Герасим Аникин
Бытие. Суть. Вечность. Фантастика
Начался уже четвёртый день эксперимента. Войдя в лабораторию, Дуся почувствовала внутреннее напряжение в его проведении, выразившееся в увеличившемся числе посетителей. За день прошло несколько делегаций с вопросами и пояснениями от незнакомых ей лиц. Немного успокаивало Дусю то, что к установке никто близко не подходил и не прикасался.
Поздним вечером лаборатория неожиданно наполнилась множеством людей. Некоторые из них запомнились ей по прежним визитам. Подозревая недопустимые действия, Дуся подбежала к пульту управления установкой и заняла позицию препятствия приближению к нему посторонних.
Ни достаточного количества стульев, ни столов в лаборатории не было, поэтому все пришедшие стояли толпой, сгруппировавшись, очевидно, по их отношению к эксперименту. Вышел из толпы представитель Академии Наук и, оказавшись почти рядом с Дусей, заговорил.
– Начинаем обсуждение проводимого эксперимента и его возможных результатов. С его внешне привлекательной и одобряемой целью все ознакомлены. А вот результаты вызывают у многих различные оценки. Мнение Академии наук доложу вам я.
С нашей точки зрения эксперимент базируется на теории информационного поля человека. Во всей полноте фиксировать его и точно расшифровать на современном уровне развития теории и практики пока не удалось. Поэтому постановка эксперимента уникальна и заслуживает одобрения и поддержки. Но предположение о наличии подобных полей вне человека не просто не доказано, но и, можно сказать, находится на уровне фантастики. В связи с этим эксперимент может оказаться необоснованной затратой средств и должен быть отложен до большей определённости в этом вопросе.
– А если внешнее информационное поле всё-таки существует? – не сдержалась Дуся, – и как вы вообще собираетесь об этом узнать? Человек ради этого рискует своей жизнью, а мы отложим то, что уже началось?
– Ваша личная заинтересованность в этом эксперименте нам понятна. Но она не должна влиять на организацию научных исследований. Известно, что работы в этом направлении ведутся и не только нами, но, по крайней мере, без человеческих жертв.
Дуся буквально захлебнулась намёком на её личную жизнь. Зачем об этом говорить? Ведь эксперимент же задуман и проводиться не ради неё. И эта мысль сопровождалась другой: неужели полученное ею счастье может неожиданно оборваться?
– Давайте теперь заслушаем мнение военных, – продолжил ведущий начавшегося обсуждения.
Вышел из толпы, судя по форме с лампасами и погонам, генерал. Он для солидности слегка покашлял и, демонстрируя свою принадлежность к армии, командирским тоном, заявил:
– Поиск новых видов и форм вооружения – важнейшая задача любого государства. Осведомлённость о внешних источниках идей и конструкторских разработках имеет для нас одно из направлений деятельности. С этой точки зрения проходящий эксперимент как минимум полезен.
При этих словах Дуся буквально воспрянула духом. Ведь её Эдди говорил об этом же, правда, с отрицательной оценкой Западного общества. А теперь вот видна и наша заинтересованность именно военных в проводимой научной работе. Однако генерал продолжил:
– Но наши аналитики предположили провокационную сущность «подкинутого» нам исследования. Во-первых, мы отвлечёмся от важных дел на пустую трату сил и средств. Во-вторых, узнав об эксперименте, противник может обвинить нас в разработке новых видов вооружения и, соответственно, в угрозе мирному сосуществованию государств. С этой точки зрения, эксперимент может оказаться вредным. Предлагаю организаторам задуматься о его продолжении.
– Высокую активность в оценке эксперимента проявили уфологи. Давайте заслушаем и их, – предложил ведущий.
Возле него сразу же, с некоторой поспешностью и суетливостью, возник высокий сухопарый мужчина с хитрыми бегающими глазами. Голос у него был хрипловатый, указывающий на его не лучшее состояние здоровья.
– В среде уфологов нет сомнения в наличии неземных миров и существовании инопланетян. Их появление многократно зафиксировано в различных странах. Обсуждение каждого из случаев вызывало, как минимум, значительный интерес. Возможно, внеземные существа тоже имеют свои информационные поля. Однако практически они не зафиксированы ни разу. Поэтому, поддерживая в принципе проводимый эксперимент, мы не можем гарантировать его обязательный положительный результат. Кроме того, даже при его наличии вызывает тревогу возможная заинтересованность внеземной цивилизации, с которой будет установлен контакт. Они, например, могут направить к нам неизвестные по природе существа с не совсем доброжелательными намерениями. А вдруг, узнав о нас больше, они вознамерятся колонизовать Землю как благоприятную среду их нахождения и размножения. В этом заключается естественная опасность проводимого эксперимента.
– Ну, что же, послушаем теперь мнение правительства по этому вопросу, – объявил ведущий обсуждения.
К нему подошёл одетый с иголочки полный мужчина, подтверждающий своей фигурой явно сидячий вид работы. В произносимых им словах чувствовались уверенность утверждений и значимость органа, который он представляет.
– В правительстве глубоко и тщательно проработано отношение к проводимому эксперименту. Безусловно, финансовых средств любого объёма не жалко на получение нашего приоритета как в научной, так и в промышленной сфере, поэтому при подготовке эксперимента мы поддержали его и не только словесно. Были выделены средства в необходимом объёме, несмотря на напряжённость бюджета. Однако происходящее сейчас разностороннее обсуждение возможных результатов эксперимента подтверждает нашу убеждённость в их поверхностной и субъективной оценке в начале его организации. А ведь средства не просто должны окупаться, но и способствовать положительным тенденциям развития нашего государства. Но это, к сожалению, ни один из выступавших гарантировать не решился, поэтому постановку эксперимента мы считаем преждевременной, требуется отложить его до лучших времён.
– До того, когда за рубежом проведут эксперимент и получат положительный результат, – вырвалось у Дуси.
Кто-то с любопытством, а кто-то укоризненно посмотрел на неё. Представителя правительства это, правда, не смутило. Он так же пафосно как выступал, так и заключил:
– Предлагаю решение нашего совещания: прервать проведение эксперимента, отложив до полного прояснения всех его сторон. Если возражений нет, то давайте поручим организаторам эксперимента срочно разработать технологию его приостановления. И как можно быстрее реализовать её. Продолжение эксперимента может иметь опасные последствия и, значит, недопустимо.
– Будет ли сохранена жизнь отправленному в неизвестность человеку? – задала Дуся главный для неё вопрос.
– Естественно, жизнь кого бы то ни было в любой ситуации бесценна, – отвечал генерал. – Обеспечение её приоритетно. Но может возникнуть положение, когда безопасность общества и даже человечества в целом могу превалировать над сохранением жизни одного человека. Эти две стороны прекращения эксперимента как раз и должны лежать в основе разработки соответствующей методики его прерывания. Для этого предлагаю создать комиссию из представителей всех выступавших групп специалистов. Возглавлять её должны принимавшие участие в организации эксперимента сотрудники Академии Наук.
Возражавших против прекращения эксперимента не нашлось. Комиссию создали без длительного обсуждения. В заключение ведущий совещания поблагодарил всех присутствующих за участие в решении вопроса чрезвычайной важности.
* * *
Оставшиеся члены комиссии без проволочек стали обсуждать методику срочного прерывания эксперимента. Причём они как бы не замечали Дусю, хотя и могли к ней обратиться за разъяснением в решении некоторых возникшей проблемы. Очевидно, все понимали её состояние и старались не пробуждать в ней неадекватно бурной реакции. Однако она прислушивалась к разговорам и по ним пыталась понять возможную опасность для ее любимого человека.
Предлагались два варианта. По первому: вывести Эдварда из состояния анабиоза путём постепенного повышения температуры тела, как это и планировалось в начале эксперимента. Однако некоторые члены комиссии высказали сомнение в гарантированном разрыве связи внешнего информационного поля, если оно всё-таки существует, с ожившим Эдвардом.
Другой вариант строился на снижении температуры тела до его безжизненного состояния. В этом случае всякая его связь с внешним полем оказывалась бы невозможной. Преимуществом второго варианта было также то, что температуру тела можно было снижать с большой скоростью, то есть за малый интервал времени. А вот повышать температуру для выхода из состояния анабиоза требовалось плавно в течение нескольких часов, то есть за достаточно длительное время. И тогда внешнее поле, зафиксировав этот переход, могло начать действовать неизвестными, не исключено, что и опасными для Эдварда и даже землян средствами.
Обсуждение разработчиками методики велось активно и не просто со спорами, но и с обвинениями. Ведь по первому варианту сохранялась жизнь, очевидно, гениального человека. Противники же высказывали заботу о земной цивилизации. Второй вариант позволил бы людям жить в привычном ритме и при существующем уровне безопасности, но при этом фактически насильственно невиновный человек лишался жизни.
Совещавшиеся не смогли прийти к компромиссу и в итоге решили выбрать вариант действий голосованием.
К несчастью слышавшей всё обсуждение Дуси, утвердили с небольшим перевесом голосов второй вариант процедуры завершения эксперимента. Чтобы не тратить дорогое для всех время, поручили оформить протокол одному из членов комиссии к утру следующего дня. Подписав его, сразу же можно было начать поочерёдную реализацию прописанных в методике операций.
* * *
Когда на второй и третий день эксперимента в лаборатории стали появляться неизвестные люди, Дуся заподозрила что-то неладное. И развитое с годами упорство при обязательном достижении результата убедили её в необходимости начать подготовку к неожиданностям. Главным, по её мнению, было исключение любым способом изменения разработанной Эдвардом программы эксперимента. А это можно было сделать только, используя пульт управления установкой. Но досконально знали назначение каждого его элемента кроме Дуси ещё четверо сменяющих друг друга дежурных сотрудников АО «Заслон». Именно они смогли бы исполнить любое указание по изменению программы. Вот их и надо было не допустить к пульту.
Но что могла сделать женщина, не обладающая большой физической силой. И Евдокия приняла авантюрное решение возможной проблемы – купила шокер. Им можно было на некоторое время парализовать намеревавшегося достичь пульта, связать его, затем вывести Эдварда из состояния анабиоза и с ним обдумать ход последующих действий.
Услышав вердикт комиссии, Дуся была готова действовать в соответствии с разработанным ей планом. Неожиданно вспомнилось также сегодняшнее появление Эдварда и его прощальные движения рукой. Так вот что это значило! Он всё знал заранее и помогал ей принять правильное решение. Ты гений, мой Эдди!
Несколько облегчало задачу воплощения плана то, что сменный дежурный сотрудник пришёл в лабораторию после ухода из неё комиссии, поэтому он не знал намерения завершить эксперимент. Правда, присутствующий при работе комиссии дежурный всё слышал и, как случайно увидела Дуся, что-то вкратце сказал своему напарнику. Это смутило её, так как он мог насторожиться и помешать исполнению задуманного ею.
Был, правда, и упрощающий её действия нюанс. Обучение дежурных сотрудников работе с пультом управления началось задолго до старта эксперимента. И Дуся училась тому же рядом с ними, соответственно, всех их хорошо знала, как и они её. Наладились между ними особо добрые отношения, когда Евдокия устраивала с ними чаепития с приносимыми ею бутербродами, пирожками и даже пирожными. После же перевода Эдварда в состояние анабиоза дежурные-то менялись, а Дуся уходила из лаборатории только по крайней необходимости и на короткое время. Фактически она и дежурные сотрудники стали единым коллективом по обеспечению бесперебойной работы установки. Сегодня как раз пришёл специалист грамотный по пониманию технической стороны эксперимента и доброжелательный по характеру. Звали его Виктор Леонидович.
И вот он неожиданно спросил Дусю:
– Евдокия Трифоновна, это правда, что какая-то комиссия решила завершить эксперимент, лишив Вашего мужа жизни?
– Представьте себе, правда, – ответила Дуся.
– Они что, сошли с ума?
– Говорят, что безопасность человечества важнее жизни одного человека.
– И что теперь делать? – как-то нерешительно произнес дежурный.
И Дуся с невероятным возбуждением поняла, что приобрела сочувствующего ей человека, способного помочь в реализации её плана. Она пояснила, что до прихода комиссии утром достаточно времени, чтобы вывести Эдварда из состояния анабиоза, обсудить с ним дальнейшие действия и исполнить их.
– Я знаю, что Ваш муж – очень умный человек, – сказал теперь уже соучастник спасения Эдварда, – и он знает, что надо делать. Давайте, не будем медлить, и начнём управлять установкой вручную для вывода его из анабиоза.
Дуся буквально ликовала от такого поворота событий. Но на фоне этого она осознавала, что важность момента не допускает необдуманных и спешных действий. Надо успокоиться и чётко выполнить запланированный ранее этап работы установки. Поэтому, дублируя друг другу голосом необходимые переключения на пульте управления, сообщники начали плавно повышать температуру тела Эдварда.
* * *
Время, казалось, текло настолько медленно, что руки буквально рвались как можно скорее выполнить очередное переключение. А Эдвард лежал в камере уже без охлаждающей жидкости и не подавал признаков жизни. У выполняющих управление установкой нарастало напряжение. Неужели при разработке программы эксперимента была допущена ошибка? Ведь опробовать её до начала возможности не было. Теория же строилась на описании приведённых в научной литературе подобных случаях.
Но оба исполнителя неизведанной ранее методики не поддались панике. И были вознаграждены. Когда Эдвард неожиданно открыл глаза, Дуся только большим усилием воли сдержала крик радости. Облегчённо вздохнул и её напарник по незаконному деянию. Далее процесс выхода из состояния анабиоза интенсифицировался, и вскоре Эдвард начал отвечать на простейшие вопросы и сам задавать их. По его рекомендации вынимать его из камеры не спешили, чтобы не создавать дополнительного напряжения внутренним органам. Но вот разговор постепенно приобрёл осмысленный характер.
Дуся сообщила мужу без излишних деталей причину его досрочного вывода из состояния анабиоза. При этом, она опасалась, что он выразит неудовольствие их делами. Но он не только не рассердился, но сказал, что они спасли его от больших неприятностей. И если бы они точно придерживались разработанной программе эксперимента, то последствия могли быть подобны его психологической и даже физиологической смерти.
– А что теперь нам делать? – спросил Виктор Леонидович, – ведь авторитетная комиссия постановила понизить температуру Вашего тела до безжизненного состояния.
– Не мешайте им, – уверенно произнес Эдвард, – надо только как можно быстрее перевести меня в состояние анабиоза. Времени у нас до утра осталось немного. Я должен возвратиться, но в другие, более благоприятные условия. Не волнуйся, дорогая, – обратился он к жене, – пока ты живёшь, я буду с тобой.
– И не только со мной, – ответила она.
– Что ты имеешь в виду? – обеспокоился Эдвард.
– Я беременна, и у нас с тобой, как мне определили, будет сын.
– Ооооо! – вырвался тихий стон Эдварда. – Невероятная радость и большое горе одновременно пришли ко мне! – со смешанными чувствами воскликнул он. – Надо бы остаться и воспитывать сына, но я не могу это сделать.
Дуся с Виктором Леонидовичем сочувственно молчали. А что было делать? На их глазах совершались трагические события с непонятным для обоих обоснованием и неясным конечным результатом. После тяготящей паузы Эдвард сказал:
– Когда он вырастет, расскажи ему обо мне. Ну, а я постараюсь не оставить не только тебя, но и его без моего внимания. Прощай, любимая! Начинайте перевод меня в состояние анабиоза.
Вся душа Дуси сжалась в один щемящий комок. Обрести и тут же потерять любимого человека – чрезвычайная часть её судьбы, выдержать которую довелось ей на пике такого радостного личного счастья и такого горького на неопределённый срок расставания.
Собравшиеся утром в лаборатории члены комиссии никаких изменений в состоянии Эдварда не заметили. Подписали подготовленный протокол с указанием, кто как голосовал (для оправдания в будущем?). После некоторые сразу же ушли, другие остались наблюдать исполнение выбранного варианта завершения эксперимента.
Быстрое снижение температуры до запредельного значения привело тело Эдварда в безжизненное состояние. По просьбе Дуси комиссия без каких-либо оговорок разрешила ей похоронить мужа. Стараясь не возбуждать противников эксперимента и не вызвать оскорбляющие память Эдварда возможные последующие действия, она на личные средства предала его земле на тихом, не самом престижном кладбище.
* * *
Кортеж правительственных машин подкатил к аэропорту незадолго до посадки самолёта из Лондона. Он был частным, не предусмотренным для большого количества пассажиров, поэтому автомобили подъехали непосредственно к трапу после его остановки.
Встречающими оказались президент Академии Наук, три академика и сотрудник администрации президента. Открылась дверь самолёта и на трап вышел моложавый модно одетый рыжеволосый джентльмен. В этот самый момент майское солнце выглянуло из-за туч и яркий свет залил всё окружающее пространство. Лучи коснулись и прилетевшего, голова его заиграла солнечным светом, создавая впечатление, что именно он является источником этого сияния.
Рукопожатия со всеми встречающими сопровождались доброжелательными улыбками с явно выраженной почтительностью и завершились небольшой паузой для реплик о благоприятной погоде и надежде на плодотворность результатов визита. В первую машину сели президент Академии Наук и прилетевший, очевидно, важный джентльмен.
– Как долетели, Джениус Эдвардович? – Задал президент традиционный в этих случаях вопрос. – Не утомились?
– Нисколько, – ответил прилетевший, – условия в самолёте комфортные, длительность полёта небольшая. Да я ещё использовал свободное время для работы над докладом на заседании президиума вашей Академии Наук. Поэтому чувствую себя хорошо и готов активно поработать уже здесь.
