Геннадий Анатольевич Бурлаков
Материализация легенды
Путь Карающего Меча
Невидимые нити разрывали тело пополам. Серебряные, воздушные, смертельные, – они рвут тело на несчетное количество частей. Тяжесть оков навалилась не только на руки, но и на все тело. Это была тяжесть вины. Бремя ошибки не только растягивало тело человека на кресте, но неумолимо растлевало самое сердце бренного тела. Рой мыслей проносился в голове и оседал в душе неумолимым осадком. Сколько еще могло произойти, если бы все случилось по-другому. И осознание того, что механизмом – и рычагом и рукой, – совершившим переломный момент, был Я, – разъедает сознание. Свежевыпотрошенные чувства стекали слезами по ничего не выражающему лицу. Лицо, которого коснулись наивысшая скорбь и печаль, радость и счастье навеки потеряло способность что-либо изображать. Это функция, мимика, были атрофированы, как и чувства, из-за того что, не нужны больше своему владельцу.
Нити превратились в канаты дыбы. Дыба превратилась в крест. И невообразимое число таких вот воздвигнутых крестов предстало перед мысленным взглядом. Каждый живой человек, каждая сущность, осознанно или неосознанно делающая свой выбор, корчилась на кресте в страшных муках. И еще более тяжелым становится крест, ложащийся на плечи человека, понимающего свою роль в этом неподдающемся пониманию мире.
Толпа перед крестом получила очертания. Вот они, – Люди. Многих знаешь, некоторые – твои друзья, другие – враги. У всех свои цели, у каждого свой крест. Вот мать и судьи, братья и ученики, сестры и солдаты, цари и простые зеваки. Но среди них нет Его. Невидно Господа. Его ищешь ты в глазах пришедших? Но не находишь. Почему? Почему именно тот, кого бы ты больше всего хотел видеть здесь, не ищет тебя? Может потому, что он где-то в другом месте? Или потому, что ты ему не интересен? Нет! Все проще, и на много прозаичнее. Он везде, и повсюду. В уголке каждого глаза, в глубине каждой души, в каждом камне, на который они смотрят, и в каждом поступке, который совершают.
Вот уже путы не только причиняют боль, а начинают душить. Ты рвешь их одной своей волей. В руке появляется меч. Толпа все также с ненавистью смотрит на тебя. Для них ты не больше чем пыль. Ты уже давно прах, – и они не замечают Карающего Меча в твоей руке. Смотришь в эти глаза и… видишь свое отражение где-то глубоко в их подсознании. В этом отражении ты видишь человека, который сам вел себя всю свою жизнь, вплоть до неминуемого конца. Каждый шаг был тобой взвешен, каждое начинание одобрено. И вот во всем этом ты видишь Его касание и благословение. И ты видишь свои глаза, и в уголке этих глаз ты видишь Его. И на душе становится радостно и печально. Ведь вся твоя жизнь была благословлена и одобрена. Ты тот, кто принимал решения и сам выбирал путь. И вот когда путь закончился, ты понимаешь, что как бы ты не хотел что-то поменять в этом пути, путь этот все равно приведет тебя именно туда, куда вел тебя Он. И когда понимаешь, что это не только Бог вел тебя по этому пути, но и ты принимал в этом участие, исполняешься собственной гордости за тот путь, который уже совершил.
Карающий Меч становится не нужен, – и слишком опасен в твоих руках. Отдать его толпе слишком опасно для толпы. Вбитый в камень будет извлечен кем-то когда-то. Утопленный, – поднят со дна. Уничтожить его можно только вместе с собой. И тогда меч в руке поворачивается против его владельца, чтобы прекратить муки и страдания бесконечных смятений.
В момент смерти, когда сердце останавливается на одну бесконечную секунду, страх пронизывает все тело. Не за себя, не за бренное тело, – за меч. Жизнь проносится перед глазами, чередой кадров и ты пытаешься понять, все ли то, что ты и Он задумали, было совершенно.
В этот кошмарный момент сна тело Олега конвульсивно дернулось, и он проснулся.
Чат-007. Новый контакт
На новом сайте с социальной сетью появилась новая «подружка»:
Ю.Ш.: – Ты тут? – Я же вижу, что горит индикатор связи…
YА: – (смайлик плачущего человечка)
Ю.Ш.: – Почему ты плачешь? А не улыбаешься?
YА: – Он у меня в друзьях пропа-а-а-ал! У тебя тоже?
Ю.Ш.: – ВАА? Нет, он у меня в друзьях есть!
YА: – А у меня он исчез!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Ю.Ш.: – Добавь его с моих друзей!
YА: – Нет его там
Ю.Ш.: – Ну я не знаю!
YА: – И я не знаю. Мать говорит, что Волк прост внешне, но и очень многогранен вообще! Что он БОГ!!! И более ничего не может сказать – она его боготворит и боится… А в общем-то…
Ю.Ш.: – Если это сделал он, то как?
YА: – В моем компе какой-то вирус или как-то изменены настройки: я нигде не вижу ни одного человека с фамилией «В», и не вижу ни одной его фото. И на твоей странице тоже, как не искала. Не исключено, что для этого после ее лечения он и выключал мои компы. Не знаю даже, как к такому "заражению" и относиться. Но за мать я готова все ему простить. Никогда не могла представить, что смогу простить кому-то сознательную и умышленную поломку всех моих компьютеров сразу!!!… Мне бы только кто-то объяснил, зачем он это сделал!!! Все почтовые отправления на его ящик возвращаются с надписью, что такой ящик не существует. А вообще-то, я почти счастлива. Мать со мной, приходит в себя, мы часами – днями – неделями разговариваем. Я раньше была сама в нашем доме, на нашем пляже, в нашем саду… Везде! Остается только передать привет и мою благодарность ВАА и...... Словом, я хочу найти тех, кто убил моего отца. Я еще слишком молода, но боюсь, что когда стану более старшей, – они уже помрут своей естественной смертью без моей помощи! И еще. Я хочу все-таки быть уверена, что ВАА – это тот человек, о котором я думаю. У меня много к нему вопросов о своем отце: мать ничего не знает о его делах, а с ВАА они были очень дружны. Вот только ВАА буквально скрылся от меня. Зачем?
А как дела у тебя? Как здоровье? Что там дома? Как учеба?
Ю.Ш.: – У меня все хорошо, учеба – нормально! А как у тебя? Как ты??????
YА: – Здоровье в порядке, – спасибо зарядке. Чего и тебе желаю… Ты как? А то на сайте "ВКонтакте" на твоей странице какой-то бред… Глюки на сайте или в жизни? Так сходи к ОВу, – а, за одно, и передашь от меня СПАСИБО… Кстати, спасибо за стихотворение. Я была тронута, мам сказала, что оно что-то навевает из молодости. И еще сказала, что стиль стихов очень знакомый. Это чьи, – автор кто? Те, что разместила на моей странице? Я теперь не одна, – ни в доме, ни на пляже, ни в парке. Мать приходит ко мне даже в компьютерную, когда я работаю. Она молча смотрит, пока не заснет в кресле. А потом, я смотрю на нее… :-) Интересно всё же, почему никакой информации отец не оставил. Есть какие-то отрывочные строки на его личном сайте, в которых он переадресовывает меня опять-таки в Украину. Сама знаешь к кому. Кстати, как и у матери, у меня ВАА просто не сходит с языка и из мыслей. Как он там? Ты его видишь хоть иногда? Словом, у меня все хорошо. Пиши… Мать проснулась. Мы пойдем обедать.
Ю.Ш.: – Поздравляю тебя и маму с Днем 8 Марта!!! Оставайтесь всегда вместе!!! Желаю здоровья, любви, что бы твои планы и мечты исполнились, а мама что бы все вспомнила. Чаще улыбайся и умей выслушивать людей, которые близки тебе и которым близки ты. Люби и будь любимой. На странице, вроде бы все нормально, а в жизни........ Что я разместила?????? Хочу тебя огорчить, то стих на стене не от меня, а от ВАА. Вижу иногда в училище! Очень хорошо, что все налаживается, Я рада за вас!!!!!!
YА: – От меня научилась и дразнишься?
Ю.Ш.: – …и то и другое!
YА: – а ЗДЕСЬ, на этом сайте, БОЛЬШЕ ТВОИХ ФОТО!!!! И ты чудесно на них выглядишь…
Ю.Ш.: – Спасибо!
YА: – Да пожал…………………………………
Олег. Под водой. 004
… Вперед, Ихтиандр, вперед!…
Я уже потерял счет времени. Даже, точнее, я его просто не считал. Я плыл, судя по «кильватерному» следу, с достаточной скоростью. Оглядывался назад, – но взгляду было не за что зацепиться, не с чем сравнить, – и потому расстояние, пройденное мной, было мне не понятным и неизмеримым. Время измерить нечем, скорость неизвестна, расстояние непонятно… Не-не-не-не… Сколько еще меня ждет этих «НЕ»? Обратил внимание на то, что, рассекая головой и грудью водную гладь, ввинчиваясь в набегающие волны, иногда при этом краткосрочно погружаясь чуть ниже поверхности воды, я не испытывал дискомфорта: попадающая мне в лицо вода не сбивала дыхание, не препятствовала вдоху… Более того, вода не остужала моего тела, – и мне не было холодно или жарко.
Предполагаю, что проплыл я достаточно далеко, но дыхание не сбилось, воздуха легким хватало, одышки не было. Как?!? Я, офисный клерк, герой сидячего образа жизни, не отлипающий от кресла ни дома, ни на работе, проплыл на такой скорости, преодолевая сопротивление воды и воздуха, и не задыхаюсь?!? Я даже за автобусом немного пробегусь, – и то надо восстанавливать дыхание несколько минут… А тут…
Кстати, судя по всему, я нахожусь в теле Ихтиандра более суток. И ни разу не положил в рот ни крошки пищи. Я НЕ ХОЧУ ЕСТЬ. И я не хочу ни есть, ни пить, – я не голоден!… Я даже не вспоминал о том, что потребности организма включаются по мере необходимости, по мере расходования ресурсов. Ресурсы не расходовались совсем? Ладно, при «парении» в воде, когда я почти не совершал никаких движений. Да и то, на любом «холостом ходу» энергия расходуется на поддержание жизненно важных органов, и не может быть нулевым. Но при таком водном кроссе не могло не расходоваться очень много энергии.
Я продолжал нестись по поверхности воды, когда начало светать. Но мне уже не было страшно заблудиться: я понял, куда я держу свой путь. Далеко передо мной появился сперва небольшой купол из облаков, словно поднятых над поверхностью океана над небольшим участком, потом стало понятно, что они окутывают верхнюю часть земной суши, которая стала проступать в утреннем свете ниже этих облаков.
Как морякам Колумба, мне хотелось заорать во весь голос: «Земля! Земля! Смотрите, Земля!» Внутри меня всё пело и ликовало: я плыл прямиком к твердой поверхности, к земле. Постепенно становились видны в свете наступающего дня краски: под белым облачным покровом стала видна полоска грязно-коричневого цвета, потом на коричневом фоне стали проглядываться зеленые оттенки… Голубизна неба оттеняла белый цвет облака, окутавшего вершину острова. Я уже ни на минуту не сомневался, что приближаюсь к острову.
Остров стал расти всё больше, шире и выше. Стало понятно, что это уже не просто маленький островок, а достаточно высокая земная твердь, имеющая, возможно, вулканическое или тектоническое происхождение, не новое, заросшее буйной зеленью. В составе этой тверди стало видно, что там достаточно высокие горные складки, тоже заросшие буйной зеленью.
Я приближался, и мне стало немного не по себе. Что это за остров? Кто тут живет? Почему меня к нему принесло таким странным образом? Что ждет меня дальше? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ???
Быть – или не быть, плыть – или не плыть, – вот в чем вопрос! Достойно ли смиряться под ударами волны, иль надо оказать сопротивление, – и в тоннах брызг мне пережить рождение… Шекспир, черт бы меня побрал… По сторонам смотри! Куда дальше?
Я решил, что лучше всего будет, если я предварительно обойду, – тьфу, оплыву, – остров и осмотрюсь вокруг. Так я и сделал. Опыт компьютерных игр просто не давал мне сразу кинуться к берегу и исключить, что здесь не может быть охраны. А с вооруженной охраной я пока встречаться не хотел, – а зачем?
С острова уже стали слышны крики птиц. Ну, не может быть так, чтобы на острове не было птиц… Конечно. При наличии твердой земли, и уж тем более зеленой растительности, наличие птиц просто обязательно. Они не могут не быть здесь. Их крики были не оглушающие, но давали понять, что они здесь далеко не гости.
Я двигался вдоль берега, – уже не так быстро, но и не слишком медленно. Я пытался разглядеть подробности строения берега. Надо мне это или не надо, – время покажет. Берег скалистый, крутой, мало разрушенный волнами. Следов обрушений и оползней не видно. Мох есть, но местами размыт. Трудно сказать, чтобы здесь были сильные водные потоки и прибойная волна, – следов не было видно.
На высоте нескольких человеческих ростов помимо мха начинались уже трава и какие-то растения. Я представил себе, как если бы мне пришлось или понадобилось бы подняться на этой части острова, то взобраться по этой скалистой стене без опыта скалолазания я не смогу. Потому мне надо обследовать весь берег, – в том числе и для того, чтобы найти место, где я смогу забраться на берег.
Я продолжил движение вдоль берега…
Чат-008. Новый контакт
На экране стояли записи чата в новом мессенджере:
M: – КУКУКУКУКУКУКУКУКУКУКУ
M: – !!!!!!!!!!!!!
Ю.Ш.: – Привет! Мы знакомы?
M: – Я тебя нашла!!!!!!!!!!
Ю.Ш.: – Привет! Я поняла!
M: – Зарегистрировалась?
Ю.Ш.: – ))))))) То есть???? Я в «ВКонтакте» с сентября!
M: – А я только осваиваю это пространство! :-) Что тут хорошего?
Ю.Ш.: – Понятно, просто тут я нашла людей, с которыми потеряла связь (например, одноклассники, люди с которыми отдыхала в санатории) и т.д. А почему у тебя в альбоме – порно-фото?
M: – Не знаю. Оно раскидано по всему интернету, и я скачивала это на свои страницы, чтобы привлечь к ним людей. Ведь они именно на это торопятся смотреть, разве не так? В "мой мир" именно на это все ходят глазеть. Я надеюсь, что рано или поздно на это порно придут враги моего отца. Я знаю, что они просто все сдвинутые на детском порно.
Ю.Ш.: – Да, оно есть везде. Но это не мой мир, тут просто есть спец. группы. Напиши мне про себя что-то правдивое…
M: – Что за спец. группы? Следственные или ищейки? Куда и зачем о себе писать? Это для кого-то представляет интерес? В принципе, мне эти фото и не жалко, – я в этом ничего не понимаю. Если посоветуешь, – я их удалю. А как тебе мое новое фото?
Ю.Ш.: – Просто есть группы с порно видео и фото… Писать – может кто-то тебя по этим данным найдет (личный опыт), хоть не все, но хотя бы несколько слов. Лучше удали, но это твое право, хочешь – оставь. Картинка – класс!
M: – Спасибо! И удалю!
Ю.Ш.: – Как хочешь!
M: – Но я должна увидеть первая тех, кто меня ищет, пока они не догадались, кто именно я!!! Я должна максимально долго оставаться для всех МАША, – иначе охота за моей семьей продолжится снова! Потому я ищу их уже 4 года очень осторожно. Я знаю, что ВАА должен очень много знать, если не все. Возможно, он пожалел меня, потому и скрылся. Или считает, что нам рано общаться. Или для него – это опасно. Я пока оставила попытки его вновь найти. Но поиск тех людей продолжаю.
Ю.Ш.: – Он в друзьях у меня есть!
M: – :-( Не вижу!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Я его не вижу, – искала уже и у тебя.
Скоро рассвет. Если бы ты знала, как я люблю это время! На поверхности океана ни одной волны. – Они затихают перед рассветом. И ТИШИНА!!! И везде и всюду он у тебя в друзьях. А я иду по его следам и не вижу! Подозреваю даже, что он видит и следит за мной…
Ю.Ш.: – А что он тебе пишет?
M: – А Он ничего не пишет. Кроме тебя я ни с кем не переписываюсь… Правда, удалось начать переписываться с одним мальчиком… Видимо, Он этого не предусмотрел в настройках. :-) А так, кроме твоих писем и твоих стихов в моей домовой книге ничего нет.
Ю.Ш.: – Мальчик в контакте есть??????
M: – Не. Я его в аське нашла. Правда, не его искала. Вот, не рассчитал Большой Серый Волк, что я такая настырная! :-) Правда, мальчик со мной не идет на хороший контакт! Так, парой слов перекинется. Похоже, что его кто-то обидел или сам обиделся… А что у тебя с настроением? Прошла хандра?
Мы с мамой часто-часто гуляем по пляжу, парку… Она вспоминает, как готовить пищу. Оказывается, часть прошлых навыков утрачена: готовить, шить, вязать. – Но вспоминает хорошо. Сегодня (точнее вчера, – ночь уже на дворе) такую пасту приготовила!!! Пальцы съедены мной вместе с подливкой!
:-))))))))))))))))) Но крупно досталось от матери за облизывание ложки пальцев!
Даже представить себе уже не могу, что она столько времени провела в забытье! И страшно! Если что-то опять случится (все-таки не здоровый до конца человек!!!), как я опять Волка искать буду? Ведь он на контакт не идет! Или рассчитывает, что сам почувствует беду? – Мать говорила, что он всегда чувствовал беду и всегда предупреждал друзей заранее. Да и сам помогал с любой бедой разобраться… Но все равно страшно, – только бы ее состояние не вернулось вновь! Я об стены голову себе разобью! Мне больно опять остаться в этом огромном доме одной! Только мои компьютеры и я! И страшно вспомнить, что так совсем недавно было.
Ну да ладно! Пока! Пора ложиться спать, а то мать снова будет ругаться, что я в машинном зале опять до утра просидела!!!:-)
Ю.Ш.: – У вас все хорошо и это главное!!!
Олег. Под водой-005. Обрыв. 001
Белый туман, нежно скрывал тело океана легким шерстяным одеялом. Могучие бицепсы то вздымались вверх, то опускались, повинуясь основному принципу жизни. Ровное дыхание спящего гиганта легкими волнами ласкало берег, и еле слышное шуршание ракушками навевало спокойствие. Если бы не оно, можно было подумать, будто он умер. Но жизнь еще теплилась, и искра жизни не давала остановиться, ни на секунду. Время от времени, беспокойная мысль проносилась во сне, и он судорожно выбрасывал на берег часть своего тела, но тут же возвращал обратно. Беспокойный ночной сон полный своими переживаниями и тревогами подходил к концу, и наступало время утреннего спокойствия. Сонное беспамятство лишало воспоминаний и делало свободным от прошлого, дарило упокоение и покой в душе. Дыхание совсем успокоилось, и первые лучи робко взглянули на спящего Олега. Исполненный расслабленности он встречал восход в своей уютной колыбели с легкой улыбкой. Утро – это новая жизнь и в ней нет места для вчерашних бед и тревог.
Первым, что почувствовалось спящему, был аромат морского воздуха. В нем чувствовались и солоноватая морская вода и зеленоватые водоросли, и мертвые береговые ракушки, и даже слегка розоватые лучики. Слегка приоткрыв глаза, Олег увидел волнующую картину раннего восхода солнца, величественно подступающего к все еще спящему океану. Оно как будто крадучись подступало, чтобы разбудить одним лишь своим присутствием, как мать тихо и неспешно подходящая к двери в комнату сына, чтобы разбудить его. Мягкая постель из груды сухих водорослей была слегка мокрой от утреннего тумана, но все равно была теплой и уютной постелью, из которой не хотелось вылезать на злобу очередного дня.
Через слегка приоткрытые веки Олег наблюдал за тем как преображался не только окружающий мир, но и его восприятие мира. Волшебство ночи понемногу блекло, разбавив свои черные краски желтым и розовым светилом, заглядывающим из-за горизонта. В один краткий миг весь мир как будто перевернулся, полностью перейдя из потустороннего в обыденную реальность, как только солнце появилось из-за горизонта. С каждой секундой, поднимаясь, оно набирало свою силу, захватывая власть над всем, до чего только могло дотянуться. Заблестели волны океана, облака сменили серую ночную маску на парадную белую. Даже камни потянулись к старому знакомому, начали спешно готовиться к долгому дню, испаряя легкий налет ночной росы. Чем выше поднималось солнце, тем сильнее становился день, изгонявший залежавшихся лежебок из постелей, а также их мысли из объятий сна. Вот уже этот светящийся шар привстал на колени, и стал плавно вставать, никуда особо не спеша, но и не теряя ни одной секунды.
С каждой моментом крепнущего утра усиливалось беспокойство о том, как он здесь очутился. Олег постарался вспомнить вчерашние события, и воспоминания нехотя, словно отступающий перед утром туман, стали являть ему неумолимые картины вчерашнего. Блекли и неинтересно вспоминались события на работе, поход домой через весь город, и яркой молнией зажглось увиденное в окне ресторана. Как-то смутно и нехотя всплывали в памяти дальнейшие события. Казалось, будто не он это был, но те чувства нарастающей решительности подвели к той черте, за которую он не мог заглянуть. Странное ощущение недосмотренного, ускользающего сна теряло дальнейшие события из памяти, оставляя желание продолжить то, что не помнилось.
Блеклая жизнь на работе, поход домой через весь город, размышления о своей жизни, витрины магазинов и машины, как вдруг яркой молнией опять промелькнуло увиденное в окне ресторана. Как-то смутно и нехотя всплывали в памяти дальнейшие события. Казалось, будто не он это был, но опять чувства нарастающей решительности подвели мысли к той черте, за которую не получалось заглянуть. Странное ощущение недосмотренного, ускользающего сна пробуждало жгучее желание остановить и вернуть ускользающие воспоминания из глубины памяти, продолжить нить событий, но чувство надвигающейся беды наоборот молило не делать этого, и он остановился, пытаясь разобраться с этим чувством.
Вот он идет вдоль витрин, вот видит ресторан, видит ЕЕ по другую сторону стекла. Боль в груди, разочарование и чувство утраты. Дальнейшие воспоминания ускользали, словно песок сквозь пальцы. Что-то красное мелькало впереди, в мираже воспоминаний, но с каждой попыткой вспомнить нарастало чувство неотвратимой беды. Почему-то возникло твердое убеждение, что дальше вспоминать ему не стоит, хоть он и не знал что именно. Как будто взрослые родители не дают ему узнать о том, что маленькому ребенку пока знать не следует, иначе это знание ранит его нежную чистую душу. Олег решил не напрягаться, и расслабил память. Со временем все вспомнит.
Он осмотрел берег, на котором он оказался. Вода была прозрачной, и сквозь нее видны были мелкие камушки на дне и даже мелкие рыбешки, косяками сновавшие по какому-то своему разумению и желанию, то в одну, то в другую сторону. В месте, где он проснулся, была огромная куча сухих водорослей, словно заботливо уложенная постель. Больше таких островков уюта на берегу не было. Только вода и песок. Никаких следов ни на песке, ни около воды не было. Кто и зачем перенес его сюда, было совершенно непонятно.
Вокруг был обычный галечно-песчаный пляж, окруженный высокой многометровой по высоте стеной (а вот интересно, сколько же там высота стены? – подумал Олег) осыпающегося известняка на расстоянии всего каких-то пяти метров от воды. Такая преграда была более неприступна, чем скальная порода. Олег пытался цепляться за что-нибудь и взобраться вверх, но под руку ничего не попадалось, а грунт осыпался. Чем сильнее он пытался вскарабкаться, тем больше закапывался в стену, но не на метр не поднимался. На берегу не было ни веток, которые можно было использовать для подъема, ни даже крупных камней которыми можно было бы попробовать выкопать подобие лестницы. Отойдя, он осмотрел место своих тщетных попыток. Овальный полукруг выделялся на фоне монотонной стены, будто кто-то пытался выкопать пещеру у подножья стены. Давным-давно это место было цветущей полянкой, но природная сила воды неумолимо продвигалась вглубь, и теперь хорошо было видно надкушенный кусочек суши. Водная гладь продолжалась на столько, насколько хватало взгляда. Где-то вдали плавали буйки, но ни кораблей на поверхности воды, ни строений на длинном берегу видно не было. Выжить здесь, запертым между морем и сушей не представлялось возможным. Решив не тратить времени даром, решено было идти вперед, чтобы либо найти кого-то, либо выбраться наверх.
Пляж почти ровной линией тянулся на многие километры в обе стороны между стеной известняка и линией воды, и никого выхода из этой западни видно не было. На юге, казалось, стена была короче, и он решил двигаться в эту сторону. Через полчаса ходьбы пришлось снять обувь. Офисные туфли совсем набрали песка и были тяжелым грузом на ногах. Олег, вытряхнул и, связав их за шнурки, перекинул через плечо. Также он закатал штанины, чтобы не мешали. Идти по сухому песку скоро стало очень тяжело. Ноги месили песок, проваливаясь и увязая в нем. Пришлось идти по той части пляжа, где песок окатывали легкие волны. Мокрый песок был более плотным и ноги не проваливались. Но в тоже время приходилось мириться с тем, что волны постоянно окатывали его до колен. Вода через некоторое время перестала казаться такой уж мокрой и холодной, но все же это была вода и легкий ветерок, обдувавший голые ноги, заставлял зябнуть и ежится.
Подумалось как о таких вот прогулках, перебирая бумаги и составляя отчеты, мечталось на работе, в душном офисе, где единственным теплым ветерком был воздух из кондиционера, а теплые солнечные лучи заменял обогреватель. Конечно, за пользование обогревателем иногда даже премий лишали, но что же тут было поделать. Пожарная безопасность, как-никак. Стол Олега стоял у самого окна, и как он его не заклеивал, но из него все равно дуло. А пластиковые окна директор обещал поставить, но так и не снизошел, потому, как уехал отдыхать. От этих мыслей стало как-то теплее, и шагать стало приятнее и увереннее. На душе было легко и свободно. Представлялось, что он отдыхает от всей сумятицы жизни на курорте. Именно таким и представлял свой отдых Олег. Не хотелось думать ни о чем, кроме этого прекрасного солнца, этих волн, этого песка. Совершенные, голубые, слегка белесые тона безоблачного, прозрачного неба ближе к горизонту, и более насыщенные, густые оттенки в зените возбуждали что-то необъяснимое глубоко в душе. Ощущение бесконечной глубины, непоколебимости и спокойствия. Это все придавало прогулке ощущение бесконечного счастья, радости и спокойствия.
На пути встретился ржавый буй, и Олег осмотрел его. Буй имел форму пузатой торпеды, с каплеобразным жирным телом и плавниками. На пересечении плавников было прикреплено около метра ржавой цепи. Скорее всего, проржавевшая цепь оборвалась, и буй вынесло на берег. Олег подумал, что можно было бы попробовать столкнуть буй в воду и на нем, отплыв от берега, лучше рассмотреть то, что находится над стеной. Он толкнул его в сторону воды. Буй перевернулся, и с другой стороны Олег увидел ржавую, но с еще различимыми надписями табличку. На ней было написано – «Мина Класса М, 2й периметр, сектор Д». От неожиданности и страха Олег попятился задом, но споткнувшись, брякнулся мягким местом прямо на песок и замер. Дыхание перехватило от мысли, что сейчас он катал по берегу настоящую мину. Парень бросился подальше и залег за небольшой горкой песка в десятке метров.
– Неужели действительно мина? Рабочая? Может она проржавела и уже не работает? Вот так и должно было закончиться мое недолгое путешествие и глупая жизнь, – пронеслось в голове.
Полежав ровно столько времени пока это не надоело, он решил, что мина все же нерабочая и взрыва не будет. Как назло, впопыхах он отбежал в ту сторону, из которой пришел. Обходить мину, а тем более подходить к ней, было до дрожи в ногах страшно и идти в том направлении не хотелось. А линия воды, в которой плескалась мина, от стены была всего в каких-то пяти метрах. Поколебавшись еще минут десять, Олег решил не отклоняться от поставленного курса, а оплыть мину. Сняв вещи и связав их вместе с обувью в тугой узелок, Олег зашел в воду с узелком на голове и поплыл от берега. Вспомнилось, как он мечтал в душной своей квартире, как бы было хорошо окунуться в море. На море Олег не был уже много-много лет, и все что ему удавалось для себя выкроить – жалкие походы на грязную и вонючую речку, купание в которой было запрещено по санитарным причинам. Но желание романтики и прохлады имело место быть, и вся пьяненькая компания подростков не обращала на запрет никакого внимания.
Заплыв уже довольно далеко, Олег вспомнил, как они с отцом глушили рыбу. Он представил себя этой рыбой и от испуга чуть не пошел ко дну. Мина была над водой, да и голову он держал над водой, так что если мина все же взорвется, ему не разорвет барабанные перепонки, и единственное что ему может угрожать, так это осколки. Олег повернулся к берегу, чтобы глянуть как там «поживает» мина, и чуть не пошел ко дну второй раз. То, что увиделось сверху на стене, вселяло ужас и смятение. Где-то вдали еле виднелся горный пик. Большую часть пространства над стеной занимали верхушки деревьев… вперемешку с огромными стволами… пушек. Но еще страшнее выглядели небольшие, приземистые, почти сливающиеся со стеной пулеметные доты. По отдельности они особо не внушали никаких опасений, но то, что они были расположены равномерно через каждые 100 или меньше метров, на всю бесконечную даль стены, наводило чувство обреченности. Олег вспомнил фильм, в котором союзные войска высаживались на такой же берег, с такими же дотами и с какими потерями и сложностью было прорываться солдатам, бегущим через заградительный огонь, обезумевшей человеческой массой. Олег постарался взять себя в руки. Даже если это и доты, то там наверняка нет людей, и никто не собирается по нему стрелять. С чего бы? Он не на войне. Войн сейчас вроде бы нет. Просто это какая-то заброшенная линия обороны времен второй мировой войны.
Тело в холодной воде понемногу начинало замерзать и в ногах почувствовалось легкое покалывание. Нужно было срочно плыть к берегу, иначе можно было просто пойти ко дну из-за судороги ног. И тут он увидел, что чуть дальше под водой плавали такие же буйки, как тот, что он видел на берегу. Олег из последних сил поплыл к берегу, и вылез намного дальше от того места, которое планировал. Отойдя подальше от мины на берегу, он лег на берегу и задумался.
Что это за место, в которое он попал? Как он здесь очутился? Что делать дальше, если он ничего и никого не найдет? Что если он не выберется наверх? Замерзнет или так и умрет с голоду на берегу? Олег осмотрел водоросли, разбросанные на берегу. Нет. Ими навряд ли можно утолить голод. От этих мыслей или, может, от купания почувствовался легкий голод. Нет. Он не умрет на берегу. Олег решительно встал, оделся в почти сухую одежду и двинулся дальше.
Дешевые часы, которые остались на руке во время купания набрали воды и не показывали время. Солнце давно сошло с зенита, и Олег попытался прикинуть время. Около двух или трех часов дня. Вот уже шесть или больше часов он идет по этому суровому клочку мира, – и ничего кроме водорослей, камней, и песка. Давно уже пропало чувство сытой и приятной прогулки. Давно уже навалилась тяжелая усталость и сильный голод. Икры ног от усталости болели, ступни ныли, избитые о камни и обожженные на горячем песке, а голова раскалывалась от жгучего солнца. Даже завязанная на голове, как тюрбан, куртка не спасала. Но больше всего мучила жажда. Морская вода была соленой, и пить ее Олег не решился. Да и глупо пить соленую воду. Еще сильнее захочется пить, и смерть наступит намного быстрее. Совершенно нехорошие мысли все чаше вкрадывались в голову, но они же и придавали силы. От мыслей, что он здесь может умереть, сердце начинало колотиться сильнее, а боль и усталость проходили. Нужно было выбраться отсюда, во что бы то ни стало. Олег уже стал подумывать опять попробовать лезть на стену, но прекрасно понимал, что ничего из этого не выйдет. Эту попытку, наверное, придется оставить напоследок.
