Геннадий Владимирович Ищенко
Счастливчик Ген
Глава 25
Когда я в сопровождении Гарта вошёл в комнату, где в компании первого министра и десяти гвардейцев дожидались семь подавальщиков дворцовой кухни, они уже дошли до нужной кондиции. Слуги обычно не ждут от вызова к господам ничего хорошего, а если ещё вызывают такие персоны…
Я поздоровался с Грассом, приветливо кивнул гвардейцам и обратился к их старшему, с которым уже был знаком.
– Ник, выведите своих людей и постойте в коридоре.
Когда они вышли, я повернулся к перетрусившим слугам.
– Всё, что вы от меня услышите, должно в вас умереть, если не хотите, чтобы оно умерло вместе с вами. В ближайшее время к вам могут обратиться с предложением добавить в еду или питьё короля какую-нибудь гадость. При этом наобещают кучу золота и, может быть, часть обещанного выдадут авансом. Не исключено, что будут угрожать разделаться с вами и вашими близкими. Так вот, если вы после этого не побежите к ближайшему гвардейскому патрулю и не передадите через гвардейцев весть о вашем нанимателе мне или первому министру, ваша участь будет печальна. Выполните вы этот заказ или нет, но рассчитаются ударом кинжала. Зачем платить такие деньги, когда можно поступить проще и избавиться от опасного свидетеля? А за компанию перережут и ваших близких. Мало ли что вы могли им разболтать? А если король будет отравлен, то первым делом перекроют все выходы из дворца, а потом с помощью магов будут выявлены и примерно наказаны виновные, и определять наказание буду лично я, невзирая на лица. Если кто-то не слышал, я выходец из Каларии. Мы там не только воюем с дикарями, с ними торгуют, а иногда даже дружат. Они большие затейники по части наказаний. Жизнь в лесах скучная, вот и развлекаются как могут. Есть среди этих развлечений одно, которое я думаю применить к отравителю. У человека надрезается кожа на голове вокруг волос, после чего волосы сдирают вместе с кожей. Но это только начало. Дальше делаются многочисленные надрезы на коже, и она сдирается с тела тонкими полосками. Это очень больно, и не все доживают до конца. Чтобы вы своими воплями не перепугали полгорода, в зубы вставят палку. Я сам человек цивилизованный и не собираюсь этим заниматься. Долго, тяжело, да и грязно. Но я вывез из тамошних лесов одного дикаря, который мне служит. Он большой специалист в этом деле и уже соскучился по любимому занятию.
Я внимательно осмотрел подавальщиков. Лица у них были не просто белые, они посерели и покрылись потом. В глазах слуг плескался ужас, а на штанах одного из них расплылось тёмное пятно.
– Если вы после поступления заказа свяжетесь с нами, мы сумеем защитить вас самих и ваши семьи в течение тех нескольких дней, пока будет вестись следствие, – перешёл я от кнута к прянику. – Потом вы уже никому не будете нужны, и вам никто не станет мстить. В награду тот, кто нам поможет, получит сто золотых. Это всё, что я хотел вам сказать.
– У вас в Коларии действительно так делают? – спросил меня герцог, после того как слуги покинули комнату.
– Нет, – сознался я. – Сам придумал.
– Говорили довольно убедительно.
– А что делать? Самому противно, но их надо было напугать. Что с вашим убийцей? Я вечером поговорю со слугами на кухне, и в нашем плане остаётся только он.
– Пока молчит. Но он может не отзываться по несколько дней. В крайнем случае обойдёмся вашими стрелками.
Я взял себе на заметку оговорку герцога о наёмном убийце. Значит, Грасс иногда пользуется его услугами для своих целей.
– А врачи во дворце есть?
– Зачем они вам, Ген? Гораздо проще использовать магию. А врачи есть для слуг, да и кое-кто из дворян пользуется. Не так уж много по-настоящему сильных магов, и они дорого ценят свои услуги.
– Если мне принесут яд, я должен знать, как он действует. Он может убить короля через две свечи, а может и через день. И когда мне объявлять о его смерти, чтобы это было правдоподобно?
– Я понял. У нас здесь два врача, один из них живёт в доме для слуг возле вашего дворца. Не знаю, где обитает второй, но это нетрудно узнать.
– Хватит и одного. Что-то я сегодня устал. Пойду домой, мне после ужина ещё запугивать кухонную прислугу.
Дома жёны уже успели переодеться. Мы устроились в малой гостиной, и я рассказал девушкам обо всём, что удалось сегодня сделать.
– После ужина поработаю пугалом на дворцовой кухне, и останется только поговорить с одним убийцей, – закончил я свой рассказ.
Потом мы в ожидании ужина по очереди бросали с кушетки ножи в мишень, благо их было много и не нужно каждый раз ходить выдёргивать. Когда принесли ужин, я выпил свой компот, съел хлеб с мясом и отправился на кухню следом за слугой, нёсшим туда же поднос с грязной посудой. Я нашёл старшего повара и приказал ему собрать всех поваров и подсобных рабочих в разделочной, а когда они собрались, рассказал то же самое, что говорил подавальщикам. На этот раз никто не обмочился, но все были сильно напуганы. Неожиданно один из поваров упал на четвереньки и пополз ко мне с причитаниями.
– Ваше высочество! Пусть боги будут свидетелями, не стал бы я этого делать! Я уже решил, что завтра утром сам разыщу короля и расскажу как на духу! Не мог я не взять этот проклятый яд, всю семью обещал вырезать душегуб проклятый!
Он попытался поцеловать мой сапог, но я отдёрнул ногу.
– Кто и когда дал яд? – спросил я его. – Да не тряситесь вы так! Вы же не пошли на преступление и во всём сознались. Ничего вам не будет, ещё и получите обещанное золото.
– Ваше высочество! Это было в перерыве между обедом и ужином. Мы меньше готовим на ужин, так что иной раз можно ненадолго оторваться от готовки. Я и оторвался, когда Остин сказал, что ко мне пришли. Я его никогда раньше не видел! Страшный такой тип. Роста среднего, крепкий, а вся морда в шрамах. Отозвал меня в сторону, взял за ворот, встряхнул и сказал, что если я дорожу своей жизнью и жизнью близких, то должен выполнить поручение, которое мне дают очень большие люди. Сунул в руку кошель с золотом и сказал, что это только задаток. А потом приказал такое, что я чуть тут же не упал в обморок. Ты, говорит, должен добавить в утренний соус из криги для королевского стола содержимое этого флакона. И суёт мне небольшой стеклянный флакон.
– Именно в утреннюю пищу, ты ничего не перепутал? – спросил я повара, забирая из его рук небольшой пузырек из тёмно-зелёного стекла с такой же пробкой.
– Этот соус очень острый, ваша светлость, – начал объяснять повар, – и его не ест никто, кроме короля.
А вот о такой возможности я не подумал. Значит, всё запланировано на утро, и нужно действовать прямо сейчас.
– Вы все должны держать рот на замке! – обратился я к персоналу кухни. – Если кто-нибудь проболтается, потом сильно об этом пожалеет. Ведите себя так, как будто ничего не произошло. Сейчас домываете посуду и идёте отдыхать.
– А я, ваше высочество? – со слезами запричитал повар. – Меня ведь теперь порежут на мелкие кусочки!
– До завтрашнего утра, пока не добавишь яд в соус, тебя никто не тронет, а после вместе с семьёй будут охранять гвардейцы. Всё, разошлись по местам и занимаетесь делом!
Я вышел из кухни и быстрым шагом направился к выходу, через который слуги обычно покидали дворец. Уже стемнело, но ведущая к дому слуг дорожка была хорошо видна, так что пробежался, пользуясь тем, что в этой части парка в пределах видимости не было ни единой живой души. Я не опасался того, что на меня нападут: не станет наследник поднимать шум, пока жив король. Врача отыскал почти сразу.
– Мне нужна ваша консультация, – сказал я, усаживаясь на предложенный стул. – Предупреждаю, что дело идёт о коронном преступлении, в котором замешаны очень высокопоставленные лица. Болтать просто смертельно опасно. Мне нужно определить, что за яд находится в этом флаконе, и сколько может прожить человек, который примет его с пищей.
Врач взял из моих рук флакон, открыл пробку и понюхал содержимое.
– Это отвар гриба раши, ваше высочество, – сказал он. – Очень редкий и сильный яд, но действует не сразу, особенно, если его принять с жирной пищей. Я затрудняюсь сказать точное время. Многое зависит от дозы и от самого человека. А если примерно, то от двух до четырёх свечей. Вначале появляются рези в животе, рвота и сильная слабость. Вскоре после этого начинаются судороги, человек теряет сознание и умирает. Медицина против него бессильна, а маг может помочь, только если немедленно окажет помощь.
– Спасибо, вы очень помогли, – сказал я и забрал флакон. – Прощайте и помните, что молчание в вашем случае продлевает жизнь.
Я покинул дом слуг и пошёл к парадным подъездам среднего дворца, зная, что наверняка застану там караул гвардейцев. Так и оказалось. Я выслушал приветствия, поздоровался сам и отозвал в сторону Ланса Строга.
– Лейтенант! – сказал я ему. – Капитан приказал что-нибудь в отношении меня?
– Было приказание выполнять все ваши распоряжение, милорд!
– Вот и выполняйте. Вам нужно отправить гвардейцев к королевскому магу и забрать старика в надёжное место. Если будет возражать, наплюйте, потому что он не переживёт эту ночь у себя дома. С утра на королевской кухне должен быть наряд гвардии. Его задача – изолировать помещение кухни и не допускать, чтобы кто-нибудь, кроме подавальщиков, в него входил или выходил. Скажите Лену, что я подойду через две свечи, пусть постарается быть на месте.
– Вам нужно охранение! – обеспокоено сказал Ланс. – Разумно ли в такое время ходить одному, да ещё по темноте?
– Спасибо за заботу, но мне недолго идти, а в темноте немного вижу. Да и не должны на меня сегодня напасть.
До южного дворца я опять добрался бегом и перешёл на шаг, только выйдя на освещённую площадку перед фасадом. Через несколько минут я уже открывал входную дверь в наши комнаты.
– Где тебя столько носило? – накинулась на меня Лана. – У тебя есть совесть? Неужели трудно было предупредить?
– Подожди, сестра! – остановила Алина, тревожно глядя на меня. – Рассказывай, что случилось!
– Я виноват, но есть и извиняющие обстоятельства. Стах начал действовать, и один из поваров получил яд, чтобы завтра утром отравить королю пищу.
– А как же мы? – не поняла Алина. – Мы ведь едим одно и то же. Он и нас решил потравить?
– Для короля отдельно готовят какой-то острый соус, который больше никто не ест, – объяснил я.
– Точно! – подтвердила Лана. – Его делают из криги. Редкая гадость, не понимаю, как он может его есть.
– Алина, возьми перо и бумагу и пиши, а я продиктую, – попросил я – Это будет быстрее. Сама знаешь, как я пишу вашими перьями.
Она послушно взяла лист бумаги и перо, обмакнула его в чернила и выжидающе посмотрела на меня.
– Диктую: «Маркус! Всё начнётся завтра утром, через две свечи после завтрака. Пришли за моими девочками своих ребят, вывези их в безопасное место и сохрани во что бы то ни стало. Твоим стрелкам полная готовность. Обещанного герцогом человека нет, так что они теперь – основной вариант. Сделают дело и пусть сразу уходят. Остальное по плану. Ген». Написала?
– Написать-то я написала, но жду от тебя объяснений. С какой стати мы с Ланой должны тебя бросать и куда-то ехать?
– Да, объясни! – добавила Лана.
– Вы же умные девочки, что вам объяснять? Мне завтра многое предстоит, и я должен думать о деле, а не о том, где вы и что с вами. Я во всё это влез из-за вас. В вас вся моя жизнь, и если с вами что-нибудь случится, то у меня не будет сил и желания жить дальше.
– А если что-нибудь случится с тобой? – закричала Алина. – Ты о нас подумал?
– Я только и делаю, что думаю о вас, – возразил я, – а со мной ничего не должно случиться. Я завтра почти всё время буду с королём. Дай бумагу, сделаю оттиск печати. Теперь я побегу к казармам гвардейцев, надо поговорить с их капитаном.
– Ты уже набегался за сегодняшний день! – возразила Алина. – Сейчас Лана найдёт кого-нибудь из гвардейцев и пошлёт его к капитану. Придёт к нам сам, не развалится. Ты принц или нет? А если принц, то и капитаны должны к тебе бегать, а не наоборот.
– А я несогласна уезжать! – заявила мне Лана. – Нам нужно вместе встречать опасности!
– Красиво говоришь, – сказала ей Алина, – только прежде нужно научиться это делать. Со временем так и будет, а сейчас муж прав: мы будем ему мешать. Ты идёшь искать гвардейцев, или это сделать мне?
Лана фыркнула и выскочила в коридор.
– Я согласна с тобой, Ген, – сказала Алина, – только ты уж, пожалуйста, постарайся не рисковать. Очень приятно слышать, что в нас вся твоя жизнь, но ты должен знать, что значишь для нас не меньше. Я готова наплевать на богатство и титул и уехать в любую глушь, лишь бы быть рядом с тобой. Лана, я думаю, тоже.
– Постараюсь, – пообещал я и обнял жену. – Мне самому не нужна власть, если бы не опасность, которая исходит от таких, как я.
– Меня вытурили, а сами обнимаются! – обиделась вернувшаяся Лана. – Я тоже хочу!
– Иди сюда, малыш, – повернулся я к ней. – Я с огромным удовольствием сгрёб бы вас обеих в охапку и никуда не отпускал!
Она подбежала ко мне и тоже прижалась к груди. Мы так стояли довольно долго, пока не раздался стук в дверь. Стучал капитан, который для скорости добрался до нас верхом.
– Приветствую вас, милорд, – сказал он. – Мне передали, что вы хотите меня видеть.
– Здравствуйте, Лен. Вы выполнили мою просьбу о маге?
– Конечно, выполнил, но Сторн был очень недоволен.
– Мне сейчас на это плевать. Завтра он скажет спасибо. Королю утром должны дать яд, излечить от которого может только маг. Я на месте заговорщиков одновременно убрал бы и мага, чтобы уже было надёжно. У меня к вам будут ещё просьбы. Вам передали насчёт кухни?
– Утром там будут мои люди, охрану на воротах я тоже усилил.
– Об охране ворот… Сколько ваших гвардейцев владеет ускорением?
– В той или иной мере владеют все.
– Вот пусть и будут готовы его использовать.
– Милорд!
– Не кричите на меня, капитан, лучше напомните, в каких случаях закон запрещает это делать.
– В любом бою!
– А вот здесь позвольте с вами не согласиться. На войне применять нельзя, на дуэлях и поединках волей богов – тоже. А если на вас напали наёмные убийцы или грабители, вы и тогда будете играть в благородство? Схватка с пиратами – это тоже бой, но в нём используют все способы борьбы. Есть что возразить?
– Вы правы, но…
– Я прав без всяких «но». Вы выполняете приказ и свой долг. Любой обитатель дворца или его гость, кроме членов королевской семьи, обязан выполнять ваши требования. И если он этого не делает, то для вас ничем не должен отличаться от разбойника или грабителя. Видел я людей принца. Рожи в шрамах – настоящие головорезы. Думаю, что они владеют ускорением и, для того чтобы вас пройти, без колебаний пустят его в ход. А вы не выполните приказ и потеряете людей.
– Я понял, милорд.
– Когда вернётесь к себе, сразу же пошлите кого-нибудь к первому министру. Мы действуем с ним заодно, и он должен знать, что всё начнётся завтра утром, и быть готов. А потом надо отправить это письмо в мой особняк, где дежурят ваши люди. В письме я прошу друзей сразу после завтрака вывести из дворца моих жён. Так мне будет спокойней. Теперь ещё одно. В арсенале много арбалетов?
– Сотни три-четыре, я точно не знаю.
– Заберите все и распределите командам, охраняющим ворота. Утром поставите на боевой взвод. Мы не знаем, как пойдут дела с Лансом Брагом. Может, он не дождётся короля и отдаст приказ ломать ворота. Хотелось бы избежать кровопролития, но нерешительность сейчас может стоить большой крови в будущем.
– Сделаем, милорд. Что-нибудь ещё?
– Пожалуй, всё. Только берегите себя, Лен, особенно завтра. И не ходите без сопровождения!
– Всё сделал на сегодня? – спросила Алина, когда ушёл капитан.
– Кажется, всё.
– Это тебе только кажется. Раздевайся и ложись в кровать. Сейчас будешь делать самое важное за сегодняшний день, а я с сестрой окажу тебе в этом посильную помощь!
Дома я просыпался с трудом, и матери часто приходилось будить меня в школу. Здесь почему-то всегда вставал, едва на улице начинало светлеть. Вот и сегодня я осторожно выпутался из женских рук, стараясь при этом не разбудить их обладательниц, и сделал в большой гостиной свой обычный разминочный комплекс. Потом опять вернулся в спальню, прошёл через неё в туалетную комнату и обмылся в ванной, черпая воду ковшиком из стоящей рядом бочки. Я уже был одет и расчёсан, когда мои дамы только начали просыпаться.
– Зачем ты вскочил так рано? – позёвывая, спросила Алина. – До завтрака много времени, можно было и полежать.
– Знаю я, чем заканчиваются такие лежания, – возразил я, – а мне сегодня нельзя расслабляться.
– Размечтался! – фыркнула она. – Ничего не было бы, ты нас вчера загонял!
– Настоящий зверь! – поддакнула из-под одеяла Лана.
– Балаболка, а ещё принцесса! Вставайте обе и приготовьте то, что возьмёте с собой. Надеюсь, что вы сегодня вернётесь во дворец, но кто знает, как всё обернётся. После завтрака у вас не будет на это времени.
Они нехотя встали с кровати и занялись сначала собой, а потом вещами. На завтрак мы отправились раньше обычного, и Алина взяла с собой два метательных ножа, повесив их на пришитые петельки в складках юбки.
– Так вот что ты себе пришивала! Почему не сказала мне? – возмутилась Лана. – Я тоже себе сделала бы!
– Тебе нельзя. У меня на юбке глубокие складки, у тебя их нет, поэтому будет видно, что ты обвешалась железом. Вот закажем дамские сумочки, о которых говорил муж, будет и у тебя с собой оружие.
Завтрак прошёл быстро и скучно. Стах явно нервничал и с облегчением вздохнул только тогда, когда отец обильно полил мясо соусом и принялся есть.
– Скоро пойдёшь запирать отца? – спросила Лана, когда закончился завтрак, и мы вышли в парк.
– Сейчас вас провожу и займусь.
Мы вышли на аллею, ведущую к южному дворцу, чтобы жёны могли забрать свои вещи и переодеться. Когда до выхода из парка осталось не больше сотни шагов, моя обострённая магией интуиция буквально взвыла, и в следующее мгновение из кустов на аллею выпрыгнул один из тех висельников, которых я видел в покоях наследника. Я шёл, держа жён под руки с двух сторон, и единственное, что успел сделать, когда у него появился нож, это отбросить девушек в разные стороны. Я успел ускориться и даже отбил нож, но неудачно: лезвие до кости прорезало левую руку. Боль хлестанула по нервам, я заорал и упал ничком, спасаясь от второго ножа. И дома не мог терпеть боль, и здесь этому не научился. Я только начал подниматься, уже понимая, что не успеваю, когда между мной и убийцей метнулась Лана. До этого у неё не получалось ускорение, сейчас вышло. Я рванулся изо всех сил, пытаясь сбить её на землю, но не успел и это. Успела Алина. Она неожиданно появилась сбоку от убийцы, что-то сделала – и он сломанной куклой упал на дорожку, выронив звякнувший нож. Даже с ускорением я не смог отследить её движений. Остановить свой бросок уже не мог и лишь постарался схватить Лану и закрутить своё тело, чтобы она упала на меня, а не на камни дорожки. Подвела раненая рука. Опять накрыла боль, да такая, что потемнело в глазах и я хорошо приложился о камни, выронив при этом жену, которая откатилась и застряла со своим платьем в кустах. Постанывая, я поднялся на ноги. Убийца лежал, не шевелясь, видимо, мёртвый. Рядом с ним лежала Алина, которая не могла отдышаться. Лана стонала и пыталась выпутаться из веток. Я сам ободрал правый бок, а кровью из раненной руки была пропитана вся рубашка. Первым делом подбежал к нападавшему и убедился в том, что он мёртв. Алина перерезала ему горло. Она почти восстановила силы и попыталась подняться. Я помог, и мы, опираясь друг на друга, побрели к Лане. Совместными усилиями освободили её платье, оставив в ветвях клочья ткани от нижних юбок. После этого стало совсем плохо: в ушах зазвенело, навалилась такая слабость, что ноги подкосились и я упал на дорожку. При падении ударился раненой рукой и потерял сознание от боли. Пришёл в себя уже в наших комнатах, переодетый и с перевязанной рукой. Как мне потом рассказали, Алина добежала до дворца, откуда вернулась с гвардейцами. Меня доставили домой, и врач сделал перевязку, а Алина поменяла рубашку. Лана отделалась легко, она только поцарапала ветвями ноги и растянула связки.
Я попытался подняться, но был остановлен подбежавшей Алиной.
– Лежи и не смей вставать! – сказала она. – Сейчас привезут мага, и он тебя подправит. Если бы ты не отшвырнул меня в кусты, ничего этого не было бы. Я уже вытянула нож и успела бы покончить с этим гадом до его первого броска!
– И меня всю исцарапал! – отозвалась с кушетки Лана.
– А ты молчи! – сказали мы с Алиной хором.
– Пострадала по своей вине, – добавил я. – Кто просил меня спасать? И нужно ли мне спасение такой ценой? Раз придёт маг, значит, скоро буду в порядке. А вы быстро собирайтесь и уматывайте, уже не осталось времени.
– Я не могу! – запротестовала Лана. – У меня раны!
– Ещё как можешь. Алина, поднимай эту притворщицу и быстро идите к воротам. Люди от Лонара здесь?
– Он приехал сам, – хмуро отозвалась жена. – Сейчас соберёмся и уйдём, только дождёмся мага.
Через несколько минут послышался шум, и к нам в комнаты, постучав, зашли Лен со Сторном.
– Меня предупреждали, а сами не убереглись, милорд! – укорил меня капитан.
– Подождите, Лен, – прервал я его. – Сторн, вы можете меня немного подлатать? Это надо сделать быстро, времени почти нет.
Маг приблизился ко мне и ненадолго застыл. Казалось, он к чему-то прислушивается.
– Вам очень повезло, ваше высочество, – сказал он. – Нож был отравлен, но он сразу выпал из раны, а яд вышел с кровью. Вызванную кровопотерей слабость я уберу, но потом придётся полежать несколько дней. Бок затянется быстро, а восстановление пореза я ускорил, но заживать будет дня три-четыре, потому что он глубокий.
– Мне всё равно, лишь бы я смог сейчас встать и нормально ходить.
Сторн немного постоял надо мной, водя руками, после чего я почувствовал себя вполне сносно и смог встать.
– Я иду к королю, – сказал я Лену, – а вы подберите слугу поглупее и отправьте его к принцу с известием о смерти отца и о том, что меня убили. А чтобы он не тянул с бегством, пусть добавит, что разъярённые гвардейцы начали занимать дворцовые помещения и скоро будут и у него.
– Вам дать кого-нибудь в сопровождение?
– Лучше дайте лошадь и помогите на неё взобраться. Ваши люди в королевской приёмной предупреждены?
– Всё сделал, как мы договаривались. Пойдёмте, я сам помогу. За жён не беспокойтесь, сейчас мы их отправим.
Через несколько минут я с трудом слез с коня, оставил его одному из дежуривших у парадного подъезда гвардейцев, а сам поспешил в приёмную короля.
– У себя? – спросил я парней, стоящих у дверей. – Есть кто-нибудь ещё?
– Король у себя, милорд, у него никого нет.
– Закроете за мной двери и, пока не скажу, никому, включая его величество, не открывать. Если мне будут сообщения, три раза стукните в дверь, и я подойду. Всё ясно?
– Не беспокойтесь, милорд, всё сделаем.
Я без стука открыл внутренние двери и вошёл в кабинет короля.
– Наконец ты перестал стучать, – оторвался от бумаг Игнар. – Что-то срочное? Если да, то излагай, у меня мало времени.
– Не то чтобы очень срочное, – сказал я, садясь на стул. – Хотел поздравить вас со вторым рождением. А спешить пока незачем, гвардейцы вас отсюда не выпустят.
