Гаянэ Павловна Абаджан
Частные случаи
Потом Света вспомнила, что Элла сейчас совершенно одна в этом своём банке, и позвонила. Ей ответили далеко не сразу:
– Ты как? – воскликнула она, услышав, что на той стороне, наконец сняли трубку.
– Это не Элла.Это её муж, – раздался сухой ответ. – Она сейчас занята. С кем я разговариваю?
– Передайте ей, что Светлана Рогова звонила, – смутилась от неожиданности она и быстро нажала на сбой связи.
"Хто поймёт, что происходит", – задумалась она. Потом вышла и прошмыгнула мимо играющих с гостями дочерей в спальню переодеться.
Ближе к вечеру позвонила Элла, голос её был слегка хриплым, чувствовалось "после вчерашнего":
– Привет. Ты звонила?
– Да, утром. Хотела узнать как ты и пригласить, может, в гости. А то – что ты там одна. Но ответил муж, – опять смутилась Светлана.
– А, да. Вчера припёрся ночью и забрал меня домой. В гости, говоришь? – вдруг оживилась она. – Так я сейчас приеду. Диктуй адрес.
Света даже толком не успела понять, что происходит, как через минут пятнадцать к их дому подъехало такси и из него выгрузилась Элла. На этот раз она была облачена в красный спортивный костюм и белые кроссовки.
– Сказала своему, что пойду побегаю, – сообщила она слегка удивлённо осматривающей её Свете.
– А потом что ты ему скажешь?
– Потом? Чтоб развод подписывал, – внезапно отвердел её голос.
– Понятно.
И Света, хоть и очень ревновала своего мужа, но предоставила именно ему дальше развлекать подругу, потому что пить с ней с субботы до воскресенья у неё здоровья уже бы точно не хватило.
Компания расположилась в столовой, и Сергей принялся угощать свою новую гостью.
Света только любовалась на его неистребимые ментовские мансы, когда тот явно же со всех сил раскручивал пьяную банкиршу на: "А поговорить?" Но надо отдать должное, Элла и сама горела желанием вести бесконечные разговоры "про любофф".
Со своим "козлом" она познакомилась работая юристом банка. Её стукнуло двадцать восемь, все вокруг уговорили, что вот он, вот же – он – последний вагон. И Элла ухватившись за поручень запрыгнула в него не очень разобрав номер и маршрут этого транспорта. И только она вышла замуж, как ей внезапно очень попёрло по службе. От трёх подряд повышений отказываться было глупо, поэтому с ранее запланированным срочным рождением ребёнка она решила сильно повременить. А теперь, спустя пять лет законного брака поняла окончательно, что этот муж – ей совершенно не пара. Просто даже рядом находиться – раздражает. И выйти с ним куда- нибудь в общество – стрёмно. Вот не такой он и всё. А кроме того – у неё роман. Она абсолютно влюблена в своего Андрея, и он даже обещал, что разведётся и они поженятся. Поэтому Элла очень переживает, что муж ей мотает нервы и не даёт развод.
– А ты ему про Андрея рассказывала? – решила влезть с уточнениями Света.
– Ты хочешь чтобы вокруг банка трупы валялись? – спросила Элла, внимательно орудуя с косточками в сёмге холодного копчения.
– Тогда что ты ему говоришь? Что за причина? – не поняла Света.
– Причина? Он и есть ходячая причина! С ним ничего не возможно, деньги заработать – невозможно. То он свои "семь раз отмерь" проводит, когда всё уже отрезано, или впереди всех в пекло лезет, а потом думать начинает. Странный человек. На работе начальству слово поперёк не скажет, элементарно повышения попросить не может – ему типа ничего не надо, а по вечерам пьёт. Это он так обижается, что ничего не просил – ничего и не получил. Расслабиться-то от досады не может, а признать, что злится – ни за что, но: "Справедливость невыносимо попрана".
Элла распаляясь продолжала:
– Я ему говорю – давай что-то сами замутим, он мне – "всё должно быть чётко по закону, я в ваши вшивые игры не играю, и не вмешивай меня никуда. Хорошо, Вася, не вмешиваю.
– Ну, ладно, допустим не дано ему с бизнесом, – резюмировала Элла, – но так и дома от него проходу нет. Выходной, утро – лежу никого не трогаю, он тянет на зарядку. Уже у него и вообще весь день расписал. Я ему: "Расслабься. Обними меня, у тебя жена- красавица" , не понимает: "Надо, надо решать вопросы". Решала хренов. "Какие вопросы, Вася? Я уже всё порешала. Выходной!". Нет, ему всё время куда-то надо, и меня при себе таскать.
Элла перевела дух, Сергей принёс ещё упаковку "Баварского". Света попробовала навести небольшой порядок на заметно выпачканном рыбой столе.
– Ну, хоть без особо вредных привычек, – попробовала она найти положительное зерно в этом Васе, вспомнив на что способен её собственный замечательный и не занудный Серёжа.
– Без привычек? Без привычек, значит! С этой сукой дома находиться невозможно. Он тапочки просто так не попросит. Сначала тебе расскажет где ты что и когда не так сделала, не туда посмотрела, не тогда пришла пять лет назад, четыре года тому как что-то перепутала, а потом: "Дай тапочки, пожалуйста". Так бы и дала тапочками. Занудный козёл.
– А разговорчивый! – Эллу несло "о наболевшем".– Особенно когда пьяный приходит. Как начнёт заливать свои логические построения чуть не до утра… С ним общаться – в такие дебри заведёт. Оно будет мудрое и умное до невозможности, вы забудете вообще о чём разговор шёл. Потому что оно уже ушло чуть не в библейские предания о добре и зле, потом какие у них дома традиции были, что вообще такое традиции, чем важны, и чем восточные от западных отличаются. А Вы будете сидеть и вспоминать с чего разговор-то пошёл. Ах, да – мы не поедем в Киев на корпоратив, потому что там "критическая масса идиотов и невыносимые выскочки", а у него – свои строгие идеалы. Какие, Вася, у тебя идеалы? Откуда? Зачем именно так делать?
– На "зачем?" его вообще клинит, – резюмировала Элла. – Нет у него такого слова. Вот "Библия" есть, уголовный кодекс – интересная книжка, а рассказать зачем нам каждые выходные к его маме в деревню ездить – не спрашивай. Так обозлится: "Потому ездить, что это правильно, ведь я в прошлый раз маме пообещал". Жить с ним тупо невозможно…
Тут начал настойчиво звонить Эллин мобильник.
– Вот, уже меня недосчитался, – она подняла трубку.
– Приеду я, приеду. Через час буду дома, Коля! – и Элля положила трубку.
– Так твоего Васю Колей зовут? – почему-то решила уточнить Света.
– Падлой его зовут, – резюмировала Элля. – Давай что ли полирнём белой, да я поеду. Чувствую в себе силы для хорошей беседы с этим Коленькой.
Полирнув стопкой водки, Элла вызвала такси и поехала разбираться со своим мужем, в ней заметно чувствовалось настроение продолжить начатый здесь монолог. А Света начала отмывать липкий стол от рыбной вони, пока Сергей разбирался с таблицами ставок.
С некоторых пор – полгода назад Сергей вдруг глобально заинтересовался тотализатором. Светлана не спорила с новым увлечением мужа, приняв его как замену его бывшему ужасному на её вкус хобби, хоть с замиранием думала о том, что понятия не имеет сколько и на что тот ставит. Но пока, по крайней мере – с его слов, он даже был на плюсе, во многом разобрался и их ждали огромные выигрыши.
– Когда Эллин зам приедет, надо будет с ними встретиться,– вдруг как бы между прочим сказал Сергей. – С этим своим Васей-Колей она точно жить не станет, а насчёт Андрея – интересный тип.
– Вот я думаю, как она к нему сейчас поехала. Как бы он её не избил.
– Дорогая, ты недооцениваешь женщин. Ты видела какие у неё плечи? А рост, а когти? А взгляд бешеный? Ты думаешь, такая радость напрыгнуть на эту бешеную влюблённую рысь? Там такие куски свежего мяса отлетать будут. И по её рассказам главное оружие этого зануды – слово. Так что я думаю им предстоит ночь сложных дебат. В крайнем случае переломают мебель,но это упростит делёж имущества, -. и Сергей обратно уткнулся в свои таблицы результатов футбольного чемпионата Италии.
==========
В Киевской головной конторе банка Андрей Васильевич бывал часто, намного чаще, чем его начальница. Случайно это получалось, или руководство предпочитало общаться именно с ним – кто же признается, но факт оставался фактом.
За свои частые визиты Андрей успел сдружиться со многими ключевыми сотрудниками. А зачастую приезжая накануне, он ещё и в клубном дыму весело проводил с ними вечера, заранее решая все ключевые вопросы.
Он безусловно легко мог бы стать управляющим областным филиалом, но в банк часто наведывались то регуляторы с контролем, то из бесконечных проверяющих контор, кроме того на местном уровне нужно было нести представительское бремя, присутствуя на всевозможных нудных областных конференциях…
Эти сопутствующие должности мероприятия занимали уйму времени, а встречаться все хотели именно с первым руководителем и отсылать их к заму – напрашиваться на предвзятое отношение "нас тут не уважают". Поэтому должность Управляющего не устраивала делового и активного коммерсанта, предпочитающего не терпеть ненужных неудобств. Ведь в это же время можно предаваться нужным или приятным удобствам. Обсудив с киевским руководством ситуацию, он предложил им кандидатуру Эллы, которая на тот момент уже состояла с ним в отношениях и явно в него втюрилась. Руководство спорить не стало, и Элла Николаевна Брыленко в тридцать с небольшим неожиданно для себя высоко взлетела по должности, вселившись в шикарный по областным меркам кабинет.
Конечно же во всех действительно важных вопросах Андрею приходилось её подстраховывать, но с основной частью должностной рутины, такой как разбор бесконечных жалобы и склок среди сотрудниц, общение с коммунальными или контролирующими службами – Элла быстро наловчилась общаться сама.
Достаточно остро для новой Управляющей по началу стояла проблема представительства банка в администрации, Элла всё же была слегка неотёсана. А если на мероприятие надо было ещё и прийти с мужем, то и вообще получалось слишком "провинциально". Но Элла взяла себя в руки, обновила гардероб, поднабралась "мансов" и прекратила таскать за собой своего Колю-Васю, осознав, что лучше быть совсем без эскорта, чем лишний раз краснеть.
Первое время, заимев новые большие возможности Элла как-то пыталась "растить" мужа, чтобы он открыл своё частное предприятие, раз уж у себя на фирме он не мог даже получить повышение. Но с частным бизнесом у Коли пару раз не вышло, и выданные банком кредитные средства тихонечно списали на "сомнительные к возврату". Хорошо ещё, что фирмы открывались на всякий случай на совершенно левые документы, а суммы были по банковским меркам мизерные. Что уже там у супруга так не клеилось Элла не вникала, поскольку и сама была не коммерсантка в душе. Да и сил на это после банковской кутерьмы уже не оставалось. Поэтому, отбросив от себя все прочие личные хлопоты Элла с головой окунулась в роман с Андреем.
Своего возлюбленного Элла находила совершенным. Он был предприимчив, красив, молод, щедр и всегда на праздники дарил абсолютно шикарные подарки. От него прекрасно пахло, он был замечательным любовником – такого секса у неё раньше никогда не было, хоть Элла была в этих вопросах достаточно опытной – ещё с юности имела многочисленные связи. Но то всё быстро заканчивалось, было совершенно не романтично, и омута любви она ни с кем так до дна и не достигала, а ей так хотелось. Одно Эллу сильно огорчало – Андрей был женат, а ей уже давно хотелось завести детей.
Но последнее время удача склонялась в её сторону – Андрей стал поговаривать, что ничего невозможного нет, и они со временем обязательно поженятся. Тут-то Элла и заторопилась разводиться. И к её удивлению столкнулась с огромной проблемой – её муж, отношения с которым и с самого начала не были пламенными, а теперь вообще сошли на полный нет, соглашаться на развод отказался. И объяснение его было совершенно по мнению Эллы дурацкое: "Ты не понимаешь, куда идёшь. Тебе без меня будет плохо, ты обязательно встрянешь в какую-то аферу и пропадёшь. Я не могу тебя отпустить, ведь я обещал всегда заботиться о тебе."
Месяцы шли, а отвязаться от опеки мужа Элле не удавалось: "Вот вступила – так вступила! – сокрушалась она. – "И в радости, и в горе, пока смерть не разлучит нас". Зачем я только с ним венчалась?!" Даже раздельные спальни и бюджеты не возымели на супруга никакого воздействия – нет и всё. А обращаться в суд ей поначалу очень не хотелось, поэтому она сначала ограничивалась бесконечными спорами и скандалами, но наконец, подала заявление в суд и на всякий случай даже обзавелась адвокатом, выставив причиной "непримиримые противоречия". Теперь она подыскивала куда бы ей от супруга отселиться и собиралась снять квартиру.
Андрей ей объяснил, что нужно поступить немного иначе, и пообещал в Киеве попутно решить и этот вопрос. Так что на этот раз Элла ждала своего Андрея из командировки с особым нетерпением.
После возвращения киевской комиссии, руководство банка неспроста срочно вызвало к себе именно Андрея. Изучив материалы докладной записки и пообщавшись с довольными и откормленными членами выездной группы, Леонид Михайлович – наиболее влиятельный совладелец, один из основателей и Почётный Президент банка понял, что этот филиал – то, что он срочно подыскивал в сложившихся обстоятельствах.
Раньше Андрей лишь вскользь на корпоративах и банкетах общался с Президентом, так как всё же был значительно ниже того по рангу. Тем более Леонид Михайлович был значительно старше по возрасту, по клубам не гулял, предпочитая духовные практики, семейные ценности и чтение книг. На корпоративах он лишь присутствовал на торжественном открытии, произнося вдохновляющие речи. Утверждалось даже, что Леонид Михайлович не пьёт. Но обычно когда о подобных людях говорят: "Он не пьёт", то в глубине кроется остаток фразы "… с такими, как ты".
На этот раз Андрея провели в кабинет к самому Леониду Михайловичу, который располагался на самом верхнем этаже здания банка, и выходил на небольшой зимний сад, в окна которого открывался чудесный вид на старые районы Киева и на Днепр.
Когда Андрей вошёл, то Леонид Михайлович как раз стоял и любовался видом города.
– А, здравствуйте, Андрей Васильевич, – очень радушно начал тот. – Проходите пожалуйста, – хозяин предложил ему не присесть в кресло для посетителей, а пройти в смежный кабинет:
– Знаете ли, на мой взгляд кругом есть чужие уши. Мы, конечно, работаем открыто, тайн не держим, всё для людей, – усмехнулся он, – но иногда явно направленные на наши окна пушки немного мешают. Поэтому вот, – поднял он руки, – наши кустари оборудовали небольшое место, где можно предаться некоторому временному уединению.
Они присели за сервированный кофейными приборами круглый столик и Леонид Михайлович начал расспрашивать Андрея о перспективах, планах и связях. Когда разговор длился уже достаточно долго, то Андрей по ходу вставил и предложение о развитии инфраструктуры банка: "Хотелось бы иметь и небольшие служебные квартиры, чтобы как можно удобнее размещать наших гостей, независимо от внешних обстоятельств. Чтобы они не попадали в лишнее ненужное поле зрения. А то знаете, город маленький, кругом уши…" Леонид Михайлович, который был уже прекрасно осведомлён о его романе с Управляющей, даже и виду не подал, что понимает почему вдруг Андрей так забеспокоился о быте приезжих. Он ответил: "Хорошая идея. Резонное предложение. Подыщите вариант, а мы изыщем ресурсы. Да, конфиденциальность – это очень важно. Нехорошо когда пьяные сотрудники разгуливают по этажам гостиницы и общаются с кем ни попадя." Андрей смутился, что подумают – он кого-то из киевских гостей хочет заложить: "Ну, такого, конечно, пока не было…"
Перебрав все темы беседы об их областном филиале, Леонид Михайлович перешёл на покровительственно отеческий тон, напомнил насколько нынче сложная в стране политическая обстановка, банковскую систему постоянно лихорадит из-за систематически меняющихся законодательных требований и правил игры, поэтому будущее здесь всегда очень туманно… А в конце, со словами: "Я вижу, что не ошибся выбирая именно Вас. Именно Вы можете наиболее блестяще решить поставленную задачу!" – дал очень конфиденциальное задание, которое надо было выполнить в жёсткие сроки. Озадаченный масштабом указания Андрей отправился домой. Впереди его ждали действительно серьёзные дела.
==============
Дни летели, дела шли неважно. Светлана Ивановна чувствовала, что без отца им станет совершенно нелегко. Это абсолютно другой уровень жизни, даже простое техобслуживание автомобиля превращалось в ужасную головную боль.
Отец покидая этот мир считал, что позаботился обо всех, но он понятия не имел, что Сергей пустил половину их запасов по ветру. Когда они строили себе эти большие дома, один, потом – второй, то не очень задумывались о расходах на коммуналку, на содержание. Когда они покупали эти прекрасные дорогие автомобили, то не думали, что любая даже самая мелкая запчасть к ним по стоимости это – половина стоимости отечественной дрынчалки, не говоря о такой мелочи, как топливо.
Репетиторы, кружки девочек – всё это надо. Но заработать такие деньги тихо сидя в офисе невозможно. Баланс не сходился, они всё глубже тянули из и без того уже тощей нычки.
Однажды, осмелившись, Светлана всё же раскрыла оставленные отцом файлы. Перед ней развернулась целая городская сеть: квартиры, квартиры, квартиры… Эти уже проданы, с теми ещё работают. Здесь – конкуренты. А вот – тёмные пятна: есть родственники или нет – выясняется.
Она попробовала связаться с маклером – старым евреем Аркадием Исааковичем, с которым отец сотрудничал добрые полтора десятка лет. Но когда она пришла к нему на фирму – маленькую комнатушку в захолустном районе, то увидев её, он сразу же сделал знак – чтоб она молчала, вывел на улицу и, для начала рассказав, как он безгранично сожалеет, что такой хороший, правильный человек – её отец столь нелепо погиб: "Ещё жить бы и жить. Разве это возраст?!". Потом мягко перейдя к теме сотрудничества, объяснил: "Пока не получается. Как что-то будет, то обязательно, конечно – только к вам".
В какой-то момент он пристально – пытливо посмотрел на неё, и она поняла – схема занята, маклер не может ей этого сказать открыто, но лучше – забыть и никогда здесь не появляться.
Напоследок Аркадий Исаакович взял Свету за локоть и спросил: "А ваш папа вам случайно не оставлял никаких документов?" Света сделала вид что не понимает о чём он: "Каких именно? Наши документы все на месте и всегда в прекрасном состоянии". Покачав головой, маклер с ней очень вежливо распрощался.
Домой Света приехала очень расстроенная. Допустим отцовская схема у неё есть, но что она с ней может сделать? Работать по ней- нужна целая команда. Он и сам, как видно, выпускал информацию очень дозировано. Каждого нового клиента аккуратно обхаживали, никакой мокрухи не допуская. Тихо- мирно обменивали, перемещали по богадельням… Надо было лишь словить нужный момент. Поэтому и ни в глаза не бросались, ни нажили бешеных денег.
Сергей её уже ждал:
– Ну, как?
– Глухо. Надо искать что-то другое. Ты собирался пробить этого Эллиного Андрея Васильевича.
– Работаю над этим. Уже обещали познакомить.
– Кто? Как обычно?
– Нет, на этот раз по старой памяти другие друзья – боксёры. Я подумал: "Неспроста же он в Киев на матчи ездит. Наверняка занимался хоть немного". Занимался, разрядник был юношеский. Так что общие приятели нашлись. Столкнёмся скоро случайно за бильярдом в клубе.
– А что про него вообще рассказывают?
– Ну, у Эллы действительно большие шансы выйти за него замуж.
– Да?
– Да. Он больше пяти лет ни с одной женой не живёт. Так что она будет гордая четвёртая, и соответственно с четвёртым ребёнком.
– У каждого свои маленькие недостатки, – вздохнула Светлана, как обычно в этот момент вспомнив "невинные" шалости мужа.
О бизнесе Андрея тоже Сергей подробно разузнал – типография:
– Всех трудов – слупить какой-нибудь госзаказ. Вот он по администрациям и шарится. И в Киеве хорошо прибился к парочке министерств. Печатает им продукцию, и – грузовиками по всей стране. Но всё держится на личных связях, поэтому он постоянно занят на дружеских встречах. Так что Элла права, в кабинете ему сидеть некогда. Но из банка он так просто не уйдёт никогда – кредиты ему самому нужны постоянно: госзаказы – вещь нервная, по ним оплата неровно поступает. Сама знаешь как финансирование штормит – даже по зарплатам кругом задолженности, а тут какие-то бланки с брошюрами… Ждать приходится месяцами. А без этого много не наторгуешь. Так что у всех свои трудности.
– В городе, вроде и без него типография от старых времён огромная осталась. На ней газеты ещё для самого Киева печатали. "Вечерний Киев", например.
– Сейчас "Вечерний Киев" они уже не печатают, а госзаказов по тендерам почему-то не выигрывают. Так что – забудь и не морочь себе голову. Прими как факт.
Не очень весело было в это время и Андрею. Он пытался понять как можно выполнить спецзаказ самого Леонида Михайловича. Задача была поставлена явно не его уровня. Но с другой стороны – если выгорит, то можно уже и не работать всю оставшуюся жизнь, или стать коммерсантом намного более крупным. Андрею больше хотелось второго. И он начал планомерно прощупывать всех своих знакомых – где-то должен найтись выход.
Любовница же напирала на него своим жилищным вопросом, тем более настроение у неё сильно штормило от перманентной ругани с мужем. Пару раз она даже показательно снимала номер в гостинице, откуда неотступный Коля тут же забирал её домой. Дата судебного развода приближалась.
Андрей, устав слышать стенания Эллы, решил, что великие вопросы могут хоть немного, но и подождать. Он вызвал начальника юридического сектора и спросил, как лучше всего им оформить приобретение новой недвижимости для банка. Порешали, что лучше всего купить отдельно-стоящий особняк с хорошими подъездами к нему, объявив, что туда планируется перевести городской филиал. Подготовить проект реконструкции этого здания и за неимением свободных средств – работу оттянуть как можно на дольше. Тогда в этом доме можно будет якобы временно и гостей принимать, и самим жить. А там – видно будет.
– Что же, вроде всё правильно по документам выходит. А кто план реконструкции будет делать? – спросил Андрей.
– Об этом – не беспокойтесь, пректно- сметная будет в лучшем виде. И, кстати, оценщик недвижимости – у меня тоже есть. Все – очень хорошие знакомые. Всё будет в лучшем виде.
Оставалось как можно быстрее подобрать объект.
Мама Светы – Алефтина Степановна нагостившись у сестры через недельку вернулась.
Покрутившись одна и в без того огромном доме, она перебралась к дочери. Тут и внучки, и всегда есть чем привычным заниматься – готовить, убирать.
Зять к новой жительнице отнёсся совершенно спокойно. Тёща была не говорливая, заселилась в комнату на первом этаже и лишний раз ему на глаза не попадалась. Единственно, теперь приходилось два раза в день ездить кормит овчарок.
– Давай его уже продадим, что ли, – однажды вечером предложил он жене. Или сделаем там ресторан.
Света, которой на ум и самой уже приходила эта мысль ответила:
– Надо у матери спросить.
Раньше она эту тему не заводила, присматриваясь как уживутся мать с зятем. Но – грех жаловаться – ужились.
Когда мать Светы услышала предложение дочери, то ответила, что никакого ресторана тут она не хочет, а вот если бы на море домик у них был, то с удовольствием с внучками там всё лето и жили, а в другое время – можно и сдавать.
Короче, решили – однозначно продавать, а покупать уже в курортной зоне.
Теперь Сергей временно отложил свои таблицы футбольных чемпионатов и углубился в цены Крымской недвижимости. Предложение его всё больше увлекало. Он был человек азартный.
Один особняк ему очень приглянулся, и невзирая на то, что их собственный дом был абсолютно не продан, более того, даже и объявление о продаже ещё не вывешивалось, он срочно укатил смотреть предложение. Вернулся абсолютно вдохновлённым: "Берём! То, что надо!"
Света, которая с бухты-барахты не делала ничего, очень смутилась такой скорости и решительности, отметила, что денег собственно ещё вовсе нет, и они даже не очень чётко знают сколько можно получить за отцовский дом и как скоро. Но на ближайшие выходные вся семья отправилась к морю, даже и тёщу прихватили – смотреть новую жизнь.
Пыль родного города действительно угнетала, хотелось света и тепла. Через два дня они все вернулись зачарованные.
– Давай что ли кредит возьмём у твоей Эллы, – предложил Сергей.
– А даст? А отдавать?
– Давай под залог. Договоримся, – взял на себя решение вопроса Сергей.
===========
Сергей Олегович никогда не терял связь со своими старинными друзьями. Не то чтобы он с ними постоянно встречался, но не упуская их из виду периодически давал им о себе знать. Это хорошее коммуникативное качество открывало ему широкие возможности к быстрому получению нужной информации.
Вот и сейчас прежде чем пойти в банк к Элле за кредитом, он созвонившись со старым другом, с которым в юности патрулировал улицы, а нынче тот занимал приличный чин в Госслужбе охраны, и отправился к нему поиграть вечером в бильярд.
Бильярдная находилась в подвальном этаже здания Областного Управления охраны – эти ребята не очень любили фигурировать на чужой территории, подальше от чужих глаз, и всеми правдами и неправдами умудрялись на государственные деньги обустраивать свои здания подобными уголками отдыха.
Конечно, Управление охраны было нынче далеко не то, что при СССР. Общая численность сотрудников всей области нынче равнялась тому, что раньше было одним далеко не самым большим районным подразделением, но пока закон об оружии заставлял банки обязательно охраняться только у них. Частные охранные фирмы могли лишь выступать в роли усиления.
Поэтому что-что, а банковская движуха через шуры- муры охранников с офисными девочками сюда стекалась.
Вот поэтому Сергей прихватив пару бутылок коньяка отправился к Вовику, который нынче майор милиции Владимир Иванович, на разведку. Конечно профессионализм Владимира Ивановича по сравнению с Сергеем уже был на голову выше, сказывались ежедневные тренировки. Но тот боролся как лев, ведь раньше он легко Вовика обыгрывал.
Поговорили о жёнах, детях, а за одно Сергей не преминул рассказать, что вот же – его Светочка с подружкой недавно так набухалась, эти девичники – ещё тот рассадник.
Таким нехитрым способом как бы случайно мягко переведя тему на Эллу, остаток вечера Сергей слушал сплетни о её яркой жизни. Кто бы сомневался, что мальчикам на входе в здание банка хорошо известно о её шашнях и матримониальных планах. Да и приезжающий по ночам муж, чтобы пьяную супругу утащить домой у них по категории "лох" прекрасно звездил.
– Этот её так называемый заместитель – Андрюшенька, он ещё тот хмырь. Кстати, в нашем Министерстве неудачно засветился несколько лет назад, чуть по миру не пошёл, – весело вспомнил Вовик.
– Да ну, прямо в Киеве? В Министерстве?
– Я тебе говорю! Не знаю как там его уже познакомили, но в Департаменте обеспечения тяги себе нашёл и заказ получил.
– Большой?
– На всю страну печатать бланки админпротоколов.
Сергей представил себе мысленно этот бланк:
– Так там же степени защиты, голограмма… У него даже такие допуски есть?
– Вот, вот. Улавливаешь сразу. Короче, напечатали они и голограммы нарисовали. Только конкуренты проклятые на них тут же телегу и накатали. Пришла проверка. Вот не всё подряд, а именно по этим бланкам.
– И что? – сглотнул от любопытства Сергей.
– Они голограммы ставить – понятно, что не имели право. Вот Андрюша и пояснил: "Тираж мы напечатали, а голограммы – не ставили. Знать не знаю откуда тут они взялись. Может их на складе потом наклеивали".
– На каком складе? Вручную? Это невозможно.
– Понятно, что не возможно. Их сразу на тираж штампуют. Но соль не в том. Им ответили: "Хорошо. Мы согласны, что вы их не ставили. За руку не пойманы. Но тогда же и цена другая."
Взяли из договора калькуляцию на стоимость печатания бланков и пересчитала: "Раз голограмма не ваша, то эти бланки должны стоить…" Короче, в десять раз дешевле им это всё переоценили и потребовали вернуть государству излишне уплаченное. Типа мошеннически завышена цена. И это после того, как он уже всем и откаты раздал, и на голограммы потратился.
– Пипец. И как он? Возвращал?
– Никак. Он сказал, что денег нет, но на указанную сумму допечатают ещё бланков. Подписал договор и несколькими грузовиками отправил всю эту полную макулатуру на центральный склад.
– Почему полную макулатуру? – не совсем понял Сергей.
– Да потому, что на этот раз там точно уже на плохой бумаге и действительно без голограмм. А кто их на эти бланки теперь приклеить сможет? Их же миллион!
– Так зачем же соглашались?
– Потому что этот честный договор с ним подписывал тот, кто откат с прошлой авантюры получил, не ревизоры же. Вот выгрузили они себе эти грузовики ясно, что дефективных бланков и отчитались: "Спасибо проверке. Напрасные расходы не допущены. Возместили нам переплату – на всю сумму по рекомендованной вами цене нам ещё бланки предоставили."
– И что было дальше?
– А дальше заваленные склады… Такое количество, что на несколько лет вперёд потребность, правда – без голограмм, то есть- использовать незаконно. И в министерстве принимают решение "в целях того- сего" поменять вид бланка: добавить графу, переименовать графу, был вертикальный – будет горизонтальный, а старые формы категорически запретить использовать с ближайшего первого числа. Вот всю эту кучу списали, в другом месте разместили новый заказ и живут дальше. Но глаз кое у кого от воспоминаний дёргается. И на память- заваленные макулатурой склады.
– Круто. А здесь на местности?
– Он, конечно, после той истории серый ходил. Но – крученный, долго не страдал. Для местных администраций на выборы бюллетени напечатал.
– Там же централизовано.
– Для всеобщих государственных – да, привозят. А по местным – тут на месте.
– И что он с такими способностями в банк пошёл?
– Он там- ключевой. Через него депозиты идут. Но я слышал, что скоро та лавочка совсем закроется. Хозяева покупателей иностранных ищут. Сделка почти на мази и скорее всего местных специалистов сильно перетрясут.
– То есть надо успеть вынести своё перед пожаром? – усмехнулся Сергей.
– Вот- вот. Но не всё тонет. У нас местный банк будут открывать – свои коммерсанты сейчас согласовывают.
– У нас кстати своего и нет ни одного, только филиалы, – вспомнил Сергей.
– Вот. Теперь будет. И возможно, что вся эта гопкомпания туда и переберётся как только здесь владелец сменится.
– Откуда ты всё знаешь? – удивился информированности друга Сергей.
– Кореша киевские рассказывают, и тут мы со всеми дружим, – ответил Владимир Иванович, весело орудуя кием.
