bannerbannerbanner
Сиракана. Книга 1. Семеро

Григорий Григорян
Сиракана. Книга 1. Семеро

Полная версия

Глава 5

– Мы пришли, отец Гильярмо, – через какое-то время снова подал голос "клинок". Архонт бросил на него рассеянный взгляд. Как же зовут этого парня – Энрике, кажется. Еще совсем молодой, ему двадцать пять лет или около того. И он уже стал командиром отряда. У сильфа полукровки есть неплохие шансы на продвижение в рядах ордена… Архонт горько усмехнулся, внезапно осознав, что по привычке мыслит, как инквизитор. Вздохнув, он осмотрелся. Все те же дюны, тот же песок. Интересно как бойцы отряда умудряются ориентироваться в этой пустыне…

Гильярмо внезапно насторожился. На краткий миг ему показалось, что среди освещённых луной барханов мелькнул силуэт, которого там быть не могло. Это не был связной – тот должен был одеться как бедуин. Силуэт скорее напоминал фигуру в черном плаще, почти незаметном в темноте ночи.

«Клинки» вокруг него мгновенно замерли. Энрике поднял вверх сжатый кулак и бойцы тотчас окружили архонта, обнажив оружие и пристально осматривая окрестности. Тут же прозвучала резкая команда и участок, где Гильярмо заметил странную тень, немедленно осветили вспышки мелькнувших на ясном небе молний. Гильярмо с интересом взглянул на "клинков": за все годы ему еще не удавалось воочию наблюдать за магией сильфов и любопытство исследователя ненадолго взяло верх над настороженностью. Двое из пяти охранявших его бойцов стояли навытяжку, не отводя внимательных взглядов от места, где под ударами молний то и дело взрывался песок. Каждый из них направил туда руку с обнаженной кривой саблей, по которой проходили короткие электрические разряды. Особым взглядом приглядевшись к магическим потокам, Гильярмо с удивлением понял, что бойцы совершенно не тратят энергию! Они просто брали ее в любом необходимом им количестве прямо из… воздуха.

Молнии мелькали вовсю. Гремел, не переставая, гром. Посреди пустыни разверзлась самая настоящая гроза. Заметив намек на угрозу подопечному, "клинки" собирались устранить ее в зародыше.

Спустя какое-то время, Энрике снова поднял кулак и гроза немедленно прекратилась, оставив в воздухе непривычный для этих мест запах свежести.

Разжав кулак, глава отряда указал раскрытой ладонью на двух, вызвавших грозу бойцов, а затем резко махнул ею в сторону злополучного участка.

"Клинки" бесшумно бросились вперед и на полпути буквально растворились в воздухе. Воцарилась тишина. Глава охраны архонта и его оставшиеся бойцы не сводили глаз от удалившихся фигур, (каким-то, им одним известным способом умудряясь разглядеть невидимых обычному взгляду, собратьев), одновременно окружив архонта плотным кольцом.

С удивляющим его самого спокойствием, Гильярмо размышлял, опустив голову и скрестив руки за спиной. Итак, план провалился. Это очевидно. Возможно остывший труп его информатора давно уже валяется где-то среди этих песков, а возможно, что и сама эта встреча была ловушкой и никакой информации не было вовсе. Может статься и так, что созданная им здесь "ячейка" была не более, чем частью искусно разыгранного имперцами спектакля, целью которого было выманить его в пустыню – подальше от городской суеты и тихо прикончить.

– Нам нужно двигаться, отец Гильярмо, – обеспокоенный голос Энрике вновь прервал неторопливый поток его мыслей. Гильярмо взглянул на «клинка» внимательней. Глаза на закрытом серой тканью лице не выдавали никаких эмоций. Но язык тела – сжатые кулаки, побелевшие костяшки пальцев, некоторая нервозность движений, выражал явное и неприкрытое беспокойство. Попутно Гильярмо отметил для себя, что парень упорно избегает называть его архонтом, как бы тем самым отрицая принадлежность катреонского инквизитора к какой-либо другой организации, кроме Храма.

– Это ловушка. Мы срочно должны доставить вас в безопасное место, – решил пояснить глава отряда в ответ на пристальный взгляд иерарха. Молча кивнув, Гильярмо пошел вперед.

Куда они, интересно, "двигаются"?

Он отправился в путь из скрытого в пустыне лагеря, где он со своими людьми обретался, не рискуя до поры появляться в Ак-Ширване. Желая сохранить встречу со связным в тайне и, соответственно, не привлекать к передвижению отряда ни малейшего внимания, он запретил отряду брать лошадей на почтовых станциях или у бедуинов[6], и весь путь через пустыню им пришлось пройти на своих двоих. Ну а теперь…

До самой кайлатской столицы без малого пять миль. И если они, каким-то чудом, доберутся туда, вырвавшись из ловушки, то попадут прямо в полный имперских солдат и магов город, где их вскоре и обнаружат.

Внезапно, где-то среди дюн мелькнула давнишняя тень.

Закалённый войной и отточенный многолетней практикой, разум архонта отреагировал молниеносно. Гильярмо немедленно обратился к внутренним резервам тела и его окружил незримый щит, готовый отразить любую магическую и физическую атаку. В следующую секунду щит принял на себя удар какого-то заклинания. Внезапно, почувствовав вокруг себя пустое пространство, Гильярмо быстро огляделся. Он увидел «клинков», валявшихся безо всякого движения. Быстро осмотрев одного из бойцов, маг раздражённо поморщился, распознав симптомы – сложное заклинание мнгновенно вызывало полную апатию, нежелание двигаться и действовать. В следующий же миг щит принял на себя удар следующего заклинания, энергия которого бессильно впиталась в песок.

Настороженность архонта уступила место презрению – силентиарий! Против него – архонта – послали жалкого имперского недомага и, похоже, он ту совсем один!

Что ж, посмотрим!

Огромный сгусток огня, сорвавшись с рук мага, осветил пустыню ярким сиянием и с оглушительным грохотом взорвался где-то в песках – в том месте, где Гильярмо видел тень. Через несколько ударов сердца щит Гильярмо принял на себя удар ветвистой молнии и опять его неведомый противник словно растворился среди барханов. Два следующих огненных шара постигла судьба первого.

Устав разбрасываться огненными зарядами в пустоту, маг проделал рукой сложный пасс и в воздухе перед ним появился небольшой шар бледного света, который тут же метнулся вперед и начал летать по окрестностям, являя глазам своего создателя все, что происходит вокруг. Стоило странному "глазу" задержаться на каком-нибудь конкретном участке, туда в ту же секунду летел очередной огненный заряд. Шум и грохот, вызванные устроенной его "клинками" грозой, меркли и бледнели перед этой огненной свистопляской. Казалось, каждый взрыв громогласным эхом разлетается по пустыне. Занимаясь от жаркого пламени, горел сам песок! И все было напрасно.

Каждый удар, каждый, направленный рукой мага, огненный шар находил лишь пустоту. А магический щит самого архонта то и дело отражал быстрые, короткие и слабые заряды чужой магии, посланные из самых неожиданных мест. Неведомый противник словно дразнил его, снова и снова провоцируя на новый удар. Презрение постепенно уступило место раздражению, а затем и злости.

– С кем ты, по-твоему, имеешь дело, выскочка, с деревенским колдуном?! – пробормотал Гильярмо сквозь зубы.

Архонт проделал рукой сложный пасс и провел ею перед лицом. Время явственно замедлилось. Воздух перед ним плотно сгустился и в следующую секунду на песке перед магом материализовались два витала[7], сразу же начав вынюхивать в ночном воздухе следы чужой магии. Сначала медленно, потом все быстрее, "нюхачи" начали передвигаться по песку, периодически издавая звуки, похожие на стрекотание насекомых.

– Посмотрим, имперец, как ты справишься с этим! – негромко произнес Гильярмо. Виталы почувствуют магию, ее биение в воздухе, ее малейшие эманации, а почувствовав, поглотят ее, пожрут вместе с магом, который ее использует, как бы тщательно тот не скрывался…

Но почему они все еще тупо вертятся на месте?! Нет, они, конечно, чувствуют исходящую от него мощную ауру, но напасть не посмеют – этому прямо препятствует связавшее их заклинание. Но тогда возможно… Сделав правой рукой очередной пасс, Гильярмо резко взмахнул ею в воздухе. На окружавшее его пространство словно обрушился мощный кузнечный молот. Вздыбившись, песок вокруг мага буквально взлетел вверх, опав лишь через секунду. Если рядом и был кто-то невидимый, его должно было попросту расплющить в лепешку.

Оба витала внезапно повернули к нему головы. Фасеточные глаза взглянули прямо на архонта, а затем оба существа синхронно бросились прямо к нему. От удивления он не успел вовремя среагировать… Позвоночник пронзила острая боль и, опустив глаза, Гильярмо с удивлением увидел торчащее из груди вороненое лезвие острого кинжала. Вместе с тем он почувствовал, как по венам растекается какая-то странная жидкость. Яд путал мысли, не давал сосредоточиться, а тем более – сотворить даже простейшее заклинание.

 

Но, несмотря на это, приближение смерти сделало рассудок невероятно ясным, и Гильярмо осознал, что имперский асассин, видимо хорошо знакомый с тактикой противника, действовал четко и методично, тщательно взвешивая каждый свой шаг. Для начала, он аккуратно избавился от охраны, а затем атаковал саму цель. Мелкие удары должны были взбесить Гильярмо и вывести его из себя. Непробиваемый щит, которым он так гордился, вытягивал энергию из него самого, постепенно истощаясь. Использование остальных заклинаний лишь ускорило процесс. Затем, дезориентировав виталов (например, сохраняя невидимость, просто побегав вокруг них кругами), имперец подобрался совсем близко и, наконец, нанес удар.

"Мага определяет не сила, а ум", – часто говорили Гильярмо арилорские наставники. Архонт усмехнулся окровавленными губами. Золотое правило, которое, похоже, в совершенстве сумел освоить тессаригский император, а затем и обучить ему самых преданных из своих слуг.

Убийца резко выдернул нож и в следующий миг растворился среди пустынных теней. Лишившись поддерживающих их пребывание в этом мире сил, виталы растворились в воздухе, а тело Гильярмо мертвым грузом упало на равнодушный песок.

Глава 6

Кайлата – Ак-Ширван. Дворец султана – резиденция имперского наместника. Той же ночью

Теодорус бросил в рот очередную виноградину, с улыбкой наблюдая за танцовщицей.

Гюльшах была хороша.

На молодом лице танцовщицы двумя сапфирами сияли огромные глаза, словно у испуганной лани. Тысячи черных косичек, украшенных серебряными блестками, опускались на смуглые плечи и в стремительном танце красивого тела извивались, словно тысячи змей. Наместник улыбнулся девушке и получил улыбку в ответ.

Народ любит его и великого императора. Улыбка Теодоруса стала горькой.

Народу, вообще, немного нужно для любви.

Прибыв сюда после захвата города с отрядом улан, Теодорус, согласно императорскому указу, поспешил занять дворец погибшего при захвате принца Хамада и немедленно приступил к своим обязанностям. И одним из первых чувств, посетивших его здесь, было удивление.

Наслышанный о сказочном богатстве кайлатских султанов, Теодорус, несомненно, понимавший силу (а порой и важность) преувеличений, ожидал увидеть здесь некое подобие цивилизации, обнаружив вместо этого голод, разруху и доведенное поборами до полускотского состояния население.

Удивление, притом, вызывала не столько жестокость бывшего правителя, сколько его невероятная тупость.

Нет, можно, конечно, понять, что любая война требует серьезных расходов, что, в свою очередь, приводит к повышению налогов. Однако, изучив документы бывшего казначея, Теодорус со смешанными чувствами покачал головой.

В то время, как Кайлата на всех фронтах проигрывала войну империи, а под самым носом у нее находились недобитые после Вторжения эфирные твари, султан с сыночком не только выжимали из людей все соки, но и вовсю растранжиривали средства на дворцы, пирушки и новых наложниц.

С другой стороны – это означало, что его работа здесь резко упрощается…

Теодорус Сареота был выходцем из низов. Сын сапожника и торговки виноградом – он очень быстро обнаружил в себе деловую жилку. Он брался за любую работу и почти сразу в ней преуспевал, будь то чистка сапог или зазывание покупателей на рынке. Он рано научился читать и писать, а главное – считать и, зачастую, умудрялся добыть деньги буквально отовсюду.

Жизнь в городских трущобах Валанары никак нельзя было назвать благоустроенной. Во времена правления Великого Совета разруха и коррупция расцветали там пышным цветом. Наемники ватаны, исполняющие обязанности дворцовых стражников и бойцы Имперской Стражи делали ровно то, за что им платили, то есть охраняли членов совета и высокопоставленных нобилей, на всех остальных им было глубоко наплевать.

Вымогательство, нападения на улицах, грабежи – все это было обычным делом в "столице мира". А городская стража существовала постольку поскольку. Теодорус терпел все это со смирением обычного человека, не желающего выделяться из толпы.

Обычному человеку, вообще, трудно было выделиться в пирамиде, на вершине которой находились маги, ниже стояли патриции и нобили (в большинстве своем, те же маги), затем торговые магнаты, а уже ниже – простое население, которое вышеперечисленные, по большей части, и вовсе не считали за людей.

Про подростка с крепкой деловой жилкой вскоре прослышали, с ним начали связываться представители, так называемого, "городского подполья", во множестве вербующего себе сторонников из низов, тех, кто попросту не мог пробиться в жизни никак иначе. И обращавшихся к нему все чаще людей никак не устраивали отказы, сколь угодно вежливые. Он терпел и не выделялся ровно до тех пор, пока шальная телега на рынке не сбила насмерть его мать, а отца не нашли в переулке с ножевой раной.

Молодой человек понял намек и пошел на поклон к "хозяевам улиц". И до тех не сразу дошло, какую серьезную ошибку они совершили.

Слух там, разговор здесь, вовремя подброшенная нужному человеку мысль и скоро на улицах началась резня, приведшая, в конце концов, к взаимному уничтожению нескольких банд, до этого почти безнаказанно терроризировавших городские кварталы.

Кроме торговли, Теодорус Сареота, сам того не понимая, прекрасно разбирался в том, что в более высоких кругах называли политикой.

И это тоже не осталось незамеченным.

Когда через год после полноправного воцарения императора Тиберия в его дом явились закованные в черную броню ликторы, Теодорус приготовился к смерти.

А когда, вместо тюрьмы, его препроводили на личную беседу с самим советником Мариусом, он понял, что его жизнь вскоре изменится. После вежливой и обстоятельной беседы его проводили на личную встречу с императором. И впервые увидев его, Теодорус осознал, что смотрит на человека, готового изменить мир, и что он – Теодорус, сделает все возможное, чтобы помочь ему в этом.

При Тиберии те, на кого раньше, ввиду отсутствия высокого происхождения и магического дара, попросту не обращали внимания, имели все шансы возвыситься благодаря природному уму и таланту.

И Теодорус прекрасно использовал эту возможность. Благодаря острому уму и дипломатическим навыкам, в возрасте пятидесяти пяти лет он вошел в Великий Совет, став, со временем, автором множества государственных реформ, значительно улучшивших жизнь простого населения. А уже после – он получил назначение на пост наместника в столице недавно завоеванной Кайлаты, благодаря своим заслугам став единственным имперским наместником, кому было поручено управление не провинцией, обычно включающей в себя от одного до трех городов, а целой страной.

Резко снизив налоги и равномерно распределив привезенный на имперских кораблях провиант среди населения, Теодорус за несколько месяцев добился того, чего годами не могли добиться надменные султаны – стабильности и порядка.

Народу немного нужно для любви…

Установление порядка привело к тому, что, вскоре, добившись специального разрешения из столицы, он смог отправить несколько экспедиций в Пустыню. И это, в свою очередь, привело к весьма неожиданному результату. Близ одного из крупных оазисов были обнаружены богатые залежи драконьей кости и, после срочного доклада в столицу, туда были отправлены отряды для добычи ценного материала.

А этой ночью Теодорус ожидал еще одного, крайне важного сообщения.

* * *

Словно в ответ на мысли наместника, шелковая синяя ширма в левом углу комнаты слегка шелохнулась.

Движение было столь легким и незаметным, что нетренированный глаз никак не смог бы его засечь, и Теодорус с замиранием сердца понял – ему позволили заметить.

Быстрым хлопком он велел Гюльшах удалиться и как только за танцовщицей с музыкантами закрылась дверь, во все глаза уставился в угол комнаты.

Из-за занавески показался человек, с ног до головы одетый в черное.

Практичная свободная куртка, такие же штаны с сапогами. Венчал все свисающий с плеч черный плащ с откинутым капюшоном. Черные, холодные глаза на смуглом лице не выражали никаких эмоций.

Теодорус нервно сглотнул.

– Дело сделано? – спросил он сразу и без предисловий.

Человек спокойно кивнул.

– Я получил весть от Андроникуса в Мертвых Землях, – добавил он невыразительным, под стать лицу, голосом. – Второй посланник ликвидирован недалеко от Изры.

Теодорус расслабленно откинулся на спинку резного кресла.

Дело сделано – архонт мертв!

Империя сумела нанести своим врагам двойной удар, показав в очередной раз, что никто, как бы силен он не был, как бы высоко не стоял, как бы далеко не находился, не может чувствовать себя в безопасности от гнева великого императора. И он – Теодорус Сареота, принял в этом немалое участие.

Он не удержался, хихикнул. Убит не просто старший катреонский инквизитор, убит архонт – представитель ненавистной Ассамблеи. Воистину – двойной удар!

И второй – Марко Сантьяго. Невероятно, но он умудрился пройти незамеченным через всю имперскую территорию и куда – к Мертвым Землям! Предки знают – что он собрался там делать. Ни для кого не секрет, что как бы усердно катреонские солнцепоклонники не искореняли "ересь" на своей земле, они ничуть не брезгуют "позаимствованными" у так называемых еретиков методами – разумеется, ради всеобщего блага. Например (и об этом Теодорус в точности знал из полученных докладов), некоторые "длани" вовсю практикуют некромантию. И попади катреонский посланник туда, куда собирался…

Со своим земляком Мелиагром – тезкой незадачливого тилланского царя, решившего одним ударом покончить с Тессаригской империей в период ее становления, Теодорус познакомился через месяц после взятия Ак – Ширвана.

Именно столько времени понадобилось имперским магам, прибывшим вместе с армией в Кайлату, для того, чтобы установить вокруг города защиту и построить на одной из улиц транспортный портал, который вскоре заработал. Прибыв к порталу с отрядом стражи, Теодорус заметил, как из него выходят пять человек в черных плащах. Ему было доподлинно известно, что несколько таких же групп появляются или уже появились в других кайлатских городах, где вскоре будут созданы агентурные сети, возглавляемые личными слугами императора, подчинявшимися непосредственно ему и никому больше, несмотря на чины и звания.

Ожидаемых Теодорусом в связи с этим фактом проблем так и не возникло. Они с Мелиагром сосуществовали вполне мирно и почти не пересекались. Силентиарии не вмешивались в работу наместника, военных и других управленческих структур.

Незримо присутствуя в жизни города, они мягко и ненавязчиво следили за ней, но стоило им заметить что-то, что, по их мнению, представляло угрозу империи, они тут же наносили удар.

Таковая возникла сравнительно недавно в виде расположенного в Пустыне лагеря катреонских инквизиторов. Каково же было удивление Теодоруса, когда ему (с позволения Мелиагра) донесли, что катреонцев возглавляет архонт Гильярмо!

Мелиагр доложил в столицу и оттуда пришел четкий и недвусмысленный приказ – скоординировав свои действия с кайлатским наместником, ликвидировать угрозу.

Они держали все в тайне. Тайно встречались, тайно следили за инквизиторами и тайно планировали свои действия. В конце концов, Теодорус предложил "помочь" архонту с организацией подпольной ячейки прямо здесь – в Ак – Ширване. Мелиагр согласился и после месячного ожидания архонт, наконец, попал в их ловушку. Им глава "сети" занялся лично, отправив своих людей за Сантьяго.

Дело сделано – имперские асассины четко, быстро и без лишней суеты исполнили то, что не под силу почти никому в мире.

Теодорус просто кивнул. Получив ответный кивок, он, по существующему негласному соглашению, повернулся к окну, наблюдая за ночным городом.

Взглянув через минуту на прежнее место, он, разумеется, никого там не обнаружил.

Улыбнувшись собственным мыслям, наместник снова кликнул танцовщицу. Сегодняшняя ночь обещала стать прекрасным завершением удачного дня.

6Еще до завоевания Кайлаты войсками Новой Империи местные кочевые племена зачастую служили информаторами для местных властей, а также оказывали им посильную помощь в задержании "неугодных лиц". Не изменили они этой традиции и в дальнейшем, действуя, в основном, в собственных интересах.
7Виталы или "нюхачи" – насекомообразные обитатели эфирного плана, находящегося возле Сапфирового полуострова. Относятся к так называемой группе инсектоидов. Внешне напоминают крупных бескрылых кузнечиков. Их связь с Эфиром настолько сильна, что они буквально существуют за счет его воздуха и почти не приспособлены для существования в иной среде. Будучи вызванными на материальный план, они чисто инстинктивно начинают искать источник энергии, способный помочь им "дышать".
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25 
Рейтинг@Mail.ru