Георгий Ф. Новиков
Улыбка Мадонны
В груди у Афони похолодело. Он уже много слышал о людоедстве в Африке. Глупая ли это шутка болтливого Мусы?
– Закрываю рампу, – сказал он Симону. Тот поправил переговорную гарнитуру и отправился в хвост самолета, чтобы проследить за герметичностью заднего люка и зафиксировать замки.
Афоня встал с кресла и заблокировал внутренний замок двери. Сел за штурвал, включил подъемный механизм рампы и перевел двигатели на взлетный режим.
Самолет вырулил к началу взлетной полосы, на минуту замер и, будто освободившись от пут, покатил на разбег. В дверь кабины сильно постучали. Потом еще и еще. Стучали уже несколько человек. Колеса оторвались от земли…
-Аварийный канал. SOS. Я борт С – 0116. В самолете заложник. Дайте экстренную посадку.
– Кто вы? Где вы находитесь?
– Говорит командир военно-транспортного самолета Ан-72 республики Нтого Афанасий Сивцев. Передаю координаты… Взлет осуществил с заброшенной ВПП в десяти километрах севернее международного аэропорта Аддис-Абебы.
– Какая потребуется помощь?
– Дайте ВПП для аварийной посадки, нужны физическая и медицинская поддержка.
– Кто заложник?
– Врач российского госпиталя Красного Креста.
– С – 0116, оставайтесь на связи.
Афоня вытер со лба пот. После блокировки двери решение, что делать дальше, пришло само. Теперь похитителям нужно не дать возможности прийти в себя.
– Борт С-0116, приземляйтесь на полосу номер три. Поддержка выдвигается туда же.
Со времен гражданской войны таких ЧП в аэропорту не было Захват заложника, да еще на военно-транспортном самолете дружественной Нтого, событие неожиданное. Информация из аэропорта незамедлительно полетела в правительство Эфиопии. В самой же диспетчерской царило напряженное ожидание. К третьей ВПП выдвинулись машины скорой помощи и пожарной охраны. С минуты на минуту из столицы должен был прибыть спецназ.
Далеко в небе на севере, на эшелоне 6000 метров, появился маленький самолетик. Он увеличивался в размере, и вскоре можно было различить его непривычные контуры, которые создавали два закрепленных над крыльями реактивных двигателя. Неожиданно С-0116 резко, по пологой дуге, стал снижаться. На двух тысячах метрах самолет заложил крутой разворот влево и продолжил снижение уже в обратную сторону. Пролетев около двух километров снова на север, транспортник еще раз заложил крутой разворот налево и в полутора километрах от ВПП лег на глиссаду. До полосы оставалось уже чуть менее километра.
Таких маневров диспетчеры международного аэропорта еще не видели. Все замерли. Раздавался только голос ведущего самолет. Старший диспетчер Афэуорк (золотые уста – эфиопс.) приказал вывести переговоры на громкую связь и теперь, стоя у панорамного окна, внимательно наблюдал за маневрами воздушного судна.
–Я знаю, он делает афганский заход, – громко сказал Афэуорк. – Этот заход придумали русские летчики, чтобы уйти от противника. Я не помню, чтобы в других странах пилоты делали подобное. Только во время афганского захода самолет еще должен отстреливать что-то похожее на фейерверк, чтобы сбить с толку тепловые головки наведения ракет. А он этого не делает.
Афэуроку было 65 лет. Он всю жизнь проработал в аэропорту, а после окончания курсов воздушных диспетчеров на многие годы осел в этой службе. Сначала просто диспетчером, а потом и старшим. Как-то в Париже, на курсах повышения квалификации, он увидел в учебном фильме такую посадку русского самолета Ил-76.
– Я С-0116, совершил посадку.
– Останавливайтесь на полосе. Вы можете открыть рампу для входа спецназа?
– Да.
Хамит и его приятели не ожидали такого поворота событий. В отсек вошел Симон и стал проверять замки грузового люка. Наемники уже успели хорошо глотнуть из своих стаканов, когда начала подниматься рампа. Потом, без обычного предупреждения командира о подготовке к взлету, самолет стал двигаться. Динамик бортовой радиосети молчал. Симон с удивлением поднял голову. Он выпрямился и шагнул в сторону летной кабины.
– Почему мы так быстро взлетаем? – крикнул Хамит.
Симон пожал плечами и попытался открыть дверь, подергал ручку, потом застучал по обшивке кулаком. Почувствовав неладное, подскочил Хамит и тоже стал хлопать ладонью о дверь. Он отодвинул Симона, вытащил из пиджака пистолет и пару раз выстрелил в замок. Пули оставила на двери вмятину и рикошетом вошла в пассажирское сидение Нектарницы.
– Не надо! – заорал Симон. – Пробьешь обшивку.
Разъяренный Хамит пнул дверь и плюхнулся в кресло, которое только что продырявила пуля. Потом поднял на Симона голову и заорал:
– Что делать? Куда мы летим? Я тебя прикончу, собака!
– Это он из-за девки, – закричал Муса. – Я видел, как он на нее смотрел!
Хамит сорвал переговорную гарнитуру с головы Симона, приложил к горлу лингафон и произнес:
– Останови разбег. Я ее пристрелю!
В наушниках было долгое молчание. Потом:
– Если ее тронешь, я разобью самолет.– После длиной паузы Афоня продолжил. – А если останешься жив, то судить тебя будут уже не за похищение заложника, а за убийство.
Самолет круто повернул, над головой взвыли двигатели, и машина сразу же побежала по полосе, увеличивая скорость. Автомобиль заскрипел в своей деревянной раме, а ошарашенные пассажиры стали лихорадочно хвататься за все, что попадало под руку. Резкий подъем был около двадцати минут, потом машина вдруг устремилась вниз, и Мусу стошнило. Остальные, с ужасом вцепившись в сиденья, почувствовали, что самолет начинает резко крениться на левый борт. Потом вновь резкий спуск и еще один дикий крен влево. Боевики уже не в состоянии были думать ни о чем в полной уверенности, что сейчас они врежутся в землю. Еще крутой спуск, и вдруг все почувствовали, как колеса шасси подпрыгивают на стыках аэродрома. Взревел реверс, самолет еще немного прокатился и замер. Заработал механизм открытия заднего люка, а через пару минут в лучах солнечного света похитители увидели людей в касках и с автоматами.
Потом были очень длинный день и очень длинный вечер. Эфиопская полиция создала в здании аэропорта целый штаб. Приехал начальник консульского отдела российского посольства Виктор Сизов. Тут же с многозначительным видом расположились офицеры министерства национальной безопасности и руководители международного аэропорта. Наконец, появился представитель министерства иностранных дел.
История получалась громкая и скандальная. Задержанными оказались офицеры безопасности дружественной Нтого, которые сразу же стали давать показания. Похищение российской гражданки им было поручено самим президентом Жюлем Эйдема. Да, преступление предотвратил российский летчик Афанасий Сивцев, но он же и участвовал в похищении, пилотируя военно-транспортный самолет республики.
Саргылана с трудом приходила в себя после головокружительного полета. Ее осторожно извлекли из такси и сняли наручники. Потом так же осторожно вывели из самолета и посадили в машину скорой помощи. При этом ей что-то говорили, задавали вопросы, она ничего не понимала. Только спросила про пилота, но ей ничего не ответили.
Девушка сидела в штабе операции и держала в руках чашку сладкого чая, когда в комнату ввели Афоню. Он посмотрел на Саргылану и слабо улыбнулся. Она поставила на журнальный столик чай, подошла к Афоне, взяла его за руку и стала пристально рассматривать его лицо.
– Махтанабын (спасибо-якутск.), – тихо произнесла девушка.
Афоню слегка подтолкнули в плечо, он пожал Саргылане руку и пошел дальше.
Был уже поздний вечер, и Афоня очень хотел есть и спать. Сизов, после того как Саргылана дала показания, увез ее домой. С Афоней обещал встретиться позже. Он появился часа через два с юристом консульства.
– Есть новость из Бенина, – сказал он. – Ваши пассажиры остались без покровителя. По телевидению сообщили, что в президентском самолете при посадке от сердечного приступа скончался Жюль Эйдема.
В свои 75 лет Эйдема выглядел экзотично. В молодые годы он не снимал военный мундир. Но получив доступ к власти и деньгам, стал проявлять интерес к новинкам цивилизации. Ему нравились дорогие автомобили, эффектные аксессуары мужского туалета и недоуменное внимание людей, когда в черных золотых очках и кожаной косухе его встречали на важных государственных совещаниях. Это давало ощущение, что при власти ему позволено все. Кумиром Эйдемы был Мик Джагер. Поэтому и в одежде президент подражал лидеру «Роллинг Стоунз». Но если раньше такой внешний вид вызывал у присутствующих подавляемую улыбку, то в старости от диктатора веяло ужасом. Неравнодушный к золоту, президент поставил себе золотые коронки. В сочетании с черной дряблой физиономией, массивными черными очками, кожаной курткой и расшитой золотыми гербами генеральской фуражкой сияющие зубы смотрелись очень эффектно. По мнению президента. Подвергать это сомнению было опасно для жизни.
В последнюю конституцию страны Эйдема внес новые изменения. Его старший сын, 50-летний министр обороны Отос Эйдема, становился законным преемником лидера нации. Поправки единогласно были приняты парламентом и утверждены советом старейшин. Такое единство народа всегда вызывало на глазах сентиментального Жюля слезы благодарности.
Через неделю после принятия государственного решения рокер в генеральской фуражке сел в президентский Боинг 737 и вылетел в соседний Бенин. Там ожидалась новая встреча с приятелями – лидерами африканских государств. С утра ныло сердце, но во время посадки верный Джамба подал бокал с проверенным лекарством – шотландским виски. С пустым подносом помощник вернулся на бортовую кухню, вынул смартфон и набил по whats app фразу – «Журавль улетел».
В Бенине на красную дорожку перед трапом никто не вышел. Жюль Эйдема скончался от сердечного приступа.
Уже месяц Афоня жил в маленькой квартирке, снятой для него консульством. Время неслось быстро. Он с грустью думал, что рано или поздно следствие закончится и придется улетать. Каждый день они встречались с Саргыланой. К ее удивлению, она даже не замечала, в каком большом городе жила. Они ходили в кафе, в кино, в музеи, просто гуляли. Это не имело значения. Афоня даже не подозревал, что может так много рассказывать о себе. О родном селе, о лошадях отца, о полетах над льдинами. А Саргылана делилась с ним своей тоской по родителям и бабушке. Два года, пусть даже интересной работы, много для одинокой девушки в жаркой и опасной стране. И еще, самым большим счастьем для обоих было разговаривать по-якутски.
