Глеб Андреевич Васильев
Единственный
– Есть да есть на жопе шерсть, – перебил дизайнера мобильных приложений старик. – Ты мне еще расскажи про чудо-магазины Play Market и App Store, где ни водки, ни сухарей, ни окошек, ни дверей – одни иконки.
– А, то есть… В смысле… Вы знаете?! – изумился Аркадий.
– Я уж если что знаю, то знаю – тут не поспоришь. Только вот мне гораздо интереснее, как много тебе известно. А ну отвечай – кто я? – старик взвел курки и грозно вскинул ружье, целясь молодому человеку прямо в лоб.
– Охотник? Э… очень продвинутый охотник? – происходящее казалось Аркадию абсурднее любого мобильного приложения, и потому совершенно не пугало.
– Раз с ружьем, то сразу охотник? Что ж, вполне логично для дизайнера мобильных приложений. Меня зовут Сан Саныч, – проворчал мужчина и закинул двустволку за спину, предварительно переведя предохранители в исходное положение. – Иди за мной.
Не дожидаясь ответа, Сан Саныч развернулся на 180 градусов и решительно направился в те кусты, из которых появился. Молодой человек, все еще не до конца веря в реальность происходящего, устремился за ним.
– Скажите, э… Сан Саныч, а мы вообще где? Я тут уже со счету сбился, сколько дней или недель блуждаю – ни единой души не встретил. Мы к вам домой идем? У вас там деревня, поселок или какой-то другой населенный пункт? Дорога есть, или через вертолет сообщение? А, может, лодка? Я и на лодке могу. Сам я из Сочи, но мне не принципиально. У вас же телефон или, может быть, рация есть? Мне просто связаться с кем-нибудь, чтобы отсюда выбраться, – тараторил Аркадий, с трудом поспевая за охотником, на удивление ловко лавирующим между кустами, стволами и корягами.
– Сейчас придем ко мне. Сперва помоешься – воняешь так, что глаза режет. Потом накормлю тебя по-человечески. После этого и поговорим, а сейчас хватит воздух сотрясать, – отрезал Сан Саныч.
Аркадий приготовился к тому, что путь до жилища Сан Саныча может занять не один час, а то и день, но через считанные минуты лес поредел, и вскоре впереди открылась живописная поляна. Посреди колышущегося на легком ветру озерца изумрудной травы высотою чуть выше щиколоток стояла бревенчатая избушка, покрытая мхом и лишайником ровно настолько, чтобы выглядеть уютной. Из трубы на крыше струился голубоватый дымок. Слева от избы располагались два сарая – один большой, на вид крепко сбитый, второй поплоше и поменьше. С правой стороны виднелись колодец, банный сруб и прилепившийся к нему навес, укрывающий дровяной склад.
Сан Саныч свистнул в два пальца, и из приоткрывшейся двери избы показалось лицо, похожее на печеное яблоко, глаза терялись в глубоких морщинах.
– У нас гость. Затопи-ка баньку, да на стол что-нибудь сообрази из меню выходного дня, – распорядился хозяин. Лицо коротко опустилось в понятливом и почтительном кивке. Из избушки вышла крошечная сгорбленная старушка и шустро посеменила к колодцу, где тут же начала проворно скрипеть воротом.
– Здравствуйте! – крикнул Аркадий старухе, но та никак не отреагировала на приветствие. Тогда молодой человек обратился к Сан Санычу: – Ваша жена?
– Жена? Скажешь тоже! – впервые с момента их встречи старик улыбнулся, показав ряд ровных и крепких белых зубов. – Это кормилица моя. Нянька. Арина Родионовна.
– Как у Лермонтова? – Аркадий вспомнил, что в школе ему что-то рассказывали о няньке с таким именем, оказавшей сильное, чуть ли не решающее влияние на творчество классика русской литературы.
– Вроде того, – Сан Саныч снова нахмурился. – Баню истопить – это тебе не мобильное приложение слепить. Пока мы с Ариной Родионовной делами занимаемся, ты у нас под ногами не путайся. Ложись, да поспи пару часиков.
– Прямо здесь что ли? – удивился дизайнер.
– Нет, конечно, в мою постель ложись. Только простыни свежие постелю, чтобы они смрадом твоим как следует пропитались. Подозреваю, что такое явление, как сарказм, может быть тебе не знакомо, поэтому переведу на дизайнерский язык. Да, Аркаша, прямо здесь. Тут есть все необходимое – земля, чтобы лечь, и твои полотенца, чтобы укрыться. И вообще, тебе уж не впервой, так что нечего тут кисейную барышню из себя корежить.
Равнодушно хмыкнув, Аркадий сделал так, как ему сказал Сан Саныч. Лежать на траве оказалось намного приятнее, чем на лесной почве с впивающимися в бока ребрами корней и иголками хвои. Неожиданно для самого себя, молодой человек мгновенно расслабился и провалился в мягкую пелену сна, изумрудную, как трава у дома охотника.
Во сне Аркадию привиделось, что ему снова восемнадцать лет, и он, успешно отучившись первый год в институте, дикарем отдыхает с однокурсниками в Коктебеле. Раннее утро, но солнце уже высоко. Лучи нагрели палатку, в ней почти нечем дышать, но после вчерашнего портвейна и песен под гитару у костра до трех часов ночи нет сил окончательно стряхнуть с себя сон и вылезти наружу. Полог палатки отгибается и внутрь пролезает Ариша – девушка из параллельной группы, которую Аркадий вчера после трех стаканов и сердцещемящей песни «Я ломал стекло, как шоколад в руке» отважился поцеловать. Ариша стягивает с себя тоненькую маечку, снимает плавки и ложится на юношу. Она обвивает его плечи руками, обхватывает его бедра своими и впивается в пересохший рот долгим поцелуем. Аркадий понимает, что сейчас он либо задохнется, либо расплавится от вулканического жара, созданного солнцем и девичьим телом. Он пытается отстранить девушку, но силы неравны.
– Ар… Ар… Ариша, нет, – хрипя и слабо брыкаясь, молодой человек проснулся. В сантиметре от своего лица он увидел сморщенную старушечью физиономию. Кормилица Сан Саныча лежала на нем сверху и судорожно двигала бедрами.
– Арина Родионовна, что вы себе позво… – сдавленно крикнул Аркадий, но конец фразы остался в его рту, запечатанный сухой старческой ладошкой.
– Установка обновлений завершена, – произнеся эти слова, няня встала и с деловитым видом невозмутимо удалилась в избушку.
Не успел дизайнер осмыслить происшествие, как из бани, окруженный облаком пара, вышел раскрасневшийся Сан Саныч, обернутый большим махровым полотенцем.
– Банька что надо. Иди, приведи себя в человеческий вид. Ну, или хотя бы вернись к тому, что было. И побрейся, а то эти твои клочья, не ровен час, аппетит мне испортят. Как закончишь, заходи в избу – как раз ужин доготовится.
Аркадий, решив, что инцидент между ним и кормилицей, несмотря на его полную невиновность и отсутствие сексуального контакта, может огорчить или даже разозлить хозяина, молча отправился в баню.
Когда молодой человек, завернутый в такое же полотенце, как было на охотнике, вошел в избу, с порога в нос ему ударил чарующий аромат, в котором, провоцируя обильное слюноотделение, переплетались нотки жареного мяса, овощей и пряных трав.
– Садись, дизайнер. В кои-то веки не фастфудом утробу насытишь, – сказал Сан Саныч, сидящий за деревянным столом. Стол был небольшим, но занимал почти все внутреннее пространство единственной комнаты избы. Кроме него интерьер насчитывал лишь печь, две лежанки, пару табуретов, да приделанные к стене лосиные рога, на которых висели охотничье ружье и камуфляжный костюм.
– Спасибо, – присаживаясь, Аркадий подумал, что жуков и муравьев, учитывая скорость их передвижения, действительно можно было бы назвать фастфудом. А грибы и яблоки в таком случае выходили даже не слоу, а мувлес фудом.
– О чем задумался?
– Да так, просто… А Арина Родионовна к нам не присоединится?
– Нет. У нее своя диета, – Сан Саныч отрезал от румяного куска мяса большой ломоть и жадно запихнул его в рот. Аркадий последовал его примеру.
– Очень вкусно, – прожевав, искренне признался молодой человек.
– Еще бы! Свежатина! – глаза охотника азартно заблестели. – Этого кабана я сегодня на утренней заре завалил. Видел бы ты, что за зверь был. Полтора метра в холке! Клыки по метру каждый! Три центнера ярости! Тут уж, знаешь, не охота была, а скорее дуэль! Кто кого – он меня, или я его. Одна промашка, и он бы сам из меня отбивную приготовил в лучшем виде!
– Странно. Я тут никого крупнее белки за все время не видел, а на вас вон какой кабан напал.
– Нууу… – Сан Саныч как будто немного смутился. – На тебя-то что нападать? Ты же не охотник. А зверь – он чует, от кого для него и для его семьи опасность исходит. Слыхал же поговорку – на ловца и зверь бежит? То-то и оно.
– Удивительно, – осторожно подбирая слова, Аркадий решил, что это выражение будет самым нейтральным. – А теперь, может быть, расскажете, как мне можно на связь с внешним миром выйти?
– Внешний мир подождет, – отмахнулся старик. – Лучше поведай-ка, дизайнер, как тебя в наши края дремучие занесло.
– Да что рассказывать, – молодой человек вздохнул. – Связался с уродами какими-то. Обещали мне главное приключение всей жизни. Сказали, что эко-туризм по Байкалу, всякие этно-поездки на Тибет и прочее в сравнении с этим отдыхают. Условия были такие, что мне не сообщают, куда я отправлюсь, говорят только дату и время, когда за мной приедут. Ну, еще сказали, какие вещи с собой можно взять. Я знаю, что схема выглядит чертовски подозрительно. Но меня подкупило то, что сначала оплачиваешь только десять процентов стоимости, а остальное – после возвращения, и только в том случае, если останешься доволен.
– Как думаешь, по возвращении занесешь в ту фирму оставшиеся девяносто процентов? – ухмыльнулся Сан Саныч.
