Григорий Андреевич Неделько
Её имя – Абигейл
5
Высокая, стройная, красивая женщина в дорогой одежде вышагивала тёмным переулком. Длинные волосы, схваченные заколкой, которую украшал огромный бриллиант, рыжей волной ниспадали на спину. Каблучки туфель уверенно выводили извечный ритм: цок-цок-цок-цок… Походка дамы разрезала пространство, вгрызаясь в реальность. Тьма, ещё более густая, чем наступившая ночь, смыкалась позади прелестной фигурки.
Город погряз в полнолунии. Спутница Земли сияла на небе отполированной серебряной монетой. Вокруг стояли-толпились пузатые дома. Ни одного окна не горело поблизости.
Заприметив кого-то впереди, женщина улыбнулась: ярко, обворожительно, чудесно – но и почему-то хищно. И облизнула чувственные губы. Она знала: это не тот, кого она ждала, но так даже лучше.
– Что, красавица, конечная?
Бандит подошёл к ней и вынул из кармана нож. Лезвие блеснуло в свете Луны.
– Мы сделаем так, – сказал, выступая из тени, второй грабитель, – чтобы эта ночь тебе запомнилась.
Странная улыбка коснулась губ и осветила прекрасное лицо дамы.
– Это уж точно, – согласилась она.
– Ну вот и ладушки, – заметил третий негодяй, подходя ближе.
Только один мужчина держал оружие наготове; второй не вынимал рук из карманов, а третий тянул грязные толстые пальцы к восхитительному, облачённому в богатейшую одежду телу.
– Ладушки-то ладушки, – удивительно ровно произнесла женщина и смерила троицу оценивающим взглядом. – А вы точно потянете?
Всех троих подобное замечание неожиданно смутило.
– Что потянем?
Женщина рассмеялась низковатым, хорошо поставленным голосом.
– Не что, а кого, – поправила она. – Меня.
И, даже не поднимая тонкой, изящной руки, щёлкнула пальцами…
…– И они превратились в котов? – перебила рассказ её подруга.
Абигейл – а то была именно она, – королева любви и ночи, приподняла уголок губ в невесомой улыбке и продолжила говорить…
…Нож выпал из вдруг онемевшей руки первого; бандит застыл на месте со стеклянным взглядом. Второй тоже замер, не в силах двинуться, равно как и третий. А потом, то ли в приступе безумия, то ли под гипнозом, то ли ещё чёрт пойми по какой причине, трое неудачливых преступников стали вытаскивать из карманов награбленное и бросать к ногам Абигейл. К этим соблазнительным, спрятавшимся за великолепным платьем ножкам летели купюры и монеты, золотые и серебряные украшения, драгоценные камни…
Когда поток иссяк, туда же, в кучу, отправились нож, кастет и газовый баллончик. Безоружные, впавшие в некую помесь ступора и кататонии мужчины рыскали внутри одежды, но больше ничего не находили.
Тогда они упали на холодные камни тротуара и, словно преданные псы, поползли по ним в надежде коснуться губами божественных ног Абигейл.
Однако та лишь расхохоталась и отпихнула первого из них чёрной туфлей. Преступник повалился на остальных, и они смешно и нелепо забарахтались на земле.
– Прочь, – мелодично и беззлобно произнесла Абигейл.
Бандиты послушно развернулись на коленках и поползли, пачкаясь и наступая друг другу на руки и на ноги, из этого переулка в соседний…
…– А затем? – нетерпеливо осведомилась подруга Абигейл.
– А затем из-за угла вышел он, – ответила та. – Он ждал там всё это время, наблюдая и тихо смеясь.
– Он очень похож на тебя.
– Похож.
– И куда же вы отправились?
– Туда, куда заказан путь человеку.
– И чем занимались?
– Тем, о чём человеку страшно помыслить.
Подруга понимающе закивала.
«О да, так всё и было, – подумала она. – Какая же Абигейл крутая: смелая, ловкая, неповторимая. Как я хочу быть ей ровней!..»
Подруга нечестивицы-Афродиты тоже была суккубом, а тот мужчина из рассказа – инкубом. Они знали друг друга давно: годы… Годы, и годы, и годы. Столько лет, сколько не прожить ни одному человеческому существу.
Голубоглазый кот запрыгнул на колени к Абигейл. Хозяйка ласково пригладила шерсть на голове животного, заставив его немедленно заурчать.
Эта просторная квартира, где жила Абигейл и на кухне которой они с подругой сидели за бокалами сухого красного вина, знала столько, что этого хватило бы, чтобы свести с ума самого смелого человека. Но квартирой поле деятельности Венеры-искусительницы не ограничивалось…
«Интересно, – подумала Абигейл, мечтательно прикрывая тонкими веками изумруды глаз и не прекращая гладить заснувшего на её коленях, превратившегося в кота Абигора. – Чем-то я займусь завтра?»
Ведь она всегда с нетерпением ждала следующего дня…
6
Стоящая перед писателем женщина была невыразимо красива.
Его сердце учащённо забилось при взгляде на такое великолепие. Писатель невольно задумался, а смог бы он описать эту даму в своих произведениях, описать настолько хорошо, чтобы передать всю неповторимую «изюминку», шарм, красоту. Передать и заставить читателя увидеть, почувствовать, восхититься… и влюбиться.
Писатель отогнал невольно посетившие его мысли и, поднявшись с кресла, сделал приглашающий жест.
– Садитесь.
Женщина молча улыбнулась – коротко и вдохновенно; не кокетливо, а чувственно и правдиво, и мужчине показалось, что его сердце сейчас выпрыгнет из груди.
Она присела в мягкое удобное кресло и закинула одну длинную стройную ножку на другую.
Он даже не успел спросить, зачем она пришла, – нежданная посетительница опередила автора.
– Скажите, а вы смогли бы описать меня в своих текстах?
Писатель был ошарашен: он никак не ожидал, что она поинтересуется именно этим.
– Д-да, – слегка неуверенно ответствовал он. – Если постараться…
– Ну вы уж постарайтесь.
Она рассмеялась, и будто сотни цветов – например, орхидей – расцвели вокруг.
Писатель вдохнул дурманящий запах, и у него закружилась голова.
«Держи себя в руках», – приказал он себе жёстко.
Но никогда прежде известный фантаст не видел столь чудесного, пленящего, магического создания.
– Вы не волнуйтесь, я заплачУ. – Женщина прицокнула язычком, намеренно и сладострастно (или ему только показалось? Он уже с трудом отличал фантазии от реальности!). – Любой труд должен быть оплачен.
– Но работа займёт много времени. – Вопрос, чтобы отказать ЕЙ, даже не стоял.
– Ничего, я подожду, – заверила она. – Времени у меня навалом. Что же касается награды…
Леди в красном подалась вперёд. В горле у писателя пересохло, и он сделал всё, чтобы не заглянуть в вырез её дорогого красного платья. Он боялся не то что обидеть её – даже дышать при ней.
– …вы не окажетесь разочарованы, – закончила фразу женщина и снова обольстительно и вместе с тем удивительно естественно улыбнулась.
И он поверил ей.
– Однако, госпожа, мне необходимо знать ваше имя, чтобы…
Он недоговорил.
– Абигейл, – полушёпотом ответила она. – Меня зовут Абигейл.
Мужчина, совершенно не знакомый ни с писателем, ни с его волшебной визитёршей и живущий очень далеко от них, был до крайней степени взволнован и возбуждён. После того как прочитал книгу под названием «Хроники невыразимой» одного популярного автора-фантаста, этот человек совершенно не находил себе места.
Главная героиня будто завладела его разумом. Неописуемо прекрасная рыжеволосая чаровница из дамского романа (которые, к слову, никогда раньше мужчину не интересовали) руководила мыслями человека безраздельно. Он не мог не думать о ней, не мечтать, не представлять её восхитительный и нереальный образ.
Тогда он сел и нарисовал её цветными карандашами. А потом написал стих. А потом зарегистрировался на форуме, посвящённом автору книги…
После чего рассказал об этом своим друзьям, но те только посмеялись… однако каждый из них пошёл и купил эту книгу, и с каждым из них произошло ровно то же самое.
А произошло вот что.
Мужчина лёг на кровать, изнемогая от неги, страсти, любви. Да, он влюбился в эту несуществующую Абигейл и сходил по ней с ума! Жизнь ему была немила, поскольку он знал, что никогда не увидит её, не встретит – ведь её не было в действительности. Она – лишь плод фантазии талантливого фантаста, который вдруг, ни с того ни с сего, описал её в реалистическом произведении.
Сердце заходилось как бешеное. Мужчина понял, что не вынесет запредельной мУки! Он закрыл глаза и попытался успокоиться…
…И почувствовал, как силы покидают его – все силы, без остатка: ментальные, мужские… жизненные…
А где-то далеко, в тёмной пещере, в окружении десятков возбуждённо мяукающих котов и кошек, омывающая своё великолепное нагое тело гостья из другого мира – бесподобная Абигейл – стала ещё на одного мужчину сильнее…
7
Абигейл сидела в ресторане, одна за столиком, и медленно, со вкусом потягивала из пузатого бокала красное вино.
На сцене выступал музыкант: высокий накачанный брюнет держал в руках акустическую гитару, на которой исполнял что-то трёхаккордовое современное. Исполнял хорошо, да и пел тоже, но Абигейл, лишь мельком скосив в его сторону зелёные глаза, больше никоим образом не проявила к статному красавцу внимания.
Неизвестно почему – никогда прежде подобное его не заботило – гитариста это задело. Он решил «завоевать» казавшуюся неприступной красавицу.
Музыкант спрыгнул со сцены, не прекращая играть, чем вызвал восхищённые аплодисменты сидящих напротив дам, но не удостоил их даже взглядом. Он направился прямиком к Абигейл, на ходу перебирая струны.
Видя, что она по-прежнему сидит со скучающим лицом и не смотрит в его сторону, мужчина стал сильнее бить по струнам и придал голосу больше силы и модуляций.
Ноль эффекта.
Подходя ближе, он закончил играть одну песню и начал другую, гораздо более сложную, джазовую, в которой инструментальная часть довлела над вокальной. Но ни гитарные экзерсисы, ни голосовые упражнения не восхитили прекрасную Абигейл. Да что там, она и бровью не повела.
Музыкант оказался взбешён, и это читалось на его лице. Он приблизился вплотную, сел перед рыжей нимфой на одно колено и заиграл настолько усердно, насколько мог, глядя ей прямиком в глаза.
Сидящие вокруг люди со всё увеличивающимся интересом наблюдали эту сцену.
И что же – Абигейл ответила на устремлённый прямо в её изумрудные очи взор.
Мурашки пробежали по спине мужчины, когда его тёмных глаз коснулся взгляд зрачков цвета темнее бездны. Он провалился туда, внутрь, глубоко, очень глубоко… и уже не мог вернуться обратно.
Руки сами собой продолжали выводить рулады на металлических струнах. Музыкант заиграл виртуозную соло-партию, и тогда лицо Абигейл расплылось в улыбке.
Гитарист был ослеплён! И ещё… ему показалось, что из-за бархатной губы женщины выступает чересчур острый и длинный клык. Красавец помотал головой, и видение исчезло; впрочем, и губы Абигейл вновь сомкнулись.
Она расхохоталась и зааплодировала. Этот звук разнёсся эхом по залу; все, разом, подхватили его, зааплодировав в ответ.
Музыкант не отрываясь смотрел в глаза чаровницы – зелёные бездны с круглыми островками неподдельной тьмы.
Абигейл привстала со стула, чуть наклонилась – по залу пробежал вздох удивления и возбуждения – и тонкой рукой привлекла к себе голову гитариста.
– Зови меня Аби, – прошептала она.
– Аби… – безвольно раздалось в ответ.
И она поцеловала его в широкие светлые губы.
Он ждал, что это будет восхитительно. Он ждал, что это будет волшебно, немыслимо, неописуемо!
Так оно и было. С одной лишь разницей: он не почувствовал тепла, зато в полной мере ощутил обжигающий холод. А после его душа, покинув бренное тело, невидимо заструилась в открытый рот Абигейл. Гитара выпала из ослабевших рук…
Когда всё было кончено, Абигейл сомкнула губы и с удовольствием причмокнула. И обвела взглядом притихший зал, каждый из посетителей которого с ужасом и непониманием глядел на то, что осталось от мускулистого красавца. На бренную, пустую оболочку, худую, с закатившимися глазами. С безжизненными глазами. И хуже – бездушными.
– Он оклемается, – пообещала суккуб, обращаясь сразу ко всем и ни к кому, отчего атмосфера жуткого оцепенения усилилась. – Просто будет… немного не в себе.
Она снова рассмеялась, на этот раз легко и непринуждённо.
– Сколько с меня?
Официант, обслуживающий её, оторопело замотал головой.
– За счёт заведения! – быстро сказал он и скрылся в подсобном помещении.
Тем временем гитарист пришёл в себя.
– Аби… Аби… Аби… – повторял он как заведённый. Одно-единственное слово, и ничего больше. – Аби… Аби…
Абигейл молча потрепала его по волосам и, озорно подмигнув присутствующим, вышла из ресторана в тёплую летнюю ночь.
Больше никто из посетителей её не видел. Более того, самый отдалённый, нечёткий образ рыжеволосой зеленоглазой женщины стёрся из их памяти.
Зато остался в сознании внезапный приступ выступавшего тем вечером музыканта. Инсульт – и всю оставшуюся жизнь он провёл в инвалидном кресле под присмотром сиделки…
