Геннадий Владимирович Ищенко
Необычные истории. Сборник рассказов
– Почему у тебя синяки? – спросила Алёна, когда в понедельник встретились в классе. – Плохо спишь?
– Не хватает времени на сон, – признался я, – но через неделю должен разобраться со всей историей. Спасибо тебе за совет. Попадаются такие книги, от которых трудно оторваться.
– Во всём нужно знать меру! – рассердилась она. – Тебя кто-нибудь гонит в шею?
– Ты гонишь, – глядя ей в глаза, ответил я. – Хочется быстрей вернуть твой интерес.
– Считай, что ты его уже вернул. Хочешь погулять со мной в парке?
– Конечно, хочу! – обрадовался я. – А в каком?
– Выбери сам. Я почти не знаю Москву. Поедем на моей машине, а потом тебя отвезут.
– Если на машине, то лучше в парк Горького, – выбрал я. – Я знаю его лучше других.
Зазвенел звонок, и мы прекратили разговор, а на перемене Алёна созвонилась с Валентином и предупредила его о нашей прогулке.
– Смогут заранее приготовиться, – посмеиваясь, сказала она, когда мы вышли в коридор, – иначе мне пришлось бы с ним ругаться.
– Не боишься этих? – спросил я, показав на воротник её пиджака.
– Микрофонов больше не подкладывают. В классах работают камеры, а сейчас наш разговор пишет вон тот дылда из одиннадцатого класса. Мне это фиолетово.
Сегодня занятия тянулись для меня дольше обычного. Последним уроком была физкультура, на которой мы играли в волейбол в спортивном зале. По звонку разошлись по раздевалкам, а потом направились к выходу. Валентин ждал свою подопечную возле ворот гимназии. Мы сели на задние сидения, а телохранитель устроился рядом с шофёром. Когда приехали, Алёна надела тёмные очки, и мы, взявшись за руки, пошли к колоннаде главного входа. Валентин, не дожидаясь просьбы, отстал шагов на двадцать и двинулся следом.
– Давай найдём аллею, где будет меньше отдыхающих, – предложила подруга. – Мне нужно с тобой поговорить.
Я знал места, где было не очень людно, туда и пошли.
– Садимся на лавочку, – сказала Алёна. – Так, прибыли наблюдатели. Видишь ту пару? Они пишут наш разговор. У Валентина тоже есть прибор, но он сейчас не задействован.
Я посмотрел на сидевших в полусотне шагов от нас пенсионеров и сел рядом с Алёной.
– Скажи, ты думал о том, откуда я взялась? – спросила она.
– Об этом думали все четыре с половиной миллиарда пользователей интернета, – засмеялся я. – Тебе изложить все их мысли? Если отбросить идею о том, что тебя выкрали и запрограммировали инопланетяне…
– Инопланетян можешь выбросить.
– Ты могла прийти из далёкого прошлого, выучить из космоса языки, а теперь ссылаешься на амнезию, чтобы не делиться знаниями. Другой вариант похож, только в нём ты прилетела из будущего. Ещё придумали, что ты русская, но не из России, поэтому тебя и не нашли по фото. Русских сейчас полно по всему миру. А для чего тебе все эти выдумки?
– Я действительно из будущего, только не из вашего, – ответила Алёна. – Мозг моего корабля считает, что мы из разных реальностей одного мира. У нас есть жутко сложная теория связанных реальностей, но пока ей не нашли применения.
– Они же пишут разговор! – удивился я. – Ты решила открыться?
– Нас никто не видит и не слышит, – ответила она. – Идёт запись разговора о компьютерных играх, а если включат камеру, артикуляция записи будет соответствовать разговору. Это делает мозг корабля через устройство, которое можно назвать защитником.
Над её головой возник крошечный золотистый шар с иголками, похожий на изображение бушевавшего несколько лет назад коронавируса. Показавшись мне, он исчез.
– А для чего ты к нам прилетела? – справившись с волнением, спросил я. – И как ты это сделала, если у вас только теория?
– Мы обогнали вас во времени примерно на сто лет. Мои родители были космобиологами и часто уходили в дальний поиск. Близких родственников у нас нет, поэтому меня оставляли в интернате. Там здорово и много подруг, но я почти не видела родителей. Когда они собрались в очередную экспедицию, я взбунтовалась и заявила, что лечу вместе с ними. Это допускается правилами. Мне нужно было учиться ещё год, но это можно было сделать и на «Призраке». Это название корабля.
– Почти как Алиса Селезнёва, – сказал я. – Извини за то, что перебил.
– Да, мне о ней говорили. Родители собирались изучать биосферу очень далёкого мира, а я изучала бы их самих. Когда пробили пространство к нужной звезде, не повезло столкнуться с драмами. Военный корабль мог бы отбиться, а у нас не было шансов. Не нужно задавать вопросы, сейчас я объясню. Когда люди вышли в дальний космос, у них стали исчезать корабли. Со временем выяснили, что это результат нападения чужих. Мы не нашли их мир и не захватили ни одного корабля, поэтому ничего не знаем об этом виде. Ни одна из попыток контакта не увенчалась успехом. Они реагируют на нас только агрессией, причём их жертвы просто исчезают. Это обнаружили при нападении на групповую экспедицию. Два корабля исчезли, а третий смог уйти.
– Так твоё появление – это следствие такого исчезновения? – догадался я. – А где же твои родители?
– Погибли. Они надеялись уйти и отправили меня в спас-модуль. Это самое защищённое место корабля, в котором есть безынерционные камеры, позволяющие переносить большие перегрузки. «Призрак» уходил на максимально возможной скорости и пытался отстреливаться, но что драмам его пушки! Они хорошо защищены от плазмы, а излучатели антипротонов ставят только на боевые корабли. Я потеряла сознание, а пришла в себя уже во Вселенной вашей реальности. Мозг так и не смог объяснить причину смерти родителей. Я похоронила их на Луне.
– Мне непонятно, почему ты всё это скрываешь, – признался я.
– Для этого есть причины. Я не просто пришла из будущего, оно у нас коммунистическое. Я не очень хорошо знала все тонкости истории двадцатого века, но эта информация есть на корабле. Он дистанционно вошёл в ваши сети, скачал всё нужное и сравнил. У вас Хрущёв отравил Сталина минералкой в пятьдесят третьем году, а у нас эта сволочь умерла в пятьдесят втором. Сталин прожил ещё семь лет и смог провести ряд реформ и большую чистку в партии.
– Опять чистка, – сказал я. – Мало их было?
– Эта была необходима, – возразила Алёна. – Убирали тех, кто мешал работать, а те, кто в своё время вынудил Сталина подписывать расстрельные списки, заплатили за это своими жизнями. Партию отстранили от хозяйственной деятельности, оставив ей воспитание и пропаганду. Там много чего было, я сказала основное.
– И весь мир стал коммунистическим? – не поверил я.
– Конфедерация из СССР, Китая и ещё полусотни стран, которые присоединились к ним в разное время. На планете остались очаги эгоизма, но их мало, и они уже давно ни на что не влияют. От этих стран не отгородились, и их население потихоньку перебирается туда, где интересней и богаче жить.
– И ты захотела это скрыть.
– Причина в другом, – ответила Алёна. – Это только объясняет моё отношение к вашему обществу. Представь, что я рассказала бы правду, пусть даже без её идейной начинки. Меня сразу заставили бы отдать технику и делиться знаниями.
– А ты этого не хочешь. Почему?
– По разным причинам. Ты просто не представляешь, как далеко можно уйти в развитии за сто лет непрерывного научно-технического прогресса! Эти знания могут с лёгкостью убить вашу разобщённую цивилизацию. Но даже если этого не случится, самые развитые страны быстро оторвутся от остального мира, навсегда оставив его в дикости. И я не хочу, чтобы вы такими выбрались в большой космос.
– Так не любишь капитализм? – спросил я.
– Не люблю, – согласилась она. – Капитализма в его классическом виде почти не осталось. Ваша цивилизация стремительно деградирует. Мозг провёл анализ вашего будущего и получил очень печальный результат. Капитализм уже исчерпал потенциал своего развития, и сейчас начинается его трансформация в феодализм, после которого вы скатитесь к рабовладению. Конечно, всё это только в социальной сфере, без утери научно-технических достижений. При этом будут искусственно сокращать население планеты. Её хозяевам давно уже не нужно столько людей.
– А Китай? – возразил я. – Они всё ещё строят коммунизм.
– На словах. На деле у них государственный капитализм. Ставка на внешнюю торговлю вызвала много проблем, поэтому они активно развивают внутреннюю, а для неё нужно зажиточное население. Сейчас многое делается для того, чтобы повысить его доходы, но это не идеология, а экономический расчёт.
– И чего же ты хочешь? Устроить у нас революцию?
– С таким народом её не устроишь. У вас был порченный социализм, поэтому новым хозяевам жизни было нетрудно полить грязью всё ваше прошлое. У капиталистов нельзя забрать власть парламентским путём. В демократию будут играть до тех пор, пока не почувствуют угрозу своим интересам. После этого наплюют на мнение соседей и рассадят всех недовольных по камерам, а лет через двадцать вставят в мозги чипы. Уже сейчас оставили только прикормленную оппозицию и не дадут создать настоящую, а подполье при современных возможностях слежки – это провальная идея.
– И что же делать? Наверное, твой мозг до чего-нибудь додумался?
– Не мой, а корабельный, – усмехнулась Алёна. – Он выдал мне два варианта. В первом я убираю его с земной орбиты куда-нибудь подальше, например, на Плутон, и живу жизнью обычной женщины. Могу преуспеть в науке, подсовывая свои знания из самых безобидных, могу заняться искусством или прожить жизнь богатой бездельницей.
– А второй?
– Во втором я убираю его в какое-нибудь жутко безлюдное место на планете и жду. Ремонтный комплекс может неограниченно производить роботов, ему нужны только металлы. У них есть генераторы плазмы для резки корабельной брони, которые нетрудно превратить в оружие. «Призрак» может в считанные минуты перебросить в нужное мне место тысячи таких бойцов.
– Хочешь захватить власть? – похолодел я.
– Я похожа на дуру? – обиделась Алёна. – Ну захватила я её, и что дальше? Всю жизнь просидеть на корабле? Отдавать-то её некому и не на кого будет опереться. К тому же ценится только то, что получено потом или кровью, а не на халяву. Расчёт на жадность, некомпетентность и недальновидность тех, кто вами управляет. Россия – это не Китай, в ней сделан упор не на внутренний рынок, а на внешнюю торговлю ресурсами. Это обеспечивает устойчивую прибыль и можно не напрягать мозги, но при такой экономике не нужно богатое население. В ближайшие десятилетия мир ждут политические потрясения, разрыв кооперации и обвал внешней торговли. Это сильно ударит по всем, а по странам с сырьевой экономикой – сильнее других. Логика потребует у хозяев России делиться с народом, но они будут до последнего выжимать из него все соки. Если этот прогноз подтвердится и у людей закончится терпенье, против них используют армию. Вот тогда и пригодятся мои роботы. Я не собираюсь начинать сама, но отвечу насилием на насилие.
– Скажи, а твои глаза…
– Их увеличивают многим по желанию родителей. Дело не в красоте, а в зрении. Я вижу намного лучше тебя. Это делается только малышам и не закреплено в геноме, поэтому не будет у моих детей.
– Алёна, почему ты всё это мне рассказала?
– Я страшно одинока, Сергей! Ты влюбился в мою внешность, но я могу предложить пока только дружбу. Ты мне нравишься, но это не любовь. Если не захочешь связать со мной свою судьбу, считай, что этого разговора у нас не было.
– Я не трус и не подлец! – обиделся я. – Люблю и не предам, что бы ты ни решила!
Со времени этого разговора прошёл год. Исчезновение корабля наделало не меньше шума, чем его появление. Алёну опять трясли, но ничего не добились. Со временем слежка за ней ослабла, а недавно забрали телохранителя. С приёмными родителями у «звёздной девочки» не получилось любви, а вот со мной… Я дождался ответных чувств, и теперь был на седьмом небе от счастья. Остался последний год учёбы, а после неё в наших планах были свадьба и учёба на физмате. Не знаю, пригодится ли когда-нибудь строящаяся на Памире железная армия, но очень хотелось, чтобы обошлось без неё. Неужели наш народ не сможет решить свою судьбу без посторонней помощи?
Правильный выбор
Колонны необъятных стволов вздымались на сотни локтей, а кроны деревьев почти не пропускали света, из-за чего в этом лесу, кроме них, рос только мох. Подлеска не было, а сами деревья располагались далеко одно от другого и не закрывали обзор. Несмотря на слабое освещение, Смар увидел место побоища раньше, чем почувствовал смерть многих людей. Такого леса не было в известных ему королевствах, наверное, его вообще не существовало в этом мире, кроме Злых земель. В них встречалось много такого, чего не было больше нигде. Гибель имперских демонов много веков назад открыла проходы во множество миров. К счастью, они вскоре закрылись, иначе полчища чудовищ уничтожили бы всех людей. Но и те, которые успели попасть в эти земли, сделали их непригодными для проживания. Ни одно из королевств не заявило на них права, их избегали даже беглые рабы. Находились безумцы, наведывавшиеся в эти леса в поисках диковин, которые можно было продать на вес золота, иногда им даже везло вернуться с добычей. Смар не относился к таким охотникам и попал сюда не по своей воле. Он был магом и вынужденно пустился в смертельно опасный путь. Разумней было обойти место, где пролилась кровь, но у него было мало еды. Убившие людей твари могли не тронуть их припасов. Заклинание поиска уже сообщило, что убиты именно люди и их не меньше десятка. Заинтересовало, кого могло принести сюда в таком числе, но давно прошло то время, когда он мог рисковать из-за любопытства. Сила и искусство мага позволили сохранить внешность юноши, но не делали его молодым. Молодость для Смара была синонимом глупости. Он ещё совершал ошибки, но очень редко и только по незнанию, а своих глупостей уже и не помнил. Трудно помнить то, что случилось больше двух веков назад.
Вблизи стало видно, что убитые были воинами. Отличные доспехи и оружие, богатая, залитая кровью одежда и отсечённые у всех головы. Нет, одно тело почему-то не обезглавили. Это была стройная девица в мужской одежде и дорогом пластинчатом панцире. Ей рассекли руку, да ещё оглушили ударом по шлему. Смерть наступила от потери крови. Смар отложил посох, перевернул воительницу на спину и смог полюбоваться очень красивым лицом, даже после смерти сохранившем выражение ярости и упрямства. Оставив девушку, он осмотрел убитых, уделяя особое внимание их поясам и седельным сумкам. Ни одной лошади здесь не было, судя по следам, их увели, сбросив перед этим всё, что было прикреплено к сёдлам. Еды набралось намного больше, чем он смог бы унести, нашлось и золото. Маг собрал в кучу трофеи, после чего вернулся к убитой. Смерть наступила совсем недавно, и разум ещё не должен был пострадать. И душа пока не ушла за грань, он слышал её плач. Смар быстро освободил тело от доспехов и снял пропитавшиеся кровью стёганку и рубаху. Нижняя рубашка только немного испачкалась и не мешала его работе. Маг первым делом промыл глубокий порез водой из фляги и проверил, не задета ли кость. Повреждения были небольшими, поэтому он быстро их убрал. Рана затянулась на глазах, а любая болезнь, которая могла в неё попасть, была убита его силой. Теперь нужно было сделать самое неприятное. Кинжал вскрыл его вену, из которой на грудь убитой полилась струйка крови. Попадая на кожу, она моментально впитывалась. Отсчитав сто ударов сердца, Смар залечил свой порез. В теле чувствовалась небольшая слабость, которая должна была вскоре пройти. Одно заклинание устранило все принесённые смертью повреждения, второе призвало душу, а третье запустило дыхание.
Медленно розовела кожа, грудь девицы послушно вздымалась и опадала, но она не спешила открывать глаза.
– Хватит притворяться, – сказал Смар. – Чувствую же, что ты в сознании. Попей воды – тебе это необходимо.
Девушка опёрлась руками о мох и со стоном села.
– Сильная слабость, – едва слышно отозвалась она. – И я почти не чувствую тела. Что ты со мной сделал?
– Пей, я сказал! – Он сунул ей в руки флягу. – Я тебя оживил. Неужели ничего не помнишь?
– Мы убегали… – выпив всю воду, сказала она. – Пришлось свернуть в Злые земли. Кажется, на нас напали. Да, вспомнила! Высокие, у каждого по две руки, и в каждой по мечу. Вместо лиц какие-то морды, а двигались так быстро, что рябило в глазах! Что с Владом?
– Твой парень? – догадался Смар. – Не хочу огорчать, но все твои спутники убиты. И не нужно так на меня смотреть. У меня не хватит сил на второе воскрешение, к тому же у всех, кроме тебя, были отрублены головы.
– Зачем ты меня оживил? – горько спросила девушка. – Мне теперь не нужна жизнь, тем более такая! Быть привязанной к какому-то магу…
– Говоришь глупости, – ответил он. – Высшая ценность в жизни – это сама жизнь, без неё всё остальное уже неважно. А любовь не вечна, рано или поздно она переходит в привязанность и долг. И это в лучшем случае, чаще её итогом становятся разочарование, равнодушие или предательство. Любить можно многократно, вот жизнь даётся одна. И привязка к магу – это небольшая плата за её возвращение. Поможешь мне пройти Злые земли – и свободна. Можешь жить со мной, можешь уйти и приходить только за силой, когда она понадобится.
– Кто ты? – помолчав, спросила она.
– Зови Смаром, род тебе не нужен.
– Смар… Ты ведь королевский маг? Я видела тебя во дворце, когда отец привозил представлять королю.
– Бывший, – уточнил Смар. – Сейчас пробираюсь в Дармуш. А кто ты?
– Дочь барона Тарга Вера. Скажи, у тебя есть какая-нибудь еда? Так захотелось есть, что даже путаются мысли.
– Возьми. – Он развязал котомку и протянул ей две булки. – Они с мёдом. Не самая подходящая для тебя еда, но ту, которая в ваших сумках, нужно готовить.
Баронесса схватила булки и быстро их съела. Было видно, что ей уже не так плохо, как сразу после оживления.
– Больше нельзя, – отказал маг в добавке. – Можешь встать? Нужно уйти подальше от этого места. Зарги не вернутся, но на запах крови может припереться какая-нибудь неразумная тварь. Я не могу тебя нести: ещё не восстановил силы, к тому же у нас много груза. Возьми мою запасную рубаху, твоя вся в крови. И оставь панцирь, тебе сейчас трудно идти даже голой.
– Помоги подняться, – переодевшись, попросила Вера и протянула руку. – Пойду сама.
Маг помог, после чего взялся укладывать сумки. Отбор самого ценного не занял много времени. Пока он возился с продуктами, баронесса, покачиваясь от слабости, сходила к телам своих спутников и вернулась с заплаканными глазами и мечом на поясе.
– Что у тебя в них? – спросила она, увидев обвешанного сумками Смара.
– Еда и золото, – ответил он. – Мы не будем спешить. Если тебе трудно, можешь держаться за мое плечо.
– Обойдусь! – вздёрнув подбородок, отказалась Вера и поплелась за медленно идущим магом.
Он прошёл две сотни шагов, когда услышал за спиной звук падения. Пришлось освобождаться от сумок.
– Отдохнём здесь, – сказал Смар лежавшей девушке. – Не расшиблась?
– Кто такие зарги? – не отвечая, спросила она. – И почему они нас не сожрали?
– Один из разумных видов, – ответил он, оглядывая лес. – Здесь главная беда – это те твари, у которых нет разума. Люди сокращают их число, поэтому редко становятся жертвами хозяев этих лесов. Если бы вы были без лошадей, скорее всего, вообще не пострадали бы. Могли отогнать от своих деревень, но не убить.
– Так ты уже был здесь?
– Мои знания этих мест от одного из знакомых. Я не настолько глуп, чтобы бродить здесь без необходимости.
– И какая необходимость теперь?
– Захотелось поговорить? – усмехнулся Смар. – Ладно, отвечу, в этом нет секрета. Я уже давно стараюсь держаться подальше от королевского двора. Близость к трону сокращает жизнь, а я ещё не потерял к ней вкус.
– А как же тогда ты оказался магом короля Стора? – удивилась Вера.
– Кто-то отравил того, кто был его магом до меня, – объяснил он. – В столице не оказалось никого подходящего, один я. Отказ оскорбил бы его величество, поэтому пришлось согласиться, а потом сбежать. Королевский маг посвящён во многие тайны двора, для него отставка только в могилу. Туда меня и попытались упрятать. Это не получилось, но в итоге оказался здесь без запасов и спутников.
– А почему посох? У тебя нет даже кинжала.
– Кинжал под рубахой, а посохом я обезоружу или убью трёх мечников. И к человеку с палкой не такое настороженное отношение, как к вооружённому. У тебя все вопросы? Тогда спрошу я. В чём причина твоего бегства? Не захотела выходить замуж по выбору отца?
– Ну да, – подтвердила девушка. – Отец возжелал, чтобы я рожала детей барону Горму! Он, видите ли, его друг, а выбранный мной граф Брей враждует с нашим сюзереном, графом Дорком!
– Знаю такого, – хмыкнул Смар. – Горму около пятидесяти, и не красавец, но бабник ещё тот. Если женщины терпят его брюхо и дурной запах изо рта, значит, есть из-за чего. Напрасно ты не послушалась отца. Получила бы удовольствие без этой беготни и смертоубийства. А если не устроил бы муж, то недолго применить яд. Его продают на всех рынках.
– Ты ничего не понимаешь! – возмутилась Вера. – У меня любовь! Это самое сильное чувство!
– Самое сильное чувство – это дружба, – сказал маг. – Она сильнее любви и длится всю жизнь. Друг может пожертвовать ради друга не только любовью, но и жизнью. Это очень трудно, поэтому такая дружба редко встречается даже у мужчин, а у женщин её не бывает. Вы для неё слишком расчётливы.
– У меня не было никаких расчётов! – крикнула девушка.
– Не ори, – попенял он. – В любви рассчитывают почти все, а такие красотки, как ты, – в обязательном порядке. Тебе не понравился Горм, поэтому выбрала помоложе и красивее, да и граф – это не барон. А убедить себя в любви в твоём возрасте…
– Если бы я была расчётливой, сейчас лежала бы в постели с Гормом, а не на этом мху! – возразила она. – А потом, как ты говорил, избавилась бы от мужа и завела любовников.
– Начинаешь умнеть, – ухмыльнулся Смар. – Расчёт может быть верным и глупым. Твой был из вторых. Трудно ожидать ума от девицы в твоём возрасте.
– Циник! – рассердилась Вера. – Ты давно забыл, что такое любовь, даже если она когда-то была в твоей жизни!
– Была, и не один раз. Очень сильное чувство, в котором нет никакого смысла. Я глупел каждый раз, когда влюблялся, дважды это едва не стоило мне жизни. Это было очень давно, с тех пор я использую женщин только для пользы телу. Пойми, я не против любви, только любить нужно с ясной головой. А в твоём случае это вообще не любовь. Милому отрезали голову, а ты разок всплакнула, а теперь доказываешь мне силу своих чувств. Отдохнула? Тогда поднимайся и пойдём. В Злых землях выживают те, кто меньше в них задерживается, а стоянку для отдыха нужно готовить. Сейчас нас очень легко убить.
«Неужели он прав и у меня к Брею была не любовь, а расчёт? – думала она, с усилием переставляя ноги. – Ведь я не чувствовала любви, пока отец не навязал мне Горма, граф только нравился».
Мысли о любви прервало появление двух заргов. Здоровенные, на голову выше Смара, но худые твари с двумя парами рук и какими-то собачьими мордами заступили дорогу. Оба были одеты в короткие кожаные штаны и меховые безрукавки. Из-за каждого плеча у них выглядывали по две рукояти мечей.
– Помочь, – довольно внятно сказал один из них. – Ты есть сила. Если помощь – пройти, нет – повернуть назад!
– Помогу, – ответил маг. – Ведите!
Зарги повернулись и так быстро двинулись, что Смару с Верой пришлось поторопиться. Один из четырёхруких оглянулся и увидел, что люди отстали, после чего пошли медленней.
– Неужели ты им поможешь? – спросила едва поспевавшая за магом девушка. – Они порубили весь наш отряд!
– У нас нет выбора, – ответил он. – Если хозяева останутся недовольными, нас в лучшем случае выпроводят в королевство. Ты только вернёшься к отцу, а меня убьют.
– Отец от меня отказался, – призналась Вера. – Я больше не его дочь и не баронесса. Если бы нас догнали, меня зарубили бы вместе с остальными. Он не может лишить меня благородства, но постарается убить чужими руками, чтобы не позорила род.
– Значит, молись, чтобы у меня всё получилось. А сейчас помолчи. Один из наших провожатых может понять разговор, не стоит при нём распускать языки.
Шли с полчаса, уже без разговоров. Деревня заргов открылась, когда вышли к берегу большой реки. В ней было не меньше сотни домов, очень похожих на деревенские избы. Возле воды не росли деревья и сквозь просветы в кронах ярко светило солнце. При виде чужаков стали собираться жители, и скоро люди шли в окружении толпы. Привели к самому большому дому, в который разрешили войти одному Смару. Внутри не было делений на комнаты, и большое помещение хорошо освещалось через четыре окна.
– Лечи! – приказал знавший язык проводник, показав одной из рук на лежавшего загра.
В избе не было лавок или кроватей, и больной лежал на полу, на чём-то вроде циновки.
– Что с ним? – спросил маг, опускаясь на корточки.
– Смотри. – Проводник показал арбалетный болт.
– Яд, – сказал Смар, увидев насечки на наконечнике. – Давно он ранен?
– Утро, – ответил загр. – Нет помощь – скоро умрёт.
Заклинание от ядов было рассчитано на человека, но прекрасно подействовало и на загра. Так же хорошо сработало заклинание, затянувшее рану. Последнее, что сделал маг, – это добавил раненому сил.
– Здоров, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Мы можем идти?
– Куда идти? – спросил проводник. – Мы помочь.
– На юг, – махнул рукой Смар. – Нам нужно пройти ваши земли и выйти к тем, где живут люди.
– Почему юг? – не понял четырёхрукий и показал на север. – Туда ближе.
– Для нас там смерть, – объяснил маг. – Только юг!
– Мы проводить до земля репсов. – решил загр. – Дальше сами.
Провожали двое не знавших язык воинов. В путь тронулись сразу же после окончания лечения. Лошадей не дали, поэтому шли на своих двоих. Вера уже набралась сил и не отставала.
– Хоть бы накормили, – ворчала она, идя рядом со Смаром. – Нелюди!
– Эти нелюди тебя пожалели, – отозвался маг. – Всех добили, а тебя оставили. Умерла от потери крови. Скажи, у вас были арбалеты?
– Был у Влада, – вспомнила девушка. – Когда въехали в Злые земли, он всё время держал его наготове.
– А как на вас напали?
– Я плохо помню, – наморщила лоб Вера. – Ехала самой последней и услышала шум, а потом как-то сразу появились эти… Я выхватила меч и почувствовала боль в руке, а вслед за этим треснули по голове, и очнулась уже от твоей магии.
– Вы могли пройти без драки, отдав лошадей. Видимо, вам это предложили, а твой Влад не от большого ума выстрелил в одного из загров. После этого вас и порубили.
– А ты откуда знаешь? – удивилась она.
– Лечил раненого, в которого попал болт, – объяснил Смар. – Кстати, наконечник был отравлен. За такое оружие у нас не пощадили бы и графа.
– Влад и не применял его против людей!
– А загров можно травить? И после этого ты ещё упрекаешь их в отсутствии гостеприимства! Лучше помолчи, а то собьёшь дыхание.
Дальше долго шли молча. Вера заговорила, когда у неё начал от голода болеть живот.
– Проводники не знают языка и не собираются останавливаться, – ответил маг на её просьбу сделать привал. – Нам сильно повезло в том, что не убили и помогут пройти значительную часть пути. Видимо, остановимся только на ночлег, если они не уйдут раньше. У меня остались две булки, съедим их на ходу и запьём водой. Я успел набрать её из реки.
«Непонятно, для чего Смар со мной возится, – прожевав булку, подумала девушка. – Не видно, чтобы я интересовала его как женщина. Сказал, что красивая, а потом назвал дурой. Это не похоже на галантное поведение. Он красивее Влада, да ещё сильный маг, а с ними считаются даже короли. Смар не гнал, сказал, что могу жить с ним. Нужно быть дурой, чтобы этим не воспользоваться. Влад погиб, а любви хочется почти так же сильно, как и поесть. Когда останемся вдвоём, нужно будет его соблазнить».
Маг оказался прав, и они шли до позднего вечера. Когда зелёный полумрак стал почти беспросветным, проводники наконец остановились. Один из них достал свои мечи, больше похожие на большие кинжалы, и, поочередно втыкая их в ствол дерева, быстро полез вверх. Минут через пять он сбросил вниз две верёвки. Второй загр жестами объяснил людям, что нужно обвязать себя вокруг пояса. Когда это было сделано, их одного за другим втянули на одну из нижних веток. Между ними были привязаны четыре гамака. Смар забрался в свой сам, а визжавшую от страха Веру затащил проводник. Она боялась высоты, а до земли было с сотню локтей. Чтобы не выпала, девушке завязали гамак.
– Смар! – немного успокоившись, позвала она. – Я не знаю, что делать! Такое неприлично говорить мужчине, но мне нужно пустить воду…
– Сними штаны и пускай, – посоветовал он. – Гамаки из крупной сетки, а если испачкаешь, потом постирают. Нам в них больше не ночевать.
Это было страшно неудобно и неприятно, но пришлось последовать совету. Поворочавшись, Вера с трудом натянула штаны и, к своему удивлению, вскоре заснула. Разбудил страшный рёв. Внизу кто-то гулко топал, а потом дерево затрещало и стало раскачиваться. Девушка млела от ужаса и давно облегчилась бы на бесившееся внизу чудовище, если бы не сделала этого раньше. Когда удалился ночной гость, она быстро успокоилась и уплыла в сон.
– Твоя работа? – спросила Вера Смара, когда утром спустились с дерева. – Я думала, что ни за что не усну!
– Выспалась? – спросил маг. – Вот и скажи спасибо. Эта зверюга здесь наследила и распугала остальных хищников, так что можно было спокойно спать.
Дерево было страшно ободрано, мох вокруг него сорван, и в дополнение к этому тварь оставила несколько куч дерьма. Проводники смотали свои верёвки, уложили гамаки в заплечные мешки и, не прощаясь, ушли.
– Значит, мы уже в землях репсов, – сделал вывод Смар. – Знать бы ещё, кто это такие. Будем готовить завтрак?
– Не здесь! – вздрогнула Вера. – Давай выбираться из этого леса. Здесь нет даже дров для костра. Я читала, что Злые земли не такие уж большие.
– За два дня должны пройти, – подтвердил маг, – а отсюда действительно лучше уйти. Надо найти хоть какое-то укрытие.
Шли не меньше трёх часов, пока не изменился лес. Теперь в нём росли хоть и очень большие, но обычные деревья, а не такие гиганты, как раньше. К лиственным деревьям добавились хвойные, и появился подлесок.
– Зря я взял столько крупы, – сказал Смар и сбросил с плеча две сумки. – Здесь нужно не выдавать себя костром, а прятаться.
– А что мы будем есть?.. – растерянно спросила спутница. – У меня уже подвело живот.
– Поедим вот это, – ответил маг, поднимая крупную шишку. – В ней вкусные орешки. Этих шишек здесь много. Сегодня будем питаться ими, а завтра, к концу дня, должны выйти из Злых земель. Тогда можно будет рискнуть разжечь костёр.
