Гапарон Гарсаров
Ламбрант и Казначей бесовских пороков
– Мы не знаем, кто стоит за всеми этими убийствами, – оспорил Корп. – Что, если это сами копытца хрумкают друг дружку?..
– Надо заканчивать с этой историей, – обозначил лысый нуллюм ближайшую перспективу. – Пусть копытца сами разбираются между собой…
– А если это всё-таки люциферит? – распалялся Александр, жалея, что не может выдернуть иглу из своей руки. – Что вы тогда собираетесь с ним делать?
– Ну, как что? – усмехнулся желтоглазый медбрат. – Грохнем его к чёртовой бабушке!
– Интересно, каким таким образом? – не унимался Кетс. – Отрубите ему башку? Прострелите рога? Или, может, отпилите ему копыта, чтобы он не смог ходить?..
Кабал проникновенно уставился на молодого члена своей банды, готовый уже сам схватить бутылочку с физраствором и метнуть в парня.
– То-то же, – вновь обрадовался Молохов своей правоте. – Никто не знает способа, как одолеть люциферита. А в такой обстановке искать с ним встречи – это всё равно, что пускать себе пулю в висок.
– Вот ты и занимайся этим дальше, – порекомендовал Корп. – А нас втягивать в эти разборки между копытцами не надо.
– Как будто у вас есть дела поважнее…
– Надо найти мать люциферита, – кивнул Кабал в ответ на такую реплику. – Он расправился с моей семьёй, а я должен забрать его родню.
– Думаешь, люциферит так дорожит семейными узами?.. – удивился Александр недалёкости своих желтоглазых друзей.
– Ну, зачем-то же он спрятал свою мамахен, – внёс медбрат новый аргумент. – После разгрома Черноозёрского кладбища из нашего города она пропала. Найдём её, и тогда Ламбрант сам придёт к нам на такую наживку, чтобы…
Однако закончить мысль он не успел, дрогнув от зазвеневшего мобильника Молохова. Тот задребезжал всеми звуками, возвестив о приходе нового сообщения.
– Возможно, это Веркун с последними новостями из экзархата! – запричитал Кетс.
Получив молчаливое согласие от Кабала, Корп вернул смартфон суетливому сородичу. Правда, после этого он резко вырвал иглу из его вены. Брызнула плазма, а сам парень еле удержался от болезненного крика.
– На здоровье! – глумливо отозвался нуллюм в медицинском чепчике и унёс капельницу в коридор.
Александр же спешно изучал содержимое нового послания, зажав ранку на руке.
– Они повезли швейцарца туда, где нашли этих десятерых бесов, – оживлённо сообщил он безразличному товарищу. – Надо тоже туда наведаться…
– Зачем? – флегматично переспросил Кабал, продолжая что-то читать с монитора ноутбука.
– Говорю тебе, этот Дивеллонт – ключ ко многим разгадкам!
– Я никуда не поеду, – отрезал лысый нуллюм. – Из-за тебя мы и так уже лишились хорошей хаты…
– Как знаешь, – недовольно ответил Молохов, обматывая свой локоть куском старого бинта. – Когда найдёшь люциферита, передай ему привет…
Пенора в эти минуты действительно везли за город. Его по-прежнему сопровождали два гридя, вооружённых буквально до зубов. Лирент и без того таскал с собой повсюду автомат, пару пистолетов и боевых кинжалов. Он равномерно попрятал их в разных частях своей военной одежды. А вот Яфиан обзавёлся длинным ружьём, хотя в его функции входило лишь переводить немецкую речь беса с цветными рогами. Да и то его услуги были нужны лишь самим служащим экзархата, ведь Дивеллонту вернули ракушку-переводчик. Невзирая на мерзкую холодную слизь, иностранец сразу же залил её в левое ухо. Теперь он прекрасно понимал разговоры своего нового окружения.
Вемс присоединился к ним сразу же после инцидента в морге. Его не напугала даже перспектива столкнуться с таинственными советником Ильментом, хотя в версию подложного трупа Моринорса он не поверил. Да и на вопросы швейцарского соплеменника филёр старался не отвечать. Но чем дольше они находились в салоне одного автомобиля, тем больше Пенор приставал к нему насчёт убийств на своём ломанном русском.
– Ето правден, что Моринорс потеряйт в ночь убийствен екстрясенсор?.. Моринорс быть без охранен?.. Зачьем он ходийт на концертен фокюсников?..
– Далеко ещё до этой горнолыжки? – поинтересовался подуставший Вемс у водителя.
У того были необычные тёмные губы, словно обугленные. Глаза же скрывались под солнцезащитными очками.
– Минут двадцать, – прикинул тот, неспешно ведя машину за несколькими фурами по Дмитровскому шоссе.
– Ти расследовайт пропажа мой наставникен? – не терял надежды Дивеллонт, вновь тронув за плечо беса в горчичной форме.
– Нет, я занимаюсь только убийствами, – нервно ответил филёр, придерживая свой пластиковый портфельчик. – Если кто-то теряется, то это юрисдикция ординатов, а не филёрской службы.
– Он хочет знать, кто такие ординаты, – улыбчиво присоединился к их беседе Яфиан и ответил вместо Вемса уже на немецком: – Это сотрудники оперативной службы, они занимаются разнообразными поисками по заданию экзархата.
– Но они искали Моринорса? – уточнил швейцарец, которого не покидало смешанное чувство после осмотра трупа с поддельными разноцветными рогами. – Если я правильно понял, нападение на тех троих экстрасенсов произошло неделю назад. Это так?
– Что он там бормочет? – на сей раз заинтриговался бес в горчичной форме.
– Разве на них напали? – удивился при этом Лирент, поправляя берет на своей голове. – Они же сами сбежали со своего выступления…
– И их было не трое, а двое, – добавил водитель с тёмными губами.
– Ваши сведения устарели, – принялся Пенор обвинять их в непрофессионализме. – Даже нуллюмы уже в курсе, что экстрасенсов было трое. На них напал бес, который приехал за ними на машине «скорой помощи». Одному из них он сделал укол. Второй фокусник попытался остановить его, но неосторожно схватился за рога. И, видимо, с ним случился синдром Шарля Бонне…
– А кто тогда третий? – насторожился Вемс, уже вовсю ковыряясь в своих бумажках.
– Степьян Канюнен, – продолжил швейцарец, но предпочёл перейти вновь на немецкий язык. – Он был вместе со мной и с нуллюмами на той квартире, когда туда ворвались солдаты экзархата…
– Этот тот, которого забрали «златовласки», – догадался Яфиан и обратился к водителю. – Бастиан, там же ранили твоего напарника?
– Он уже в порядке, – обнадёживающе отозвался бес с тёмными губами. – Хочет лично пообщаться с этими мародёрами, когда их найдут.
– И кому мог понадобиться этот смертный! – возмутился филёр.
– Киверниту, – огорошил всех присутствующих Дивеллонт, за что получил новую порцию удивлённых взглядов. – Дьявол, вы совершенно не владеете ситуацией! Я думал, что у вас есть власть и вы тут всё контролируете…
Яфиан не стал переводить последние две реплики, попросив лишь рассказать всё, что известно иностранному сородичу после общения с нуллюмами. За этими разговорами они и добрались до живописных подмосковных холмов.
Машин возле базы отдыха сегодня практически не было. С момента обнаружения здесь сразу десятерых рогатых тел власти запретили любые посещения горнолыжного курорта. Впрочем, и без этого среди местных жителей быстро разошёлся слух о жуткой находке. Кто захочет после такого кататься с угрозой упасть на очередную рогатую голову?..
– Лазают всё равно, – опроверг эти предположения бородатый бес в тулупе, который встретил отряд соплеменников на главных воротах. – Любопытные пытаются шастать обычно по ночам. Вчера ролик в интернете вылез, какой-то блогер рассказывал про нас и про тот случай с лыжником.
– И что, смертные верят? – усмехнулся Лирент, застёгивая на себе серебристую шинель.
– А чё б не верить, – развёл руками пожилой охранник, поправляя шапку-ушанку. – Теперь сюда начнут подростки да всякие бездельники шастать. Вовремя вы прикатили вот…
Мороз в солнечное время казался не таким сильным. Однако Пенор всё равно предпочёл закутаться сразу в несколько тёплых вещей. Помимо предоставленного ему солдатского зимнего пальто и вязаной шапки, обнаружился чемодан, который любезно доставили из аэропорта сотрудники гридницы. Признаться, это порадовало швейцарца, ведь он даже не надеялся, что его багаж удастся вернуть. Вот только все вещи внутри оказались мятыми и вывернутыми наизнанку. Служба безопасности экзархата самым внимательным образом успела изучить их, пока остальные разыскивали «похищенного» иностранного собрата.
Горнолыжным назвать местный курорт можно лишь формально. Никаких гор, подобных Альпам, здесь не было. Несколько холмов, поросших лесом, вряд ли подходили для экстремальных лыжных катаний. А два спуска, предназначенных для туристов, не обладали достаточной крутизной. Зато здесь работал подъёмник, что значительно облегчило попадание на ближайшую вершину.
Впрочем, место обнаружения десятка жертв находилось на соседнем холме. Туда можно было перейти исключительно на лыжах. Обильный снегопад, прошедший почти сразу после чудовищной находки, не позволял передвигаться здесь в обычной зимней обуви. Так что все пятеро бесов воспользовались лыжным оборудованием.
Лучше всех скользить по свежему снегу удавалось Дивеллонту. У себя в Швейцарии он частенько занимался пробежками по заметённым горам. Правда, лыжи там были гораздо лучшего качества. Да и альпийский снег хрустел позабористей, чем на подмосковных склонах. Даже Яфиану пришлось прилагать усилия, чтобы успевать за иностранцем. В его обязанности входило не только переводить речь. Он должен не позволить бесу с цветными рогами куда-нибудь сбежать.
Лирент и Бастиан вообще не торопились перебираться на ближайший холм, наслаждаясь морозным воздухом и величавыми елями. Вемс то и дело падал, чертыхаясь и бурча что-то себе под нос.
– Я думал, все русские отлично ладят с зимними видами спорта, – подметил Пенор, наблюдая с лесистой вершины за отставшими сородичами. – У вас же здесь полно снега с ноября по март.
– А в Швейцарии много высоких гор, – парировал Яфиан, проверяя свои лыжные палки. – Но что-то я не заметил у тебя птичьих крыльев…
– Оу, это сарказм, – без улыбки кивнул швейцарец и обернулся в ту сторону, куда они направлялись. – Как все те бесы смогли оказаться в этом месте? У них тоже были лыжи?
– Скорее всего, их сюда притащили, – предположил лысый гридь, жестом поторапливая коллег подняться на вершину. – Никаких лыж мы не нашли…
– Но зачем кому-то поднимать сюда столько тел? – не понимал Дивеллонт, перевязывая шарф, чтобы спрятать от мороза подбородок и губы. – Это какое-то сакральное место? Какая-нибудь Бесова Гора? Может, здесь когда-то занимались языческими жертвоприношениями?..
– Не думаю. Смертные здесь давно катаются на лыжах. Летом жарят шашлыки, рыбачат, купаются в местном пруду, собирают грибы…
– Не спроста же убийцы тратили свои силы. Даже если это сделали бесы, им пришлось затаскивать каждого вручную или на снегоходе. Это очень и очень странно.
– Потому что это не бесы, а люциферит, – заверил Яфиан, поморщившись в ответ на рассуждения своего иностранного подопечного. – Никто из нас не станет убивать собратьев. В этом просто нет никакого смысла.
– Нуллюм, который забрал меня из аэропорта, тоже говорил что-то про люциферита. Но сам он в эту версию не верил.
– Нуллюмы – бестолковые существа. Дьявол не дал им рогов, чтобы хоть немного приблизиться к нашим способностям. Поэтому странно не то, что люциферит затащил сюда наших братьев, а то, что какой-то нуллюм вдруг решил заняться частным расследованием всего этого…
К ним поднялся Вемс, запыхавшийся и нервный. Судя по всему, его физическая форма тоже далека от идеала, как и умственные способности. Поэтому на месте Яфиана Дивеллонт не делал бы скоропалительных выводов о «талантах» желтоглазых парней. Бесы выглядели гораздо хуже в своих логических рассуждениях. Однако он предпочёл оставить своё мнение при себе, увидев на горизонте прогуливающихся Лирента с Бастианом.
– Фух, зачем мы идём туда – до сих пор не понимаю!.. – выдохнул филёр, усевшись прямо на снежную кучу. – Уже два раза бригада ординатов осматривала там всё. Потом ещё смертные здесь рыскали…
– Тоже в темноте? – попросил пояснить швейцарец.
– Почему в темноте? – ухмыльнулся Вемс, стащив с головы вязаную шапку, и расстегнул воротник своей куртки. – Мы там с фонариками были, вся бригада…
От услышанного Пенору захотелось поскорее оказаться на месте. Теперь он был уверен, что склон, на котором нашли погибших бесов, наверняка хранит на себе ценные улики. И солнечная погода обязательно позволит их разыскать. Вряд ли служащие экзархата утруждали себя в поисках, когда в их распоряжении имелись лишь карманные фонари.
– Вам часто приходится сталкиваться с люциферитами? – продолжал иностранец задавать вопросы единственному немецкоговорящему сородичу.
– Не часто, – нехотя ответил Яфиан, то и дело подгоняя жестами Бастиана и Лирента. – В последний раз один псих орудовал в Москове лет десять назад. Я тогда ещё учился в лиценциарии, но хорошо помню, что он тут устраивал.
– И что, тогда тоже происходили похожие убийства и похищения?
– Хуже… Тот люциферит, кстати, оказался из твоих краёв. Немец. Но по-русски он вроде тоже неплохо разговаривал. Получше твоего вот… Его звали Зибуэль.
– Не слышал о таком, – пожал плечами Дивеллонт и тут же пожалел об этом, ведь рана от ночной стрельбы никуда не исчезла. Он болезненно поморщился.
– Любой люциферит – это общая беда для всех. – Лысый бес принялся толкать официозную речь. – Он угроза не только для нас и для смертных. В сферу его интересов входят абсолютно все, кого он посчитает подходящим для своих кровавых забав.
– И что вы сделали с тем немцем? – сквозь болезненные ощущения полюбопытствовал Пенор. – Посадили в тюрьму? Убили? Расчленили?
– Нет, он пропал столь же неожиданно, как и появился. Наши решили, что его одолели ангрилоты. Ну, или кто другой…
– Или он просто затаился, – озвучил швейцарец ещё одну, менее приятную версию, за что получил от своего охранника осуждающий взгляд. – Кстати, ты можешь говорить по-русски, я всё равно хорошо тебя пойму. Потому что твой немецкий язык очень устаревший.
Он указал рукавицей на ракушку, торчащую из уха, и обернулся к склону. К ним поднялись ещё двое гридей с видом неторопливых туристов. Поскольку никто не высказал им своего недовольства, Дивеллонт понял, что все они не испытывают желания в очередной раз посетить место преступления. Наверняка каждый из сотрудников экзархата считал иностранного сородича бесполезной обузой. С другой стороны, с их подходом к расследованию можно было не сомневаться – убийц не ищут, списав всё на мифического люциферита.
Вид со склона, поросшего ельником, был расчудесным. Несмотря на мороз, долину озарял солнечный свет. Но он не разогнал там смог. Из-за этого дорога виднелась лишь частично. Населённый пункт же скрывался в дымке.
Сам яр, на котором три дня назад обнаружили несчастных бесов, представлял собой крутой снежный склон. По нему вряд ли разрешалось кататься даже на лыжах. Он был неровным, каскадом спускаясь вниз. Так что приехавшим сюда рогатым посетителям пришлось воспользоваться копытами, чтобы добраться до места трагедии. Лыжи они оставили возле деревянных заграждений. Видимо, их установили сразу же после инцидента.
Из-за снега, выпавшего за эти дни, было видно совсем не многое. Например, отчётливо темнело лишь пятно крови, оставленное пронзённым лыжником. Значит, именно здесь торчала голова фальшивого Моринорса.
Пенор присел на колени и принялся выкапывать углубление. Раз тело располагалось внизу, то по льду на дне ямы можно определить, как долго оно там находилось. Если, конечно, дотуда не добрались лопаты спасателей, ведь трупы как-то достали.
Вемс тем временем пинал снежные камни, словно скучающий подросток. Его по-прежнему не тянуло выполнять свои филёрские функции. Лирент любовался пейзажем, присев на краю обрыва, с которого, судя по всему, и упал злосчастный лыжник. Бастиан спустился максимально ниже, оценивая высоту очередного вертикального склона. А Яфиан проверял связь на своём мобильнике, то и дело поднимая его над головой.
– Es ist eis… – озадаченно произнёс швейцарец на немецком и подполз к соседней яме, тоже щедро присыпанной снегом.
Он повторил свои манипуляции, на сей раз быстрее добравшись до затвердевшей корки. В этом углублении даже нашлись пятна гематита, хотя санитары обязаны были их утилизировать, когда извлекали отсюда труп. Во всяком случае, именно такие правила заведены в Альпах.
– Да кому он нужен, этот твой гематит, – отмахнулся Вемс в ответ на очередной вопрос Дивеллонта. – Закрыть, к чертям собачьим, эту горнолыжку надо, тогда и смертные целее будут.
– Жертвен умирайт из-за холёд? – спросил иностранец с акцентом, поскольку Яфиан не торопился с переводом. – Ти видейт у них поврежденен?
– Ну, мороз накануне был примерно –15, – задумался филёр. – А травмы были гипотермического свойства, что не удивительно, они же в снегу оказались по самый рот.
Для убедительности он постучал ботинком по краю снежной ямы, которая была глубиной почти с человеческий рост.
– Их насипайт оттюден, – указал Пенор на обрыв, где продолжал восседать бес в сером берете. – Шнег упадайт здес, накрывайт всех с голованен…
– Ну, живыми бы они сюда сами не пришли, – недоверчиво заулыбался Вемс.
– Знячийт, их заставляйт, – пытался убедить его швейцарец, ползая от ямы к яме в попытке найти ещё что-нибудь примечательное. – Какой составен жертв?
– Так, Ярик, я опять не вкуриваю, что он от меня хочет, – не выдержал рогатый следователь, подзывая гридя.
– Он хочет знать о жертвах, – быстро перевёл Яфиан, засунув мобильник в карман шинели, и сам ответил на вопрос: – В основном, это простые бесы. Они не имели никаких особых постов в экзархате, занимались обыденными делами.
– Ну, среди них был же советник Нилренс, – вставил Вемс, показав на самую тёмную яму внизу склона. – С ним вообще кошмарная ситуация. Его расчленили, потом к телу пришили лапы люпастора. А ноги – от смертного. Так ещё и во рту вообще оказались утиные перья.
– Перьях??? – поморщился Дивеллонт и поспешил к заветному углублению.
Лёд там хоть и был, но в основном из-за застывшей крови. Вряд ли убийцы «сооружали» этот странный труп прямо здесь, в яру. Значит, единственную статусную жертву сюда на чём-то привезли с уже пришитыми лапами и ногами.
– Да чёрт там поймёт! – поморщился Бастиан, указав на вершину холма. – Тут за день много смертных прогулялось, воскресенье же было…
– Dieser berater wurde anderswo getotet, – запричитал швейцарец.
– Он говорит, что Нилренс уже был мёртв, – принялся переводить Яфиан речь обеспокоенного Пенора. – А остальные типа живы…
– Что за бред! – промычал Лирент, присоединившись к ним возле бывшей снежной могилы изуродованного советника.
– Это не бред, – поправил его Дивеллонт и вновь принялся объяснять различия в ледяных корках. – Каждый бес имеет температуру тела в диапазоне от 30 до 38 градусов. Это зависит от окружающей среды и от индивидуальных особенностей организма. В любом случае такой температуры достаточно, чтобы снег начал подтаивать.
Он продемонстрировал тёмные и бурые пятна на дне ямы, где нашли бедного Нилренса.
– Это гематит и кровь. Жидкости стекали вниз к копытам, поэтому на дне замороженная тёмная лепёшка. Её хорошо заметно…
Иностранец резко переполз к другой снежной могиле.
– В этом и в других углублениях я обнаружил более прочный ледяной покров. Его повредили лопатами. Но ни крови, ни гематита здесь нет. Судя по толщине корки, бесы в них были какое-то время живы.
– Да накрыло просто лавиной, – подметил Лирент, ничуть не удивившись выводам Пенора. – Склон разделён на три части. Вон тот верхний козырёк накапливает свежий снег. Когда его становится много, всё это падает прямо сюда. Всё ж просто.
– Возможно, это была лавина, – не стал спорить швейцарец. – Но все, кто оказался под снегом, пришли сюда добровольно.
– Что ты такое говоришь! – Вемс запищал от возмущения.
– А вы как думаете, почему девять из десяти жертв имели привычную температуру тела? – озадачил Дивеллонт присутствующих. – Я в корне не согласен, что их сюда приносили и складывали, как кукол. Скорее всего, каждый из них пришёл самостоятельно. Девять взрослых бесов – это серьёзная сила. Они смогли бы сопротивляться, даже если на них напал ваш люциферит.
– Может, их усыпили какой-нибудь гадостью, – предположил Бастиан, метая взгляд то на иностранного соплеменника, то на лысого коллегу. – Отравили ядом там или облили крепким алкоголем…
– Разве в телах нашли какие-то посторонние вещества? – переспросил Пенор, обернувшись к филёру.
Тот лишь задумчиво пожевал губами.
– Мы не исследуем состав гематита… Это же не кровь, в нём и так полно всяких ядов.
– Ну, их могли стукнуть по рогам, – добавил Лирент. – От такого кто угодно может скончаться…
– Рога, конечно, без повреждений, – оспорил Вемс, хотя и не желал соглашаться с версией швейцарца. – Ну, только вот у этого чудика с разноцветными стёклышками рога треснули в паре мест. Но на него же упала такая детина под 90 килограмм!
– Тогда из-за чего они все погибли? – поинтересовался на этот раз Яфиан, недоумённо уставившись на коллег. – Бесы не умирают из-за какого-то там холода, максимум впадают в спячку…
– Если их рога целы, то смерть действительно странноватая, – признал филёр. – Никто же с этим не спорит. Но мы не знаем, какой колдовской гадостью орудует этот люциферит. Ему по силам очень многое.
– Наиболее вероятно, что жертвы добрались сюда самостоятельно, – констатировал Дивеллонт и оценивающим взглядом осмотрел яр. – Значит, их кто-то сюда заманил или даже привёл…
Вдруг он почувствовал, как слизь в его ухе начинает шевелиться. Она без того была холодной, так на морозе и вовсе вела себя точно живая.
«Замолчи…», – услышал Пенор хриплый шёпот и испуганно обернулся на присутствующих.
Те продолжали недоверчиво смотреть на него, параллельно критикуя высказанную им версию.
«Это я, Саша Молохов…» – вновь прокряхтел таинственный голос, и иностранец сообразил, что с ним сейчас разговаривает нуллюм через ракушку-переводчика.
– С этим вполне мог справиться люциферит, – настаивал Яфиан. – У него есть крылья. Ему не составит труда притащить всех на эту часть холма и закопать…
– Но зачем? – задал швейцарец главный вопрос, пытаясь найти взглядом своего желтоглазого помощника среди заснеженных елей. – Какой у него мотив? Просто притащить на пустынный холм десять бесов и зарыть их в снегу?
– У люциферитов нет рациональных мотивов, – подчеркнул Лирент, почему-то настаивая на этой глупой версии. – Они просто любят убивать таких, как мы.
– Из удовольствия, – подметил Бастиан, забравшись в одно из углублений, чтобы лично убедиться в выводах Дивеллонта.
– За то, что мы отказываемся признавать их власть над собой, – пояснил филёр, выжидательно уставившись на швейцарца. – Ты ведь знаешь, чего добиваются все люцифериты?..
«Если ты не перестанешь, они закопают тебя прямо там!» – с очередным хрипом услышал Пенор в своём ухе и растерялся.
Все четверо бесов окружили его с крайне недовольными физиономиями. Трое из них, включая водителя, были вооружены. Вемс же нервно потирал лыжную палку, словно готовый проткнуть ею разговорчивого иностранца.
«Просто согласись с ними, и всё!» – посоветовал голос Молохова.
– Оу, конешнен, – на всякий случай кивнул Дивеллонт и больше не стал озвучивать свои мысли по поводу случившейся здесь трагедии. – Я не силён в криминалистике…
– На этом считаю, что наша вылазка закончена, – то ли спросил, то ли констатировал Яфиан, отступив наверх. – Нам ещё надо к советнику Ильменту. Он хотел лично пообщаться со швейцарским гостем.
– Пожалуй, я от этого занимательного действа откажусь, – виновато заулыбался филёр, вернув капюшон с мехом на голову. – Мне надо кое-что проверить…
– Наверно, нужно выяснить, кем является тот несчастный, который выдавал себя за Моринорса? – напомнил иностранец и поскользнулся.
Его лицо исказила гримаса боли. Плечо, наспех обработанное Холоном, болело всё сильнее. Особенно рана реагировала на резкие движения.
«Ей-богу, ты делаешь всё, чтобы эти бесы закопали тебя тут!» – пошипел Александр сквозь слизь ракушки, и Пенор наконец-то приметил его на вершине сосны.
Ближайшие густые ели скрывали нуллюма от взора гридей. Но если бы они присмотрелись, как это сделал швейцарец, то непременно заметили бы постороннего. Тот хоть и напялил на себя маскировочный серо-зелёный камуфляж, однако всё равно выделялся на фоне деревьев. Когда туда посмотрел ещё и Вемс, Дивеллонт вновь принялся стонать – на этот раз предельно фальшиво.
– Мне нужно к врачу, – скривив губы, пожаловался он филёру. – Кажется, моё плечо не в порядке…
– Тебе, фриц, надо бы в гематорий, – подметил Лирент, присоединившись к Вемсу, который недоумённо уставился на ноющего иностранца. – Холон ведь так и порекомендовал, чтобы поправить здоровье.
– А в сангвисах в Сандунах творят настоящие чудеса! – вдруг припомнил Бастиан, взбираясь обратно к вершине холма. – Там прекрасное кровавое джакузи. Есть гематорический кабинет и энергомассаж. А какая там изысканная кухня, м-м-м!
– Хорошая идея! – тут же обрадовался филёр. – Тогда я с вами!
– Ты уж определись давай, – засмеялся Яфиан. – То ты с нами, то тебе надо проверить что-то там… Ты боишься пересечься с советником Ильментом?
– Ну да, если он меня увидит, то вспомнит один мой недавний косяк, – виновато заулыбался Вемс. – А зная его характер, я не хочу попадаться ему на глаза…
О глазах раздумывал сейчас и Аделард Борисов. Вернее, об их отсутствии. Несмотря на магические свойства изумрудов, ему катастрофически не хватало нормального зрения. Всё вокруг выглядело зелёным и блестящим, словно он смотрел на мир через прибор ночного видения. В какой-то степени это позволяло заметить многие детали, которые были недоступны обычному глазу. Особенно полезным такое свойство оказывалось в темноте: становились видны не только проёмы в стенах и дыры в полу, но даже небольшие трещины. Сквозь них удавалось подсмотреть за обитателями монастыря. Единственный минус – изумруды искрились от малейшего лучика света.
Например, на прошлой неделе бес наблюдал, как три рогатые монашки принимали душ в соседнем помещении. А пару дней назад ему довелось посмотреть на то, как расчленяют чьё-то тело в корпусе церковно-приходской школы. И всё бы ничего, если бы не сильная вонь от разлитого там гематита. Теперь же Аделард сильно нервничал, замеченный Гердой и Вельмой в монастырском коридоре. Он полз обратно в подвал, будто грызун, прячущийся от крысолова.
Проделав стандартный путь по трубам сквозь известные только ему лазейки, Борисов вновь добрался до ярко освещённой подземной комнаты. Прожектор на потолке не гас здесь 24 часа в сутки. Его лучи буквально атаковали закованного там монастырского пленника. Они причиняли ему дополнительные неудобства, вынуждая постоянно держать глаза закрытыми. Вдобавок вокруг сверкали зеркала, в которые лично Аделарду было больно взглянуть даже сквозь свои изумруды.
Данталион по-прежнему лежал в углублении, опутанный золотистыми проволоками и цепями. Наверно, он продолжил бы мирно дремать, если бы не худосочный бес, который каждый раз падал аккурат на его длинное серое тело.
– Меня спалили! – запричитал Борисов, не торопясь слезать с рогатого кивернита. – Что теперь будет???
Он устроился на нём, как кот на хозяине, заискивающе уставившись в лицо. Вот только взгляд каждый раз задерживался на его повреждённых губах. Кто-то укусил пленника перед тем, как тот оказался во власти люциферита. Кожа вокруг рта зарубцевалась, а следы от зубов потемнели. Это напоминало причудливый узор из татуировок какого-нибудь неформала.
– Что там опять? – сонливо переспросил Данталион, в очередной раз пробуя пошевелить руками и ногами.
– По ходу, наша золотая подруга вновь оплошала, – заговорил Аделард уже другим, более мужественным голосом. – Думаю, не смогла распотрошить того экстрасенса.
– Кажись, её кто-то опередил, – добавил он же, но юношеским тембром. – Наверно, рабы экзархата. Я же сразу усёк, что из этого ничего не выйдет.
– Да она просто не смогла его разрезать, вот и всё…
– Чудно, – прошипел кивернит и хищнически улыбнулся. – Как отреагировал на это Бейлон?
– Не знаю, нас же спалили! – не унимался бес, восседая прямо на связанном пленнике. – Думаю, они скоро придут сюда…
– Тебе надо вернуться и посмотреть, чем занят мой братец, – посоветовал Данталион, жмурясь от излишне яркого света. – Если он взбешён, то это отдельное прекрасное зрелище.
– Тебе бы всё потроллить. А мне вот не до шуток! Эта золотая монашка теперь не успокоится, пока не поймает нас. А она настырная баба!
– И что она тебе сделает? – Кивернит не прекращал попытки расшевелиться, но ему удавалось лишь слегка покачивать головой. Если бы не золотистые проволоки на рогах, у него точно получилось бы освободиться.
– Чёрт её пойми! – негодовал Борисов, рассматривая свои сверкающие руки. – У меня с ней общение не заладилось как-то с самого начала. Она везде любит совать свой нос. Но там, где надо, у неё ничего не получается. Вон того же экстрасенса разделать-то не смогла.
– Да уж, непонятно, зачем братец держит её у себя в услужении, – вздохнул пленник. – Слышишь, грязный люциферит? Это ведь была твоя идея…
– Я-я-я, – прогудел он же, но другим, более зловещим голосом. – Если бы не ты, то я уже давно с этим со всем феартих. Не надо было оффенбарен наш маленький секрет. Сейчас бы уже весь Москов нам гохорхен!
– Когда этого Зибуэля вытравят из моего тела, я самолично отпилю ему рога, – угрожающе ответил Данталион своей второй личности, на что тот принялся глумливо хихикать.
– Не нравятся они мне, – шепнул Аделард себе под нос низким голосом. – Почему мы вообще согласились общаться с этой парочкой?
– Потому что они, в отличие от тебя, Вадимки Плетнёва, знают, как решить нашу проблему, – парировал бес тоже самому себе. – К тому же у нас с ними много общего.
– Я знаю, как это махн, – отозвался Зибуэль, уставившись на обладателя изумрудов в глазах. – Киверниты ничего в этом ферштейнес нихт. Они обманут вас обоих. А я всё-таки ваш штаммесан-гоёриге…
– Это люциферитам нельзя доверять! – тут же возразил Данталион. – Вспомни, что было в Юршорске, когда эта золотая баба освободила его! Он отнюдь не торопился помочь вам с вашим вопросом.
– Только потому, что я их всех плохо вустэ, – принялся оправдываться рогатый пленник сам перед собой. – Но теперь я осознал, какие они милые фройндэ!
–Неприкрытая ложь! – возмутился кивернит.
– Найн, я говорю вахрайт!
Они стали спорить, брызжа слюной. Бесу надоело сидеть на их общем теле. Он осторожно перебрался к крайней зеркальной стене и уставился на своё отражение. Зрение немного привыкло к яркому свету, позволяя ему рассмотреть собственное лицо. Позолота уже нуждалась в обновлении. На лбу, щеках и подбородке зияли открытые участки кожи. Рога, впрочем, тоже основательно обшарпались. А ведь Аделард нанёс на себя сверкающий материал буквально месяц назад, убедившись, насколько прочным тот может быть при сражении с кем-либо. Удары по нему не причиняли существенных травм. Сверкающий слой выдерживал даже малокалиберную пулю. Но все эти чудесные свойства имели временный эффект, что серьёзно озадачило Борисова.
