Геннадий Прашкевич
Стивен Джобс. Нарцисс из Кремниевой долины
Глава третья
«Сгустилась в яблоко туманность…»
1
Двадцатый век.
Семидесятые годы.
«Это было невероятное время для музыки, – вспоминал Джобс. – Так, будто ты живешь в одно время с Моцартом и с Бетховеном. В самом деле. Люди будут вспоминать это наше время именно так, не иначе. Мы с Возом были глубоко убеждены в этом».
Ибо время пришло перемен…
«Мы разыскали одного парня в Санта-Крус, он выпускал бюллетень новостей о Бобе Дилане. Дилан записывал все свои концерты, и кое-кто из его окружения явно не отличался щепетильностью, поэтому повсюду было полно его магнитофонных записей. Контрабандных, конечно. У этого парня точно было всё»[80].
Разница в возрасте нисколько не мешала друзьям.
Один (Возняк) – старшекурсник. Он старался как можно дольше задержаться в своем замкнутом мирке. Другой (Джобс) – старшеклассник. Этот рвался в открытое будущее.
Конечно, каждый видел это будущее по-своему.
Характерна в этом смысле история с «голубым ящичком».
Воз собирался записаться в университет Беркли – шел 1971 год. В журнале «Esquire» («Эсквайр») он увидел статью журналиста Рона Розенбаума, который с невероятной откровенностью (в те годы такое было еще возможно) рассказывал, как легко и ловко можно «хаковать» телефонные линии.
«Я нахожусь в богато обставленной комнате Эла Гилбертсона (конечно, журналист описывал своего героя под вымышленным именем. – Г. П., С. С.) – создателя “голубого ящичка”. Эл держит на ладони один из этих своих ящичков, показывая 13 красных кнопок на пульте. Его пальцы будто танцуют по кнопкам, извлекая негармоничные электронные “бипы”. При этом он старается объяснить мне, как такой “ящичек” ни много ни мало ставит всю мировую телефонную систему, спутниковую, кабельную и т. д. на службу тому, кто им оперирует, причем бесплатно.
Этот ящичек дает вам власть супероператора.
Вы берете под контроль тандем (в данном случае – специальный переключатель на центральной телефонной станции. – Г. П., С. С.) – при помощи этой кнопки (он нажимает верхнюю кнопку указательным пальцем, и ящичек издает писк на высокой ноте), а вот так (ящичек снова пищит) контролируете переключательную систему звонков на дальнюю дистанцию телефонной компании со своего милого маленького телефончика или с любого старого таксофона. Телефонистка работает из определенного места, то есть телефонная компания всегда точно знает, где она сейчас находится и что делает. Но когда с помощью голубого ящичка вы оседлали линию, например, использовав какой-то бесплатный номер, допустим, Holiday Inn 800, они ничего не знают о том, где вы находитесь, и откуда взялись, и как проникли в Сеть, и, тем более, как ввели этот свой номер. Они даже не понимают, что в Сети сейчас происходит нечто незаконное. И вы запросто можете все это скрывать, используя столько промежуточных уровней, сколько вам требуется. Вы можете позвонить своему соседу будто бы с каких-нибудь Белых Равнин, а потом через трансатлантический кабель – в Ливерпуль, а потом обратно – уже через спутник[81]. Вы даже можете позвонить самому себе с любого таксофона, и сигнал обойдет вокруг Земли и придет на соседний таксофон. Плюс ко всему вы еще сэкономите десятицентовик.
И телефонная компания не может проследить такие звонки?
Нет, конечно, если все сделано правильно».
После такого восторженного вступления следовал подробный рассказ Эла Гилбертсона о том, как он уже продал мафии партию из тысячи таких волшебных «ящичков» по 300 долларов за каждый[82].
Возняк настолько заинтересовался статьей, что тут же позвонил Джобсу.
Кстати, интерес Воза к статье был совершенно бескорыстным, просто его поразила «крутизна» идеи.
А вот Джобса привлекла возможность заработать.
Отношение Стивена Джобса к деньгам всегда было сложным.
Сами по себе деньги не имели над ним какой-то особенной власти (об этом писали многие, знавшие Стива), но он достаточно рано понял, как тесно и мощно деньги могут быть связаны с властью и всякими интересными возможностями. Поэтому в истории созданного им с Возом собственного маленького «голубого ящичка» Стив Возняк отвечал за техническую сторону дела, а Джобс за всё остальное. Для начала он выяснил, что загадочным собеседником журналиста Розенбаума был некто Джон Дрейпер – хакер, известный под прозвищем Капитан Кранч.
Вот надо же, ты собираешь «обыкновенную» голубую коробочку и звонишь бесплатно по всему миру!
Толчок к открытию, сделанному Дрейпером, кажется почти анекдотическим. «Он обнаружил, что если подуть в сувенирный свисток, прилагавшийся к крупяному завтраку с аналогичным названием [Cap’n Crunch], то в результате высвистывается четкий тон частотой в 2600 герц, используемый телефонными компаниями для коммутации вызовов на большие расстояния»[83]. То есть речь шла всего лишь о свойствах некоего тонального набора, кстати, существующего до сих пор.
Тему больших денег, которые можно было заработать с помощью «волшебного ящичка», в «Эсквайре», конечно, непомерно раздули, по крайней мере Капитан Кранч ничего особенного не заработал. Согласно книге Стивена Леви, уже после появления статьи Розенбаума в «Esquire» Капитан Кранч продолжал работать инженером – на полставки. Длинноволосый, небрежно одетый, он ничем не выделялся из среды своих приятелей, да и открытие его не было оригинальным. Нечто подобное за десять лет до Капитана Кранча разработал другой хакер из Массачусетского технологического института – Стью Нельсон. Позже ему приходилось встречаться с Джоном Дрейпером, и он не очень высоко оценивал технические способности этого вдруг ставшего известным парня. В том же интервью Розенбауму сам Капитан Кранч признавался: «Я просто изучал систему. Телефонная компания – это система, и компьютер – система, понимаете? Если я чем-то занимался, то именно исследованием системы. В конце концов, телефонная компания сама по себе – компьютер, ничего больше»[84].
Телефонные похождения Капитана Кранча не были окрашены в криминальные тона. Он просто искал и определял телефонные коды разных стран, а затем использовал их для того, чтобы перепрыгивать с одного трака на другой, прослушивая последовательности щелчков, по мере того как сигнал переходил с линии на линию. После статьи в «Esquire» Капитана Кранча довольно быстро рассекретили и в 1972 году поймали на нелегальных звонках в Австралию – на номер, с которого сообщали всем звонившим названия самых лучших мелодий в Down Under.
В итоге Капитан Кранч отделался условным наказанием, а вот статья Рона Розенбаума в журнале «Esquire» умному человеку могла подсказать многое.
Например, она прямо называла конкретный технический журнал, в котором содержался список всех ключевых частот, а это было уже серьезно. Телефонная компания АТ & T тут же потребовала изъять указанный номер журнала из всех библиотек, но Воз сразу понял, насколько важно разыскать точную информацию о частотах – хотя бы для того, чтобы самому собрать такой вот «голубой ящичек». Он не считал эту задачу сложной. «Это было невероятно просто, хотя может быть только тысяча человек во всей стране, знатоков техники вроде меня, могла вообще понять, как все это действует и как все это использовать»[85].
В общем, Воз позвонил Джобсу: «Я начал говорить ему о потрясающей статье в журнале “Esquire” и о том, насколько все это имело смысл с технической точки зрения. Я сказал ему, что мы вполне можем подчинить себе всю систему. Она, оказывается, вполне открыта для атак. Если статья отвечает действительности, значит, все секреты телефонной компании торчат наружу, и люди вроде нас уже создают свои маленькие собственные телефонные сети»[86].
Техническая информация в журнале «Esquire» действительно выглядела вполне конкретной. Скорее всего, Рон Розенбаум для своих делишек воспользовался каким-то доступным источником. Сообразив это, два Стивена, Воз и Джобс, отправились в техническую библиотеку при Центре Стэнфордского линейного ускорителя элементарных частиц (Stanford Linear Accelerator Cente, SLAC). В воскресный день библиотека не работала, но Воз (он часто бывал в этой библиотеке) знал, что попасть туда можно и в воскресный день.
Найдя нужный зал, Джобс и Воз занялись поисками.
«Каждый из нас листал разные книги. У меня в руках оказалась одна в голубой обложке, может быть, два дюйма толщиной. В ней говорилось о телефонных системах. Ну что-то вроде справочника CCITT (забытое теперь сокращение), то есть Comité Consultatif International Téléphonique et Télégraphique (Международный телефонный и телеграфный консультативный комитет). Я внимательно листал ее и быстро наткнулся на нужную страницу. Это было то, что мы искали: наиболее полный список частот для телефонного оборудования. В тот же вечер я отправился в “Sunnywale Electronics” и там купил некоторые [стандартные] детали для создания тонального генератора, типа тех, что обсуждались в статье. С таким набором я и явился к Стиву»[87].
Записав тона генератора на магнитофон, друзья тут же попытались воспользоваться методом, подробно описанным в статье. Начальный тон, 2600 герц, для «захвата» тандема вроде бы срабатывал, но с остальными дело наладилось не сразу, потому что точность воспроизведения тонов оказалась пока что недостаточной. К тому же на следующий день Воз уехал в Беркли, где записался на третий курс университета.
2
В Беркли Возняк продолжал собирать информацию.
Он тщательно изучил статью в «Esquire» и внимательно отследил все сообщения о телефонных «фриках» в прессе. О своих поисках он с удовольствием рассказал однокурсникам и, кажется, впервые почувствовал, что значит оказаться вдруг популярным.
Помимо описания уже известного «голубого ящичка», Возняк нашел описание другого – «черного», который позволял звонить вообще по любым номерам бесплатно. Подробное описание «черного ящичка» (ценой два доллара) тогда же появилось в журнале «Ramparts» («Рэмпатс»). Похоже, прессу охватила самая настоящая лихорадка телефонного пиратства. В итоге телефонная компания подала в суд на «провинившийся» журнал и к 1975 году сумела добиться его закрытия.
Все «голубые» и «черные» ящички, описанные тогда в прессе, были сплошь аналоговыми. По-настоящему новой оказалась только идея Воза сконструировать цифровой «ящичек». «Делая его цифровым, я мог сделать его действительно очень маленьким, и он должен был хорошо срабатывать, потому что использование кварцевых часов позволяло выдерживать частоту очень точно»[88].
Ко всему прочему, Возу удалось добиться экономного дизайна, ведь к этому времени он прекрасно знал, как устроены чипы. «Никогда мне не доводилось разрабатывать схему, которой я бы гордился больше: детали могли одновременно решать три задачи вместо двух»[89].
И главное, версия Воза работала!
На разработку ее он потратил чуть больше двух месяцев.
Собранный образец Воз привез Джобсу, и из его дома они тут же позвонили на случайно выбранный калифорнийский номер. Кто-то там взял трубку, и Джобс радостно закричал ему: «Мы звоним из Калифорнии! Через “голубой ящичек”!» Но адресат, видимо, не понял, что, собственно, происходит. А вот родителям, которые вскоре узнали о «голубом ящичке», обоим Стивам пришлось дать слово, что они не будут больше никому звонить… из дома! Родители не хотели иметь дело с представителями закона.
Через какое-то время Воз с Джобсом встретились с Капитаном Кранчем.
Следует отметить, что уже в те годы, задолго до возникновения Интернета, контакты между хакерами, телефонными «фриками» и тому подобным «странным» народом были налажены очень неплохо – по принципу разветвленной сети, при этом с самыми разными типами связи.
Однажды Джобс сообщил Возу, что Капитан Кранч только что дал интервью на радиостанции KTAO в Лос-Гатосе. Конечно, друзья постарались с ним связаться. Они даже оставили для него сообщения, но все они остались без ответа. Случайно помог школьный приятель Воза – Дэвид Хёрд, который каким-то образом узнал, что под кличкой Капитан Кранч скрывается некий Джон Дрейпер. Хёрд рассказал друзьям, что теперь Дрейпер работает на калифорнийской радиостанции KKUP – в Купертино. Но когда Воз и Джобс позвонили на KKUP, оказалось, что Дрейпер и оттуда уже уволился. Правда, ему передали телефон друзей, и вскоре он позвонил, а потом даже сам приехал к Возу в общежитие.
Капитан Кранч оказался смешным энергичным парнем.
Мешковатый, с длинными волосами, свисающими на одну сторону, он вовсю нахваливал свой автоматический «голубой ящичек». Но Возняка больше всего поразил фургончик, в котором жил этот Дрейпер. Фургончик был практически пуст. Кроме аналогового «голубого ящичка» в нем находилась только антенна, напоминавшая по форме арбалет, – ее Дрейпер использовал, чтобы вести придуманные им пиратские радиопередачи под общим названием «Свободное радио Сан-Хосе». Ему часто приходилось переезжать с места на место, чтобы фургончик не запеленговали. В общем, Воз сразу понял, что Капитан Кранч совсем не такой уж крутой технический хакер, каким они его представляли. Но расстались они друзьями, даже обменялись номерами телефонов.
Той же ночью оба Стива попали в рискованную ситуацию.
Они ехали на старой машине Джобса по скоростному шоссе. Вдруг сломался генератор, все заглохло, погас свет, они едва дотащились до въезда на заправку. Оттуда позвонили, использовав «голубой ящичек». Подразумевалось, что с того места, где они застряли, звонок может быть только междугородным, однако оператор что-то заподозрил. Друзья попытались перезвонить, но оператор опять вмешался в их разговор. Наконец, не желая больше рисковать, друзья позвонили самым обычным образом – на ту мелочь, которую удалось наскрести в карманах. Они попросили приехать Капитана Кранча, но на заправке в этот момент появилась полицейская машина, причем так стремительно, что Джобс не успел спрятать «голубой ящичек».
Язык у Джобса был неплохо подвешен.
Он быстро сумел убедить полицейских, что увиденный ими «голубой ящичек» – это всего лишь новая модель электронного синтезатора. Правда, полицейские поверили не сразу. Они долго расспрашивали о назначении каждой кнопки. Да нет тут ничего особенного, раздраженно объяснял Джобс. Все эти кнопки вполне функциональны, а отдельная оранжевая вообще служит для «калибровки».
В конце концов приятелей отпустили.
«Наше настроение мгновенно изменилось. Мы боялись, что нас отвезут в тюрьму, а мы надули полицию. Это был хороший жизненный урок. После того как копы отпустили нас, мы, наконец, дождались Капитана Кранча с его фургончиком»[90].
Джон Дрейпер доставил друзей до самого дома Джобсов. Оттуда Воз, забрав свою машину, поехал в Беркли. Шел третий час ночи, неудивительно, что Воз заснул за рулем, попал в аварию и капитально разбил свой маленький «Ford Pinto». Сам он, к счастью, не пострадал, но все равно ему пришлось прервать университетские занятия и устроиться на работу. Надо ведь было теперь не только заработать деньги на обучение, но и купить машину. «Если бы не авария, – вспоминал он позже, – я бы тогда ни на день не прервал занятий и, возможно, никогда бы не создал Apple»[91].
3
В общем, развлечений у друзей хватало.
Однажды они даже дозвонились в Ватикан.
Воз представился дипломатом Генри Альфредом Киссинджером, которому зачем-то понадобился папа Павел VI. Но звонили друзья из уличной кабины, и телефонисты Ватикана сразу догадались, что не стал бы известный дипломат связываться с ними из столь банального места.
Постоянно усовершенствуя «голубой ящичек», Воз добавил к ряду кнопок еще одну – позволявшую заранее программировать номера из десяти цифр, чтобы не набирать каждый раз всю последовательность на аппарате в уличной телефонной будке. При этом, по словам Воза, он (в отличие от Джобса) никогда не пытался с помощью «голубого ящичка» экономить личные деньги. С его точки зрения, это было бы прямым воровством. Вот совсем другое дело – звонки с целью открыть слабые места и секреты телефонной компании. Тут не воровство, конечно. Такая у Воза была логика. Хотя иногда он все-таки не удерживался (возраст!) и звонил по так называемой «юмористической» телефонной линии.
«Я способен был даже спеть государственный гимн по такой линии. Может, так и сделаю когда-нибудь»[92].
4
Влияние Джобса на Стива Возняка сказалось прежде всего в том, что детская возня с «голубым ящичком» быстро превратилась в чисто коммерческое мероприятие.
«Очень долго я говорил людям, – писал в своих воспоминаниях Воз, – что я тот самый телефонный фрик, у которого действительно есть какие-то этические принципы и который всегда платит за свои личные звонки, а цель моя – исследование системы. И это было правдой. Я получал большие счета за телефон, хотя мой “голубой ящичек” позволял делать звонки даром. Но однажды Стив [Джобс] сказал мне: “Давай лучше будем продавать нашу продукцию”. Продавая “голубые ящички”, мы на самом деле передавали новую технологию всем тем, кто пользовался ею для того, чтобы звонить подружкам и тому подобное, то есть экономить личные деньги на звонках. Так что, оглядываясь назад, я думаю, что все-таки – да, я тогда стал причастен к преступлению»[93].
Интересно, что на долю Воза выпала не только техническая часть дела, но и само распространение «голубых ящичков». В основном они расходились по общежитиям. Студенческим, понятно. Ходили друзья вместе, но разговаривать с покупателями приходилось Возу. В методике, придуманной им, крылась некая наивная хитрость.
Вот, скажем, как уберечься от опасности доноса в полицию?
«Мы стучались в дверь (обычно мужского общежития) и спрашивали: “Чарли Джонсон тут?” Они в свою очередь спрашивали: “Кто такой этот Чарли Джонсон?” Я им отвечал: “Ну, это тот парень, который бесплатно звонит по телефону”. Если реакция на мои слова была типа “это круто” и мы видели, что незнакомые парни хотят поговорить о незаконных звонках, я добавлял, что вот есть такие “голубые ящички”»[94].
Короче, если становилось ясно, что собеседник попал на крючок, один из Стивов предлагал прийти в общагу еще раз, часов в семь вечера, и устроить уже настоящую демонстрацию.
Все же на продаже «голубых ящичков» друзья заработали немного.
Впоследствии Воз подробно рассказал об экономике их «производства».
Вначале комплектующие для сборки таких «голубых ящичков» стоили около 80 долларов. Правда, чипы удавалось покупать у оптовиков, но все равно за маленькие партии нужно было платить дорого. Потом, когда многим мелким фирмам удалось наладить собственное изготовление печатных плат, цена на чипы упала до 40 долларов. Ну, а целиком «голубые ящички» продавались по 150 долларов, и Джобс с Возом честно делили доход. Всего им удалось заработать около 15 тысяч долларов. Их это очень устраивало, но они боялись полиции.
5
«Однажды у нас со Стивом оказался на руках “голубой ящичек”, готовый для продажи. Стиву как раз понадобились деньги, и он хотел, чтобы мы продали его в тот же день. Правда, день оказался воскресный. По пути в Беркли мы остановились перекусить в Саннивейле – в пиццерии. Там мы обратили внимание на парней за соседним столиком. Они выглядели круто, и мы завязали с ними разговор. Выяснилось, что они не прочь увидеть наш “ящичек” и, может, даже купить его. Мы прошли к заднему выходу из пиццерии, там находился телефон-автомат. Стив достал “голубой ящичек”, а они дали нам свой номер в Чикаго, с кодом 312, для проверки. Нас быстро соединили, но к телефону никто не подошел. Все равно эти ребята были в восторге и заявили, что обязательно купят такой вот “ящичек”, только сейчас у них с собой нет денег. Мы вышли к парковке, чтобы сесть в машину Стива, но один из парней подошел со стороны водителя и наставил на нас длинный черный револьвер. И потребовал отдать им “голубой ящичек”. И Стив, испугавшись, отдал его.
Грабители спокойно пошли к своей машине.
Потом, правда, один из парней вернулся и объяснил, что у него, ну не врет он, действительно нет при себе денег, а “ящичек” ему позарез нужен. Нам, сказал он, позже обязательно заплатит. Он даже свой телефонный номер дал, чтобы мы могли позвонить»[95].
Несколько раз эти парни впрямь созванивались с Возом, опять и опять обещая заплатить, но при этом настойчиво просили научить их, как правильно пользоваться отнятым у друзей «голубым ящичком». Возу это страшно не нравилось. Он даже обдумывал способы мести, например, хотел подсунуть парням номер полиции. Но ничего такого он все же не сделал, и с грабителями друзья никогда больше не встречались.
6
К созданию «Apple» (и компьютера, и компании, главного дела их жизни) Стивен Джобс и Стивен Возняк шли каждый своим путем.
«Я тогда получил работу моей мечты, – писал позже Воз. – Но я не создавал компьютеры. Это была просто интересная работа по разработке калькуляторов в “Hewlett – Packard”. Я на самом деле думал тогда, что проведу там всю оставшуюся жизнь».
А Джобс летом 1972 года только-только окончил школу.
Следующие два года оказались для Джобса сложными. Он провел их в поисках пути, правда в основном наугад. И, конечно, эти годы стали для него временем оттачивания важнейших человеческих качеств, особенно – умения воздействовать на других людей, увлекать их.
К тому же весной 1972 года у него появилась девушка.
Звали ее Крисанн Бреннан, тоже школьница. «Мы вместе работали над мультфильмом, затем стали вместе выходить, и она стала моей первой настоящей подружкой». Родители Крисанн в это время разводились, она тяжело переживала происходящее в семье. Страдания Крисанн, как ни странно, притягивали Джобса. Брошенный ребенок (он лелеял в себе это чувство), он почти непроизвольно тянулся к чужим трагедиям. Всю жизнь его интересовали люди в чем-то надломленные.
«Стив был в своем роде сумасшедшим, – вспоминала Крисанн. – Но он понимал меня с полуслова. И он мне понравился. Он был такой худой, и жилистый, и полный энергии. Он носил синие джинсы с таким количеством огромных дыр, и казалось, что это просто клочья ткани болтаются на его ногах… Но рубашка Стива всегда была выглажена…»[96]
Благодаря воспоминаниям Крисанн Бреннан (понятно, написанным спустя много лет) мы сейчас хорошо представляем, как выглядела комната, в которой Стив жил в доме приемных родителей.
«Кровать, шкаф, окрашенный в темный цвет, комод и небольшой письменный стол, стоявший у окна, выходившего на улицу. Я заметила на столе пишущую машинку ярко-красного цвета (Джобса с детства тянуло ко всему яркому. – Г. П., С. С.). Я была впечатлена, что Стив владеет такой передовой техникой. Из того времени в моей памяти сохранились его руки в момент использования машинки. У него были красивые, гладкие, интеллигентные руки с длинными элегантными пальцами. Когда он печатал, машинка выдавала набор из отдельных букв с шокирующей силой и скоростью. Руки Стива были созданы для всяких технологий. Тогда они являли собой настоящее продолжение пишущей машинки, естественное и подлинное с самого начала…»
«Все остальное в доме Джобсов было предсказуемым и простым, – с некоторым удивлением вспоминала Крисанн. – Бежевый диван, большое коричневое кресло La-Z-Boy и оттоманка, обеденный и кофейный столики из светлого дерева. Огромный телевизор занимал центральное место в гостиной, над ним висела книжная полка, на которой располагалась вся семейная коллекция примерно из пятидесяти книг (включая Книгу Иова) вместе со школьными фотографиями Стива и его сестры Патти. На одной фотографии Стив выглядел совсем круглолицым пятиклассником с хитрым наполовину прикрытым левым глазом; его красивое лицо было непослушным и очаровательным и почему-то загадочным…
В доме [Джобсов] по всей гостиной валялись коробки конфет, а на кухне, оформленной в стиле 1940-х годов, можно было всегда найти рулеты с джемом из ближайшего супермаркета. Рядом с гаражом стояла большая лодка – Стив и Патти любили кататься на водных лыжах. Еще там жил домашний кролик, который свободно бегал вокруг дома и на заднем дворе, что меня удивляло больше всего. А когда я заглянула в родительскую спальню, то увидела две односпальные кровати, оказывается, родители Стива спали раздельно, как самая настоящая пара из телевизионных сериалов 1950-х годов. Ни о какой романтике речи не шло. Это был дом сугубо практических вещей, дом без утонченной красоты, такое место, которым, как я представляла, должны были владеть чьи-то бабушка и дедушка…»[97]
Всю жизнь Стивен Джобс повторял: «По-настоящему красив лишь тот, кто красиво поступает». Но к нему самому это мало относилось. Свои поступки Стив почти всегда считал красивыми – возможно, пресловутый комплекс отвергнутого ребенка проявлялся и так. Позже, когда Крисанн забеременела, Стив был просто взбешен. Какая уж тут красота!
Окончив школу и получив аттестат, Стив переехал в летний домик на холмах над Лос-Альтосом. Конечно, Джобс-старший опять сказал (как раньше по поводу найденной в машине марихуаны): «Только через мой труп». Но на этот раз Стив даже объяснять ничего не стал, просто хлопнул дверью.
Освободившись от прямого влияния родителей, юный Джобс быстро вошел во вкус самых смелых (иногда небезопасных) экспериментов с «духовными практиками», привнесенными в жизнь молодежной революцией того времени и движением хиппи.
«Он начал эксперименты с фруктово-овощными диетами, длившиеся всю жизнь, в результате чего стал худым и нервным, как гончая. Он научился смотреть людям в глаза не мигая и подолгу молчать, внезапно прерывая молчание неожиданными словами. Эта странная смесь напряжения и отчужденности в сочетании с волосами до плеч и редкой бородкой придавала ему вид безумного шамана. Он постоянно мелькал где-то рядом и выглядел наполовину сумасшедшим, – вспоминала Крисанн Бреннан. – Казалось, вокруг него сгущается темнота»[98].
Джобс часто в те дни слушал Баха и упорно продолжал экспериментировать с ЛСД, вовлекая в это и свою подругу. Он всерьез считал, что кислота помогала ему понять что-то очень важное. Может, даже самое-самое важное. Что? Это он не брался объяснять. «Я, например, просто видел, как огромное поле пшеницы играет Баха. Это было самое удивительное ощущение из всех, какие я до той поры испытывал. Я чувствовал себя дирижером этой симфонии. Я видел, как Бах идет через поле».
Еще он любил играть на гитаре и писал стихи.
По словам Крисанн Бреннан, Стив часто бывал жестким и холодным (итог долгих тренировок), но при этом умел увлекать ее, подчинять своей воле. «Это было просветленное, но жестокое существо».
Однажды в самый разгар жаркого калифорнийского лета Стивен чуть не погиб, когда его красный Fiat загорелся посреди дороги. Конечно, Джобс-старший, несмотря на ссору, тут же приехал по звонку сына и забрал домой то, что осталось от автомобиля.
Но в США без машины никуда.
Срочно понадобились деньги на новую.
Торговый центр в Сан-Хосе как раз набирал (на летние каникулы) студентов, чтобы они развлекали детей, выступая перед ними в костюмах персонажей из «Алисы в Стране чудес». Менеджеру понадобились Алиса, Белый Кролик и Сумасшедший Шляпник. Конечно, Крисанн Бреннан и оба Стива устроились на эту работу.
«Мы выступали по очереди с другими людьми, потому что даже за 20 минут внутри наших плотных костюмов становилось страшно жарко и потно. – Так позже вспоминал Воз. – Мы едва могли дышать. Иногда я был Белым Кроликом, а Стив – Сумасшедшим Шляпником, иногда наоборот. Это было довольно забавно, поскольку объемные костюмы здорово ограничивали наши движения. Помню, как однажды я изображал Сумасшедшего Шляпника, а десяток веселых детей вокруг стали хватать меня за руки и крутить смеха ради. А я никак не мог их остановить, нам не разрешалось разговаривать с окружающими. Но меня так забавляла эта работа, что ради нее я даже сократил свои рабочие часы (Возняк занимал тогда место инженера. – Г. П., С. С.) и согласился на минимальную почасовую оплату на всю неделю. Я любил смотреть на веселые лица детей. Мне нравилось с ними играть. А вот Стиву (Джобсу. – Г. П., С. С.) – это не очень нравилось. Он говорил мне: “Это совершенно дурацкая работа”. И добавлял: “Нам за нее почти ничего не платят”»[99].
7
«В течение четырех лет [1973–1977] работы в компании “Hewlett – Packard”, – вспоминал Воз, – я постоянно занимался моими собственными электронными проектами. Теперь я вижу, что все эти проекты, плюс те, которые я выполнял в детстве и все то, чему меня учил папа, были прочными нитями тех знаний, которые, сплетаясь, привели к разработке первого и второго компьютеров Apple».
В «Hewlett – Packard» Возу нравилось.
«В школе я был большим специалистом по обыкновенным логарифмическим линейкам, так что, когда впервые увидел калькулятор, был потрясен. На логарифмической линейке хорошо если вы получите точность числа хотя бы с тремя знаками после запятой. Научные калькуляторы обеспечивали десять знаков. HP 35 был первым научным калькулятором. И это был первый в истории калькулятор, который действительно можно было держать в одной руке. Он вычислял синусы, и косинусы, и тангенсы, всю тригонометрию и все логарифмические/экспоненциальные функции, которые приходится вычислять инженерам в процессе работы. Это было грандиозно».
Аллен Баум (приятель Воза) стажировался как раз в «Hewlett – Packard», разрабатывавшей калькуляторы. Он разрекламировал Воза начальству, в результате Стива вызвал на интервью вице-президент по инженерным разработкам. После вице-президента с Возом говорили подчиненные вице-президента и подчиненные подчиненных вице-президента. Но кончилось все прекрасно: Стива пригласили проектировать научные калькуляторы.
Он только и подумал тогда: «Боже мой!»
Он и раньше был яростным поклонником компании «Hewlett – Packard», а теперь по-настоящему увяз. Он даже скопил около 400 долларов (примерно 2,8 тысячи долларов в сегодняшних ценах) на покупку калькулятора HP 35.
Тогдашние представления Воза о том, как должна быть устроена «настоящая» компания, конечно, сильно отличались от представлений Джобса. «В моем представлении компания – это как семья, сообщество, где все заботятся друг о друге». С точки зрения Стивена Возняка, компания «Hewlett – Packard» была близка к такому идеалу. Когда в 1973 году началась рецессия и многие компании активно сокращали работников, компания HP сразу нашла свой путь. Увольнениям там предпочли снижение всех зарплат на 10 процентов. Это многих устроило.
Стив Воз всегда помнил слова своего отца о том, что работа – самое важное в жизни. Хуже всего в жизни, когда работу теряешь. К тому же в компании «Hewlett – Packard» никто не обращал внимания на то, как человек одевается и какой длины волосы носит. В десять часов утра и в два часа дня там непременно устраивали перерывы на чай и кофе, во время которых можно было обменяться любыми идеями.
