Григорий Андреевич Неделько
Её имя – Абигейл
19
Её красоту невозможно отринуть,
Её не под силу забыть и покинуть…
…Он и она находились в Аду,
В мире, что так походил на земной,
В магии мире, в долине чудес,
Живут где и он, и она, и сам грозный дьявол.
Их диалог проходил на отшибе,
Там, где пустынно, где высятся горы.
В ту ночь удивительно чистый был воздух,
Почти не тревожил его запах серы.
Она, рыжекудрая, с зеленью глаз,
К нему подошла и томно взглянула.
Он улыбнулся и ей поклонился.
И она улыбнулась, негромко спросила:
– Принёс ли ты то, о чём я просила? /
А он ей ответил: – Ты просишь о многом. /
– И всё же? / – О да, со мной эта вещь. /
– Давай же скорее сюда! / – Погоди. /
– Ну что там ещё? / – Ответь, для чего же
Нужна тебе вещь, услади любопытство.
Не каждый ведь день о таком меня просят,
Хоть демон, хоть дьявол, хоть адский суккуб… /
– О да, я суккуб. Неужели боишься? /
– Ты знаешь прекрасно, что я не из тех.
Мне лишь любопытно. Расскажи. / – Хорошо же.
Но только тебе, и только по дружбе.
Мне кажется, мир, где теперь я живу,
Не слишком счастливый, недостаточно ярок.
С «игрушкой» же той, что достал ты, смогу я
Изменить всё и вся, подчинив себе Землю… /
– Ох, как ты смела. / – Я знаю. / – Отчаянна.
Рисковая дева и дива, принцесса и воин! /
– Спасибо за речь. Отдай теперь, что мне нужно,
То, что принёс ты в холодную ночь. /
– Морозная ночь в самой преисподней. /
– Вот именно. Случая лучше не выдумать Богу. /
– Остерегись, Абигейл, поминать его всуе,
Особенно мне и особенно здесь. /
– Я тебя не боюсь, как и ты не страшишься.
Ты прекрасен и мил, пусть чуток и зазнайка. /
– А ещё я высок, волосат и курю постоянно -
Всё во вкусе твоём, пусть глаза и не синие. /
– Ты и с карими смотришься. Отдавай же сейчас! /
Ухмыльнулся он весело, тремя ртами сразу,
Протянул Абигейл ту заветную вещь,
Ту корону, которую, держал он в руках…
Или лапах. И сокровище стало отныне её.
– Ох, какая красивая! / – Мастерик у нас гений. /
– Ты обчистил хранилище? / – О нет, я не враг
Себе и другим. Я условился с дьяволом. /
– Что же он предложил? / – Но моё это дело. /
– И всё же? – Ну ладно, я ему обещал
Вести себя смирно, никого не тревожить,
Не рушить строений, не вредить, пусть случайно… /
– Но ведь это немыслимо! / – Однако чего же
Не рискнёшь обещать для Аби чудесной. /
– Ты мил, несомненно! Спасибо! – сказала
Суккуб, наклонилась и чмокнула в щёку
Верзилу-красавца в собачьем обличье,
А если точнее, то истого пса.
– А как она действует? / – Да просто надень. /
– Надену, – жеманно прелестница проговорила.
– А что Повелитель? Ему всё известно? /
– Известно. Наш дьявол весьма информирован. /
– И он не был против? / – Он был только за.
Никто Абигейл никогда не откажет.
Аби сильней улыбнулась, как кошка,
Надела корону и власть ощутила.
– И что делать дальше? – спросила. / – Приказ
Ей мысленный чёткий отдай, вот и всё.
А, кстати, корона – не просто мощнейший
Гипнотизатор – ещё телепорт. /
– Децербер, ты прелесть! – И сжала в объятьях,
Расцеловала. «Сказала» короне: «На Землю!» – и тут
Мигом исчезла из Ада, сместилась;
Децербер ж остался, от счастья лучась:
Он рад был помочь столь хорошему другу,
Тем более краше которого нет на Земле.
Отчасти завидовал её он мужчинам,
Но только немного – ведь он не землянин.
У пса самого не счесть было пассий…
А впрочем, прохладно: пора уходить.
И он удалился… Абигейл же тем временем
Планету людей продолжала смущать
И преображать, и очаровывать,
И подчинять. Теперь её целью
Была знаменитая телебашня-высотка.
Красотка немедля и вмиг прямо там оказалась.
Корона была превосходна – она берегла
И силы, и ману своей новой хозяйки.
Что ж, Абигейл отыскала сознаньем продюсера,
Явилась к нему, актрисой представилась.
И ведь почти не слукавила! А он согласился
Её продюсировать, придумал ей роль:
Как только взглянул и влюбился, идея сама
На ум пришла лысому полноватому мужу.
– Ты будешь суккуб, обольщающий Землю! /
– Конечно, как скажете, – изрекла Абигейл.
Потом был контракт. Ожиданье. Гримёрка.
И съёмки. Трансляция… И видели все:
В короне сидела прекрасная дива
На троне и через ТВ обращалась к народу,
Ко всем, кто смотрел, а смотрел каждый житель
Града земного, что стал ей родным.
И Абигейл отдавала приказы
Мужчинам и женщинам, детям, животным,
Образ свой мысленно в умы посылала.
– Меня почитай! – говорила. – Служи мне примерно.
Не смей мне противиться!.. / Да никто и не пробовал,
Ведь каждому ясно: Абигейл – всегда в выигрыше!..
…Её не под силу забыть и покинуть,
Её красоту невозможно отринуть…
20
Снаружи замка стояла глубокая ночь, и столь же темно было в самОм древнем строении. Величественный и пугающий, замок возвышался на холме, затерянный где-то посреди полузабытой европейской области. Громко ухала сова, отмечая наступление ночи; хлопали крыльями нетопыри.
Однако мрак не представлял помеху для двух людей, сошедшихся в битве на мечах. Вернее, для существ, очень на людей похожих…
Их было двое. Высокий статный мужчина с сильными руками, неестественно бледным лицо и пронзительно-голубыми глазами. И женщина, ослепительная в своей красоте, с очами цвета изумруда и волосами рыжими, как солнце.
Мужчина наступал, нанося удар за ударом; на его напряжённом лице читалось удивление.
«Как, – думал он, – как она до сих пор держится? Почему ещё не проиграла бой?!»
А женщина легко, будто бы играючи парировала удары противника, изредка делая шаг назад. Губ прекрасной дамы касалась обворожительная улыбка, казавшаяся неподходящей в такой напряжённой ситуации.
Мужчина усилил натиск, однако его противница отступила на два шага, а не на один – и только.
Вдруг она виртуозно подставилась под удар – именно так, он был готов поклясться в этом! В результате ранения она не получила, но оказалась перерубленной лямка её чёрного тонкого платья, а ведь кроме того платья, она не надела ровным счётом ничего. Оба дуэлянта превосходно видели в темноте, и то, что открылось взору высокого бледного мужчины, когда мягкая ткань соскользнула с большой прелестной груди, заставило его вспотеть от волнения.
– Никогда бы не подумал, что по-прежнему могу испытывать все эти чувства… – недоумённо произнёс он, продолжая фехтовать.
– Что ты говоришь? – переспросила дама, продолжая потихоньку отступать.
– Нет! – вскричал вдруг мужчина. – Я знаю тебя! Ты не одолеешь меня своими фокусами!
– Думаешь? – хитро поинтересовалась красавица. – Ну тогда побеждай меня уже!
И, дразня его, увернулась от очередного удара и плашмя, несильно, опустила меч на голову врага.
Теперь уж на пару шагов отошёл он. Помотал головой, приходя в чувство и отгоняя налетевшие со всех сторон звёздочки.
– Ах ты коварная! – очухавшись, провозгласил он.
– Я такая, – не стала спорить она.
Дива облокотилась на меч, всем своим видом источая похоть и любовь; она полностью была соткана из них – и из противоречий, которые неким, неведомым образом гармонично в ней сочетались.
Он старался не смотреть на неё, зная, понимая, кто и что она такое. Но взгляд словно сам собой возвратился к идеальному телу и заскользил по нему.
– Чего тебе надо? – процедил мужчина.
Она только улыбнулась.
Тогда он закричал и с устроенной яростью бросился в атаку.
Женщина сделала вид, что удивлена его бурей и натиском, отступила сразу на несколько шагов – и упёрлась в стену.
– Ага-а-а! – победоносно крикнул мужчина.
– Ты одолел меня! – откликнулась женщина.
И выбросила меч.
Он непонимающе воззрился на неё.
– Возьми же свой приз, – сказала она и упала в его объятия.
Меч выскользнул из сильной мужественной руки. И он, более не в силах сдерживаться, припал к нежной, точно бы девчачьей шее. Прокусил её острейшими клыками, что выдвинулись из нёба, и стал пить хлещущую фонтаном кровь.
Но странное дело: на лице проигравшей дамы играла широкая и радостная улыбка – улыбка победителя.
Он не сразу понял, что происходит, а когда понял, было уже поздно.
Внезапно вампир бросил пить кровь долгожданной жертвы. Он оттолкнул женщину, однако та не упала, а мягко приземлилась, левитировав на пол. Кровь, бьющая из ран на шее, перестала; сами же раны мгновенно затянулись. Абигейл поднялась и механически поправила опасно повисшее платье: впрочем, в её длинной жизни суккуба произошло столько событий, что одежда, которая в любой момент грозила свалиться с хозяйки, не являлась для неё чем-либо угрожающим.
Между тем вампир, борясь с приступом удушья, упал на колени; он хватался за горло и пучил глаза. Немилосердно болел живот.
– Не бойся, – успокоила Аби, – скоро всё пройдёт. И ты станешь одним из нас.
– Одним из вас? – прохрипел граф.
– Ну да. Суккубом. А точнее, инкубом – ты ведь создание мужского пола.
Абигейл подняла меч, которым сражалась, и задумчиво покрутила им в воздухе.
– Вообще-то сначала я обращала в инкубов обычных людей, хитростью заставляя выпить моей отравленной крови. Например, подмешивала в напитки. Но потом мне это надоело. Да и вампир-инкуб – гораздо более выгодный партнёр по бизнесу.
Новообращённый продолжал выпучивать глаза, хотя боль постепенно сходила на нет.
– По какому ещё бизнесу? – не понял он.
– Как, я разве не сказала? Я пытаюсь захватить Землю.
– Завоевать Землю?! – не поверил ушам граф.
– Не завоевать, а захватить. Рассчитывать, что эту планету можно завоевать, может только безмозглый солдафон. Я же действую хитростью.
И она подмигнула.
Граф пребывал в полнейшей растерянности.
– Скажи, а кроме тебя, вампиры тут ещё есть? – вдруг спросила Абигейл.
– Есть, – сказал немного пришедший в себя собеседник.
– И всё графья?
– Нет. Есть ещё маркизы, бароны… даже короли… Ну, и из плебса кое-кто…
– Но они красивые мужчины? – уточнила суккуб.
– Вынужден тебя разочаровать: не все красивые и не все мужчины.
– Да ладно, это не проблема. Просто я люблю таких, как ты.
Ему почудилось, что она сладострастно улыбнулась… Хотя, может, и не почудилось.
– Хм. Ну что ж. А теперь… – заговорщически произнесла Аби.
Вампир напрягся.
– Да расслабься ты. – Абигейл звонкоголосо рассмеялась. – Ты же теперь инкуб, а значит, должен постигать новую науку. И я тебе помогу.
С этими словами она подняла в воздух меч, чем неимоверно напугала не знающего, что уж и думать, графа, и, не прекращая звонко хохотать, перерубила острым лезвием вторую лямку своего чёрного, свободного, почти ничего не скрывающего платья. Платье упало на пол…
…И всепобеждающая красота затопила мир.
21
Деяния несравненной Абигейл простирались дальше и дальше за пределы городской черты. Они охватывали всё новые города, деревни, сёла и посёлки, заставляя людей подчиняться и любить, любить и подчиняться… И люди с превеликим удовольствием отдавали себя во власть очаровательного суккуба. А власть эта росла не по дням – по часам, стремясь за границы отдельных населённых пунктов и объединяя собою неназванную европейскую страну уже целиком.
Естественно, свершения почти всемогущей Аби не могли не дойти до президента страны. Нет, вообще-то, конечно, могли, и всё же дошли, потому что разведка в государстве работала очень хорошо, а помимо прочего, на «вооружении» у шпионов находились новейшие секретные разработки. Они-то и помогли вычислить и засечь проникшую в человеческий мир сверхъестественную личность – подлинного суккуба.
Вначале президент не поверил донесениям и даже строго отчитал «выдумщиков-разведчиков». Однако ему представили неоспоримые доказательства в виде документов, а президент, как и любой высокий чин, официальным бумагам привык доверять.
И тогда президент приказал доставить к нему «эту самую Абигейл» – для содержательного и серьёзного разговора.
Без удовольствия, предчувствуя неладное, вооружённые до зубов солдаты отправились на квартиру к Аби, где, к неподдельному удивлению, застали демоницу за купанием Абигора. Кот вырывался и пытался поцарапать хозяйку, но та держала крепко.
– А, это вы, – молвила красавица. – Проходите, не стесняйтесь. Только вытирайте ноги.
– Мы прибыли по поручению президента, – на всякий случай потоптавшись на коврике, как их просили, объявили солдаты.
– Знаю я, зачем вы пришли, – лукаво сказала Абигейл.
Солдаты напряглись, ожидая волны соблазнения, однако её не последовало. Вместо этого Аби произнесла «Сейчас, мне надо одеться» и отправилась в комнату. Вскоре она вышла оттуда в одном из лучших своих нарядов, и, как всегда, не самом скромном. Под конвоем вооружённых молодцев зеленоокая рыжеволосая чаровница проследовала на улицу. Там они сели в военный автомобиль, который поспешно доставил волшебницу и охрану-соглядатаев к резиденции президента.
Сказать, что правитель государства был ошеломлён красой и обаянием суккуба, значит, обидеть всех суккубов в мире, которых уже насчитывалось много миллионов.
– Вот и вы, – сдержанно молвил президент, стараясь позабыть, что он не только владыка, но и мужчина, и, возможно, второе гораздо важнее. Отвлечься получалось с трудом: память – штука привередливая.
– Вот и я, – игриво откликнулась Абигейл.
– Расскажите мне, прекрасная дама, – вежливо начал правитель, – зачем потребовалось вытворять подобные фокусы? Для чего вам всё это? Пытались сместить меня с поста?
– Ну что вы, господин президент, какие же это фокусы? Это чистая магия! И я бы ни за что не покусилась на ваше место, тем более что не очень много смыслю в управлении странами.
– Тогда в чём причина?
– А причина весьма проста: в мире осталось чересчур мало любви. Страсти. Даже похоти, если хотите. Повсюду война, война, война… Люди воюют друг с другом, с ЖЭКом, с животными, с Богом и Дьяволом… Да что там, и со мной пытаются! – Она громко и очаровательно рассмеялась.
– Да, вы правы, война – часть нашего мира, – согласился президент. – Но неужели вы думали, что сможете при помощи любовного волшебства просто взять и изменить натуру человека? Вот так запросто. – И он щёлкнул пальцами.
– Конечно же, нет. Я не настолько наивна. Я живу очень долго, хоть и неплохо сохранилась, а потому понимаю, что – возможно, а что – нереально. Для меня это несложно, ведь Нереальность – мой родной дом.
– Нереальность?
– Вот именно. И она значительно интереснее Земли в плане любви и магии. Там разрешено всё, что не запрещено, и каждый от этого лишь выигрывает.
Президент заинтересовался:
– А возможно ли туда попасть человеку?
– Почему же нет.
– Расскажите подробнее.
– Давайте сначала закончим с делами на Земле.
– Хорошо. Может, у вас есть конкретные предложения?
– Ну конечно. Ваши войска ведь, если не ошибаюсь, уже используют дальнобойное психотронное оружие?
– Кто вам сказал?! – изумился президент; его прошиб пот.
– Мне не надо ничего говорить: я – существо иномирское, и у меня свои каналы. Да не волнуйтесь вы так, господин президент, я никому не раскрою ваш ма-аленький секретик. Наоборот, я хотела предложить использовать психотронное оружие во благо.
– Каким, позвольте узнать, образом?
– Усилив его.
– Поясните.
– Дело в том, что я тоже неплохой гипнотизёр. Видите эту корону? – Абигейл сняла её и показала правителю страны, повертев в руках. – Это мощнейший гипнотизатор-телепортатор.
– Откуда он у вас?
– Друг подарил.
– Друг?
– Ну да. Мало ли в Аду друзей.
– В Аду?!
Она просто кивнула.
– И если ваши учёные немного постараются и объединят мою корону со своими пушечками, выйдет гипнотическое оружие небывалой мощи. С помощью него мы сможем заставить весь мир – всё человечество, без единого исключения, – любить. И, разумеется, быть любимым.
И она обворожительно улыбнулась.
Президент пребывал в сомнениях. Он подумал, что она не просто соблазняла его одним собственным видом, но и гипнотизировала той самой короной, потому что, сам не понимая как, он всё-таки согласился с её безумным планом…
…Но война не была бы войной, если бы не существовало противоборствующих сторон. И эти стороны, абсолютно все, прознали о планах президента и его новой помощницы, некоей Абигейл Редд. А потому отрядили к границам государства многочисленные тяжеловооружённые войска.
И вот они стоят, бравые парни и девушки. Опытные, закалённые в боях – и совсем ещё «зелёные». С оружием наперевес. На своих двоих и внутри боевых машин. И запах неизбежности витает над потенциальным полем брани. Как вдруг…
Они не поняли, что произошло. На самом же деле, включилась гипнотическая супермашина, которую с помощью Абигейл создали учёные президента неназываемой европейской державы. Закрутилась, завертелась неописуемая по мощи психотронная махина, посылая волны вперёд, к ощерившимся оружием войскам, подчиняя их, принуждая любить, любить и ещё раз любить!..
А потом… Потом случилось нечто сколь кошмарное, столь и потрясающее.
Они побежали. Все. Разом. Побежали друг к другу, на ходу скидывая форму, выпрыгивая из сапог и штанов и разрывая оставшуюся одежду. Они стремились навстречу к врагам – но не чтобы воевать… а чтобы – любить…
Наблюдавший за происходящим в бинокль президент раскрыл рот и протёр глаза. Однако видЕние никуда не исчезло. ВидЕние ли?
Отнюдь нет. Потому что Абигейл находилась там, среди потерявших голову от любви, страсти и похоти военных; она стояла на передовой, сладко прицокивая язычком и с непомерным удовольствием наблюдая за тем, как разворачиваются события.
Но потом её терпение кончилось. И великолепный, неповторимый, коварный суккуб, единственная в своём роде соблазнительница, тоже сбросила одежды и помчалась вперёд, чтобы принять участие в назревавшем… да что там, уже творящемся непотребстве. Таком невыразимо ужасном – и таком сладостно прекрасном!
