Гаянэ Павловна Абаджан
Виды родного города. Луганск
Кстати, в этой квартире с момента её строительства ещё никто не умирал, вот кроме моих бегоний с фикусами. Мама мне тогда сказала: "А ты считала, что он там тебе цветочки поливает?"
Оставшиеся живыми растения я раздала по кабинетам на работе и долгие годы не захотела о зимнем саде думать.
Второй раз я вернулась к этому занятию лет через десять, уже проживая в родительском частном доме. Там места было побольше, как и моей зарплаты.
Я обзавелась солидными драценами и пальмочками. Были растения и поменьше, их было достаточно для того, чтобы разглядывая книгу "Комнатное цветоводство" я могла почти на каждую фотку сказать: "У меня такое было".
И вот однажды я собралась проехаться на пару недель на отдых, но мою мать не устраивала компания, поэтому она устраивала мне лютые скандалы и сказала, что ничего она мне тут поливать не будет! Привет из прошлого.
Я конечно же всё равно уехала, а когда вернулась, то обнаружила, что она всё же поливала, но как! Драцены сгнили первыми.
С тех пор я забила на зимний сад, тем более, что у меня он уже был, как и засуха с половодьем.
*Эстакада*
Виды родного города. Если Краеведческий музей был просто десятилетний долгострой, то эстакада к жд вокзалу оказалась заброшенкой. Вроде бы когда-то был большой проект развития города, а потом он отменился. И стояла ни туда- ни сюдав центре города эта эстакада.
Но потом под руководством нового энергичного молодого мэра было решено не просто, а прям срочно достроить, и желательно спонсорским образом.
Для поиска спонсоров в основном собрали силовиков, на них спонсор как-то лучше тянется.
И закипела работа. Наша семья в лице моего мужа- инженера дор.надзора Жовтневого ГАИ тоже нашла достаточное количество горячо желающих предоставить бесплатную щебёнку и экскаватор. Правда мой супруг каждый раз очень нервничал и возмущался непосильному объёму работы. Якобы он не в состоянии просить помощь одновременно с одних и тех же людей, на которых он должен писать админ.протоколы. Он же отвечал по должности за (прости, Господи) состояние дорог, расстановку знаков, перерытия и перекрытия. Но эстакаду гуртом как-то и воздвигли.
В связи с этим радостным событием ежегодное празднование дня города перенесли с Театральной площади на эту эстакаду, что как-то странно.
Центральная в городе площадь отличается тем, что это очень просторный пустырь с широкими дорогами. И вот пошёл народ по этой эстакаде куда я не помню, организовалась очень плотная, напирающая толпа. Я там тоже была, но в какой-то момент у меня в ушах раздался странный свист, наподобие звуков зноя в пустыне (я никогда в пустыне не была и почему такая ассоциация – я не знаю), и я развернулась и ушла домой, хоть пробираться в обратную от толпы сторону было сложно, но ещё возможно.
А на следующий день узнала, что произошла давка и несколько человек погибло. Вот таким кровавым событием было отмечено введение в эксплуатацию этой эмблемы города.
Потом проводили расследование: "Кто дал разрешение на проведение мероприятия в данной точке", и вроде бы – никто.
Под эстакадой с тех пор раз в год на День города проводились Выставки цветов и всё всегда проходило нормально. Но одно дело под эстакадой, а другое – на ней.
*Ресторан Перник и гостиница Лугань*
Виды родного города.
Здесь сложно. Явно единый комплекс имеет устойчиво два названия. Перник – это ресторан в честь города-побратима,
а Лугань – гостиница в честь себя- любимого.
Начнём с Перника, там в кафешке на крыше мои одногодки ещё в старших классах пили "Кровавую Мэри" (томатный сок с водкой), а в студенчестве заседали в баре на первом этаже.
Я, если честно, на крыше возможно раз днём и была, и в баре – тоже. Как-то не сложилось у меня с этим злачным объектом.
Но однажды уже в приличном возрасте хорошо погуляла на дне рождения на втором этаже в ресторане. Не исключено, что и пела. Самое интересное, что собираясь туда пойти я обнаружила, что у меня нет никакой подходящей обуви и что-то наспех купила.
Так вот, я в этой обувке замечательно гульнула – скакала и всё такое. Но примерно со следующего дня их больше не одела, потому что они мне сильно- сильно жали.
Или за тот вечер нога существенно подросла, или обувка усохла…
Теперь гостиница. Я, как администратор конкурирующего офисного центра туда ходила смотреть что да как. Для офиса там, конечно, условия ужасные – из маленького гостиничного номера сделать просторный кабинет невозможно. Там тесно, душно, и пахнет санузлом. И потолки невысокие, что добавляет спёртости воздуха, и пылесборники – ковровые покрытия. В целом- мрак, но в удобном месте. Поэтому, тем не менее, там было достаточно заполнено всякими женскими салонами.
И жильцы в гостинице встречаются потешные. Например, во время юношеских соревнований туда поселили пацанов из области, и к ним в гости пришёл нынешний гроссмейстер А.Ш., которому они за что-то проспорили:
– Хорошо, Саша, угощайся за расчёт, – вручили ему огромный, но недозрелый арбуз.
Надо знать нашего Сашу, я-то кое что о нём знаю, и арбуз бы ему в руки не дала. Он подошёл к окну и скинул его с Н-этажа на площадь. Ну, хоть ни в кого не попал.
А за несколько лет до этого мы с Сашей были в одной команде и проспорили конкурентам торт. Вот мы сбросились, купили, принесли, сидим всей командой разглядываем на нём кремовый рисунок перед тем, как отдавать. Тут заходит наш Саша и со словами… не помню какими запускает в середину пятерню. Остальные в мгновение последовали его примеру. Короче, как Тузик шапку…
*Князь Игорь*
Виды родного города
Князь Игорь, который Ольгин муж, оказывается не имеет к нашей территории отношение. Я всегда думала – монумент на холме – ему. Оказывается – нет. Их – Игорей было много. Наш – это там, где "половецкие пляски" и плачь Ярославны, которая его в окно с похода на половцев выглядывала, пока Кончаковна её супруга с бубнами у костров охмуряла.
И почему я всегда думала на того Игоря, который – первый известный в наших краях пострадавший при злоупотреблении налоговик? А его грохнули вовсе и не у нас. Но, к слову сказать, я и "Повесть временных лет" считала подзаголовком "Слова о полку Игоревом". Но это – так, издержки провинциального образования.
Оказывается, у нас в те времена налоги собирать было не с кого, а на картах в учебниках обозначено чисто- белым пятном. Обидно, да? Могли бы хоть суслика, как на географии, нарисовать.
Так вот, наш Игорь только спустя лет двести после неудачливого налоговика, начал отсюда свой тоже неудачный поход в вглубь белой стороны по карте – к кочевникам. Они у себя в степи неурожай травы повадились отмечать набегами на домовитых славян, которые жили от нас слева по карте. То есть кочевники – справа, а оседлые – слева, а мы – как кот на заборе.
Как определили точку начала Игорева похода от меня ускользнуло. Возможно – дислокацией холма, на котором величественно просматривается большой монумент.
*Две ул.Шевченко*
У нас в городе есть две ул.Шевченко, но одна Т., а другая В.– не перепутать. В районе ресторана "Мельница" они могли бы пересечься, но "Т." к этому зданию как раз уже обрывается площадью, и тут бы мог находиться её номер "минус один", или по чётной стороне "минус два", однако этого не произошло и поэтому тут первые номера ул.Фрунзе.
На ул.Т.Шевченко возвышается жилой комплекс прозванный "Стеной", и соответственно цокольный этаж там занимают магазины и всё такое.
В начале нулевых там появился очень симпатичный супермаркет, я туда иногда захаживала. И вот однажды среди консервов я увидела вкрапление – мягкие игрушки. Один симпатичный белый медведь мне очень приглянулся, я протянула к нему руку, и только я его взяла, или даже ещё не взяла, как подлетела от неожиданности. Лишь приземлившись, я поняла что произошло: охранник этого гостеприимного торгового центра гаркнул мне прямо в ухо: "Трогать нельзя!"
Желание покупать у меня отпало моментально. Я быстро ретировалась из этого шопа и по крайней мере пару лет точно туда не наведывалась. Потом с подругами за компанию как-то тихонько зашла. Но там уже было что-то по формату совершенно другое. Есть такие точки, которые беспрерывно меняют специализацию.
Лет десять назад в одной из квартир этого дома взорвался газ, который вроде бы принесли в баллонах строители. Вообще в многоэтажках такой высоты по технологии положены электроплиты.
Я помню эту улицу ещё мощённой камнем. Но это покрытие сняли и положили асфальт. Мой отец говорил, что камень этот – вечный, кажется кремний и его потырили по дачам. И я недопонимаю зачем его снимали, клали бы асфальт поверх камня.
*Памятник Т.Г.Шевченко*
Оказывается наш город такой большой, если от дома к дому идти. Стала разбираться про шо ещё ничего не высказала. Столько много объектов не описанных)))
Памятник Т.Шевченко стоит в аккурат на месте, где в моём детстве была Новогодняя ёлка. И вокруг неё карусель. Мой брат меня как мог толкая в задницу подсаживал на моего первого в жизни коняку, а взрослым туда вроде бы заходить за ограждение было запрещено.
Когда ёлку перенесли к Театральной площади я долго к этому не могла привыкнуть, мне это не знаю почему не нравилось. Возможно потому что здесь сквер, вокруг – деревья, уютно, а перед театром пустырь каменный.
А памятник этот я нахожу неудачным, он хмурый и грубый, огромный неотёсаный каменюка.
*Университет им.В.Даля*
Виды родного города.
Университет им.В.Даля. Вот был он "машик, и остался для нас "машиком", а не каким-то там Восточно- Украинским универом. Наверное именно поэтому не всякие знаменитости очень радуются встречам с однокашниками, которым как ты был Вася- очкарик, так и останешься с этим именем.
О нашем "машике" в семидесятые прикалывались, что из поступивших его не смогут окончить только те, кто попадёт под трамвай. Кстати, мой первый муж это опроверг, он трижды учился на первом курсе и был отчислен за тотальные прогулы. И гроссмейстер Кузьмин Г.П.тоже – недоучка машика.
А вот мой брат его окончил на инженера- электрика, потому что не прогуливал.
Правда как раз в лето после получения диплома к нам домой пришёл телемастер и сказал, что в телевизоре что-то с электропроводкой. А мой брат ему на это что-то ответил, и тут я услышала от телемастера:
– Молодой человек, вы наверное давно учились в школе!
Ну, ладно об этом, перейдём ко мне.
Есть тайны ужасно ужасные, когда вот всё рассказал, а это – нет!
Например, когда я шла сдавать первый вступительный экзамен, то в районе первого же по пути от автобусной остановки корпуса у меня дико свело живот. Я даже нисколько не сомневаюсь, что от страха.
Осмотревшись в крайне незнакомом месте я чуть не за рукав с вопросом куда стремиться ухватила первую попавшуюся женщину. Она сначала как-то понервничала, что её дёргают, а потом поняв глубину проблемы с сочувствием объяснила трафик.
Так вот первой встречной как я потом её – крупную и яркую даму опознала – была моя будущая научный руководитель и диплома специалиста, и магистра – завкафедрой учёта Житная Инна Павловна. Совпадение такое.
На дипломе я что-то там писала, пытаясь извести должное количество листов крупным почерком, и однажды всё же добралась до кафедры, куда мои однокурсники систематически бегали что-то уточнить, я же не понимала даже что мне спрашивать.
И вот стою я в преподавательской и слышу, как Инна Павловна в своём – смежном кабинете говорит: "Всем что-то не ясно, одной Абаджан всё понятно!" Мне от этой реплики немного стало тошно.
Вообще история с темой диплома у меня мутная: "Учёт и анализ качества и брака продукции". Так вот за несколько лет до меня эту тему себе выбрал мой последний тренер по шахматам, будущий гроссмейстер В.Я.Г. И он как-то рассказывал. что выбрал её потому что она прикольно звучала, и он подумал, что брак же везде есть. А когда начал её писать, то наткнулся на огромные трудности – брак в учёте везде отсутствовал, его не было.
Говорят: "Предупреждён – значит защищён", но и говорят же: "Дуракам закон не писан!"
Так вот я за каким-то интересом как муха на липкое – взяла тоже эту тему.
Матерь божья! Когда я на Трикотажной фабрике спрашивала об их браке и его дальнейшем учёте, утилизации, убытках, возмещении и списании, то на меня смотрели как на шпиёна, который вот он какой пригретый на груди оказывается. Мне объяснили что учёт брака ведётся конечно же, но его нет.
Вот шьют девчонки, строчат, а брака нет.
Но бумагу я как-то исписала и диплом мне вручили.
На защите ко мне попробовала приставать замзав, но Инна Павловна хорошо поставленным голосом её отправила подальше. Наверное, в благодарность, что я к ней с вопросами не приставала.
А потом в магистратуре я уже была зрелым человеком и ошибок не допускала, поэтому мне выдали "С отличием". Опыт!
В целом и полномасштабно тема Машика мною вскрыта в повествовании "Ленка, я тебя всегда помню".
*Места брачевания*
Виды Луганска. Места брачевания
Со мною за жизнь происходили дичайше любопытные истории, особенно в сфере здравоохранения. Коротко про 25 декабря 1982 года, когда я впервые выходила замуж. Всем известно, как важно в этот день обойти дурные приметы. Вот как это было у меня:
1. Мой дорогой дядя Гаспар для начала благополучно повёз нас в другой ЗАГС, не в районный, а во Дворец бракосочетания. Но это легко поправимо, правда мы припоздали, сделав по городу петлю.
2. Очень опытному, постоянно занимающемуся этим специалисту мы заказали и оплатили видео-съёмку на узкую чёрно-белую плёнку. Он нас снимал, снимал, снимал и вдруг прямо передо мною с камерой и упал.
Нас моментально засунули в автомобиль и увезли, а мой папа остался с этим фотографом на газоне напротив Жовтневого ЗАГСа, пытался откачать ему сердце. Приехала скорая, но НЕТ. Потом плёнку нам всё же передали, и там на последнем кадре такое "вжик" съезжает.
Через год мы благополучно развелись. Бывает.
А папа, пытаясь спрятать от меня этот факт смерти, чтобы я не расстраивалась, утверждал, что-то про "поскользнулся" и "всё нормально".
Всякие другие "приметы" я уже и не помню, но только небо не упало, в тот день, когда я выходила за Валерочку замуж.
Ой, вспомнила! За праздничным столом моему жениху стало плохо, его "прихватило" видимо что-то наподобие давления. И это в двадцать два года! Похожей проблемы я с ним не наблюдала даже когда он сильно напивался. А тут прямо из-за стола под шёпот "он весь бурый", его потащили на свежий воздух.
И это я далеко не всё вспомнила. Но вот драки не было, за то было очень много шампанского – папа жениха как раз в Артёмовске на заводе шампанских вин работал.
Всё пока.
С больной головой
*Деревянная головоломка*
Однажды у меня с деревянной головоломкой произошёл прикол, навсегда переведшей её для моего сознания из медитативного развлечения в "психологический якорь".
Я (как уже рассказывала) никогда не игнорировала лечения у психиатров, поэтому была с ними хорошо лично знакома в их последовательности работы в нашей ведомственной милицейской больнице. Хоть симулировала одновременно кучу болезней, как вариантов экстренной эвакуации со службы, но как-то дослужила всё же до вожделенных сорока пяти и уволилась всё же как здоровая. Отвлеклась, вернёмся.
Когда я в очередной раз залегла на профилактику дистонии в нашу уютную Неврологию, то добравшись до своей койки, тут же высыпала на одеяло заметно напоминающую кучу разломанных прищепок купленную по случаю деревянную головоломку. И лежу я, глубокомысленно осуществляю следственные действия – пытаюсь сложить домик…
В разгар моих трудов в палату вошла психиатр, очевидно её пригласили к соседке по палате – бабушке с деменцией, и она пришла узнать подробности: год/город/ сезон, или что там у таких бабушек спрашивают…
Так вот, заходит она в палату, и видит меня засыпанную этой кучей деревяшек… Она про бабушку моментально подзабыла и как-то сильно пристально заинтересовалась моим занятием… Мы встретились взглядами… У меня под её взглядом волосиночки по загривку нехорошо зашевелились. Всякий мой интерес к головоломке и почти найденная логика последовательности установки прищепок улетучились. В голове просел вакуум, никакого плана самозащиты от этого пристального любопытства не придумывалось…
– А что это у Вас?
– Это головоломка – домик, – пропищала я.
– Аааа, – и дохтур как-то замедленно повернулась к бабушке, уточнять наши координаты в пространстве и времени.
Я ту головоломку, кстати, так никогда после этой встречи взглядами и не собрала. Она стала для меня классическим "якорем". При одном попадании в моё поле зрения эти деревяшки, впоследствии разбросанные среди детских игрушек по квартире вызывали воспоминания об ощущениях под направленном на меня задумчивом взглядом психиатра.
История номер два.
* Про то, как меня из областной дурки выперли. This is a true story*
Началось с того, что работая начальником финчасти Областного Управления Госслужбы охраны, в подчинении которой находилось штук тридцать территориальных подразделений (это там, где "бабушка с ружьём"), я столкнулась с тем, что меня явно хотят свести с ума. А у меня был некоторый опыт в направлении "отдаться волне": возле моего дома очень крутой подъём, и в гололёд пройти эти шесть метров от автомобиля до калитки невозможно.
Поэтому, с учётом, что "лететь" всё равно придётся, я принимала реальность, становилась на четвереньки и так ползла к калитке. Там уже, вцепившись в ворота, вставала, заходила во двор и вцепившись в стену ковыляла к родной двери. Так что, принять ситуацию я умею.
Так вот, работая в Охране, я столкнулась с фактом, что уволиться, значит – потерять милицейский стаж и мечту о пенсии в сорок пять, а не уволиться – сойти с ума. Казалось бы, единственная рабочая трудность – собирать тридцать отчётов, свести в единый, и отвезти в Главк. Правда, везти надо было и свой сводный отчёт, и приложение – сшитые и пронумерованные несколько тысяч листов районных отчётов, и их от руки писаные главные книги – компьютеризация нас ещё не коснулась. Проработав этой "прокладкой" пару лет, я изловчилась перевестись на другую, тоже хорошую должность, почти избежав сумасшествия. Но это было не легко.
Ездила я тогда в Киев в командировку денька на три примерно раз в две недели, обычно машиной, багажник при этом прогибался от какой-то очередной сшитой и пронумерованной макулатурой,собранной из подразделений, руководство главка пыталось увидеть чистую правду "с самой земли".
Однажды еду и осматриваюсь по этой в девятьсот км трассе, и мне становится понятно: неузнаваемых отрезков – нет – везде уже "за малой нуждой" останавливались, чем могли дорогу целиком "пометили", и пришло осознание – пора себя защитить: "Или я, или эта работа".
По возвращении из командировки пришла в нашу ментовскую больницу к доктору, которая уже не раз выручала – к старенькой- перестаренькой, добренькой – передобренькой психиатру Ольге Фёдоровне, и рассказала, что "крыша едет". Она предложила поотдыхать в нашем неврологическом стационаре, но предупредила:
– Там твой бывший сейчас лежит. Меня на днях к нему вызывали.
И немного описала это событие, он будучи уже больше года лежачим после инсульта очередной раз буйно лечился. Ну, как лежал… Требовал смерти, буйствовал, орал на всё отделение и пытался ногой сбивать капельницу. И я ответила Ольге Фёдоровне, что – нет, я туда не пойду. У меня ещё до развода несколько лет при виде него было однозначное желание – не останавливаясь идти в противоположную сторону, а когда он "сильно задерживался" по вечерам "на работе", то и вовсе наступали панические состояния, я уходила ночевать к родителям, а потом находила квартиру в погромленном состоянии. Так что, теперь сидеть слушать его вопли из соседней палаты – ни за что.
– Ну, тогда что делать? Ты же не согласишься в психушку лечь.
– Почему? – удивилась я, – Очень даже соглашусь.
В конце концов, если меня хотят свести с ума, то почему бы мне загодя, пока есть хоть какие-то силы и здоровье, не получить об этом справку, не осмотреть новое для себя место? Ведь когда это окончательно произойдёт, то кто за меня будет бегать за этими документами?
– Ну, смотри сама, – Ольга Фёдоровна, которая работала уже лет сорок, в психушке знала всех. Она тут же взяла трубку и позвонила неизвестной мне Маше, забронировав ближайшее освобождающееся место, отправила меня на несколько дней пока болеть дома. На том и порешили.
В означенный день, почему-то я запомнила, что оформили меня в стационар именно седьмого марта, а реально сказали: "Приходи после праздников", я с диагнозом "переутомление" залегла в психушку в отделение пограничных состояний. Палата была на четверых, все примерно такие же как и я – переутомлённые. То есть рассказывать "клубничку" особо пока не о чём…
У двери лежала молоденькая студентка, которая как и я попросилась на лечение сама – заметила за собой, что как-то её сильно всё раздражать стало, в очереди постоять не наорав на кого-то она уже не могла. Ей такое своё отношение к окружающим надоело, тем более она была ещё и солисткой в студенческой музыкальной группе, вот и пошла лечиться и с надеждой, что навсегда.
Ещё в палате лежали бабушка, у которой кто-то умер и она всё время плакала, и женщина, у которой пару лет назад был пожар, и с тех пор у неё огромные проблемы с аппетитом. Вот и всё.
Утром второго дня моего реального пребывания в отделении всех отправили убирать листья на участке. Мне тоже выдали грабли, и только я начала грести на свежем воздухе, как ко мне подошла медсестра и сказала,, чтоб я шла с ней. Я следом за ней и пошла. Когда мы вернулись в отделение, она сказала, чтобы я взяла свою книжку, потому что там типа ждать придётся долго. Я взяла книгу и пошла за ней куда-то дальше по лестницам.
Она завела меня в комнату, предложила присесть, несколько украдкой обошла меня, вышмыгнула и с грохотом закрыла на засовы лабазную дверь. Короче, меня без объяснений и разъяснений заперли в изоляторе.
Для начала я вообще ничего из происходящего не поняла. Абсолютно. Шли часы, я постепенно осмотрелась. Там всё было в кафеле, решётка на окне, санузел, стол, стул, кровать.
Примерно к обеду дверь загромыхала – та же медсестра притащила поднос с обедом. И опять так по стеночке, поближе к выходу и с ужасом глядя на меня. Из любопытного – она очень спрашивала как я себя чувствую. Я тоже с любопытством смотрела на неё, ответила, что чувствую себя нормально, лежу и читаю свою книгу. Девушка опять удалилась, прогромыхав замком.
Кстати, о книге: она была новенькая, но без названия, я её прикупила по наитию, после того как полистала, как-то заинтересовалось гномиками и эльфами. Как я теперь понимаю, это было "утечка" из Луганской типографии. Там сотрудники тырили кто на какой стадии мог, и сдавали в таком виде в магазин, шёл 2001 год, мобильных тф не было.
Короче, углубилась я в свою книгу про гномиков и эльфов, улетая в заоблачный мир, а мне три раза в день носили еду целый следующий день, и всё спрашивали о моём драгоценном здоровье, за тем с грохотом закрывали дальше сидеть в боксе.
Я в том боксе сама себе удивилась – всё же в такой запертой ситуации раньше никогда не бывала, но мне абсолютно не было ни страшно, ни интересно. Видимо, сильнейшее переутомление наложилось на сказочный мир, и полное отсутствие окружающих полностью соответствовало внутренним потребностям организма.
На третий день меня опять повели по лестнице, сказали – к какому-то врачу. По дороге, уже другая медсестра наконец объяснила, что когда меня седьмого мата оформляли в приёмном покое, то брали на анализ кровь, и вот же пришёл ответ, что у меня обнаружили дифтерию. Я в простоте своей вообще не знала, что это такое. Мне объяснили, что это – когда горло болит. Горло не болело. Врач мне сказала, что раз у меня не болит горло, то я ещё ужасней, я – вирусоноситель, который сам не болеет, а всех вокруг заражает. И у меня спросили, где я собираюсь лечить свою дифтерию: у них или в инфекционной больнице. Я не знала что выбрать.
Тут прибежала извещённая наконец моя мама, разоралась, что меня держат запертой и выбрала инфекционку на другом конце города. Меня туда перевезли на мед.машине, попутно заехав ко мне домой и полив там всё какой-то полезной противовирусной гадостью.
В инфекционке меня поместили в длинное одноэтажное деревянное строение, в угловую комнату на три кровати, где только одна – моя была с бельём, а на других не было даже матрацев, что для острой инфекционки логично. И там стали брать у меня три раза в день кровь на анализ. Так продолжалось дня три.
Еду мне ставили на пол под дверью на подносе. Шёл 2001 год, и едой была плохо разведенная в воде крупа. Видимо, что и огонь не особо присутствовал при изготовлении, больше на подносе не было ничего. Реально – ничего больше. Тут опять появилась моя мама, которая через окно передала мне пакет с едой.
Книгу я уже дочитала, мне становилось очень скучно, а может ещё и поплохело от того, что я вынужденно вынырнула из этого сказочного мира. И было не совсем понятно, ведь врач в психушке обещала, что я – ужасный источник заражения, который может скосить весь город, но по факту не было даже одного человека, чтобы сидел со мной за компанию в комнате. Где же они все?
Но тут меня опять вызвали к врачу, и сообщили, что во всех моих не помню скольких анализах, включая первичные, никакой дифтерии не обнаружено, и посему меня выписывают домой.
Тут я уже возмутилась:
– Как домой? Я вообще-то в психушку ложилась, и курс там ещё явно не прошла. Берите и везите меня обратно откуда взяли!
– А Вы что, хотите в психушку? – очень удивилась врач. Странное у врачей отношение к психушке. Почему они все думают, что я туда не хочу?
– Да, хочу. Я, между прочим неделю очередь ждала, пока место освободится.
Врач мне вручила больничный с надписью: "Для дальнейшего прохождения лечения по основному диагнозу":
– Мы не отвозим. Езжайте сами.
С этим больничным я отправилась обратно в психушку, уже же знала дорогу в своё дорогое пограничное отделение. И вот прихожу я туда, нахожу своего лечащего врача, насколько смутно я её очертания смогла запомнить, и она, при виде меня, попробовала вжаться в стенку. Но я ей вручила свой больничный, уселась в её кабинетике на стул и потребовала, чтобы мне вернули мою койку.
Врач попросила меня немного подождать и убежала с моим документом. Вернулась она довольная и сообщила, что в связи с тем, что в отделении объявлен карантин, никого не принимают и не выписывают! Короче, вали отсюда.
Я спросила, почему объявили карантин, что у них за несчастье? Оказалось, что его объявили потому, что я – дифтерийная там лежала. Но меня – вот, уже же выписали из инфекции. Но – нет, им это был не довод.
