Гай Юлий Орловский
Победный «Факел Гаргалота»

Глава 7

На этот раз, уже зная, что и как, я собрался обратно с солидным запасом оружия в мешке. В якобы подпольном магазине взял даже мощный, хотя и компактный гранатомет, помещающийся в рюкзаке, запас гранат, как осколочных, так и противотанковых, все-таки часть моего арсенала сейчас уплывает в сейфе флагмана, бороздящего океан…

Аню пожамкал и пожмакал, в самом деле классные сиськи сделала, отправил на кухню мыть посуду, а сам подтащил оба мешка к стене.

Вопрос вмешательства с современным оружием в средневековые войны вообще-то болезненный и очень нехороший. Как бы вроде нечестно, хотя и я демократ, а для демократа не существует понятия чести, в силе только правильно оформленный юридический договор с подписями и печатями, но в моем случае как бы все-таки можно.

Нечестно и неспортивно было бы вмешиваться в бесконечную войну претендентов на трон, где все режут и душат друг друга, хотя нет разницы, кто в конце концов займет это якобы важное место, но в Дронтарии ситуация иная: чужая армия вторглась в мирное и процветающее королевство и уже идет по стране, уничтожая все на пути, сея страх и убивая сопротивляющихся.

И хотя если смотреть с расстояния в тысячу лет, то, может быть, и лучше, если победит Антриас, цивилизация в этом районе получит новый толчок к развитию, как ее подстегнули походы Ашшурбанипала, Саргона, Чингиза, Аттилы, Наполеона, но я здесь и сейчас, добродушный король Астрингер мне друг, хотя каким другом может быть король, но он в самом деле друг, как это ни странно, и во мне разрастается страстное желание защитить его королевство.

Аня на кухне пробыла от силы секунду, этого достаточно, чтобы отдать все необходимые распоряжения, хотя моя кухня по оснащению приборами превосходит все научно-исследовательские институты Америки прошлого века, а когда вернулась, в ее больших глазах было море сочувствия и даже как бы сострадания.

– Тебе невесело…

– Да, – ответил я, – еще как. Иди сюда, будешь утешать.

Она ответила тихо:

– Этот апгрейд уже скачала.

Она замедленными движениями, как надо, опустилась на постель рядом.

Когда она заснула, таково было мое пожелание, я на цыпочках поднялся, она не шелохнулась, хотя знаю, даже при «глубоком сне» часть ее сенсоров отслеживает безопасность в доме и, главное, мою безопасность, что всегда в приоритете.

Портал можно создавать в любом месте, но психологически удобнее в стене, и едва там начало разрастаться огненное кольцо, я просунул на ту сторону мешки один за другим, а следом пролез сам.

Кольцо тут же исчезло, а я некоторое время сидел на полу, прислушиваясь к новым запахам и звукам. В окна льется оранжевый свет, на несколько мгновений спектр резко изменился, словно там пронеслось по небу и невидимое для меня белое солнце, но пока я набирался сил, чтобы встать, белое исчезло не только за окном, но и за горизонтом.

В комнате все в прежнем порядке, что я и оставил тогда. Во дворцах комнат обычно с запасом, а после смерти жены Астрингера освободилось еще два десятка, занимаемых фрейлинами и прочими сопровождающими королеву.

Астрингер еще в первую встречу хотел выделить для меня апартаменты побольше и попышнее, но я уговорил насчет этой небольшой комнаты, мотивируя своим мудрым нежеланием встревать в интриги, да и не хочу вызывать зависть придворных.

– Вставайте, глерд, – шепнул я себе, – вас ждут великие дела!

И все-таки чувствовал себя малость ошалелым, как при резкой смене часовых поясов, хотя здесь не так уж и весьма: ушел с корабля в полночь, Аню оставил в постели тоже в полночь, а сейчас птичьи голосенки задорно сообщают, что только-только наступило раннее утро…

Упрятав мешки и ящик со снайперской в шкаф, я переоделся в одежду среднебогатого глерда, зеркало показало, что сидит на мне как влитая, что значит, еще не растолстел. Пояс предусмотрительно отпечатан по моему заказу Аней и смонтирован из отдельных частей ею же как бы для косплея…

Осталось только подцепить к нему меч, у нас такого же размера у хозяек нож для разделки рыбы, еще раз оглядел себя в зеркало. Красавец, что еще сказать, я вообще всегда себе нравлюсь и даже втайне, люди не поймут, восхищаюсь.

Подобными по размеру мечами, но гораздо худшего качества сражались еще спартанцы и римские легионеры, но пусть – мне меч нужен вообще только для статуса.

В коридоре гвардеец дернулся, в испуге сжал крепче древко копья, но вид у него такой, что схватится и за сердце.

Я захлопнул за собой дверь, никто не войдет, повернулся к ошалелому охраннику.

– Как спалось?

Он пролепетал в ужасе:

– Глерд… но как вы прошли?

– Я здесь живу, – напомнил я. – Мои апартаменты, что милостиво изволены быть подарены мне, глерду Юджину, Его Величеством королем Дронтарии Астрингером. А вы против?

Он воскликнул:

– Глерд Юджин, никто из нас не против!.. Мы все за такое для нас полезное ваше глердство здесь…

– Ну вот…

– Я просто… просто… как не заметил? Эта же комната не открывалась несколько недель!

– Я такой, – сказал я довольно, – люблю проходить так, чтобы не видели. А ты, когда от чужой жены уходишь на рассвете, шумишь, топаешь да еще и победные песни поешь?

– Нет-нет, – заверил он, – но… наверное, у меня нет такого богатого опыта, как у вас, глерд Юджин!

Я таинственно улыбнулся – дескать, а как же, это единственное преступление, в котором признаемся охотнее всего, а то еще и приписываем то, чего не было.

Дворец уже наполняется говором, хотя обычно в таких местах спят до полудня, если не считать канцелярии, однако время военное, жизнь закипела, кто-то из придворных спит, а кто-то и примчался во дворец пораньше в надежде поймать в мутной воде рыбу покрупнее.

За спиной простучали шаги, я дал дорогу пронесшемуся мимо гвардейцу, уже другому. Внизу раздался шум, через минуту навстречу выскочили и перегородили дорогу двое с обнаженными мечами.

Тут же появился Пэлс Гледжер, младший командир охраны, уставился на меня с великим изумлением ребенка, увидевшего диковинного паука.

– Глерд Юджин, – проговорил он растерянно, покосился на гвардейца рядом, тот разжал кулак с небольшим темным камешком на ладони и покачал головой в понятном жесте отрицания. – Да, это вы… Никакая не химера…

– Обижаете, – сказал я с достоинством. – Почему это не химера?.. Даже Его Величество изволили обронить, что человек я просто необыкновенный… Кстати, где оно?

– Кто? – спросил он.

– Его Величество, – ответил я.

Он опомнился и взглянул очень строго.

– Его Величество изволит выслушивать своих советников о подготовке к войне…

– К войне всегда нужно быть готовым, – отрубил я. – Пара беллум… И что-то там еще типа: бей первым гада!.. Но делай вид, что на тебя напали, это послужит оправданием при некоторых отдельных и редко, но часто встречающихся перегибах и неизбежных потерях среди гражданского населения, которое почему-то называют мирным… Ха, самые воинственные как раз диванные стратеги!.. Глерд?

Он вздрогнул, выходя из транса.

– Да-да, уже веду вас к Его Величеству. Вы же этого жаждете?

– Хо, – сказал я, – и вы все еще младший командир?

Он кивнул, обернулся к гвардейцам.

– Роддер и Пайпер, останьтесь, дальше я сам…

– Пэлс, – спросил я по дороге, – вы и в прошлый раз были младшим, и сейчас… Непорядок. А кто старший?

– Глерд Стиверт Легешер, – ответил он почтительно. – Он из очень древнего и почтенного рода, потому эта должность закреплена за его династией навечно.

– И где сейчас этот Стиверт Легешер?

– Он почти не появляется в королевском дворце, – ответил он с неловкостью.

– Что, плохо танцует?

– Я тоже неважно, – ответил Гледжер чуть суховато. – У нас танцы почти не проводятся. С тех времен, как умерла королева. А дом глерда Легешера здесь же в Шмитберге… Это близко. Так что если что.

– Понятно. Несет службу, не поднимаясь из постели?

Он развел руками.

– Да, но… он человек высоконравственный и, в основном, спит, если вы догадываетесь, о чем я.

– Да, – согласился я, – это много. Мне он уже нравится своим здоровым консерватизмом. Главное, не вмешивается, да?

Он пробормотал:

– Иногда… вмешивается. Но потом мы все исправляем.

– Надо что-то менять, – сказал я авторитетно. – Скажем, он остается старшим, как и записано в династии, традиции нужно чтить, но обходить на крутых поворотах истории, а вас пора назначить главным. В силу сложившихся обстоятельств типа внезапной войны, кризиса, дефолта, нашествия саранчи… словом, причину подберем.

Он посмотрел в изумлении.

– Глерд… но разве так можно?

– Я Улучшатель, – напомнил я. – Улучшаю не только прялки, но и политические системы. Так улучшаю, что наплачетесь! Еще чуть – и буду улучшать движение небесных светил и фундаментальные законы… Как только пойму как.

Он остановился перед дверью кабинета короля. Двое гвардейцев охраны смотрят на меня во все глаза, то ли наслышаны, то ли запоминают странного глерда, которого провожает лично сам начальник охраны.

– Глерд Юджин, – сказал он им властно, – к Его Величеству.

Один сказал нерешительно:

– Но сейчас…

Гледжер сказал строгим голосом:

– Его Величество велело… тьфу!.. велели пропускать глерда Юджина в любое время.

Они расступились беспрекословно, тоже что-то слышали, а сейчас проявили рвение на всякий случай, приказы тоже меняются.

Я сам толкнул дверь, время от времени нужно выказывать свою простоту и демократизм, завоевывая симпатии нижних чинов.

Королевская комната для совещаний, как и положено, великанская и обставлена с пышной строгостью. Королевские советники сгрудились в левом углу у стола с расстеленной картой, там же высится и громадно-массивная фигура Его Величества короля Астрингера, похожего на воинственного петуха среди бесцветных кур.

На стук двери король недовольно оглянулся, за ним и все придворные, копируя Его Величество, как зеркала разного размера и разной степени мутности.

Огромный, с заметно выступающим брюхом, уже в походной одежде, Астрингер было нахмурился из-за помехи, но брови взлетели, а глаза расширились.

– Глерд Юджин?

– Ваше Величество, – сказал я почтительно.

Он охнул, распахнул объятия.

– Вот уж не…

– Ваше Величество, – сказал я. – Увы, я вернулся.

Советники замерли в почтительном ожидании, а король обнял, как отец блудного сына, похлопал по спине, успокаивая, затем отстранил и спросил с тревогой:

– Там дальше в самом деле кипит?.. Или край Земли, и страшный водопад в бездну? Корабли… погибли?

– Все цело, Ваше Величество, – заверил я. – Эскадра продолжает путь.

Он охнул, отстранил меня на всю длину рук, продолжая вглядываться в мое мужественное, надеюсь, лицо с твердо поставленным взглядом.

– Но… что стряслось?

– Совесть зашевелилась, – ответил я.

– Что-что?

Я пояснил:

– Проснулась, наверное. Даже не думал, что у меня зубастенькая. Полагал, вроде хомячка, а она ка-а-ак грызанет! Потому я и вот… Дорога через океан в тот конец займет несколько месяцев, а за это время здесь многое может произойти, а то и случиться. А то и вовсе свершится.

Он вздохнул с заметным облегчением.

– Так вы решили…

– Показалось, – пояснил я, – что бегу от настоящих трудностей. Вроде бы герой и все такое, солнцу и ветру навстречу, расправив упрямую и даже выпуклую грудь… но, Ваше Величество, вы же знаете, только не говорите из странно не по-королевски свойственной вам деликатности, что главные трудности все-таки здесь!

Он вздохнул с облегчением.

– Слава богам!.. Хорошо, что так, но… неожиданно…

– Для меня самого тоже, – признался я. – Когда такое понял, то спустил лодку, чтобы не задерживать эскадру, и с четверкой матросов всю ночь добирался к берегу. Да, ниче, доплыл… Ваше Величество, основная битва здесь! И все трудности, от которых инстинктивно старался убежать в такое простое и понятное землеоткрывательство.

Он сказал успокаивающе:

– Все равно, глерд Юджин, в истории будет записано, что это вы открыли новые земли.

– Ну так это, а как же!

– Если они там, – уточнил он, – как вы утверждаете, в самом деле почему-то есть, хотя мудрость веков против такой непотребности.

Советники все это время в подчеркнутом нетерпении переступают с ноги на ногу, перешептываются в ожидании, когда же наконец король пошлет меня на конюшни убирать навоз, а сам вернется к королевским делам.

– Что насчет Антриаса? – спросил я.

Его лицо помрачнело.

– Ждем. Все мои командующие давно там, крепят оборону. Бои идут, но какие-то странные, все еще прощупывающие. Грозная слава короля-воина летит впереди его наступающей армии и старается лишить нас сил. Но нам отступать некуда, здесь наша земля… Вы пока отдохните…

Один из советников, поджарый и с суровым лицом, кашлянул, привлекая внимание.

Астрингер бросил на него быстрый взгляд.

– Слушаю.

– Вообще-то, – произнес тот с почтительным поклоном, – мои легкие части тоже ведут бои. Правда, больше разведывательные… Нужно оценить количество его армии, состав, по каким дорогам пойдут на штурм столицы… И когда он намерен дать решающее сражение.

– Атакуете со всех сторон? – спросил я. – Вы, если не ошибаюсь, глерд Клифф Вулнер, один из помощников Эверхартера?

Вулнер ответил быстро:

– Да, глерд Юджин. Атакуем, как собаки медведя…

– Как пчелы, – сказал кто-то из советников. – Или как мухи.

Астрингер нахмурился, а я сказал почтительно:

– Ваше Величество, с вашего разрешения побуду во дворце, ознакомлюсь с обстановкой…

Он кивнул.

– Но далеко не уходите.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

Глава 8

Во дворце, куда бы я ни направился, хожу словно в воздушном пузыре в толще воды. Вокруг образуется некая зона почтительно-испуганного молчания, в то же время чувствую себя на острие сотен очень заинтересованных взглядов, начиная от ищущих пути наверх женщин, до умудренных дипломатов, прикидывающих, как использовать этого Улучшателя в своих самых правильных и справедливых целях, если найти к нему ключ или хотя бы подход.

К счастью, Улучшатели всегда не от мира сего, некоторые вообще были идиотами, не понимали, что делают, потому мне можно выбирать любую линию поведения, а потом легко менять на ту, что удобнее в данный момент, как и надлежит демократу и вообще любому, кто не дурак.

В голове сумбур и смутное томление, как у молодого Вертера. Жил как черт-те что, как и все, но вот выпал выигрышный билет, и что, буду жить, как прежде?.. Но в то же время, как жить с новыми возможностями, еще не знаю, а в голову лезет всякая хрень насчет пивка, жратвы и помощи нашей сборной по футболу.

Точнее, воспользоваться возможностями могу, но это все равно как тот чудак с гусем, что заполучил миллион, а все равно привычно полез в чужой карман за копейками.

В окно заглянуло быстро бегущее по небу зеленое солнце, придворные привычно шарахнулись в тень, даже не посмотрев, в полную ли силу светит оранжевое, я тоже отступил, выказывая единение с народом.

Там, в тени, будто я какой серый кардинал, меня и отыскал один из запыхавшихся гвардейцев:

– Глерд Улучшатель!.. Вас ищет командир Гледжер!

– Пусть ищет, – сказал я, – а то растолстеет…

Он сказал быстро:

– А ему велело отыскать вас Его Величество!

– Тогда чего стоим? – спросил я. – Если само Его Величество, надо идти и даже бежать!

Он послушно побежал, звякая металлом доспехов, но оглянулся, я иду быстро, но все же не бегом, тоже перешел на шаг.

– Он сейчас в своих покоях…

– Совещание закончилось?

– Большинство разъехались, – ответил он. – Армия Антриаса совсем близко, бои будут серьезные… Глерд Улучшатель, что будет?

– Что сделаем, – ответил я многозначительно, – то и будет.

В дальнем коридоре, что охраняется особо, гвардейцы издали рассмотрели меня, а дежурящий там слуга заранее взялся за ручку двери и, когда я приблизился, распахнул с легким поклоном.

Покои Астрингера роскошны, но остается ощущение, что и он здесь, как и я, гость. Некое едва уловимое запустение, хоть зеркала сверкают чистотой, массивный стол изящен, а кресла расположены красивым геометрическим рисунком, словно в них никогда не садятся.

Астрингер устало раскинулся в кресле у камина, второе кресло напротив. Сам камин искусно сделан в виде страшной морды с широко распахнутой пастью, в которой горят дрова, глаза постоянно вспыхивают зловещим огнем, пока внизу еще есть красные угли, а оскаленные зубы, как догадываюсь, выполнены из драгоценных или хотя бы полудрагоценных камней.

Я сказал с порога:

– Ваше Величество?

Он оглянулся.

– А, глерд Юджин… Велеть вина подать?.. Проголодались, пока добирались в жутких условиях через океан?

Я помотал головой.

– Спасибо, Ваше Величество. В смысле, спасибо, нет, не проголодался. Но спасибо еще раз за теплоту и заботу, вы как не король даже, а будто хороший человек, а хорошим нельзя быть королями…

– Садитесь, – велел он, – рассказывайте. Что именно вас так встревожило, кроме угрызений совести, если так вдруг бросили замечательную возможность открыть новые земли и стать королем, основав вообще первую династию? А то вы рассказали, но так сбивчиво, что я ничего и не понял, кроме того, что там все в порядке, корабли целы, а вы вернулись помочь.

– Хватаете главное, – ответил я с одобрением. – И на лету, как пес мух! Не дело крупного государственного деятеля загружать голову мелочами?.. А вы крупный, взгляните в зеркало…

Он сел у стола, облокотившись локтем, а мне жестом велел сесть наискось от себя, вперил в меня ожидающий взгляд.

– Итак?

– Ваше Величество, – ответил я с неохотой, – я вообще-то свинья еще та!.. Но ничуть не стыжусь признаваться. В моем королевстве быть свиньей не просто нормально, а даже почетно, как грамотному и цивилизованному человеку, который осознает свое родство со свиньями и прочим животным миром.

Он сказал с неуверенностью:

– Мне все же кажется, вы шутите.

– Быть свиньей, – пояснил я, – признак высокоразвитой демократии и тотальной толерантности!

– Гм, – произнес он озадаченно.

Я сказал сокрушенным тоном:

– Но в вашем королевстве я не свинья, а что… еще не разобрался. Понял только, что свиньей быть как-то не хочется, хотя это осознанный путь всесторонне развитого гуманиста и демократа… Простите, что путано объясняю, я сам еще не совсем орел в таком процессе. Все так сложно в жизни, кто бы подумал!

– И чем старше, – поинтересовался он, – тем сложнее, а не наоборот?

– Ага, – сказал я, – вы тоже попались?

Он кивнул, произнес с сочувствием:

– Вам многое выпало, глерд Юджин.

– Даже слишком, – признался я.

– И, – договорил он, – как я понимаю, неожиданно даже для вас. Вон меня как излечили, это ж только вы смогли!..

– Вот-вот, Ваше Величество, – сказал я упавшим голосом, – еще не разобрался с тем, что на меня свалилось, но что-то делать надо, раз мне выпал такой лотерейный билет. Нельзя жить, как прежде!

– А как будете?

– Не знаю, – признался я. – Всегда считал себя умником, а теперь, когда дошло до дела, вдруг вижу, что ничего не умею, ничего не знаю, и вообще обыкновенный диванный хомячок, который всех учит жить, а сам в соплях до полу.

– Глерд?

– С дивана умничать, – пояснил я, – одно, а что-то делать на самом деле… и отвечать за сделанное… большинство из нас, диванных стратегов, не готовы. А я как и все… я всю жизнь, как все!

– Даже теперь?

– Теперь нет, – признался я, – это меня и пугает. Как надо, когда я пока что могу только, как все? Но умею уже больше? Иногда, честно говоря, чувствую себя слоном в тесной посудной лавке. Едва вообще разобрался, что же мне помешало бездумно устремиться в море и счастливо открывать новые земли!

Он сказал с сочувствием:

– Оставив за спиной все войны и раздоры Старого Света.

Я кивнул, но запнулся, не зная, как сказать, и вообще говорить ли, что благодаря мне, такому хитроумному, как царь Итаки, удалось более-менее ослабить силы Антриаса, оторвав от него Опалоссу, где безраздельно правил герцог Ригельт, а также с моей помощью заблаговременно подготовили к сражениям армии Нижних Долин и Дронтарии, но все-таки я, окрыленный своими успехами в политике, забыл, что она не надпись на гробах, как сказал великий забулдыга-подмастерье, меняется быстро и неуловимо, а я наверняка учел далеко не все факторы, сюда бы Аню Межелайтис с ее хитрой женской расчетливостью, именуемой интуицией…

– Сейчас, – проговорил я, – концентрируем внимание, что Антриас прет с севера…

– Ну-ну? Это всех тревожит, но готовим отпор.

– И как-то упускаем, – сказал я, – что справа и слева у границ Дронтарии наверняка скапливаются армии Пиксии и Гарна.

Он нахмурился.

– Этого бы не хотелось, но опасаюсь, что вы правы.

– Улыбающиеся соседи, – сказал я, – только и ждут, чтобы вцепиться в бока Дронтарии. На протяжении столетий отщипывали земли, а сейчас вообще подвернулась возможность отщипнуть побольше, побольше…

Он вздохнул.

– Ситуация неблагоприятная. Но Гарн и Пиксия с того времени так и не дали нам шанса отыграться. Думаете, мои отцы и деды не думали о реванше?

– И не дадут, – сказал я серьезно. – Они сузили Дронтарию почти вдвое, что само по себе оскорбление, но самое главное… вы знаете.

Он потемнел лицом.

– Не сыпьте соль на раны, глерд. У них здесь полно шпионов. Если увидят, что готовлю армию для реванша, тут же введут войска с двух сторон. Я приготовиться не успею.

– Самое главное, – договорил я безжалостно, – они полностью лишили страну возможности пользоваться морем.

Он помолчал, некоторое время мы просто поглядывали друг на друга, я видел его хмурое лицо, все понятно, ошибка объяснима, Антриас – великий полководец, не знающий поражений, в Пиксии и Гарне таких нет, потому те не решаются на большие войны. Однако же, уверен, при благоприятной возможности не упустят шанса ударить в спину… Хотя и не доказано, что там нет политиков с большими амбициями. Просто осторожные предпочитают действовать наверняка, что успешно доказали на протяжении последних столетий, расширяя и укрепляя свои королевства.

Я поерзал, собрался предостеречь насчет таких методичных соседей, но поперхнулся, шагах в пяти в невзрачном горшке некий невзрачный цветок как-то слишком быстро начал покрываться крупными бутонами, растопырился шире, некоторые бутоны начали медленно раскрываться ярко-оранжевыми цветами, от них пошел свет, а я ощутил волну тепла.

Листья налились багровым огнем, стали похожи на угли под тонким слоем пепла, а раскрывающиеся на глазах бутоны быстро становятся алыми, а затем оранжевыми, как маленькие солнца.

– Что за чудо, – пробормотал я, – никогда таких не видел.

Астрингер невесело усмехнулся.

– Это моя жена. Обожала цветы и всякий раз придумывала что-то необычное. В прошлом году были примерно такие, но постоянно лазили на крышу, и я боялся, что устроят пожар, запретил… Теперь только вот эти, в горшках.

Я всмотрелся, стебель внизу толстый, видно, как внутри течет огненный ручеек, едва-едва не прожигая кору, что накалилась до вишневого цвета.

Пальцы и лицо ощутили жар, едва наклонился в ту сторону и протянул руки.

Астрингер заметил мое изумление, сказал довольно:

– Зимой дают тепла всегда столько, сколько нужно. В холодные ночи пылают, в жаркие дни почти не горят.

– Удобно, – согласился я.

Лицо его омрачилось, видно, вернулся мыслями к разговору, сказал невесело:

– Что делать, потеря моря – самый большой удар. Жить на берегу и не иметь возможности держать флот?

– Уверен, – сказал я, – и Пиксия, и Гарн не упустят возможности оторвать от Дронтарии еще что-то и на суше. Даже разгром гарнского порта не остановил, потому что напали корабли неведомого Гаргалота, а не Дронтарии.

– Глерд?

– Королевство Гаргалот, – сказал я крепнущим голосом, – должно бы установить дружественные отношения с Дронтарией! Это немного, но все-таки… у вас будет хотя бы придуманный союзник где-то в океане. Та-а-ак, есть идея…

Он спросил заинтересованно:

– Говорите.

– Думаю, – ответил я медленно, – это в компетенции вашего королевского секретаря Курта? Внешние дипломатические отношения, межгосударственные союзы, долгие переговоры… а что придворные творят, вы не всегда как бы в курсе.

– Я всегда в курсе, – буркнул он уязвленно.

– Но как бы не… – повторил я. – Не королевское это дело! Вся это закулисная и даже подковерная дипломатия, интриги, заговоры, шпионаж… Вы король, всегда честны и открыты! Пусть так и думают.

Он поморщился, после таких слов говорить, что в самом деле ведет себя с подданными честно и открыто, как бы признаться, что дурак, а умные ведут себя иначе, именно по уши в закулисных переговорах, интригах, шпионаже…

Он поднялся, произнес несколько суховато:

– Вы правы, глерд Юджин, хотя мне такое и неприятно, скажу прямо. Хорошо, мой секретарь полностью в вашем распоряжении. Курт, ты слышал?

Из соседней двери вышел Курт, сухой и настолько неподвижный, словно его деревянную фигуру катят на низкой платформе, учтиво наклонил голову, оставив спину прямой.

– До последнего слова, Ваше Величество.

Антриас мотнул головой в мою сторону.

– Глерд Улучшатель задумал нечто… окажи полное содействие.

Курт спросил протокольным тоном:

– Насколько полное?

– Сам оценишь, – сказал Астрингер недовольно. – Думаю, глерд Юджин делает хорошее дело, но всегда облекает в такие формы, что убил бы на месте.

– Это можно, – ответил Курт. – Это с удовольствием.

Астрингер посмотрел на меня с укором.

– Вот видите? Вы уже всех раздразнили!.. Ладно, идите.

Курт привел меня сперва в свою большую королевскую приемную, а оттуда в комнатку с незаметной дверью, чистую и, как я сразу заметил, с толстыми стенами и без дырок для подсматривания.

Я сел, не дожидаясь приглашения, что вызвало гримаску недовольства на лице Курта, но я ее проигнорировал, хотя он сделал ее подчеркнуто заметной для меня, а я сделал заметным, что мне насрать, я не дронтарец, в подаренном мне замке «Медвежий Коготь» был только раз, даже всех принадлежащих мне женщин не поимел и даже не пощупал, утверждая свою власть.

– Садитесь, – предложил я кротко, – хотя, конечно, постоять вам полезно, работа сидячая, поди уже мозоль там…

Он скрыл растущее недовольство, сел и посмотрел на меня все теми же ничего не выражающими рыбьими глазами.

– Глерд?

Я поинтересовался в лоб:

– Вы можете устроить мне встречу с послами Гарна и Пиксии?

Он ничуть не удивился, битый жук, посмотрел пытливо.

– Открытую или тайную?

– Все-то вы понимаете, Курт, – сказал я, на этот раз подпустив в голос дозу почтения. – Лучше, конечно, тайную. Тайны всем интереснее. И всегда сулят больше выгоды.

– Хорошо, – ответил он сдержанно. – Но тогда нужно, чтобы никто во дворце не узнал, а то здесь, сами понимаете, разве что укроется от нашего недремлющего Пэлса?

– Посольства разве при дворце?

– В городе, – ответил он. – Но и в посольствах встречаться не стоит…

Я спросил понимающе:

– Наблюдение ведется?

– Естественно, – ответил он суховато и с неохотой, как о чересчур очевидных вещах, такое даже упоминать вслух неловко между образованными людьми. – Внешнее и внутреннее. Но я договорюсь насчет одного из нейтральных домов.

– Только не тяните, – попросил я. – Насчет действительно нейтральных, а не уже примелькавшихся, с которых люди Пэлса не сводят глаз.

Он ответил с ноткой едва уловимого превосходства над всякими Пэлсами:

– Такие тоже есть.

– А контакты с гарнцами и пиксийцами?

Он понизил голос:

– Тоже. Уверен, передадут наверх моментально. А там согласятся на эту встречу очень даже очень. Дипломаты постоянно ищут новые возможности…

– Подгадить?

Он смолчал, лицо выражает неодобрение таким вульгарным терминам, а во взгляде я прочел четкое: а что, сами не понимаете, для чего существует дипломатия?

– Вам сообщат, – произнес он сдержанно, – думаю, глерд Марк Грандерг, это посол Гарна, и Левис Бурнель, он представляет интересы Пиксии, заинтересуются разговором с вами.

– Тем более, – уточнил я, – при тайной встрече.

Он с учтивым видом наклонил голову.

– Разумеется. При самой тайной. Но вам придется подождать вечера.

– Ночи?

– Позднего вечера, – уточнил он. – На тайные лучше идти тайно. А тайно это ночью, когда вас не видят. Займите себя пока чем-нибудь, а потом я пришлю за вами человека.

Я поднялся, ответил учтиво:

– Спасибо, глерд. Вы очень любезны.

В коридоре охраняющие дверь гвардейцы сделали вид, что меня не заметили вообще, что значит, к Курту приходят не просто выпить и посидеть, сплетничая о женщинах, а хватает и таких, кого лучше не знать и не видеть.