру. Вход в неё заметить непросто: нужно было пройти через Поющие Пески (песок там скрипит под каждым шагом) и пробраться мимо огромной туши кита, выброшенной на берег. Протиснетесь сквозь небольшую щель – и окажетесь в огромной пещере. Она расширяется дальше от входа и тянется довольно долго. В темноте сложно разглядеть, насколько она велика, но старые овечьи кости на полу говорят, что она забрала жизни не только МакДональдов.
Годом позже, в 1578-м, тёрки МакДональдов и МакЛаудов продолжились, на сей раз на острове Скай. Одержимые идеей добиться отмщения за массовое убийство в пещере на острове Эйг, выжившие МакДональды высадились на восьми кораблях в бухте Ардмор, окружили местную церковь и подожгли её. Все прихожане, молившиеся там, сгорели заживо, кроме одной молодой леди, которая спаслась, выбравшись через окно. Завидев дым, МакЛауды бросились к церкви, а МакДональды – обратно к своим лодкам, но прилив уже ушёл! Корабли оказались на скалах, и МакЛауды окружили их – и да, вновь перерезали МакДональдов. (Эй, но они же отыгрались несколько веков спустя со своей сетью заведений с известным по всему миру символом, верно?)
«Их тела лежали в ряд – вдоль земляного вала… И точно такой же вал был положен поверх них – быстрая, но бессердечная форма захоронения».
Александр Кэмерон. «История и традиции острова Скай» (1892)
В общем, дела были чертовски суровыми.
Грэм
С подобной репутацией склонных к насилию дикарей неудивительно, что Яков VI Шотландский (1566–1625) верил, что горцы все варвары, а в жилах островитян течёт злая кровь. Он советовал, чтобы с горцами обращались «словно с волками или дикими кабанами». И это, между прочим, шотландский король из династии Стюартов!
Конечно, полными дикарями горцы не были, и к XV и XVI векам многие путешествовали за границу, говорили на французском, а часто – и итальянском. Дети их получали образование, дома были роскошно меблированы, среди напитков они скорее всего предпочли бы кларет, а не виски. Ещё они были любители метко похвастаться. МакЛауд с острова Харрис заключил пари с Яковом V, что у него лучше подсвечники и больше стол. После того, как король продемонстрировал ему свой банкетный стол, МакЛауд пригласил короля на остров Харрис, а там сотня людей стояла вокруг стола, накрытого скатертью, и держала в руках зажжённые сосновые шишки для освещения. МакЛауд выиграл пари.
Пресловутая «романтика» Шотландии попросту отказывается сочетаться с действительностью глубоко практичных людей, которые принимали решения, исходя из прагматичного собственного интереса и верности своим родным и близким.
Сэм
Когда Уильям Уоллес, блестяще воплощённый в жизнь Мелом Гибсоном в эпическом фильме «Храброе сердце», начал мятеж против Эдуарда I в 1297 г., Шотландией правил (король) Роберт Брюс, поддерживавший восстание Уоллеса. Роберт «крутой парень» Брюс дошёл до известного разгрома английской армии в битве при Бэннокбёрне в 1314 г., закрепив независимость Шотландии как отдельного самостоятельного государства. Ага! Но, конечно же, мы знаем, что это не растянулось надолго. Перед величественным и основательно укреплённым замком Стерлинг возведён памятник Роберту Брюсу. Во время участия в Стерлингском марафоне в 2018 г., на восемнадцатой миле (28 км), когда ноги у меня действительно начали гореть, мне на глаза попался памятник Уоллесу. Он отмечает место битвы у Стерлингского моста, где Уоллес разбил англичан и стал народным героем, и получил прозвище «Страж Шотландии». Он якобы должен был держать клеймор – обоюдоострый меч длиной 5 футов 4 дюйма (163 см) – длиннее, чем сердитый гном Двалин[18], – и он был внушающим страх воителем. Его монумент открыт для посещения, и поднявшись на 246 ступеней по узкой винтовой лестнице, вы можете забраться на самый верх, где перед вами откроется величественный вид. Он стоит того, чтобы преодолеть все ступеньки, только не делайте этого сразу после марафона.
Итак, мы добрались до династии Стюартов (той самой семьи, откуда и Красавчик принц Чарли), которая пришла к власти в 1371 г. и правила Шотландией в течение трёх столетий, а король Яков VI Шотландский унаследовал и английский престол, и в 1603 г. получил имя Яков I Английский. Потом ещё было дело, когда Чарльза I (тоже Стюарта) обезглавили в хаосе гражданской войны в 1649 г. Оливер Кромвель правил в качестве Лорда-протектора, пока шотландцы не провозгласили Чарльза II (следующий выпуск нашего сиквела) королём Шотландии, что привело Кромвеля в бешенство и вызвало несколько кровавых сражений в ходе «шотландской кампании», включая битву при Ворсестере, после которой Чарльза II свергли. Как бы то ни было, Чарльз II возглавил ещё одно возвращение Стюартов к власти в 1660 г., и вернул себе английский, шотландский и ирландский престолы, и всё опять стало хорошо. До тех пор, пока не пришла очередь Якова VII (он же Яков II Английский) вновь перевернуть всё с ног на голову, приняв католическую веру, что совершенно вывело из себя английских протестантов, которые свергли его в 1688 г. и возвели на престол супружескую пару из династии Ганноверов, Уильяма и Мэри. Те приходились друг другу двоюродными братом и сестрой, но в глазах протестантов кровосмешение по сравнению с католицизмом было сущим пустяком! Яков VII (II Английский) бежал во Францию и пытался вернуть власть, вторгнувшись со стороны Ирландии, но потерпел поражение в битве у города Бойн и остаток жизни провёл во Франции, на иждивении у Людовика XIV. Семья Стюартов будет повторять попытки возвращения в стиле Дэвида Хассельхоффа[19] на протяжении последующих 56 лет…
Вкратце, во времена этой «Славной революции» межконфессиональные распри, королевские подкупы и инцесты в Шотландии сменяются один за другим в этом «сандвиче из дерьма», и всё это, скатываясь по наклонной, привело прямиком к первому якобитскому восстанию 1689 г. и последующим волнениям, поскольку «верные Якобу» (так на иврите звучит имя Джеймс) были намерены вернуть на трон короля из династии Стюартов и сохранить независимость Шотландии. Акт об Унии 1707 г., создавший королевство Великобритания, лишь сильнее распалил якобитов, и настолько, что когда Грэм в роли Дугала МакКензи (якобита до мозга костей) раскрывает замысел Клэр и Джейми убить Красавчика принца Чарли в 1746 г. (чтобы изменить ход истории и предотвратить убийства, которые должны произойти при Каллодене), битва идёт не на жизнь, а на смерть.
Можно даже не упоминать, что я победил, а Грэм опять остался без работы. [Грэм. Тебе помогали!] Больное место и по сей день. В книге Джейми убивает Дугала сам. Вовлекая в это дело Клэр, они оба становятся соучастниками и связаны с его смертью. Боюсь, Диана была отнюдь не в восторге…
Но довольно истории. Давайте выпьем!
Хронология правления шотландских королей
Роберт Брюс (1306–1329)
||
Давид II (1329–1371)
||
Роберт II (1371–1390)
||
Роберт III (1390–1406)
||
Яков I (1406–1437)
||
Яков II (1437–1460)
||
Яков III (1460–1488)
||
Яков IV (1488–1513)
||
Яков V (1513–1542)
||
Мария I, королева Шотландии (1542–1567)
||
Яков VI (Яков I Английский) (1567–1625)
||
Король Чарльз I (1625–1649)
||
Король Чарльз II (1660–1685)
||
Король Яков II (1685–1688)
||
Король Уильям III и Королева Мария II (1689–1702)
||
Королева Анна (1702–1714)
||
Король Георг I (1714–1727)
||
Король Георг II (1727–1760)
||
Король Георг III (1760–1820)
||
Король Георг IV (1820–1830)
||
Король Уильям IV (1830–1837)
||
Королева Виктория (1837–1901)
||
Король Эдуард VII (1901–1910)
||
Король Георг V (1910–1936)
||
Король Георг VI (1936–1952)
||
Королева Елизавета II (1952 —)
КЛЮЧЕВЫЕ ДАТЫ ИСТОРИИ ШОТЛАНДИИ
1314 – Битва при Бэннокбёрне.
1300–1600 – Войны между шотландскими кланами.
1494 – Первое письменное упоминание о виски.
1688 – Славная революция Вильгельма Оранского.
1689 – Первое восстание якобитов.
1690-е – Малый ледниковый период, упадок торговли, голод, вместе они известны как «семь несчастливых лет».
1692 – Резня в Гленко.
1694, 29 мая – Рождение Дугала МакКензи.
1715 – Якобитское восстание 1715 г.
1701 – Акт о престолонаследии (разрешавший только монархам-протестантам занимать трон Шотландии и Ирландии).
1707 – Акт об Унии (образование Великобритании).
1721, 1 мая – Рождение Джейми Фрейзера.
1745 – Якобитское восстание, Чарльз Эдвард Стюарт (Красавчик принц Чарли) возвращается в Шотландию.
1746 – Битва при Каллодене.
1750–1860 – Шотландские огораживания[20].
1755–1783 – Американская революция и Война за независимость.
1789–1799 – Французская революция.
1799 – Рождение Грэма МакТавиша.
1846–1856 – Картофельный голод в Нагорье.
Глава 4. Шотландия родилась в битве
О, где же ваши славные мужчины,
О, куда же ушли храбрецы,
О, где же, где герои севера?
Каждый под своим серым камнем.
О, где же теперь широкий сияющий меч,
О, где же клетчатые штаны и плед?
О, где же доброе сердце горца?
Навеки оно в тишине.
О горе, о горе,
О горе, все они ушли навсегда,
О горе, все ваши герои,
Каждый под своим серым камнем.
Роберт Чемберс. «Плач по прежним воинам-горцам». Январь 1835(Перевод Н. Гамовой)
Сэм
На дворе стоит зима 180 г. н. э., и генерал Максимус Децим Меридий мечтает о том, чтобы отправиться домой. Древний Рим процветает. Где-то в Западной Европе он восседает на своём верном коне (Рыжем, которого Рассел Кроу хотел выкрасть и вернуть обратно в США; мы ездили на этом коне в первом сезоне «Чужестранки») и планирует то, что может стать итоговым сражением против германских племён. Кроу, одетый как римский генерал Максимус, выделяется по-военному отрывистой речью и стрижкой под стать. Он хорошо тренирован, закалён и собран, и обозревает территории перед близлежащим лесом. Внезапно появляется огромная фигура всадника, быть может, германского воина, длиннобородого и с гигантским топором; в руке у него отрубленная голова римского солдата. Он стоит в открытом неповиновении напротив могущественной армии римлян и издаёт гортанный крик. Звук эхом отражается от стены деревьев, и волосы наблюдателей встают от него дыбом. Множество могучих воинов, жаждущих крови, отвечают на его нечленораздельный крик, и целая орда германских варваров появляется на опушке, готовая к войне и кровопролитию. Кажется, дела у Рассела идут не очень…
Могучего воина-германца в фильме Ридли Скотта «Гладиатор» сыграл Чарли «Цыплёнок» Аллен – участник реконструкций исторических битв и глава шотландского фонда Клан Ранальд (Clan Ranald). Фонд организует реконструкции сражений, и у них есть собственная – полностью функциональная – горская деревня, которая появлялась на экранах в бесчисленных фильмах, сериалах и рекламных роликах. В настоящей жизни Чарли выглядит настолько же устрашающе, как и на экране: он высок, широкоплеч и словно высечен из цельного куска скалы. Он вызывает естественное уважение всех других реконструкторов, которые и сами народ весьма закалённый, но даже они опасаются сражаться с Чарли из-за его внушающей страх репутации. В «Чужестранке» он научил меня, как носить большой килт и управляться с мечом, дирком (длинным ножом) и таргом (усаженным шипами шотландским щитом). Он дал мне мой первый дирк, который использовался в первом сезоне, и я выучился крутить его на ладони. Теперь этот клинок занимает почётное место в моей квартире в Глазго.
Грэм
Чарли приезжает к озеру Лох-Ахтриохтан, в самое сердце Глазго, на мощном байке в стиле «Сыны анархии», который, наверное, слышно было аж из Инвернесса. На нём бандана с изображением черепа и чёрный шлем, по форме напоминающий шлемы штурмовиков. И хотя на ком-нибудь другом это может смотреться безнадёжно уныло и быть может, печально, на Чарли шлем выглядит так, что вы не можете отделаться от мысли, будто он сорвал его с головы настоящего нациста – после того, как забил его головой до смерти.
Что интересного в Чарли Аллене – так это то, что он не выглядит как Чарли Аллен. Он больше похож на Руариха МакУбийцу или Ангуса Ога МакГромилу. Пока он поднимается к краю вересковой пустоши, окружённой зловещим горным массивом Бидеан-нам-Бим на южной стороне долины Гленко, где, нахмурясь, обращают вниз свои склоны три вершины – Стоб-Кор-Сгревах, Стоб-Кор-нан-Лохан и Аонах-Ду, – мы с Сэмом всё время ощущаем себя просто выхолощенными. «Да он же выглядит настоящим зверем, чёрт побери!» – восклицает Сэм, заметно съёжившийся в его присутствии. Подозреваю, тут заплакал бы и Дуэйн «Скала» Джонсон.
Борода у Чарли невероятных размеров – до середины груди. Густая, роскошная и грозная, она навевает мысль, что без неё Чарли будет выглядеть кротко, но я просто уверен, что под этой бородой у него… ещё одна борода.
Я и сам ношу бороду, у Сэма есть некоторое подобие растительности на лице, но это – настоящая борода, а не какая-то там декоративная блажь. В то время как у Ричарда, нашего специалиста по виски, мягкий шотландский акцент, гладкий и медовый, словно виски-ликёр, голос Чарли совершенно иного тембра и грохочет тяжёлыми сапогами по гравию. В нём нет ни намёка на то, чтобы вы могли расслабиться и почувствовать себя свободно; это просто инструмент, резкий, словно топор. Я знаком с Чарли уже 25 лет, и он по-прежнему приветствует меня с неизменной настороженной подозрительностью, как будто ему может понадобиться вонзить в меня что-нибудь, что подвернётся под руку. Конечно же, первое впечатление о нём даёт неверное представление: внутри он мягок, отличается остроумием Оскара Уайльда, привычкой распевать песни и любовью к мюзиклам Роджерса и Хаммерстайна[21]. Просто шучу. Даже не могу припомнить, какое у него рукопожатие. Наверное, я изгнал этот момент из своей памяти, потому что оно было слишком болезненным.
Сэм
Он возникает на вершине небольшого холма с дирком и щитом в руках. «Агррррр! Вот он, современный горец», – говорю я самым низким и страшным своим голосом.
Грэм тоже включается в игру. «Арррр!» – говорит он, как Джон-Сильвер-в-Подштанниках. – «Вот и он собственной персоной». Бьюсь об заклад, Чарли может учуять аромат латте в его дыхании. (Он, конечно же, выпил по дороге ещё стаканчик.) А вот я зато хлебнул виски из своей фляжечки и поэтому у меня дыхание воина.
«Очень рад вас видеть, очень рад вас видеть, – начинаю сбивчиво лепетать я, пытаясь прекратить эти попытки выглядеть как пафосный актёр. – А вот и мы». Мой внутренний голос настолько же суровый и шотландский, как и Чарли. «Возьми себя в руки, сопляк!» – гавкает он.
Оууууууу!
Да уж, его рукопожатие чертовски устрашает, и моя мужская решительность теперь просто-напросто размозжена в его огромных лапищах. Я потихоньку встряхиваю костяшки пальцев, пытаясь избавиться от боли, пока мы углубляемся в беседу о вооружении шотландских горцев. Своим густым шотландским рокотом Чарли повествует нам: «Между кланами было немало военных столкновений, так что они не испытывали недостатка в практике! На протяжении долгих веков мы сами были своими злейшими врагами. Было много стычек и между семьями, и между кланами, и как только включался один клан, там подоспевали и другие».
Мы узнали, что отец не обучал сыновей, как управляться с мечом: то было дело дядьки. В «Чужестранке» Джейми Фрейзера учил его дядя Дугал МакКензи, которого сыграл Грэм. В возрасте 14 лет он отправился на воспитание в дом дяди, и Дугал научил племянника сражаться обеими руками; они оба были левши, но умели управляться обеими руками. В сериале мы решили, что позволим Джейми использовать обе руки в бою и при письме, потому как одной левой рукой мне было бы неудобно, да и выглядело бы это неубедительно. Как бы то ни было, везде, где возможно, я стараюсь задействовать обе руки.
[Грэм. Без комментариев.]
Чарли приподнимает свой щит-тарг и рассказывает, что щит округлой формы (или горский щит) – одно из важнейших оружий воина-горца. Изготовленные из дерева и покрытые коровьей шкурой, с кожаной или железной рукояткой и ремнём для крепления на руке, порой они были богато украшены замысловатыми кельтскими узорами из латуни или серебра. А в центре такого щита был острый шип, который Чарли сегодня не вкрутил из сострадания.
Чарли говорит: «Многие люди ошибочно принимают щит только за средство защиты, но это оружие. Остриё на тарге было действительно длинным, и его можно было использовать для того, чтобы рубить и пронзать врага». Зачастую в той же руке, что и щит, держали ещё и дирк (он же biotag, то есть длинный нож): клинок его выступал снизу щита, чтобы ещё удобнее было разить и колоть. Чарли демонстрирует нам это: «Нужно наносить удар сверху дирком, прорубать себе путь таргом и закалывать остриём. Это работало примерно как огромная мялка и молотилка. Вот так: блокируешь, подсекаешь, режешь; блокируешь, подсекаешь, режешь – и всё одним только щитом».
Защищаясь, горец мог остановить остриё меча или штыка щитом, а затем пригнуться ниже, чтобы нанести врагу удар снизу вверх по туловищу мечом, который держали в другой руке. Горцы обычно выбирали широкий меч с коробчатой рукояткой (или ещё один дирк – кто победнее). Эти мечи действительно были грозным оружием. Чарли достаёт свой, чтобы показать нам.
«То были бритвенно острые клинки трёх футов длиной. Очень острые и заточенные на две грани, они могли пробить что угодно. Тот, что держу я, – он потяжелее, для реконструкторов, и с тупым краем, чтобы было не опасно, но настоящие мечи были гораздо меньше по весу, и с ними было проще управляться, рубить и резать».
Грэм
Чарли действительно тот человек, что родился не в своё время. Когда он описывает, как воины-горцы использовали дирк, щит-тарг и широкий меч в битвах, вы видите, как по его лицу проскальзывает задумчивое выражение – словно он размышляет, отчего же ему не разрешают сделать так же в местном магазинчике Marks and Spensers.
Я рассказываю ему, что читал отчёты о раненых якобитах с битв при Килликранки (1689) и Престонпансе (1745). И раны их из-за такого оружия были ужасающими: расколотые пополам черепа, снесённые с плеч головы, люди с разрубленным надвое туловищем… Это было невероятно жестоко.
«Ага», – невозмутимо кивает он в ответ. «А ещё у них была коробчатая рукоять меча, которая не только служит защитой руке, но и хороша в качестве оружия – прямо как боксёрская перчатка, только стальная, так что если вы оказывались и впрямь близко к врагу, то её можно было использовать для нанесения ударов – снизу, апперкотом, или обрушить её сверху».
Он объяснил, что в сражении горцы не просто так бежали в атаку с мечами. «Они стояли и выпускали стрелы в противника. Некоторые выходили вперёд за линию с обоюдоострыми мечами-клейморами или боевыми топорами. Вся суть того, как горцы выстраивались в битве и перемещались, заключалась в защите того, кто стоит рядом с тобой, что британцы (красномундирники) раскусили в битве при Каллодене, и когда горец поднимал руку, они подбирались ближе и разили снизу».
Горцы бежали в атаку группами по двенадцать человек, которые были частью более крупных подразделений, выстроенных клиньями, с воинственным кличем «Быстрее, Быстрее!» на гэльском, шумом и криками, от которых кровь стыла в жилах, – всё для того, чтобы вызвать у врага шок и ужас. Смысл знаменитой атаки горцев заключался в скорости. Подобравшись к британцам на расстояние выстрела, вооружённые мушкетами горцы стреляли во врага, и дым от залпа скрывал из виду войско неприятеля. Горцы бежали, пригибаясь к земле во время ответного огня, а когда красномундирники перезаряжали ружья или навинчивали на них штыки, атака горцев продолжала мчаться вперёд, пока они не врывались во вражеские войска.
«Они были невероятно сильными и выносливыми людьми», – говорит Чарли. В битве при Килликранки (1689), когда британцы выпустили первый залп по горцам, то не успели даже прикрутить штыки к мушкетам, прежде чем горцы добрались до них. Так быстро они бежали. Вообразите себе панику в рядах британцев, когда они увидели диких воинов в килтах, лавиной мчащихся на них с воплями и всем этим оружием…
Эта тактика атаки, как бы то ни было, оказалась фатальной на болотистом поле Каллодена в 1746 г. Старый способ ведения боя не мог противостоять ни современному оружию, ни тактике британцев, и от полутора до двух тысяч горцев и трёх-четырёх сотен британских солдат были убиты в сражении, которое длилось не более часа.
Более века спустя отзвуки Каллодена были слышны в битве при Геттисберге (Пенсильвания) в 1863 г., когда конфедераты атаковали унионистов в Атаке Пикетта[22], крича свой традиционный клич. Учитывая, что большинство переселенцев в южных штатах были выходцами из Шотландии и Ирландии (особенно после «огораживаний» 1750–1860 гг., когда лендлорды и вожди кланов избавлялись от своих арендаторов силой, чтобы освободить земли под выпас овец), эта тактика не кажется случайным совпадением. И, в точности как при Каллодене, боевые кличи и скорость не могли сравняться с современным вооружением. Конфедераты были разгромлены в самой кровавой из битв за всю историю США, – тогда с обеих сторон было убито около десяти, а ранено около тридцати тысяч человек.