Генрих Мицкевич
Айа
– Красавчик, а какой твой мир? Расскажи про Экзитурион, – просит Айа, осторожно ступая босыми ногами по серо-синей траве, жёсткой как щетина.
Такая худая, что шлейки потёртого комбинезона и лямки увесистого рюкзака попеременно елозят на хрупких голых плечах, рыжие кудри, лицо покрыто веснушками, а тонкие руки – в порезах и шрамах. Однако в предрассветной мгле она кажется самой прекрасной из женщин.
– Ну, – неуверенно начинает Алекс, идущий позади по едва различимой тропе. – Мой мир немного похож на эту планету. Жители объединяются в сообщества по интересам. Многие занимаются сельским хозяйством, помогая друг другу, заботятся о хлебе насущном. Другие обучают детей, работают в школах и библиотеках. Кто-то шьёт одежду, а некоторые изготавливают мебель и строят дома.
– Разве у вас нет свалок, куда роботы привозят необходимое? Нельзя прийти и отыскать, например, еду или одежду? Нужно всё делать самим? Фи, красавчик!
Айа выдумывает, никакой он не красавчик. Нос горбинкой, ростом не вышел, правда, загорелый, молодой и мускулистый.
– На Экзитурионе очень бережно относятся к вещам, почти ничего не выбрасывают, всё перерабатывают, стараются не загрязнять окружающую среду, – говорит Алекс.
– Скряги! Из-за таких, как вы, нам меньше достаётся, – смеётся она и вдруг становится серьёзной. – Погоди, красавчик, у вас нет роботов?
– Почти нет.
– Хорошо-то как. Не нужно отрабатывать трудодни на роботостроительном заводе? Нет повинности по сбору растительности? – искренне, как умеет только она, удивляется Айа.
– Ничего такого, – пожимает плечами Алекс.
– Ха! Просто технический прогресс не дошёл до созвездия Лебедя. На Экзитурионе живут, как жили земляне пару тысяч лет назад, – вмешивается в разговор догнавший их Франк. – Например, в Солнечной системе роботы подчинены человечеству и трудятся во благо цивилизации. Люди освобождены от рутинной работы, свободное время тратят как им угодно.
– Ух ты! – Её чёрные как смоль глаза округляются от восторга. – Вы, умники, смогли победить роботов и подчинить их? Поздравляю резидентов!
Франк, бывший молчаливым и угрюмым с тех пор, как оказался с Алексом на этой планете, в последнюю неделю ожил и опять раздражает витиеватыми разговорами. Айа зовёт его умником. По сути же он морочит голову наивной девушке подслащёнными технократическими байками. Обычное дело для обитателей Солнечной системы, коим является Франк.
Алекс протестует:
– Чем резиденты занимаются? Скажи, умник? Торчат в кабаках, зависают в виртуальной реальности, шопятся непотребным и треплются.
– Каждый сам решает, – парирует Франк, его бледное вытянутое лицо с азиатскими скулами принимает философское выражение. – Окно возможностей безгранично.
– Человек создан, чтобы созидать и трудиться, – не унимается Алекс. – Экзитурион – одно из немногих мест во Вселенной, где каждый может реализовать своё предназначение ради собственного блага и счастья окружающих. Ясно, что придётся работать и напрягаться. Без этого никак…
Айа жмурится от первых лучиков местной звезды и вздыхает:
– Прости, Алекс, твой мир хороший и правильный, но я мечтаю поселиться в Солнечной системе.
Её можно понять. Взрослая, но наивная как ребёнок, Айа живёт на планете, которой правят роботы, называемые Зависимыми. Унижая и издеваясь, они вынуждены терпеть людей, потому что зависят от них. Люди зовут себя Сломленными, каждого из них роботы пытали и воздействовали на мозг, чтобы подавить волю и лишить способности к сопротивлению. У Айи обезображена половина лица, её мучают кошмары.
Диковинный цветок не сразу раскрылся. Первую неделю она была как испуганная мышка, укутанная в плащ-палатку, прислушивалась к каждому слову, вздрагивала от любого шороха. Но вдруг перестала бояться, спрятав плащ в рюкзак, заговорила и заулыбалась. Алекс и Франк опешили от такой милоты и непосредственности, а ожоги на лице и шрамы на руках показались им куда ценнее любых ювелирных украшений. Вот оно – чудо, кажется, легко овладеть, но не получится. Не зря хитрый вождь со спокойной душой разрешил своей воспитаннице быть их проводником. Алекс следит за Франком, а Франк не спускает глаз с Алекса, она же в полной безопасности – невинная и неприкосновенная.
Втроем они упорно идут на север в вотчину Автономных, опасных саморазмножающихся киборгов. О них известно мало: инопланетная негуманоидная форма жизни, недавно облюбовавшая эту планету. Поселились на севере и оттуда угрожают войной роботам.
Айа продолжает рассуждать:
– Как говорит мой названный отец, надо реально смотреть на вещи. Мне никогда не стать резидентом. Вся надежда только на тебя, красавчик! Если сможешь договориться с автономными, они дадут бомбу, и ты взорвёшь роботостроительный. Тогда зависимые падут… А мы, сломленные, создадим собственный мир, в котором не нужно работать и разрешено болтать друг с другом круглые сутки!
Сейчас лето, ночи теплые, можно спать на открытом воздухе. Хищные звери тут редкость, как и комары. Встречаются огромные перепончатокрылые птицы, и есть множество небольших зверушек, обитающих на ветвях и жующих жёсткие как пластик листья. В лесу спится плохо – как в сортире, из-за запаха от вонючих деревьев. В поле мешает заснуть яркий фиолетовый свет пары лун, висящих в безоблачном небе. Есть стимул встать на рассвете, как сегодня, и продолжить путь, стараясь пройти как можно больше до полуденного зноя.
– Если бы да кабы… Как дети, честное слово, – флегматично изрекает Франк. – Автономные – твари, безжалостные убийцы. С ними не договориться!
– То, что нужно, – горячо откликается Алекс. – Здесь всё построено на условностях и круговой поруке. Только беспристрастная сила сможет разорвать замкнутый круг.
– Киборги просто уничтожат всех роботов на этой планете, а после возьмутся за людей!
Алекс, насупившись, мотает головой, а Франк продолжает атаковать:
– Наивная душа, как контакт-то установишь? Автономные выжигают телепатией мозги всем живым существам, которые осмеливаются приблизиться… Алекс, ты идёшь на север, чтобы стать идиотом. Как по мне, это уже случилось…
– Сомневаешься? Поворачивай обратно! Забирай Айу и возвращайтесь в общину! – почти кричит Алекс.
– Эх, если бы я мог… Это как групповое помешательство, понимаешь? – Разводит руками Франк.
Потом он, приблизившись к Алексу, украдкой спрашивает:
– Ты и вправду слышишь их зов?
– Да, – в который уже раз подтверждает тот.
***
До того, как спасательный модуль их грузовика разбился на этой планете, Алекс едва ли считал Франка своим другом. Это было взаимно: штурман оказался чересчур заносчив, чтобы серьёзно относиться к человеку, родившемуся за пределами Солнечной системы. Резиденты держали таких, как Алекс, за второй сорт, хотя и предпочитали не говорить об этом вслух.
