Георгий Гуляев
Место под солнцем
Ночами они гуляли так, что у них обоих ноги заплетались, курили эти вонючие ванильные сигареты на крыше, порой дым слезил ей глаза, а он аккуратно и бережно вытирал её слёзы бумажными платками, затем своими руками сжигал их, а она смеялась с этого каждый раз, как первый. Может, становиться зависимостью для другого – это сомнительная идея, но я думаю, что она стала для него даже чем-то большим, чем смысл жить, настолько большим, что человеческому разуму никогда не удастся до конца осознать всю механику этих замыслов подсознания. Понять свои чувства он не смог, но тогда определённо сделал выбор своего дальнейшего пути. Выбрал плыть дальше не в одиночку.
Их затем я как-то видел в чайной, пили какой-то зелёный клубничный чай и улыбчиво переговаривались. Вот сдался же ему этот чай! Во всех этих мелочах проглядывались перемены, к которым он словно вечно стремился, но все никак не находил стимула, чтобы двинуться вперёд.
Знаешь, есть байка, что смотрители маяков, бывает, теряют рассудок из-за яркости света. Так вот она была его светом, а он был счастлив сойти с ума. По утрам после сражений она латала его раны, обрабатывала порезы, а он слегка дёргался, когда она клала пропитанную вату на его серую от боя кожу. Он смотрел в её глаза, а они бегали то влево, то вправо, словно от чувств не могли угомониться. Казалось, эти минуты могли длиться целую вечность. Не знаю, наверное, это и была любовь. Давай за это и выпьем, пацан.
Если честно, город от этого почти не поменялся, им было абсолютно наплевать, что он чувствовал в те дни. Бои также проходили, и жители всё также были уверены, что он их защитит. Сначала он привлекал этих тварей своим пламенем, они мчались на него с невероятной скоростью, чтобы потушить его свет в этих сумерках. Стоило тварям осознать свое бессилие, их поведение сразу же изменилось. Они старались избегать его, и сражения стали похожи на детскую игру в догонялки. Наш стальной голем, которого выковали в преисподней.
Многие из жителей умудрялись презирать его, проходили мимо, тыча пальцем, и приговаривали, что именно он источник всех городских проблем. Мол, отродье дьявольское беды на хвосте принесло. Само собой, эти люди не хотели возвращаться в тот ужас, что проживали всю свою жизнь до его появления, но вот такие вот люди свиньи, никто не ценит хорошего положения вещей, особенно, если оно достигнуто не их силами. С того дня никто из нас не усвоил один важный момент: если этой девчонки не станет, мы снова окажемся с тварями один на один. И после уже привычных спокойных будней мы явно не выдержим очередную исходную ночь. Наверное, кто-то скажет, что это эгоистично с его стороны, а я скажу, что с нашей было абсолютно по-свински принимать помощь от воина с катаной, при этом в ответ даже не беспокоясь о состоянии того, что позволяет ему держаться на плаву. Статься, было подло с нашей стороны принимать помощь от воина с катаной, при этом совершенно не беспокоясь о той, что удерживает его на плаву. Да и откуда бы народу знать об этом! Город давно позабыл о любви, никто уже и не думал двигаться вперёд, важно было лишь удержаться на хлипком плоту, что некоторые называют судьбой. Семей в городе почти не было, каждый жил сам по себе, словно муравьи, накрытые банкой и пытающиеся выжить. По ночам он был доблестным защитником, но не многие обратили внимание на то, что и днем он не был пустой физической оболочкой – все больше человеком, почувствовавшим жизнь как запах сирени ранним летом.
Да, пожалуй, в этом и была самая главная ошибка нашего города.