Герасим Аникин
Бытие. Суть. Вечность. Фантастика
– Давайте начнём вспоминать. Представьте Вашу дачу и скажите, пожалуйста, как лежат столовые приборы около тарелки?
Дусе потребовалось несколько мгновений, чтобы воспроизвести в памяти обстановку комнаты. И она чётко увидела, что слева лежала ложка, а справа – вилка, о чём и сообщила Эдварду.
– А как насчёт света из окна?
– Штора сдвинута и комната наполнена светом с улицы.
– Замечательно, – констатировал он, – увиденное вами подтверждает, во-первых, высокую скорость перемещения в Ваше информационном поле. Во-вторых, изменённая, а фактически сконструированная новая информация сохранилась для последующего использования на любом этапе исследования.
На этом Эдвард закончил обсуждение проведённого с помощью Дуси эксперимента и вернулся к вчерашней теме разговора.
– Итак, многократно зафиксировано, что информационное поле может оторваться от создавшего его тела и куда-то устремляться. Причём исследователи во всех случаях проводили опрос больных после выхода их из состояния клинической смерти.
Дуся вздрогнула от этих слов, так как до неё дошёл их смысл. Логическая цепочка рассуждений ученого упёрлась казалось в непреодолимое препятствие. Неужели для проведения исследования кто-то должен умереть?
– Заметив Ваш испуганный вид, – поспешно вмешался в её мысли Эдвард, – хочу рассеять появившиеся страхи и заявить, что клиническая смерть не является обязательным условием подтверждения моей теории. Ни в коем случае никого убивать не надо. Важно то, что смерть-то называется клинической, то есть жизнь при ней не теряется безвозвратно, а восстанавливается через некоторый интервал времени. В предлагаемой мной методике проведения исследования описанный процесс происходит посредством использования искусственных способов достижения такого чередования состояний.
«Вот так научная работа! – подумала Дуся. – Попахивает криминалом. Смерти, хотя и временной, не гарантирован стопроцентный положительный результат возврата в нормальное состояние». И ореол ума и интеллигентности «красного солнышка» стал бледнеть.
– Согласен, – быстро среагировал Эдвард на Дусину оценочную паузу, – слово «смерть» – не украшает любую и тем более неизвестную по содержанию научную работу. Но уверяю Вас, что мною проведена тщательная проработка этого вопроса. Найден и обоснован выбор безопасного для участника эксперимента способа перехода в состояние анабиоза, аналогичное клинической смерти, и выхода из него. Все детали этого этапа исследования мы с Вами рассмотрим позднее подробнейшим образом, – после этого пояснения Эдвард внимательно посмотрел на Евдокию и спросил: – Возможно, полученная информация о предполагаемом исследовании вызвала у Вас сомнения в целесообразности участия в нём. Честно говоря, я уже привык и мне нравится работать с Вами. Поэтому буду расстроен, если Вы откажетесь от продолжения контактов со мной.
«Он, конечно, прав, – рассуждала Дуся, – участвовать в том, что по сути тревожит, нежелательно. Но не похож он на бесшабашного экспериментатора с опасными для жизни методиками. Да и бывали у меня при знакомстве с изобретателями случаи недоверия к результатам какого-то научного предположения. Однако на практике они оказывались блестящими. Поэтому надо продолжить участие в ознакомление с теоретической основой и практической реализацией работы Эдварда. А вдруг это действительно прорыв в неизвестное доселе?»
– Меня до изложенных тревожащих фактов тоже удовлетворяло знакомство с Вашей темой исследования, – ответила Евдокия, подчёркивая тоном своих слов обдуманность решения, – но завершать что-то на половине пути я не люблю, характер не позволяет. Кроме того, тема исследования сама по себе интересна. Поэтому давайте продолжим совместную работу при полной и достоверной информации о безопасности каждого этапа.
– Рад Вашему решению, – с удовлетворением произнес Эдвард, – завтра, кстати, мы будем обсуждать с соответствующими научными и административными руководителями план и организационные вопросы всей работы. Вот там и услышите некоторые ответы на Ваши сомнения. Итак, расстаёмся до завтра.
Оговорив конкретно время и место встречи, Дуся покинула своего утвердившегося в совместной работе компаньона.
* * *
Совещание по предполагаемому исследованию проходило в довольно узком, но авторитетном кругу. Президент Академии Наук и два руководителя её научных направлений представили результаты предварительной экспертизы основ научной теории Эдварда. В фундаментальных её частях она сомнений не вызывала. Но практическая реализация некоторых этапов требовала тщательной проработки. С этой целью было предложено сотрудничество с акционерным обществом «Заслон». Оно уже длительное время занималось осуществлением наукоёмких процессов, а известность его в разработке комплексных систем автоматизированного управления был на самом высоком уровне, поэтому директор его был заранее приглашён и уже присутствовал на совещании.
Однако два министра правительства, участвующие в заседании были не осведомлены до этого в достаточной степени о сути предлагаемой работы. Соответственно, они интересовались в основном её конечным результатом, значимостью ее для страны и требуемой финансовой составляющей. Причём один из них оказался наиболее въедливым. Он настаивал на гарантии Академией Наук важности научной стороны темы исследования, ведь с этим связан потенциальный подрыв авторитета страны, и тогда возникала опасность вложения громадных затрат в лженауку.
– А почему это Вы, англичанин, не проводите свои эксперименты в Англии? – с поддёвкой спросил он.
Эдвард, не придавая значения тону вопроса, объяснил, что ему не нравится то, что на Западе любым открытиям ищут и развивают прежде всего их военное применение. А вот в России, как он надеется, во главе использования результатов его работы будут цели повышения благосостояния населения страны, а возможно, и Земли вообще. Вероятно, этот ответ сыграл главную роль в одобряющем отношении заседающих к Эдварду и его предложению.
В целом из-за того, что члены Академии Наук стояли на своём мнении, и директор АО «Заслон» гарантировал создание установки для исследований, совещание в итоге приняло решение начать работу при подробном отчёте о каждом её этапе. Положительно сказались на этом также чёткие разъяснения Эдварда, подтверждающие её научную и практическую значимость. Одновременно, утвердили статус, не допускающий разглашения её основ. При этом все с любопытством посмотрели на Дусю, которую Эдвард в начале совещания представил не только как главного помощника, но и как корреспондента журнала, пропагандирующего достижения науки в молодёжной среде.
* * *
Бурная деятельность по подготовке к исследованию, развернувшаяся сразу же после совещания, в какой-то степени увела от обсуждения теории в плоскость детальной конструкторской работы по созданию необходимой установки. Однако, как раз в мелочах проявлялись и укреплялись у Дуси представления о целостной научной базе всего комплекса этапов их предстоящих действий.
Оказалось, что анабиоз широко наблюдается и используется в природе. Множество животных и растений при неблагоприятных условиях замедляют или совершенно прекращают жизнедеятельность до восстановления её при завершении периода затруднительного функционирования. Примером могут служить деревья, которые сбрасывают листву и прекращают рост зимой и активируют свое возрождение весной.
Зафиксированы подобные явления у людей. Это происходит при естественном (несчастные случаи), а также искусственном снижении температуры тела человека или какой-то его части при хирургических операциях. То есть использование гипотермии приводит к анабиозу человека, значительно снижая активность всех органов, включая головной мозг. В этот момент его информационное поле может настолько ослабить связь с телом, что сделается свободным от него. Для расширения интервала времени этого состояния Эдвард предложил режим вариативной гипертензии, это и было одной из новинок его теории.
Наблюдая работу Эдварда при решении самых различных серьёзных проблем и мелких вопросов, Дуся восхищалась широте его знаний в биологии, химии, психологии и даже в конструировании отдельных устройств. При этом выработанные предложения были непременно логически обоснованными, поэтому реализовались привлечёнными исполнителями от предприятий, участвующих министерств под общим руководством АО «Заслон» практически без коррекции. Захваченный желанием скорейшего получения результата, Эдвард трудился без ограничения времени, то есть с утра до позднего вечера.
В этом же режиме работала и Дуся. Находясь рядом с ним, она старалась не отвлекать его расспросами с длительными ответами на них. И ему это нравилось. Более того, порой заданный ею вопрос акцентировал его внимание на какой-то детали исследования, о которой он не задумывался и решения по ней не имел. Тотчас всплывала логическая цепочка его поиска с непременным положительным результатом. И Эдвард был рад такой помощи от Дуси, отмечая одновременно, что она не только приняла ответ, но и поняла его суть.
И вот настал момент, когда Эдвард, будучи свободным на короткое время от производственных проблем, неожиданно сказал:
– Знаете, Дьюсиа, мы настолько плотно трудимся, что нам пора перейти на более простое обращение друг к другу. Я уже говорил Вам, что для друзей и близких родственников меня зовут Ed или Eddy. Выбирайте.
– Мне больше нравится Эдди, оно мелодичнее и как-то душевнее, – поддержала идею Дуся, – а меня в соответствии с Вашим предложением можно назвать Дью.
– Тоже неплохо. Принимаем. – С благожелательной улыбкой согласился Эдди.
Проведённое, фактически организационное мероприятие, ещё более сблизило компаньонов. Вставая каждое утро после сна, Дуся радовалась, что вновь весь день будет рядом с интересным человеком. Причём такт в обращении к ней указывал на высокий уровень его культуры, не допускающей резких тонов даже в критических для их общего дела ситуациях. И если это любовь, то она затаилась в подсознании Дуси.
А Эдвард настолько привык к постоянно находящейся в его поле зрения помощницы, что уже не представлял дня без неё. В какой-то степени он ощущал даже её заботу, как когда-то делала его мама. Например, чтобы не терять время на посещение кафе и при этом наслаждаться кофе, Дуся приобрела кофейный комбайн. И теперь при желании взбодриться Эдвард мог демонстрировать свою оригинальную технологию приготовления этого замечательного напитка, чем гордился и пребывал в восторге.
Покоряла его и внешняя, чисто русская красота Дью: стройная с необходимыми дополнениями фигура, овальное лицо при классической пропорции его частей, алые губы, вызывающие желание поцеловать их. Ну, а голубые глаза в оправе тёмных ресниц горели не только желанием понять неизвестное по работе, но и внутренней добротой к собеседнику. Так появилась у него не только благодарность, но и более глубокое чувство влюблённости в Дусю, как в совокупность совершенств женских достоинств. В результате, не прошло и месяца после упрощения их имён, как Эдвард заявил:
– Я предлагаю Вам, Дью, руку и сердце, кажется так это называется у вас.
Жар и холодный озноб охватили Дусю от этих слов. Она и сама еле сдерживала себя, чтобы не предложить их душевное единение. Только пресловутое правило в том, что инициатива должна исходить от мужчины, не давало осмелеть. И она, объединив радость со смущением, произнесла:
– Спасибо, Эдди! Я уже не представляю дня без Вас. Поэтому согласна ещё надёжнее укрепить наш союз.
В ответ он уже строил планы.
– После завершения нашего эксперимента мы обязательно поедем ко мне домой, и я покажу Вам все дорогие мне места. Познакомитесь, Дью, и с моими родственниками.
* * *
Прошло более полугода с момента одобрения эксперимента. Эдвард работал по созданию установки для его проведения с невероятной настойчивостью и самоотдачей. Помогало быстрому её изготовлению общее руководство всем процессом со стороны АО «Заслон». Все вопросы решались без проволочек, проблемы преодолевались соответствующими указаниями с грифом «Срочно». Поэтому Эдвард давно уже жил не в гостинице, а в пристроенном к лаборатории помещении, в которой проводился монтаж необходимого оборудования.
После официального оформления брака, сделанного по протекции правительственных органов без задержки, молодая семья поселилась в своём новом жилище. То есть контакт между Дусей и Эдвардом стал уже круглосуточным. В связи с этим возникла опасность превратить его в совместное проживание двух коллег, заинтересованных в скорейшем завершении своего проекта. При таком развитии событий жизнь могла стать физически изматывающей непрерывной работой.
Но ведь они любили друг друга, в чём и признались. Кроме того, у Дуси неожиданно появилась и быстро развилась характерная для женщин роль хранительницы очага. Прежде всего она освободила Эдварда от решения всех бытовых вопросов. Например, заказ блюд, приносимых из ресторана на завтрак, обед и ужин, стал одной из её обязанностей. Это сразу же отразилось на разнообразии и качестве их питания.
Для снижения отрицательного влияния длительной напряжённой работы Дуся предложила, и Эдвард принял упорядоченную организацию их жизни. Это выразилось в том, что для получения плодотворных результатов труда днём необходимо чередовать его с их эффективным восстановлением в нерабочее время. И прежнее одиночество Эдварда, наступавшее после ухода Дуси домой, сменилось совместным посещением музеев, выставок, театров, концертов, просмотром и обсуждением интересных телевизионных фильмов и передач. То есть жизнь, бывшая до этого просто интересной коллективной работой, переросла в гармоничное радующее взаимопонимание в каждом его моменте. Можно сказать, что молодожёны купались в счастье.
* * *
Завершалось изготовление, опробование и наладка необходимого для эксперимента оборудования. Принципы его проведения, естественно, разрабатывал Эдвард. Реализацию технических решений эффективно выполняло АО «Заслон», имеющее богатый опыт в создании подобных устройств.
Особенностью проведения эксперимента было то, что Эдвард, несмотря на предложения привлечь специально обученных испытателей, как делалось это в космической отрасли, настоял на своём прямом участии в опытной проверке его теории. То есть перевод в состояние анабиоза и вывод из него должны быть осуществлены на нём. Убедительным аргументом в поддержку этого решения было то, что только Эдвард мог знать и гарантированно направить информационное поле к нужной цели. На просьбу обосновать её выбор он ответил Дусе в индивидуальной беседе.
– Ты помнишь, куда летели освободившиеся информационные поля у опрошенных? Да, к свету впереди. А что является основным его источником на Земле? Солнце. Вот туда и надо направлять моё поле, и там искать контакт.
– Но там же высокая температура, – беспокоилась Дуся, – можно сгореть.
– Температура эта действительно велика, но это для материальной среды. Моё же поле будет в ДСК, где, по моим расчётам, температурный фон – совершенно другой.
Удовлетворённая объяснением, Дуся продолжила наблюдать за завершением создания установки, что всё-таки сопровождалось у неё нарастанием тревоги за жизнь мужа. Эксперимент в таком объёме и с такой целью никогда никто не проводил. И, не смотря на уверенность Эдварда, сто процентной гарантии не было. Мало ли что могло произойти по ходу или в результате него. Поэтому Дуся ещё и ещё раз уточняла план эксперимента и график его реализации. И, хотя исполнять его должна была автоматизированная система, разработанная АО «Заслон», Дуся практически выучила наизусть этот график и освоила управление гипотермией в ручном режиме.
Ей же была обоснована Эдвардом длительность всего эксперимента, не выходящая за рамки безопасного пребывания в состоянии анабиоза. Именно по завершении его автоматика обеспечивала возврат экспериментатора плавным повышением температуры его тела до нормального уровня. В случае же непредвиденной аварийной ситуации как раз Дуся и должна была, используя переключатели, вручную реализовать требующийся режим работы установки.
В целом же Эдвард старался как-то успокоить супругу или, по крайней мере, не тревожить её. Он, по крайней мере, внешне излучал оптимизм и убеждённость в обязательно положительном результате. Полушутя он даже заявлял о удовлетворении тем, что управлять всем процессом оставляет свою жену, которая уж точно не допустит каких-либо сбоев и безвозвратной потери любимого человека.
* * *
В связи со сложностью установки привлеченное для общего руководства АО «Заслон» использовало ряд приданных ему организаций. Все они участвовали в разработке и изготовлении отдельных блоков. Однако, по условиям секретности, все исполнители делали их, не зная общей цели исследования. Поэтому было решено начать его при ограниченной информации и с минимальным количеством участвующих лиц.
Непосредственно эксперимент начался утром двадцатого мая, то есть ровно через год после доклада Эдварда в Академии Наук и его знакомства с Дусей. Для прошедшего подготовку Эдварда был изготовлен специальный костюм и сконструирована прозрачная камера, где он мог находиться в лежачем положении.
Сопровождавшая его всё это время Дуся старалась скрыть своё волнение, достигшее максимума при старте эксперимента. Эдвард же, видя её состояние, продолжал демонстрировать бесстрашие. Внутренне он, конечно, переживал за супругу больше, чем за себя, и душой рвался успокоить её, но интересы качественного проведения исследования не позволяли ему отвлекаться на несвязанные с ним действия. Поэтому он просто обнял Дусю и занял своё место в камере. Включились насосы подачи охлаждающей жидкости. Эксперимент начался.
* * *
Никаких неприятных ощущений Эдвард не почувствовал, просто появилось сонливое состояние, как будто он плохо спал ночью. Но Эдвард знал, что терять настрой никак нельзя, так как именно в это время связь информационного поля с телом начинает ослабевать, и необходимо перейти в Духовную Систему Координат, сформировав цель перемещения. Поэтому Эдвард сконцентрировал мысли на поиск возможного тоннеля.
И вот он возник с ожидаемым манящим светом впереди. Из-за высокой скорости перемещения тоннель вскоре кончился и яркий свет сначала оказался вблизи, а потом и окружил Эдварда. Цель была достигнута.
Информационное поле, потеряв связь с органами чувств человека не могло уже пополняться информацией от них. Но второй, не менее значимый источник – непосредственная деятельность самого поля по анализу зафиксированных событий и выработки решений по ним, сохранился. На него и надеялся Эдвард при встрече с внеземной цивилизацией, наверняка имеющего такое же поле и, следовательно, способное общаться с его помощью. Вот только каким будет язык?
