Геннадий Прашкевич
Стивен Джобс. Нарцисс из Кремниевой долины
Воз хотел бы работать в такой компании всю жизнь.
«В “Hewlett – Packard” я стал заниматься схемами калькуляторов и тем, как они спроектированы. Я смотрел на схемы, разработанные инженерами, которые изобрели процессор этого калькулятора, и смог сам внести некоторые изменения в чипы. Компьютеры и процессоры, регистры, устройства ввода/вывода – они меня зачаровывали. В моей жизни все шло хорошо. Я как бы отложил в сторону свои собственные планы насчет компьютеров. Я даже упустил из виду тот факт, что микропроцессоры (мозг любого компьютера) становились все более мощными и все более компактными. Я перестал следить за новыми чипами, почти перестал следить за прогрессом компьютеров. Я почти перестал думать о калькуляторах как о компьютерах, хотя, конечно, они ими были. У них там внутри находились два чипа, которые вместе образовывали как бы некий микропроцессор, да, согласен, очень странный, но в те дни вы и должны были создавать такие вот странные схемы, чтобы получать странные устройства. Ваши чипы могли совершать одну операцию в каждый данный момент. Чипы были гораздо проще, вы не могли разместить больше, чем какую-то тысячу транзисторов на одном чипе, по сравнению с нынешними, вмещающими и миллиард, так что всё тогда было достаточно странным. Увлекшись делом, я не замечал, что многое упускаю из виду»[100].
8
Год 1973-й выдался сложным.
События громоздились одно на другое.
Президент США Ричард Никсон начал второй срок. Верховный суд США легализовал аборты. Анвар Садат (1918–1981), президент Египта, провозгласил «демократию чрезвычайного положения». Политические игры одной страны обязательно задевали что-то чужое, мешали спокойному естественному развитию. Воз не случайно говорил о своем нежелании участвовать во всяких социальных и политических играх, эти игры ему не нравились. Он их не понимал, не хотел понимать. В СССР при обмене партийных документов билет номер один выписали давно умершему Ленину, а билет номер два действующему генсеку, – не игра разве? Военные самолеты США бомбят Лаос, неся смерть его жителям, – это тоже игра? В феврале того же года американские индейцы захватывают поселок Вундед-Ни (штат Южная Дакота) и объявляют его собственностью «независимой нации оглала». 71 день взбунтовавшиеся индейцы держались в кольце мощной осады, – и это считать игрой? В мае стартовал на орбитальную космическую станцию корабль «Скайлэб-2» с астронавтами Чарлзом Конрадом, Джозефом Кервином и Полом Уайтцем. Но в Чили произошел мятеж. В Руанде переворот. В Афганистане офицеры привели к власти сардара Мухаммеда Дауда. В Афинах бунтовали студенты, выступая против «черных полковников».
Весь мир кипел.
Америка, когда же мы прекратим воевать со всем
человечеством?
Америка, отвали от меня со своей атомной бомбой,
не лезь ко мне!
Америка, когда же ты будешь паинькой?
Когда посмотришь на себя сквозь смерть?
Когда будешь стоить миллиона своих троцкистов?
Этим и другим вопросам не видно было конца.
Америка, почему твои библиотеки полны слез?
Америка, когда я смогу пойти в супермаркет
и за красивые глаза купить что надо?
В детстве я был коммунистом и не жалею.
Курю марихуану где ни попадя.
Дома сижу дни напролет и пялюсь на розы в клозете.
Видела б ты, как я штудирую Маркса.
Против меня восстает Азия.
Китайского шанса мне не дано.
Рассчитывать надо на свои национальные ресурсы.
Свои национальные ресурсы состоят из двух косяков
марихуаны,
миллионов гениталий непубликабельной приватной
литературы,
пробегающей 1400 миль в час и 25 тысяч психушек.
Не говоря уже о моих тюрьмах и миллионах бедолаг,
живущих в моих цветочных горшках под
светом пятисот солнц.
Я упразднил французские бордели, на очереди Танжер.
Моя цель стать Президентом, несмотря на то что
я католик.
Стихи Аллена Гинзберга на глазах переставали быть стихами.
Казалось, они становятся самой жизнью, просто жизнью, той самой жизнью, которой живут миллионы.
Америка, когда мне было семь, мама брала меня
на собрания коммунистической ячейки,
нам продавали горошек горсть за билет,
а билет стоил пятак и речи в придачу бесплатно,
все были паиньками и жалели рабочих,
это было так искренне, ты понятия не имеешь,
до чего хороша была партия в 1935 году,
Скотт Ниринг был величавый старик, истинный вождь,
Матушка Блур вышибала слезу, однажды я видел
настоящего Израиля Амтера. Наверняка
все кругом были шпионами.
Америка, у тебя, конечно, и в мыслях нет войны.
Америка, во всем, конечно, виноваты эти русские.
Эти русские, эти русские и эти китайцы. И эти русские.
Эта Россия хочет съесть нас живьем. Эта Россия совсем спятила.
Хочет забрать наши машины из наших гаражей.
Хочет хапнуть себе Чикаго. Ей нужен Красный
Ридерз Дайджест. Нужны наши автозаводы в Сибири.
Америка, я поддержу тебя всей своей придурью[101].
В общем, понятно нежелание Стива Воза «заниматься войнами». Разбирайтесь с этим сами, считал он, а меня интересует моя электроника.
Стивен Джобс относился к этому иначе.
Ну да, считал он, любая война – это плохо, и вьетнамская война – тоже ничего хорошего, но коммунистов всегда и везде следует бомбить. Не давай с ними слабину – пропадешь. Стив Джобс обожал Боба Дилана, любил музыку, битлов, а коммунисты – враги, их следует бомбить. Они хотят ограничить его личную свободу, так Джобс считал. Он со своей Крисанн поселился отдельно от родителей, и вообще подумывал о том, как бы уехать в Нью-Йорк, плюнуть на колледж. Лучше всего, конечно, было бы поступить в университет Беркли или даже в Стэнфорд, где можно рассчитывать на стипендию, но и тут были минусы. «Ребята, которые шли в Стэнфорд, хорошо знали, чего они хотят. Но они не были художественными натурами. А я хотел чего-то творческого и интересного».
После некоторых раздумий Джобс подал документы в Рид-колледж – частный гуманитарный университет, как говорили тогда – школу свободных искусств, расположенную в штате Орегон, к северу от Калифорнии, в городе Портленд. Примерно 1200 студентов, зато привыкших к свободе. Когда пришел положительный ответ, отец и мать (обычно уступчивые) на этот раз всерьез попытались отговорить приемного сына – ведь Рид-колледж был одним из самых дорогих учебных заведений США (оплата за год 3950 долларов). Пол и Клара просто не потянули бы учебу Стива.
Но Стив уперся. Или он будет учиться в Рид-колледже, или нигде.
Родители все же уступили. Да, им не нравились хиппи, им очень не нравились новые свободные нравы, им не нравились большие траты, но Стив был неумолим. Он всегда тянулся к «самому-самому».
В конце концов они сами отвезли его в Портленд.
Но Стив и тут хотел все делать по-своему. «Ну, пока!» – сказал он.
Короче, привезли и хорошо, уезжайте. Просто уезжайте и всё, не надо никаких сантиментов. «Я стыжусь этого, – признавался Стив через много лет. – Я был тогда не очень чувствителен (довольно мягкая оценка. – Г. П., С. С.) и в итоге ранил их чувства. Мне не следовало этого делать. Они [родители] столько сделали для того, чтобы обеспечить мое попадание в колледж, а я не хотел, чтобы они были рядом. Я не хотел, чтобы кто-либо знал, что у меня есть родители (вот оно, глубинное признание. – Г. П., С. С.). Я хотел быть кем-то наподобие сироты, который бродяжничал по стране, пересаживаясь с поезда на поезд, и вдруг появился здесь как бы ниоткуда, без корней, связей, среды»[102].
При всем этом Стив искал, постоянно искал понимания, томился многими неразрешимыми вопросами, потому, видимо, и начал встречаться с первыми своими «духовными учителями».
Список работ, изученных Джобсом, позже вывесил в Интернете один из самых первых сотрудников его компании «Apple» – Дэниел Коттке (род. 1954)[103]. В то время они дружили, даже вместе путешествовали по Индии. Никто не думал, что когда-нибудь между такими близкими друзьями пробежит кошка. Усатый Дэн Коттке с длинными белокурыми волосами внешне очень походил на Иисуса, но разве это помогает?
Список, составленный Дэном, впечатляет:
«Будь здесь и сейчас» Рама Дасса, американского гуру индуизма. Все знали, что под этим индийским именем проповедует Ричард Альперт (род. 1931). «Эта книга, – вспоминал Стив, – преобразила меня и многих моих друзей»[104];
«Автобиография йога» Парамаханса Йогананды (1893–1952), индийского йога, распространявшего свое учение в США;
«Рамакришна и его ученики» Кристофера Айшервуда (1904–1986), оригинального англо-американского писателя;
«Путь белых облаков» и «Основы тибетского мистицизма» ламы Анагарики Говинды (1898–1985), выдающегося буддийского подвижника;
«Сознание дзен: Сознание начинающего» Судзуки Сюнрю (1904–1971), признанного мастера дзен;
«Медитация в действии» и «Преодоление духовного материализма» Чогьяма Трунгпы Ринпоче (1940–1987), буддийского мастера медитации;
«Встречи с замечательными людьми» Георгия Гурджиева (1874–1949), известного российского оккультиста;
«Путь дзен» и «Книга о табу на знание о том, кто ты есть» Алана Уилсона Уотса (1915–1973), английского философа;
«Дхаммапада» – высказывания Будды. Одно из них Джобс повторял часто: «Того, кто живет без созерцания удовольствий, сдержанного в своих чувствах и умеренного в еде, полного веры и истинной решительности – ничто не может сокрушить, как вихрь не может сокрушить гору»[105];
«Евангелие мира от ессеев» Эдмунда Бордо Шекели (1905–1979), венгерского философа;
«Индуистский мистицизм» Сурендранатха Дасгупты (1885–1952), индийского философа;
«Искусство жизни: Медитация випассана» Сатьи Нарайяна Гоенки (1924–2013), наставника-мирянина бирманской медитации;
«Пробуждение дзен» Дайсэцу Тайтаро Судзуки (1870–1966), японского буддолога;
«Тибетская йога и тайные учения» Уолтера Эванс-Венца (1878–1965), антрополога, исследователя тибетского буддизма.
И многие-многие другие.
Среди них, конечно, «Диета для маленькой планеты» Фрэнсиса Мура Лаппе – книга, в которой превозносились достоинства вегетарианства как для развития личности, так и для будущего всей нашей планеты.
Дэн Коттке был однокурсником Джобса в Рид-колледже.
Это он и его подруга вовлекли Джобса в вегетарианство. Ели неочищенный рис, банановый и овсяный хлеб. Наркотики и диеты… Почему нет? Им казалось, что от всего этого они становятся только моложе и сильнее.
Их дружбе многое способствовало.
Дэн родился в благополучной семье, к тому же на Восточном побережье США, – для Стива это было важно. Быстро выяснились общие интересы – дзен (глубокое сосредоточение), Боб Дилан и эксперименты с ЛСД. Стив много времени проводил с Коттке и его девушкой Элизабет Холмс. Этому не помешало даже то, что уже при самой первой встрече Джобс поинтересовался у Элизабет, за какую сумму она занялась бы сексом с другим мужчиной. Вместе друзья ездили автостопом на океанское побережье, вели долгие разговоры о смысле жизни, о ее назначении. Джобс и раньше мучил своих приятелей известными вопросами: кто мы? откуда? куда идем? – сейчас таких вопросов стало еще больше. Еще время от времени Стив и Дэн принимали участие в так называемых «фестивалях любви» в местном храме Кришны. Заодно с этим они с удовольствием поедали там бесплатные вегетарианские обеды. В потолке комнаты Элизабет, кстати, был люк, ведущий на просторный чердак. «Мы иногда принимали там психоделики, – вспоминал позже Джобс. – Но главным образом медитировали».
Многие (в том числе Дэн Коттке) позже связывали глубокий интерес Джобса к буддизму со столь же глубоким интересом к «минималистской» эстетике, к способности концентрироваться на чем-то главном. Но не все могли уверенно сказать, были эти увлечения Джобса просто инструментом для воздействия на окружаюших, или таким образом Стив все-таки пытался преобразовать самого себя.
А если так, то с какой целью?
Дэн Коттке не раз отмечал, что понимание Джобсом сущности дзен никогда не сопровождалось для него внутренним покоем, мягкостью по отношению к другим. Они часто играли вдвоем в шахматы, созданные еще в Германии XIX века, – так называемый Kriegspiel. Игроки обычно сидят спинами друг к другу, и каждый видит на доске только свои фигуры. Координатор (обычно эту роль играла Элизабет Холмс) следит за тем, чтобы не нарушались правила. Расположение вражеских фигур игроки обязаны определять по косвенным данным.
Хорошая тренировка.
Джобсу такая игра нравилась.
Хотя Дэн Коттке пришел к вегетарианству еще на первом курсе Рид-колледжа, он никогда не заходил в нем так далеко, как Джобс. У Стива с самого начала проявилось стремление к самым экстремальным диетам: например, он мог на протяжении недель питаться одними только яблоками или морковью. А узнав о «целебной системе бесслизистой диеты» немца Арнольда Эрета, он надолго стал ее приверженцем.
В систему Эрета входили обязательные многодневные посты.
«Джобс начал с двухдневных периодов воздержания и в дальнейшем пытался растягивать их на неделю или даже больше, прерывая их тщательно спланированными периодами, когда надо было пить много воды и питаться зеленью. Через неделю начинаешь чувствовать себя фантастически, говорил он. Получаешь массу жизненных сил благодаря тому, что не надо переваривать всю эту обычную еду. Я был в отличной форме. Я чувствовал, что могу вскочить и пойти хоть в Сан-Франциско в любой момент»[106].
Одним из первых учителей (гуру) Джобса стал Роберт Фридланд (род. 1951) – горячий и неутомимый последователь восточной философии. Обычно своих учителей Джобс выбирал сам, но с Робертом Фридландом его свел случай. Джобс больше чем когда-либо находился тогда в поиске. Кто мы такие, зачем мы здесь, ради чего что-то делаем, какие истинные ценности у человека? Как создается карма? Стива занимали смелые эксперименты с диетами и наркотиками, медитация – в одиночку или с друзьями. Джобс вообще все проверял сам, он никому не верил на слово.
Фридланда трудно было не заметить.
Он ходил по Рид-колледжу в свободных индийских одеждах.
Он к тому же успел нажить кое-какую биографию – отсидел два года за хранение наркотиков. Яркий оратор, он мог убедить слушателей почти в чем угодно. Среди прочего, он активно выступал за легальность «травки».
Однажды Джобс зашел в его комнату в общежитии (не было денег, хотел загнать ему электрическую пишущую машинку) и застал Фридланда в постели с девушкой. Конечно, Стив попытался уйти, но Фридланда появление соседа по общежитию ничуть не смутило. Он просто предложил Стиву присесть тут же на стул и… подождать.
Такой у него характер.
Несколько лет Стив воспринимал Роберта Фридланда как своего настоящего гуру. Роберт был на четыре года старше Стива, хотя в Риде они учились на одном курсе. Семейная история Роберта тоже была непростой. Родители – Илона и Альберт Фридланд – евреи из Восточной Европы. Отец прошел через Освенцим. После войны оба эмигрировали в Америку, где Альберт успешно занялся архитектурой в Чикаго. В общем, семья была совсем не бедная, а родной дядя Роберта по матери – Марсель Мюллер – вообще был настоящим миллионером и жил в Швейцарии.
Однажды Фридланд попался на хранении таблеток ЛСД.
Целых два года он провел в тюрьме, но, выйдя на свободу, тут же поступил в Рид-колледж. Двухлетняя отсидка не отбила охоту к активной жизни, он очень быстро занял пост председателя студенческого союза. В дальнейшем он, кстати, тоже стал миллиардером[107]. «Это Роберт переключил меня на другой уровень сознания», – не раз подчеркивал Джобс.
Стив тоже произвел на Роберта впечатление.
«Он [Джобс] всегда ходил босиком, – вспоминал Фридланд. – Но что меня больше всего в Стиве поражало – это его постоянное внутреннее напряжение. За что бы он ни брался, обычно он доходил в своем увлечении до выходящих за разумные пределы крайностей».
И далее: «Одним из коронных приемов Джобса было смотреть прямо в глаза человеку, с которым он разговаривал. Он мог смотреть им прямо в их е…аные зрачки, задавать какой-то неслышный вопрос и ждать ответа, ни на секунду при этом не отводя взгляда в сторону».
Дэн Коттке не раз, говоря о Джобсе, использовал выражение: «Поле искажения реальности». По мнению Дэна, этому Стив научился у Фридланда.
«Роберт имел мощную харизму, несомненно, был мошенником и, благодаря сильной воле, легко менял любую ситуацию в свою пользу. Он был переменчив, уверен в себе, слегка диктатор. Стив восхищался всем этим. Когда я впервые встретил Стива, он был робким и незаметным парнем. Я думаю, Роберт научил его многому по части того, как подавать и продавать (себя. – Г. П., С. С.), – как выходить из собственной скорлупы, как брать самую трудную ситуацию под контроль»[108].
Сейчас понятно, что весьма существенную роль в создании будущей «фруктовой компании», знаменитой «Apple», сыграл еще один факт, связанный с Робертом Фридландом.
Его швейцарский дядюшка Марсель Мюллер владел в США, неподалеку от Портленда, яблочным садом площадью около 220 акров и хозяйством по переработке плодов. Управление он полностью доверил племяннику. Надо заметить, что успешная работа любых аграрных хозяйств, особенно садоводческих, всегда зависит от наличия низкооплачиваемых сезонных рабочих (это прекрасно описано в известном романе американского писателя Джона Ирвинга «Правила виноделов». – Г. П., С. С.).
Роберт блестяще справился с порученной ему задачей. Воспользовавшись своей известностью в широком мире искателей восточной мудрости, он быстро преобразовал хозяйство в дружную коммуну. Называлась она «Всё в одном», и там могли собираться ищущие просветления студенты, бесплатно при этом, только за еду и крышу над головой, выполняя все необходимые сельскохозяйственные работы. Джобс приезжал в коммуну вместе с Дэном Коттке и его девушкой Элизабет Холмс. По словам Элизабет, они дружно производили сидр. Задачей Джобса было заставить всех правильно подрезать ветки яблонь. Задача Джобса состояла еще и в руководстве бригадой «разных уродов», как выражалась девушка.
Видимо, уже тогда (может, из-за непомерного увлечения строгими диетами) у Стива начались проблемы с пищеварением. По воспоминаниям той же Элизабет, монахи и послушники из храма Кришны в огромных количествах готовили вегетарианскую пищу. Приезжая к ним, Джобс наедался так жадно и плотно, что Элизабет одно время считала, что у него булимия[109], а потом Стив невольно все съеденное извергал из себя…
Впрочем, страсть к лидерству, непомерно выраженная у обоих, довольно быстро привела к напряженности в отношениях Стива Джобса и Роберта Фридланда. Многие считали «яблочную коммуну» убежищем от мирского материализма, но сам Фридланд откровенно преследовал собственные вполне прагматические интересы: его жильцам приходилось пилить и колоть дрова на продажу, изготовлять давильные прессы для яблок, помогать во многих коммерческих начинаниях, а им за это ничего не платили…
Ну а учеба… В Рид-колледже Джобс практически не посещал курсы, которые его не интересовали. Зато полезную для себя информацию впитывал лучше, чем губка. Каллиграфия и составление шрифтов – вот что с самого начала привлекло его внимание. На этих занятиях говорилось не только о том, как красиво можно научиться писать от руки, но и о всевозможных шрифтах, об их гармоничном и сбалансированном расположении на странице, о типографском макетировании, вообще об истории письма и книгопечатания. В будущем Джобс любил подчеркивать тот факт, что его деятельность одинаково связана и с наукой, и с искусством. Айзексон приводил такое его высказывание: «Если бы я не попал на курс каллиграфии в колледже, Mac (компьютер. – Г. П., С. С.) никогда не имел бы такого количества шрифтов. А поскольку “Windows”[110] просто скопировали мой Mac, то очень вероятно, что у персональных компьютеров этих шрифтов вообще не было бы…»[111]
В Рид-колледже Джобс жил в неотапливаемой квартирке над гаражом – за 20 долларов в месяц. Элизабет Холмс, подруга Дэна, готовила и для него, стараясь при этом соответствовать диетам, которых Стив придерживался. В теплую погоду он действительно ходил босиком; сандалии надевал только во время снегопада. Когда в карманах не оказывалось даже мелочи, сдавал бутылки из-под «содовой». Подрабатывал на факультете психологии, налаживая там электронное оборудование для экспериментов над животными. Иногда к Стиву приезжала Крисанн. По наивности своей она по-прежнему считала, что Джобс ищет исключительно чудесного просветления.
«Я рос в магическое время, – вспоминал и сам Джобс. – Наше сознание было расширено благодаря дзен и благодаря ЛСД». Он все еще никак не мог отказаться от той странной идеи, что именно психоделики должны его «просветлить».
«ЛСД показывает, что у любой монеты есть обратная сторона, хотя вы не можете вспомнить этого, когда действие кислоты прекращается. Но вы все равно знаете это. Благодаря этому усилилось и мое понимание того, что действительно важно. Это, конечно, умение создавать великие вещи и вводить их [великие вещи] обратно в поток истории и в человеческое сознание».
9
Никогда и нигде новая эпоха (тем более эпоха персональных компьютеров) не начиналась и не могла начаться с одной попытки. Стремительно развивалась техника, накапливался опыт, росли специалисты. При этом на их развитие оказывали влияние самые разные события, даже откровенно скандальные.
Для Стивена Джобса и Стивена Возняка таким событием послужил шумный судебный процесс между корпорациями «Sperry Rand» («Сперри рэнд») и «Honeywell» («Ханивелл»), связанный с патентом на ENIAC – компьютер, созданный еще во время Второй мировой войны.
Сотрудники «Sperry Rand» занимались почти исключительно военной техникой (электротехникой и электроникой). В 1964 году «Sperry Rand» обвинила корпорацию «Honeywell», производившую электронные системы управления и автоматизации, в нарушении авторских прав. Суд, однако, признал конкретный рассматриваемый патент не имеющим юридической силы – в связи с тем, что он был написан на основе открытых, всем доступных сведений, в частности опирался на давно опубликованные работы знаменитого математика Джона фон Неймана (1903–1957) и Джона Винсента Атанасова (1903–1995). Таким образом, с самого начала своего развития идея электронно-цифрового компьютера оказалась незащищенной авторским правом[112].
Для ясности приведем схему так называемой компьютерной архитектуры. Она была создана (в основном варианте) инженером Говардом Эйкеном (1900–1973) и Джоном фон Нейманом, и мы приводим ее только для того, чтобы стало понятно, что нового внесли в нее создатели персональных компьютеров.
При детализации этой (конечно, очень грубой) схемы возникают интересные нюансы. Например, хранятся ли инструкции программы вместе с данными (и обрабатываются ли вместе с ними), как в варианте фон Неймана, или хранятся отдельно, как у Эйкена? В персональных компьютерах арифметико-логическое устройство (процессор) и устройство управления, как правило, входят в одну интегральную схему (располагаются на одном чипе). Техническая возможность этого стала очень важным шагом в создании персональных компьютеров. В устройство управления обязательно входит генератор тактовой частоты, по которому синхронизируются все операции в компьютере; память должна подразделяться на оперативную (для быстрого обмена нужными данными с процессором, в идеале – с той же скоростью, как выполняются операции) и долговременную.
Собственно говоря, основные препятствия для создания персональных компьютеров были связаны в основном с качеством (быстродействием, надежностью, габаритами) этих составных частей.
Вот несколько значимых фактов.
Фирма «Intel» рано начала работать над усовершенствованием чипов разного предназначения. Главной ее специализацией на первых порах было производство чипов памяти. Ими стали заменять память на магнитных сердечниках, которая использовалась в компьютерах предыдущего поколения. Чипы хорошо расходились (даже входили в наборы «Сделай сам») и могли использоваться не только в компьютерах. Цена на них была примерно один цент за один бит (у чипа Intel 1103 емкостью один килобит).
Микропроцессоры (ЦПУ – «центральное процессорное устройство») вместе с обеспечивающими их взаимодействие с другими частями компьютера устройствами на одном и том же чипе сильно расширили эту специализацию. В 1971 году появился микропроцессор Intel 4004, выпускавшийся для калькуляторов по заказу японцев. Интегральная схема его на крошечной плате содержала 2250 транзисторов и могла выполнять 90 тысяч операций в секунду. В следующем году появился микропроцессор Intel 8008. Затем научно-исследовательский центр Xerox PARC в Пало-Альто разработал первый лазерный принтер. Все равно цена первых образцов зашкаливала так, что для вывода получаемой информации чаще всего пользовались куда более примитивными принтерами, походившими на электрическую пишущую машинку.
Для ввода информации, в том числе программ, применялись перфокарты или перфолента. Одним из самых важных требований к персональному компьютеру была, конечно, возможность хранения программ в его памяти. Для долговременной памяти чаще всего использовалась магнитная лента (были еще магнитные барабаны и очень большие магнитные диски).
Конечно, некоторые фирмы уже тогда пытались создать нечто вроде настоящего персонального компьютера. Уже в 1971 году «Scientific American» («Сайентифик Америкен») начала рекламировать компьютер Kenbak 1. Цена этой машины казалась тогда вполне приемлемой – 750 долларов, но рынок новинку не принял. Как говорится, время еще не пришло.
В 1973 году компания «Hewlett – Packard» начала выпускать свой, ну, скажем так, не совсем еще компьютер, а скорее программируемый калькулятор, над усовершенствованием которого позже работал и Стив Возняк; но решительным толчком к созданию первых персональных компьютеров послужило создание сетей для распространения текстовой информации.
В Европе, кстати, тоже велась разработка так называемых систем «телетекста», то есть систем, использующих составляющие телевизионного сигнала, не участвующие в передаче изображения. Это прежде всего французский Minitel, система небольших терминалов, использовавших телефонную сеть и внешне напоминавших персональные компьютеры; эта информационная система использовалась для заказа билетов, справок о погоде и т. п.
Тогда же появился другой предшественник Интернета – ARPANET.
В том же 1973 году вошел в употребление хорошо известный ныне символ @, а для рассылки внутренней служебной информации придумали электронную почту. Кстати, упоминавшийся выше микропроцессор Intel 8008 был разработан специально для устройства Datapoint 2200 – еще одного предшественника будущих полноценных персоналок. Устройство Datapoint 2200 позиционировалось его создателями как «программируемый компьютерный терминал» и обладало уже настоящей клавиатурой и экраном.
Все-таки первый реально поступивший в широкую продажу персональный компьютер (не набор деталей «Сделай сам», а именно компьютер) появился, как ни странно, во Франции. Это был Micral – на базе микропроцессора Intel 8008.
«Разработчик Ти Трюонг спроектировал эту машину, а Филипп Кан написал программное обеспечение. Трюонг, основатель и президент французской компании R2E, создал свой Micral как замену мини-компьютеров (размером тогда, кстати, не более письменного стола и весивших всего около полутонны. – Г. П., С. С.) в ситуациях, где не требовалось большой скорости и объема вычислений, таких, к примеру, как контроль индустриальных процессов или сбор денег на платных дорогах. Micral продавался за 1750 долларов, но в общем так и не проник на рынок США. В 1979 году Трюонг продал его фирме “Bull”, больше известной выпуском банкоматов»[113].
Ну а первый американский компьютер на базе микропроцессора Intel 8008 появился только в 1974 году. Впрочем, с коммерческой точки зрения эта попытка тоже не оказалась успешной. У новой машины было всего четыре килобайта внутренней памяти, долговременная память – на базе магнитофонной кассеты, интерфейсы – на базе телетайпа и осциллографа. Впрочем, в 1975 году появилась новая версия – уже с 16 килобайтами памяти. Было продано всего около двухсот таких машин, что трудно назвать успехом[114].
Научно-исследовательский центр Xerox PARC в Пало-Альто мало зависел от центральной администрации фирмы «Xerox». В 1975 году там создали свой собственный компьютер Alto, оказавший большое влияние на всю компьютерную индустрию. В Alto уверенно использовался новый графический интерфейс: окна, иконки, мышь с курсором. Стала возможной распечатка документов на лазерном принтере, разработанном той же фирмой. И прикладные программы оказались передовыми: текстовый редактор Bravo, позволявший распечатывать тексты на лазерном принтере в том виде, в каком они появлялись на экране, без деформации (принцип WYSIWYG – What You See Is What You Get – «что видишь, то и получишь»), создание цветных изображений, графический редактор, наконец, электронная почта[115].
В будущем успехи фирмы «Xerox» весьма помогут Джобсу в работе над компьютерами Lisa и Macintosh, но пока до этого было далеко.
«Нужно стараться выбирать лучшее из созданного человеком и применять этот опыт в своем деле, – признавался Стивен Джобс. – Пикассо говорил: “Хорошие художники копируют, великие воруют”. Мы никогда не стыдились воровать великие идеи. Успех нашей компании [“Apple”] в большой степени зиждется на том, что работавшие над нашим компьютером люди были музыкантами, поэтами, художниками, зоологами и историками. Так уж сложилось, что при этом они оказались лучшими».
В те же годы совершилась еще одна революция: появились видеоигры.
Массовому производству видеоигр чрезвычайно способствовали появление и быстрое расширение заинтересованной клиентуры и создание специальных игровых приставок. Во многом это были предшественники будущих персональных компьютеров как с точки зрения взаимодействия с ними человека, так и по своей архитектуре.
10
В начале 1974 года, бросив Рид-колледж, Стив Джобс вернулся к родителям. Работать он решил в фирме «Atari» («Атари»). Да, именно так: решил. Именно сам. Однажды явился в приемную и заявил заместителю директора по персоналу, что не уйдет, пока не получит работы. Основал «Atari» инженер и предприниматель Нолан Бушнелл (род. 1943). Основным видом деятельности фирмы считался выпуск игровых автоматов и консолей для видеоигр и (несколько позже) персональных компьютеров, неудивительно, что фирма эта оставила заметный след в истории информатики. Имя самого Нолана Бушнелла со временем было внесено в списки Зала славы компьютерных игр и Зала славы ассоциации бытовой электроники. По версии журнала «Newsweek» («Ньюсуик») он был внесен в список «пятидесяти человек, которые изменили Америку».
