Геннадий Владимирович Ищенко
Единственная на всю планету. Книга первая
Глава 13
– Галя, передайте в кадры, чтобы Ковалёва с первого сентября оформили старшим инспектором, – приказал секретарше Первухин. – Оклад пусть дадут по максимуму тарифа и посмотрят, что можно дать из надбавок. И пришлите ко мне Скуратова.
– Сейчас сделаю, Фёдор Гаврилович, – сказала секретарша и поспешно вышла из кабинета.
А он откинулся в кресле и задумался. Первое требование можно считать выполненным. После разговора со Скуратовым придётся выполнять другое. Ссориться с Бортниковым не хотелось, но память о том вечере, когда их посетила страшная гостья, была слишком свежа и продолжала давить на сознание. После её ухода первой очнулась жена. Падая, она ударилась головой о журнальный столик и, видимо, получила небольшое сотрясение мозга. Преодолевая тошноту, она на четвереньках подползла к лежавшему в кресле мужу, обхватила его ноги и заплакала. Вскоре пришёл в себя и он, помог Вике лечь на диван и побрел менять трусы. Кресло пришлось выбросить. Врача к Вике вызывать не стали. От холодного компресса ей уже через час стало легче, только немного кружилась голова и подташнивало.
– Кто это был, Федя? – слабым голосом спросила она у мужа. – И что ей было нужно? Я этого так и не поняла. Вообще не запомнила, что она говорила. Как увидела нож, так всё и поплыло. Очнулась, а ты лежишь в кресле. Думала, что уже мёртвый.
– Кто – этого я не знаю сам, – ответил он, меняя ей компресс. – А пришла для того, чтобы отменить увольнение Ковалёва.
– Егора? – спросила она. – А для чего его увольнять? Один из наших лучших работников и заказник знает как свои пять пальцев.
– Он чем-то насолил Бортникову, вот тот и попросил, а я счёл возможным пойти ему навстречу. Замена Ковалёву у нас есть.
– И кого ты хотел поставить на заказник?
– На эту работу просился Скуратов. Он когда-то работал лесничим, так что дело знает.
– Ты в своём уме, Федя? За Егором ты как за каменной стеной, а твоего Скуратова сняли с работы за браконьерство. Ты не подписывал приказ? И не вздумай! Если эта придёт ещё раз, я просто не выдержу! Я за всю свою жизнь не испытывала такого страха, как сейчас. Не знаю, кто это был, и знать не хочу, только если ты не выполнишь то, что тебе сказали, завтра же уеду к матери. Никогда не верила в бога, а теперь обязательно схожу в церковь. Зажгу свечку и помолюсь, как сумею.
О демоне он Вике не сказал, но от ковра, из которого тот вылез, стал держаться подальше. Сегодня жена действительно пошла молиться и не уехала только из-за его обещания, что Ковалёв останется в заказнике.
– Вызывали, Фёдор Гаврилович? – оторвал его от воспоминаний голос вошедшего Скуратова.
– Да, вызывал. Вот что, Алексей Николаевич. Увольнения Ковалёва не будет, поэтому и вы пока остаетесь на своём месте. И вашей инспекционной поездки в заказник не было. Всё ясно?
– А как же кабан?
– Он при вас забил его на мясо? Ах, живой! Значит, нет и проступка. Мне всё равно, по лесу он бегает или по двору лесничества. Мы кабанами не занимаемся, я даже не знал, что они у нас есть. Идите работать!
– Игорь Юрьевич будет недоволен…
– Если вы сейчас же не займётесь работой, то я всё-таки подпишу приказ на увольнение! – рассердился Первухин. – Только фигурировать в нём будет не Ковалёв. А с Бортниковым я как-нибудь разберусь без вашего участия!
Злой Скуратов ушёл, а через пять минут последовал звонок от Бортникова.
– Я хотел узнать, что не так с увольнением вашего инспектора, – сказал Игорь Юрьевич. – Мы ведь с вами вроде договорились?
– Не будет никакого увольнения! – ответил ему Первухин. – И вот ещё что… Мне сказали передать вам, чтобы вы шли… – С минуту он говорил всё, что смог вспомнить из довольно длинного перечня пожеланий.
– И кто это меня туда послал? – спокойно спросил Бортников.
– Этого я вам сказать не могу! И прошу меня больше по этому вопросу не беспокоить! Сводите свои счёты сами!
Вздохнув, он отключил телефон. Условия были выполнены. Это было в четверг.
Когда Владимир в четверг, после уроков, пришёл домой, его встретил отец.
– Садись, есть разговор, – сказал он сыну, сам усаживаясь в кресло. – Что собой представляет ваша Ковалёва?
– Умная, красивая и стервозная, – ответил Владимир, гадая, чем вызван вопрос. – А что?
– На директора лесхоза кто-то наехал, да так, что он не только отменил увольнение инспектора, но и обложил меня трёхэтажным матом. Что смотришь? Зря я влез в твои разборки, но теперь нельзя давать задний ход. Что-нибудь всё равно просочится, и что подумают? Что меня оплевали, а я утёрся и простил. Сказать тебе, какие сделают выводы?
– Ольга упоминала, что у её отца крутые знакомые в Москве, – вспомнил Владимир. – Ещё говорила, что ты им и в подметки не годишься. Мол, охотились здесь у нас и близко сошлись с отцом. И даже приглашали в Москву и предлагали работу. Нас с тобой благодарила за увольнение отца. Он не хотел уезжать, а она рвалась в столицу.
– И когда был этот разговор?
– Вчера, перед началом уроков.
– Может быть, – задумался отец. – К нам многие приезжают. Вот что, сделай-ка ты мобильником её фото.
– Оно у меня и так есть, – сказал Владимир. – Во вторник щёлкнул. Просто так… Сейчас найду. Вот оно, смотри.
– Красивая девочка, – оценил отец. – Жаль, что вы не нашли общего языка. Ты у меня вроде ничего, Лена за тебя держалась. Где она, кстати?
– Врезала мне и пересела за другой стол.
– Ладно, об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. Иди отдыхать. Да, закажи для меня в ателье одну такую фотографию.
– Здравствуйте, – поздоровался увидевший Замятина Нор. – Оля, у нас гость.
– А то я не узнала автомашину! – улыбнулась вошедшая в дом Ольга. – Здравствуйте, дядя Серёжа!
– Здравствуй, красавица! – обнял Сергей. – Занялась животноводством? Одобряю. С твоего кабана не только мясо и сало, с него можно получить кучу шерсти. И кормить не нужно, раз он у вас свободно бегает. И как только не боитесь!
– Пусть лучше воры боятся, – засмеялась Ольга. – Мясо и сало в далекой перспективе, если они вообще когда-нибудь будут, а пока поработает сторожевой собакой. Вы к нам давно приехали?
– С полчаса назад. Егор звонил, что у тебя ко мне разговор, вот я и подгадал свой приезд к твоему возвращению из школы. С твоим отцом мы уже поговорили, теперь поговорим с тобой. Только сначала хочу сказать всем. Два дня назад из исправительной колонии в Майме совершили побег пять заключённых. При этом был ранен охранник. Я не знаю, почему они на это решились: ни у кого из сбежавших не было больших сроков. Но они безусловно опасны, поэтому, пока их не поймали, вам нужно быть осторожней. За еду, деньги и оружие запросто могут убить. А от Маймы до нас по прямой всего двести километров.
– Побережёмся, – пообещал Егор. – Вы пока говорите, а я отнесу в машину орехи.
– Ну и что у тебя за проблема? – спросил Сергей.
– Мне, дядя Серёжа, нужно знать, кто в городской верхушке с кем кучкуется и кто из них с кем враждует.
– Так! – внимательно посмотрел на Ольгу Сергей. – Рассказывай со всеми подробностями, во что влипла.
– Не хотела я впутывать вас в свои дела, – сказала Ольга. – Меня могут вынудить нарушить уголовный кодекс, а вам по роду…
– Друзья нужны не только для поездок в гости, – перебил он, – а с моей помощью ты, возможно, не скатишься до уголовщины. Излагай.
Ольга рассказывала минут десять. Егор закончил с орехами и присоединился к остальным.
– Могу добавить, – сказал он, когда дочь закончила рассказ. – Сегодня позвонили из конторы. Мне дали старшего инспектора. С учетом дополнительных надбавок зарплата увеличилась на семь тысяч.
– Может, напугаешь моё начальство? – пошутил Сергей. – Теперь мне понятно твоё желание узнать расклад сил в верхах. Бортников всегда был дерьмом. Почти все слухи, которые о нём ходят по городу, соответствуют фактам. У нас нет ангелов в городском руководстве. Взятки и злоупотребления в порядке вещей, на многое просто не обращают внимания. Система откатов действует почти легально. Но при всём этом мало кто опускается до уголовщины и личных разборок. Бортников как раз один из этих немногих. Он у нас давно на примете, но не удаётся зацепить по-крупному, а из-за мелочей не дают трогать. Из директоров близок только с Васильевым. Но близость у них только в личном общении, свои дела каждый делает сам. Своих людей в окружении мэра у него нет, или о них ничего неизвестно. С нашей конторой у него натянутые отношения. Может быть, кто-то и ест с его ладони, но это явно не ключевые фигуры. Я им давно не интересовался и чего-то могу не знать. Завтра осторожно наведу справки. У генерального директора «Алейскзернопродукта» масса знакомств и связей, но он в городе сам по себе.
– А кто поддерживает нашего мэра? – спросила Ольга.
– На выборах год назад шёл от «Единой России», – сказал Сергей. – Победил остальных с хорошим отрывом. Живёт довольно скромно, во взятках не замечен и много делает для города. Близко общается с директором маслосыркомбината Левиным, начальником станции Трушковым и редактором нашей газеты «Маяк труда» Чечуровой. Да и с нашим Головиным у него хорошие отношения. Если по-крупному, то это всё. Явный криминал тебя, надеюсь, не интересует?
– Криминал пока не интересует. А с кем кучкуется прокурор?
– Вот чего тебе с ходу не скажу, так это о его друзьях и пристрастиях, – ответил Сергей. – Но с Бортниковым или Васильевым он не свяжется. Ракетчики не интересуют? А то я кое-что знаю об их генерал-майоре.
– Спасибо, дядя Серёжа, – улыбнулась Ольга. – Я думаю, что обойдёмся без армии. Вы не могли бы узнать о семье Бортникова и о нём самом? Мне нужны самые общие сведения.
– Будут тебе общие, – кивнул он. – Скажи, что придумала?
– Пока ничего определённого, – ответила она. – Посмотрю, как он отреагирует на облом. Если не утихнет, есть несколько вариантов.
– Будешь пугать?
– Вряд ли, – сказала Ольга. – Не тот человек. Если начнём бодаться, нужно сразу прибегать к крайним мерам. Или тяжёлая болезнь, или вообще…
– Мне не нравится твоё «вообще», – озадаченно сказал Сергей.
– Вот поэтому я и не хотела вас во всё посвящать.
– Ты меня неправильно поняла. Я не за него, я за тебя боюсь. Меня не слишком огорчит смерть господина Бортникова. Если он сорвётся с катушек, то другого выхода может не быть. Хотя я в такое не верю. Какое бы у него ни было самолюбие, затевать подобные разборки только из-за того, что его сыночка отшила девица, с моей точки зрения, глупо.
– С моей это тоже кажется глупостью, – согласилась Ольга, – как и попытка увольнения отца. Ведь, будь на нашем месте другие, он сломал бы им жизнь только из-за обиды сына. А теперь задели лично его. Это не обычный нормальный человек, поэтому я не берусь предсказать его реакцию. А за меня не нужно бояться. Я могу наслать болезнь или убить, и меня никто никогда с этим не свяжет. Не верите? Зря. Наверняка у него есть машина. Достаточно подчинить и приказать в нужном месте разогнаться и крутануть руль, и он это сделает. Это с обычными людьми нужно проявлять осторожность, потому что могут вспомнить. С тем, кто приговорён, можно не церемониться.
– А сможешь? – недоверчиво спросил Сергей. – Одно дело вот так обсуждать, а совсем другое – отнять у кого-то жизнь.
– Если заставят, смогу! – заявила Ольга. – Я уже убивала. Пусть это только память Нора, она мне поможет.
– И многих ты убил? – спросил Сергей.
– Если не считать сестёр, то пятерых, – ответил Нор. – Четверых убил мечами и одного – магией. А Ольга приняла мою память, это не могло на ней не сказаться.
– Может быть, нам всё-таки уехать? – сказал отец, когда они уже лежали в кроватях. – Если бы ты знала, как я не хочу, чтобы ты…
– А что делать, папка? – спросила она. – Большинство людей, пусть не порядочные, но и не уроды. Они просто люди со всеми своими достоинствами и недостатками. А эти… Ну убежим мы с тобой сейчас, бросив Фроловых и всю нашу прежнюю жизнь, и я останусь чистенькая. Надолго? Как потом жить? Уступать мерзавцам из страха, что иначе они походя сломают нашу жизнь, а то и вовсе её отберут? Так поступают многие. Может быть, раньше так поступила бы и я. Но сейчас у меня есть сила, и мне надоело бояться! И больше всего меня бесит, что к нам прицепились ни за что и не просто попытались оскорбить или унизить… Да что я тебе-то объясняю? Давай не будем себя больше накручивать. Если господин Бортников угомонится, я тоже не буду его трогать.
– Оля, что тебе подарить на день рождения?
– Ой, а я забыла о его приближении. На какой день выпадает шестнадцатое?
– На воскресенье, я уже проверял по календарю. Так что? Нор что-то делает, а у меня нет его талантов. Ты подумай.
– Я подумаю, – пообещала Ольга. – А кто ещё знает?
– Виктор спрашивал, так что должен знать. Не сейчас спрашивал, а в самом начале нашего знакомства. Ну и семья Замятиных. Если пригласим, то приедут все, а если не будем приглашать, появится один Сергей. Но я думаю пригласить. В воскресенье нетрудно приготовить стол. Возьмёмся втроём и всё быстро сделаем. А до этого я съезжу на вашем автобусе в город за продуктами. Обратно меня отвезёт Сергей. Ладно, поговорим завтра, а сейчас давай спать.
Утром шёл сильный дождь, из-за туч было темно, и встали немного позже обычного.
– И почему я не поставила будильник? – расстроилась Ольга. – Теперь нет времени на Хитреца! Вот балда!
– Перебьётся, – сказал отец. – Помой ему килограмм морковки и насыпь желудей. Он будет на седьмом небе от счастья.
– Папа, заканчивается «Вискас». До субботы дотяну, а потом надо будет купить.
– Возьми своего дармоеда с собой в школу, – пошутил отец. – Пусть стоит там за «Вискас» на задних лапах. Ему принесут мешок. Бросай свой зверинец, я сам покормлю. Всё равно никуда не поеду, пока такая погода. А вы к плащам берите зонты, а то промокните.
Сильный ветер нагибал дождевые струи и выворачивал зонты, поэтому, пока добрались до машины, промочили ноги.
– Разверзлись хляби небесные, – сказал Виктор. – Сильно намокли?
– Терпимо, – ответила Ольга. – В первый раз, что ли? Высохнем.
– Хорошо быть молодым! – вздохнул он. – И мороз, и знойный ветер, если надо укротим!
– Отец запел! – сказала Люда. – С ума сойти!
– Что, я уже и запеть не могу? – улыбнулся он. – Хорошо мы с вами подгадали, как раз к прибытию вашего автобуса. И дождь вроде стал слабее. Быстро перебегайте в свой транспорт.
Они выбрались из машины и, стараясь не сильно пачкать обувь, перебрались в автобус.
– Привет! – поздоровалась с ними Вера. – Оля, это правда, что ты выкармливаешь вепря?
– Есть у нас в хозяйстве такой зверь, – улыбнулась Ольга. – Ваши строили для него свинарник.
– А почему он у вас бегает по двору? Наш Фрол Мотылёв пошёл к твоему отцу насчёт лицензии, а как увидел это диво, сразу дал дёру. Я, говорит, лучше съезжу на автобусе в город и сам узнаю в лесхозе, чем рисковать жизнью. Совсем, говорит, у Егора крыша поехала, если приволок домой вепря и держит вместо собаки. А Фрол у нас в деревне лучший охотник.
– А кто ему сказал, что кабана привёл отец? – спросила Ольга. – Это я ходила за ним в лес. Не веришь? Спроси у Нора.
– Ходили вместе, – сказал Нор, – а перебраться к нам кабана уговаривала Ольга. У этого обжоры в жизни одна ценность – это жратва, а Ольга готовит, поэтому он готов любить и её. Ну и нас, потому что мы ей не посторонние. А придёшь с чем-нибудь вкусным, он будет любить и тебя.
– Спасибо! – фыркнула Вера. – Я как-нибудь обойдусь без его любви. Ой, заболталась и забыла! Нор, посмотри мою домашку по английскому. Там, наверное, много ошибок. Я начисто не писала, всё на черновике, поэтому правь прямо там. Минут десять до прихода Александры у нас будет, так что успею переписать. Счастливые вы, у меня английский не держится в голове.
Уже во время первого урока закончился дождь и небо начало очищаться от туч. Проглянуло солнце, сразу подняв настроение. На химии Нора вызвали к доске. Дословно пересказав текст из учебника, он заработал пятёрку и удивлённый взгляд учительницы. За три следующих урока ничего существенного не произошло, а на физкультуре Зверь подошёл к Нору с извинениями. Точнее, извинялся он не на уроке, а перед ним, когда Нор шёл в раздевалку.
– Подожди, Матвеев! – остановил он парня. – Я хотел сказать, что извиняюсь за ту проверку. Не знаю, чего это на меня нашло.
– Это вы меня извините, Илья Владимирович, – сказал смущённый Нор. – Я был нескромен и расхвастался, как мальчишка. Мне очень неудобно, что так вышло. Вы тогда сильно ушиблись.
– Ты и так во многом мальчишка, – улыбнулся учитель. – Ладно, иди переодеваться.
На этом занятии отличилась Ольга. Сегодня занимались на снарядах, и первым после пробежки был канат. По нему нужно было забраться без помощи ног. Первыми это делали парни, и все справились, хоть и по-разному. А вот девушки устроили бесплатное представление. Многие из них не одолели даже половины каната, вызывая смех и шуточки ребят. Когда пришла очередь Ольги, она взметнула себя под потолок, после чего так же быстро спустилась обратно.
«Выпендрёжница, – мысленно прокомментировал её выступление Нор. – Вот что тебе стоило подрыгать ногами, как это делали другие, и доставить нам удовольствие?»
– Ковалёва, – сказал Зверь, – подойди ко мне. Так, закати рукав! Чем занималась?
– Борьбой и фехтованием, – ответила она, вызвав удивлённое перешёптывание класса. – Занималась вместе с Матвеевым. Только не надо меня проверять, вы мне не по зубам.
– Молодец! – сказал учитель. – Красота в женщине важна, но и сила нужна не меньше. И в первую очередь это нужно ей самой. Пятёрка. Да, хотел спросить, чем вы фехтуете? Шпагами?
– Мечами, – ответила девушка. – Сразу двумя. Это для ролевых игр.
Ответ оказался удачным: ребята заинтересовались, а учитель, наоборот, потерял интерес к их фехтованию.
Обратный путь из школы домой прошёл как обычно, но только до съезда в лесничество. Как только «найт» скрылся за поворотом, из леса к дороге вышли пять мужчин. Двое из них направили на ребят ружья. На лицах у всех были матерчатые маски.
– Не стоит геройствовать, – предупредил их самый крепкий на вид. – Ружья заряжены картечью.
– Что вы с нами сделаете? – спросила Ольга с хорошо разыгранным страхом.
– Ничего особенного, – успокоил тип с ружьём. – Твоего парня свяжем, а ты расслабишься и получишь удовольствие. Потом сама его развяжешь.
– Убивать, значит, не будете? – продолжила она игру.
– Зачем вас убивать? – ответил старший. – Если не будете дрыгаться, останетесь живы. Хотели зайти к вам в дом, но у вас там бегает симпатичная свинка. Шуметь не стали, а то выскочил бы твой отец со стволом, и пришлось бы убивать. А мы не занимаемся этим без необходимости. Ничего, отработаешь стоя.
– Что будем с ними делать? – спросила Ольга, глядя на застывших мужчин.
– Отпускать нельзя, – ответил он и подошёл к старшему. – Оля, сними свой контроль, я его возьму на себя.
Мужчина дёрнулся и опять застыл.
– На кого работаете? – спросил Нор.
– На Васильева, – безразличным тоном ответил допрашиваемый.
– Васильев дал приказ на нас наехать? – не поверил Нор.
– Я понял, что это для кого-то из его друзей. Дали фотографию и сказали, где и во сколько ждать. Предупредили, чтобы вы остались живы. Инспектор – как получится.
– Где фото?
Нор забрал фотографию и отдал Ольге.
– Снимали в нашем классе, – сказала она, – наверное, телефоном. Как вас должны отсюда забрать?
– У нас с собой машина в двух километрах отсюда. Загнали на поляну у дороги.
– Я придумала, – сказала Ольга Нору. – Отдавай этого типа под мой контроль. Значит так! Сейчас вы идёте к своей машине, садитесь в неё и едете к городу. Шофёра не там оставили?
– Я шофёр, – сказал один из них.
– Очень хорошо. Вы должны заблокировать дверцы и при подъезде к мосту через реку Алей свернуть направо, проехать с полсотни шагов и въехать в воду. Открывать дверцы и плыть запрещено! Да, окна откроете перед началом движения. Идите!
– А зачем приказала блокировать двери? – спросил Нор, когда удалились несостоявшиеся насильники. – Не уверена, что страх смерти не пересилит твой приказ?
– Когда очутятся в ледяной воде, могут выбраться на одних инстинктах, – объяснила Ольга, – а так просто не успеют. Там берег невысокий, но обрывистый и приличная глубина. Считай, что они уже утопленники. Пошли домой, а то отец будет волноваться. Сегодня Хитрец спас ему жизнь. Они не стали бы с ним церемониться. Интересно, почему такое трепетное отношение к нам?
– Убийство двух старшеклассников вызвало бы слишком много шума, – сказал Нор, – а если бы всё ограничилось насилием, у полиции уже не было бы такого рвения. Если не поймают сбежавших зэков, могут повесить на них. Этих тоже было пятеро. И маски нацепили, поэтому мы не опознали бы по фотографиям.
– Что-то вы сегодня позже обычного, – сказал отец, заглянув в коридор. – Чего застряли? Ужинать рано, а какао можете попить. Я купил в деревне молока и сварил.
– Выпьем мы твоё какао, – сказала Ольга, вешая плащ на вешалку, – только сначала нужно поговорить.
– Вот, значит, как! – сказал он, выслушав рассказ. – Не ожидал от них такого. О Васильеве слышал, как он нагибал деревенских с помощью наёмных бандитов. Но там были большие деньги, можно понять, что им двигало.
– Как-то это глупо, – высказал своё отношение к наезду Нор.
– Почему глупо? Вовсе нет, – возразил отец. – Мерзко – это да, а в остальном, если бы вы были обычными подростками, всё вышло бы, как они и задумали. Отвели бы вас подальше в лес и выполнили то, за чем приехали. Ольга после такого не сразу бы оклемалась, а тебе не только связали бы руки, ещё и врезали бы по голове и отпинали ногами. Сколько вам после этого понадобилось бы времени, чтобы добраться до дома? Они не дураки и разбили бы ваши телефоны о первое попавшееся дерево. Пока вы пришли, а я дозвонился в полицию и в ней приняли меры, эта компания давно была бы в городе. Шины сменить недолго, а других следов просто нет. Наверняка это опытные люди. Васильев в прошлом не один раз наезжал на колхозы, а зацепить его так и не смогли. В итоге всё повесили бы на сбежавших урок. Даже если потом поймают, какая вера их словам? Разве что после побега рванули не на запад, а на восток. Если бы меня не убили и не искалечили, нам пришлось бы отсюда уезжать. И о тебе все узнали бы. Явно это с господином Бортниковым никто не свяжет, но кое-кого заставит задуматься, стоит ли гавкать и кочевряжиться. Скажешь, не так?
– Всё так, – угрюмо согласилась Ольга. – Я ждала, что они предпримут, и дождалась. Что-то нет у меня желания ждать, как они отреагируют на пропажу своих бандитов. Могут ведь и просто пальнуть из леса. Нам тогда никакая магия не поможет. Начну-ка я раздавать им свои гостинцы! С печенью я разобралась, сейчас буду разбираться с сердцем. Когда на наших врагов навалятся болезни, сразу станет не до нас. А начну с паразита Вовочки. Почему у меня должен быть подопытным только Хитрец? Будет в нашем классе ещё одна свинья. Только кабана я сразу же вылечиваю, а этого пусть лечат другие. Единственная трудность – это всех увидеть. Мы здесь, а они там, и я большую часть времени провожу в школе. А лезть к ним внаглую и светиться магией нельзя. Они хоть и мерзавцы, но не дураки: связать свои беды с моим визитом будет нетрудно.
– Можно позвонить Сергею, – предложил отец.
– Сегодня вторник, – сказала Ольга, – давайте подождём до воскресенья. Приедут ко мне на день рождения, заодно и поговорим. А мы будем осторожней. Не так уж трудно проверить магией, есть ли в лесу люди. А эту фотографию на всякий случай припрячем. Да, папа, Хитрецу от тебя морковка. Надо купить в Матвеевке. Он действительно тебя спас. Может, и не убили бы, но покалечили бы наверняка.
К утру на небе не осталось ни одного облака.
– Похоже, установилась хорошая погода, – сказал вставший раньше Ольги отец. – На улице прохладно, можно даже сказать, холодно, но день должен быть тёплым. Схожу я, наверное, на охоту. Должны охотиться по лицензии на оленей, так я и охотников проконтролирую, и добуду своего оленя. Тогда поделимся мясом с Виктором и Сергеем, а тебе для разговора с ним не нужно ждать воскресенья. Остальное заготовим впрок, как делали в прошлом году. Да, Хитреца я уже покормил, так что занимайтесь собой. И скажи своему коту, что передо мной необязательно ходить на задних лапах. Мне уже жалко на него смотреть. Сунуть ему в лапы шляпу, и получится вылитый кот из «Шрека», только чёрный. У него такая жалкая морда, что не тобой будут восхищаться, а сочувствовать ему, а тебя назовут бессердечной.
– Я обязательно им займусь, – пообещала дочь. – Сегодня вечером будем отрабатывать улыбку. Спасибо за Хитреца, но я бы справилась и сама, время ещё есть.
– Сегодня на нас намечается наезд, – сказал отцу за завтраком Нор. – Есть у нас в школе одна мегера, которой мы сразу не приглянулись, а сегодня её урок. Оль, уже придумала, что будешь делать?
– Наколдую сердечный приступ, – ответила Ольга. – У меня со вчерашнего вечера сильно поубавилось желания получать плюхи и молча их сносить. Если делаешь людям гадости, будь готов, что тебе отплатят тем же.
– Нормальный вариант, – кивнул Нор, – но с одним изъяном. У неё будет приступ, а у тебя – тройка в журнале. Оно нам надо? Поэтому предлагаю следующее. Моя «Моторола» может работать, как диктофон. Вот мы и запишем твой ответ и организуем шум в классе, чтобы не сказали, что запись сделана дома. А потом с записью и Таганцевой идём разбираться к директору. Выгнали её один раз, выгонят и вторично. Пусть лучше чем-нибудь торгует с лотка, чем преподаёт в школе.
– Может, тогда ограничиться записью? – предложил Егор. – Так ли обязательно отнимать у человека здоровье, если без этого можно обойтись?
– Посмотрим, – сказала Ольга. – Доели? Вот и нечего рассиживаться. Я всё убираю и идём на выход. До приезда Виктора осталось только двадцать минут.
Когда они подошли к калитке, Ольга придержала Нора и проверила магией лес у дороги.
– Чисто. И впредь будем так же проверять. А со стороны «Фазенды» приближаются трое. Вот и машина.
Они забрались в остановившийся «найт» и поздоровались с Фроловыми.
– Не сможешь подлечить мне горло? – спросила Люда. – Разболелось так, что трудно есть. Хотела даже остаться дома, но вспомнили о твоих способностях…
– Пока доедем до школы, будешь как огурчик, – пообещала Ольга. – А теперь установится теплая погода, так что можешь забыть о своей болячке.
– Все бы доктора так лечили, – вздохнул Виктор. – Ты даже руками не размахивала. Так всё лечится?
– Многое, – ответила она. – Всё, что может вылечить сильный и здоровый человек. Я ведь сама ничего не лечу, просто мобилизую на лечение ваш организм. В этом есть и минус: когда у больного не осталось сил, я ему, в отличие от медиков, уже не помогу.
– Они тоже не помогут, – усмехнулся он, – хотя возьмут за свою работу деньги. Так, автобуса нет, значит, сидим. Об этом не принято спрашивать, но я спрошу. Вы будете отмечать твой день рождения?
– Если ничего не случится, то приглашаю вас в воскресенье к двум, – ответила Ольга. – Сама хотела сказать при возвращении. Едет автобус.
Сегодняшний день в школе поначалу ничем не отличался от остальных. Бортников никак не отреагировал на её появление, дав тем самым понять, что его никто не посвящал в планы отца. По мере приближения третьего урока настроение ребят в классе начало портиться.
«Как кого-то похоронили, – мысленно сказал Нор. – Все ждут крови».
«Сомневаюсь, что её вытурят из-за твоей записи, – ответила Ольга. – Нас она на какое-то время оставит в покое, отыграется на остальных. К нам с тобой это любви не прибавит. Так что, если директор ограничится выговором, запускаю свою болячку».
На второй перемене не было слышно обычного трёпа и шуточек, все сидели на своих местах, многие – за открытыми учебниками географии. Прозвенел звонок, и почти тотчас вошла Таганцева. Она поздоровалась с классом, села за свой стол и раскрыла журнал.
– Прежде чем начать новую тему, я бы хотела выяснить, как вы усвоили предыдущую. К доске пойдёт Ковалёва. Ты у нас на прошлом уроке вертелась и не слушала мой рассказ. Обо мне ходят сплетни, что я занижаю ученикам оценки. Так вот, вы должны знать, что это ложь. Я ставлю только то, что вы заслуживаете. Вот сейчас мы и посмотрим на то, как вы относитесь к занятиям. Как некоторые из вас относятся к учителям, я уже имела возможность убедиться. Чего ты ждёшь? Начинай, я слушаю.
