Гапарон Гарсаров
Ламбрант и Казначей бесовских пороков

– Тогда какую цель ты преследуешь? – Вопросы посыпались из Пенора один за другим. – Просто спасти меня от какой-то потенциальной смерти? Но кому понадобилось убивать меня? И почему убили моего наставника?..

– Есть несколько версий, – спокойным тоном принялся пояснять Молохов. – Хотя, на мой личный взгляд, здесь всё гораздо сложнее, чем кажется.

– Сложнее?! – нервно переспросил иностранец, воздев руки вместе с «ширенгером».

Несмотря на то, что оружие уже не требовалось, он не торопился убрать его в бардачок или хотя бы держать подальше от своих пальцев. По технике безопасности запрещено оставлять столь опасный прибор в руках, когда нет непосредственной угрозы.

– Если бы в экзархате хотели, то давно бы нашли всех этих убийц, – ухмыльнулся парень. – Первую пятёрку жертв обнаружили в парке Кузьминки ещё в конце ноября. Они все были закопаны в землю по самую шею. Тогда ещё было мало снега. К тому же наступила оттепель. Я сразу понял, что ангрилоты не имеют к этому происшествию никакого отношения.

– Возможно, их казнили другие бесы, – предположил на ходу Дивеллонт, не улавливая никакой связи с его случаем. – Так иногда бывает…

– На сегодняшний день неизвестно, кто стоит за этими убийствами. Одни считают, что идёт какой-то передел влияния внутри самого экзархата. Есть версия, что это дело рук люциферита. А ещё говорят, будто за всем этим могут стоять киверниты.

– Киверниты? – повторил бес смутно знакомое слово и попытался вспомнить, где он мог его слышать. – Ты сказал ещё что-то про люциферита?..

– Версий много, как и жертв.

– Оу, но кто ещё погиб?

– Семья из трёх бесов, – выдохнул Александр, бегло проверив свой мобильник. – С виду – обычные рогатые. У них под опекой были двое неофитов, оба болезненные. Один из них пропал вместе с опекунами после школьного концерта в Гольяново. А на утро нашли всех троих в парке Сокольники, это на окраине Москвы.

– Оу, полагаю, они тоже были закопаны в землю? – погрустнел Пенор.

– Почти. Там озеро. Головы трупов торчали из прибрежного болота. Это вообще объединяющая черта во всех убийствах. Тела почему-то всегда находят закопанными: то в земле, то в болоте, то в снегу… А ещё парочка жертв вообще оказались смертными.

– Оу, – не переставал удивляться иностранец. – Обычные люди?

– Не совсем. Это экстрасенсы, причём известные.

– Их тоже закопали в парке, а голову оставили на поверхности?

– Да, но только не в парке, а на элеваторе. Есть такой район – Ново-Переделкино. Вот там на ферме этих экстрасенсов и нашли в куче зерна…

Дивеллонт представил эту ужасную картину, зажмурившись от ярких фонарей встречной машины. Они уже проехали несколько населённых пунктов, но так и не выбрались на основную автостраду. Кажется, Молохов прятался от возможных милицейских кордонов. Те непременно могли возникнуть на пути к городу, ведь похитили гражданина Швейцарии, хоть и беса. Да и после диверсии в «Шереметьево» властям явно захочется заполучить виновного.

– Значит, Моринорса тоже нашли закопанным по самую шею, – заключил Пенор, потирая «ширенгер». – Мне сообщили, что он погиб в одиночку из-за ангрилотов.

– Это было пару дней назад, – заговорил желтоглазый парень дрожащим голосом. – Лыжники катались тут, в Подмосковье, наткнулись на рога, торчащие из-под снега. Один из смертных случайно упал на них, и его прокололо насквозь… Тогда нашли максимальное число трупов – почти десять.

– Как это «почти десять»? – встрепенулся бес.

– Один труп будто бы скомпонован из разных тел. Я так понял, основная часть принадлежит советнику столичного экзархата. А конечности вроде бы от смертных или от кого-то ещё…

– Дьявол! – выругался Дивеллонт, окончательно осознав, насколько жуткие события происходят в российской столице. – Москов – очень опасный город, ты прав.

– Москва, – поправил его парень и поморщился. – Почему бесы называют его Москов?

– Весь мир его так называет, – пожав плечами, ответил швейцарец и уставился на мигалки милицейской машины.

Та медленно двигалась мимо перекрёстка, словно патрулируя улицы спящего пригорода. Александр притормозил и тоже с опаской проводил её взглядом.

– Чем занимался этот твой Моринорс? – уточнил он, вновь проверив что-то на телефоне.

– У него было много дел, – вздохнул Пенор, в очередной раз потрогав свои разноцветные рога. – Ему нравилось исследовать в России разные религии: и язычество, и православие, и сатанизм…

На последнем слове Молохов оживился. Теперь он внимательно уставился на своего пассажира, будто желая узнать больше подробностей.

– Кажется, среди европейских бесов твой наставник считался экспертом по сатанистам? – Парень как будто напомнил, а не спросил.

– Ты же знаешь, что многие люди, увлекающиеся сатанизмом, могут стать бесами? – вопросом на вопрос ответил Дивеллонт.

Желтоглазый кивнул, облизнув тонкие губы.

– Так куда ты меня везёшь? – поинтересовался иностранец. – В аэропорту ты говорил, что тебе требуется моя помощь.

– Да мы, собственно, почти приехали, – огорошил его Александр и ткнул куда-то вперёд.

Там светлела очередная улица, образованная из коттеджей. Вокруг каждого из них высился кирпичный забор. Дорогу освещали фонари, торчащие из массивных ворот. Остальная территория утопала во тьме. Ни на столбах, ни в окнах самих домов не горело ни одного огонька. Людей тоже не наблюдалось, равно как и машин. Впрочем, проверив время, Пенор понял причину. Часы показывали почти полночь. За всеми этими разборками в аэропорту, а потом и побегом из него он не заметил, как пролетел целый час.

– Что мы здесь делаем? – снова спросил бес, надеясь, что один из тёмных особняков предназначен для его укрытия. Но из сбивчивого рассказа своего водителя он так и не понял, почему кто-то желает ему смерти.

– Ты уже знаешь, что среди жертв были экстрасенсы, – обозначил Молохов. – Так вот я думаю, что их было не двое, а трое.

– Оу, – заинтриговался Дивеллонт, отвлёкшись от изучения спящих строений.

– И я нашёл этого предполагаемого третьего, – продолжил парень, хотя по его лицу было понятно, что есть какие-то сложности. – Ну, он сам тебе всё расскажет.

– Оу, он знает про экзархат и бесов? – насторожился иностранец, наблюдая, как желтоглазый выходит из машины. – Эй, разве мы не можем заехать туда?

– Лучше не привлекать лишнего внимания. – Александр забрал с задних кресел небольшую сумку и поправил на себе вязаную шапочку. – А что тебя смущает?

– Но на улице же холодно! – возмутился Пенор и постучал по рукавам своей лёгкой зелёной кожанки. – Из-за тебя моя одежда осталась в аэропорту вместе с багажом.

– Хм, я как-то не думал, что бесы умеют мёрзнуть, – усмехнулся желтоглазый, снял с себя куртку и передал её привередливому пассажиру.

Бес недоверчиво посмотрел на предложенную верхнюю одежду. Он не любил надевать на себя чужие вещи, тем более чёрного цвета. Правда, вариант очутиться на морозе в лёгком наряде пугал его гораздо больше. Поэтому пришлось переступить через свои принципы и накинуть куртку.

– Что будет потом? – уточнил швейцарец, выйдя из автомобиля. – Какой у тебя план?

– Бесы же не спят?.. – напомнил ему Молохов, закрыв автомобиль на сигнализацию. – Поэтому тратить время на отдых точно не стоит. Я надеюсь, тебе не нужен отель Карлтон?

– Мне необходима ясность в твоих поступках. Я не люблю неопределённость.

– Я постарался объяснить тебе вкратце то, что у нас здесь происходит. Ты же приехал расследовать убийство своего наставника, ведь так?

– Я даже не знал, что его убили таким жестоким образом. Мне казалось, что он погиб из-за собственной неосмотрительности. Но если ты говоришь правду, то тогда мне надо увидеть тело, ознакомиться с документами, узнать, на какой стадии расследование…

– А, так расследование засекречено, – отмахнулся парень. – Никто из экзархата тебе ничего лишнего не расскажет и не покажет. У нас здесь такая традиция: держать иностранных агентов на расстоянии.

– Оу, я не иностранный агент! – оспорил Пенор, плетясь за своим излишне бодрым провожатым.

– У вас там в Швейцарии разве нет своего экзархата?

– Мы не делимся по государственному признаку.

– То есть у вас нет централизованной системы управления? – на сей раз в удивление пришёл Александр.

– Конечно же нет! Бесы не работают на государство. У нас другие функции!

– Надо же, какая анархия, – помотал головой желтоглазый, пересекая перекрёсток, возле которого они припарковали машину. – Но, как говорил один мой бывший знакомый, это ты будешь объяснять филёрам и гридям из экзархата, если угодишь в их лапы.

– Только в Африке и в Азии бесы узурпированы и вынуждены подчиняться другим бесам. Не удивительно, что у вас здесь происходят такие дела.

– Можно подумать, у вас там в Берне никогда ничего не случается.

– Никогда и ничего, – настаивал Дивеллонт, однако из-за мороза его воинственный настрой стал быстро угасать.

Остаток пути они прошли практически молча. Благо, нужный коттедж располагался не слишком далеко от перекрёстка – через четыре двора. Здесь выстроилось несколько автомобилей, уже щедро покрытых снегом. Молохов с подозрением посмотрел на них, затем изучил взглядом вторую половину улицы и ближайшие дома. Кажется, всё заиндевело и спало беспробудным сном.

– Вместо того, чтобы внятно всё объяснить, ты притащил меня чёрт знает куда, – заворчал швейцарец, переминаясь с копыта на копыто, будто бы они мёрзли в красных сапогах. – Гораздо продуктивнее было бы посетить место преступления и всё там хорошенько осмотреть.

– Ночью? – глумливо осадил его парень, и бес только сейчас заметил, что изо рта его «защитника» даже не поднимается пар.

– Что же тогда делать здесь, у этого твоего человека? – немного присмирев, уточнил Пенор и настороженно посмотрел на здание, утопающее за решётчатой оградой.

– Это единственный выживший…

– Как ты это определил?! – вновь принялся негодовать иностранец, кутаясь в негреющую куртку.

Александр повернулся к своему шумному попутчику и строго взглянул на него.

– Они работали вместе – все трое экстрасенсов, – сообщил он вполголоса. – Участвовали в одной популярной телепередаче, а потом открыли совместный бизнес.

– И что, ему просто повезло, что он не оказался закопанным по шею в зерне?! – не переставал возмущаться Дивеллонт, чьи рога буквально переливались всеми цветами радуги на отсветах ближайшего фонаря.

– Во-первых, он пропал вместе с теми двумя смертными. Во-вторых, с того момента он вдруг начал вести затворнический образ жизни: перестал появляться на публике, не отвечает на звонки, прячется даже от бесов. В-третьих, он сменил целых семь адресов за последнюю неделю. А этот дом принадлежит его покойной любовнице…

Бесу захотелось ударить желтоглазого «ширенгером» ещё раз – настолько запутанно тот излагал факты.

– И что? – развёл руками швейцарец. – У человека случилась трагедия, погибли близкие друзья. Он имеет право запереться от всего мира где угодно.

– Имеет, – признал Молохов. – Вот только везде, где он появляется, начинает активничать полтергейст.

– Оу!.. – Это ошеломило Дивеллонта и одновременно порадовало.

Теперь намерения странного «защитника» приобрели логичность. Настоящий полтергейст – явление редкое. А когда оно преследует смертного – тут точно не обошлось без демонических сил.

– И перестань шуметь! – яростно прошипел парень, указав пальцем на ближайшие дома. – Всюду бесы…

Иностранец растерянно оглянулся по сторонам, в очередной раз поёжился от зверского холода и поспешил за Александром. Тот как раз забрался на кирпичный столб, украшавший угол ограждения, и быстро спрыгнул во двор. У Пенора преодолеть преграду получилось с трудом. Он поскользнулся на заснеженных кирпичах, упал обратно на дорогу, затем аккуратно взобрался на решётку и осмотрел территорию.

Желтоглазый не обращал на напарника внимание. Его больше интересовали сугробы. Обитатель особняка однозначно не утруждал себя уборкой двора от снега. Никаких тропинок здесь тоже не наблюдалось. Зато в окне на втором этаже горел приглушённый свет и мелькали тени.

Вблизи дом выглядел вполне обыденно: светлый фасад, тёмные рамы на пяти нижних окнах и на шести верхних. Крыша казалась небольшой. Значит, чердак был не столь просторным, как остальные помещения. От трубы поднималась стройная полоска дыма. Наверно, это пар, подумал Дивеллонт и вновь осмотрел приусадебный участок, заваленный снегом. Никаких собак здесь точно не водилось.

– Ты уже общался с этим экстрасенсом? – шёпотом спросил бес, стряхивая снег с красных сапог и жёлтых брюк.

– Да, и вчера, и сегодня, – вполголоса подтвердил Молохов, что-то высматривая в тенях на окне.

– Тогда почему мы крадёмся? – не понимал Пенор, сунув озябшие руки в карманы куртки. – Если ты договорился о встрече, надо было зайти с парадного входа. Там же есть звонок.

– Он никому не открывает. Поэтому мы заберёмся в дом с торца, там есть лазейка в подвал…

– Оу, но этот человек может быть вооружён! – едва не перешёл на крик швейцарец, взбудораженный таким планом. – Так нельзя делать!..

– Можно, – в прежнем спокойном тоне продолжил желтоглазый. – Когда оказываешься у него дома, ему уже некуда деваться и приходится отвечать на вопросы. Тем более он знает меня в лицо.

С этими словами Александр двинулся вдоль здания, выискивая среди сугробов нужное углубление. Оно нашлось через несколько минут в виде ржавой бочки, лежащей на деревянных створках, за которыми скрывался подвал. Видимо, хозяин попытался таким образом избавить себя от нежелательных визитёров.

Хмыкнув, парень пнул преграду, но тут же упал перед озадаченным бесом. Бочка оказалась «с секретом». Скрывающийся в коттедже экстрасенс наполнил её какими-то тяжестями. Внутри нашлись и гантели, и три сложенных друг в друга ведра, и лопаты, и утюги, и прочие металлические предметы. Повторная попытка сдвинуть ёмкость со ставней, за которыми располагался вход в подвал, тоже не увенчалась успехом. Если начать вытаскивать все эти железяки, возникнет ненужный звон и лязг.

– Как ты сумел избавиться от охранников в аэропорту, если не можешь справиться даже с таким грузом? – недоумевал Дивеллонт и, потерев ладони, принялся отодвигать бочку.

– Любого беса, как и человека, можно взять и застрелить, – подметил уязвлённый Молохов, наблюдая, как его рогатый напарник в пару движений избавляется от преграды.

– Значит, тот пистолет в аэропорту был настоящим, а не шумовым? – заключил пыхтящий иностранец, оттаскивая ржавую ёмкость в сторону.

– А ты реально поверил, что я пойду к вооружённым бесам с игрушкой?..

Но на этом препятствия не закончились. Экстрасенс, вместо каких-нибудь оборонительных заклятий или оберегов, замотал створки цепями и скрепил их несколькими амбарными замками. Александр из-за этого принял озлобленный вид. Можно, конечно, попытаться сломать что-нибудь лопатой или гвоздодёром, но на шум обязательно отреагирует обитатель коттеджа.

Пока швейцарец изучал крепления замков, со стороны крыльца послышались посторонние звуки. Сначала это был скрип двери, затем добавились мужские голоса. Желтоглазый пригнулся к сугробам, подавая пример бесу.

– Батюшка, я завязал со всем этим почти сразу, – сказал тучный небритый мужчина с растрёпанными русыми волосами. – Я больше ничего не практикую, это вызывает у них лишь агрессию…

Его собеседником оказался странный долговязый священник. На нём посверкивало церковное облачение: и тёмный подризник, и усыпанный светлыми крестами епитрахиль, и блестящие рукава, и пояс с набреденником. На голове у неестественно высокого попа краснел цилиндр. Кажется, это называлось камилавкой. В своё время Молохов неплохо разбирался в православных атрибутах.

На крыльце горели две лампы, поэтому разговаривающих людей было отлично видно из тёмного двора. Хотя насчёт священнослужителя возникли большие сомнения. На человека он был похож весьма отдалённо.

– Раб Божий, на тебе тьма грехов, – заговорил долговязый приятным баритоном. – Господь устал терпеть. Волшбу и колдовство принято наказывать смертью. Но мы живём в цивилизованном обществе. Никто из детей Божьих не смеет посягать на твою жизнь. Поэтому за неё взялись демоны…

– Ну, святой отец, Вы же провели обряд!.. – принялся канючить обитатель коттеджа, нервно теребя на себе волосы. – Ну, ведь должно же помочь, а?

– Здесь, Степан, одним ритуалом не обойтись, – в прежней укоризненной манере продолжал рослый поп. – Я попрошу свою инокиню остаться с тобой на всю ночь. Будете вместе читать молитвы.

– Но я же не знаю молитв… – попытался расплакаться раздражённый Степан.

– Выучишь! – грозно прервал его «святой отец», помахав тонким длинным пальцем перед красным лицом мужчины. – Захочешь дать отпор демонам – вызубришь весь молитвослов!

– Д-да, б-батюшка, – начал заикаться житель беспокойного дома. – Сп-пасибо, б-батюшка…

– Не благодари, дуралей! – вновь пришёл в возмущение священник, на этот раз стукнув собеседника пальцем по мокрому лбу. – Надо изживать из себя страсти, а не порождать их. С такими грехами тебе верный путь в ад. Поэтому тебя бесы и преследуют!

Степан вдруг разревелся и упал на колени перед своим странным гостем. Было видно, что он в крайнем отчаянии и не может взять себя в руки. От того, что псевдопоп пытается впечатлить его высокопарными фразами и жестами, ему становилось только хуже. А в том, что на крыльце находится вовсе не служитель православной церкви, Александр даже не сомневался.

Во-первых, его лицо. Оно совершенно не походило на человеческое. Нос напоминал больше клюв. Во рту проглядывался ряд мелких зубов, как у дельфина. А глаза и вовсе оказались полностью чёрными, вдобавок неестественно большими.

Во-вторых, его поведение не шло ни в какие рамки элементарной православной этики. Он стучал Степана по лбу, называл «дуралеем», обвинял, угрожал и упоминал имя Бога «всуе». Конечно, встречались современные священники, плохо знающие культуру общения с прихожанами. Но не до такой же степени!

В-третьих, он упомянул про какую-то инокиню, которую обещал оставить Степану на всю ночь. Что могла делать монахиня в полночь в пригороде Москвы? Разве инокиням положено сопровождать священника-мужчину в коттеджный посёлок, а тем более оставаться здесь наедине с незнакомым человеком на ночные молитвы?

По всему этому было ясно, что экстрасенса посетили очередные агенты под прикрытием. Вот только на кого они работали: на бесов или на иную нечисть?..

Не успев поразмыслить над собственными вопросами, Молохов был вынужден поглубже спрятаться в снег. По заметённой тропинке двигалась фигура в длиннополом чёрном одеянии. Она несла металлический чемодан, в котором что-то позвякивало. Видимо, девица ходила за какими-то инструментами к машине. И как Александр с Дивеллонтом не увидели её, когда несколько минут назад изучали ночную улицу!

Едва добравшись до света, «инокиня» продемонстрировала другую свою особенность. Её лицо вдруг заискрилось золотом, причём в самом буквальном смысле. Это нельзя списать на мокрую физиономию. Это не был эксклюзивный макияж или маска. Монахиня действительно обладала золотистым лицом, хотя и не излучающим никакой радости. Она поравнялась со «священником» и брезгливо уставилась на Степана. Тот продолжал сидеть на коленях в своей домашней одежде, хотя мороз лишь усиливался.

– Вот знакомься, это сестра Гертруда, – указал долговязый на женщину, и они обменялись напряжёнными взглядами. – Она получила официальное благословение от архиерея на все подобные дела. Советую не донимать её пустыми разговорами. Сестра Гертруда даст тебе инструкцию по молитвам, расставит свечи и иконки. Для безопасности она будет фиксировать всё на видеокамеру для нашей внутренней отчётности.

– Ой, – испугался экстрасенс то ли перспективы видеосъёмки, то ли сверкающего лица самой «инокини».

– Не ойкай мне тут, а следуй всем её указаниям! – вновь повысил голос «святой отец», явно куда-то торопясь. – На утро подъедет один мой дьякон, будешь решать все проблемы только через него. Ты понял?

– Я х-хочу, чтобы всё зак-кончилось, – проревел Степан. – С-сегодня же…

– Будешь истерить – запру тебя в монастыре на хлебе и воде! – обозначил «священник» очередную угрозу и улыбнулся «монахине». – Приступайте, Гертруда, время не терпит.

Он вдруг развернулся на 180 градусов и направился к воротам под всхлипывания мужчины. Таинственная «инокиня» продолжала хранить молчание, поправляя на голове чёрный платок.

– Она же бес, – прошептал Дивеллонт, наблюдая за крыльцом из-за плеча Молохова.

– Мне тоже так показалось, – кивнул парень, нервно сминая снег в своих руках.

Странно, но тот совсем не таял. Швейцарец не мог не обратить на это внимание. Он до сих пор не понимал, кто его новый знакомый. У парня не было рогов. Судя по обычным человеческим зубам, это даже не вампир. Только два признака говорили об его инфернальности: отсутствие нормальной температуры тела и жёлтые глаза. Впрочем, спросить прямо сейчас об этом деликатном свойстве Пенор побоялся. Всё-таки они прятались от странноватых посетителей, которые опередили их в намерении побеседовать с выжившим экстрасенсом.

– Залезем через окно, – предложил Александр, когда парадная дверь захлопнулась.

– Но нас же заметят, – возразил иностранец, уже порядком замёрзнув.

– Нас в любом случае заметят, – философски констатировал желтоглазый и выбрался из сугроба.

Окна первого этажа наполнились тёплым жёлтым светом. Вот только стёкла скрывались под плотным инеем. Он защищал получше любой шторы, так что наблюдать за происходящим внутри со стороны двора не имело никакого смысла.

– Нам надо вернуться в машину и погреться, – ворчал бес, уже не зная, как дальше терпеть мороз. – Я же могу впасть в кому…

Молохов вновь обернулся на своего собеседника с обеспокоенным лицом.

– Значит, рогатые всё же замерзают? – задал он крайне странный вопрос.

– Конечно! – Дивеллонт чуть не перешёл на полный голос. – Я не понимаю, как ты держишься на таком холоде в своей одежонке!..

Парень хотел что-то добавить на это обвинение, однако сверху послышался громкий щелчок. На ночных гостей, обсуждающих воздействие мороза, смотрело дуло пистолета. Было уже не особенно удивительно, что оружие имело золотистый блеск. Равным образом не вызывало ужаса сверкающее лицо «монахини». Та выглядывала из открытого окна второго этажа.

– Даю вам обоим только минуту, – сказала она предельно мягким голосом. – Минуту на то, чтобы я передумала целиться в ваши головы…

– Оу, я прилетел из Берна, – рефлекторно затараторил Пенор, забыв, что у «инокини» нет ракушки-переводчика в ухе.

Послушав какую-то тарабарщину на немецком языке, она перевела пистолет на желтоглазого.

– Мы к Стёпе, – коротко промолвил Александр. – Я привёз швейцарского специалиста по его проблеме.

Гертруда с подозрением уставилась на цветные рога иностранца.

– Вам повезло, что я ещё не сообщила Бейлону, – после напряжённой паузы произнесла женщина в платке.

– А, так он кивернит… Как же я сразу не догадался! – вдруг вырвалось у Молохова при упоминании необычного имени.

– Да, поэтому экзархату здесь, боюсь, ничего не светит, – улыбнулась «монахиня», показывая взглядом в сторону ворот. Было понятно, что общаться она не расположена.

– Мадам, можете быть уверены, я не представляю интересы никаких экзархатов, – вновь отозвался Пенор на безупречном немецком, но отведённая минута на этом истекла.

Раздался выстрел. Пуля угодила в сугроб. Несмотря на мороз, Дивеллонт не утратил своей ловкости. Он отпрыгнул максимально назад, будто гигантская лягушка. Пока Гертруда пыталась прицелиться в юркого иностранца, желтоглазый пробежал к крыльцу и разбил горящие там лампы. В темноте у бесноватой «инокини» было меньше шансов попасть в движущиеся мишени. Впрочем, тратить патроны впустую она и не собиралась: захлопнула створки окна и на всякий случай задёрнула плотную серую штору.

– Не хочу умирать, я не хочу умирать!.. – бормотал Степан, спрятавшись в соседней комнате за креслом.

– Могу Вас понять, – отозвалась «монахиня», поправляя платок на голове. – Умирать крайне неприятно. Особенно от рук бесов…

Она опустилась на колени на полу коридора и принялась копошиться в раскрытом металлическом чемодане. В её руке блеснул второй пистолет, и женщина поспешила вниз.

Во дворе царила тишина. Никаких шорохов, никакого хруста снега. Лишь в отдалении лаяли собаки. Гертруда с милицейской сноровкой обследовала зону перед крыльцом и резко повернула за угол. Там тоже никто не прятался. Скорее всего, бес с желтоглазым чудиком успели убежать, испугавшись выстрелов. Но надо было проверить территорию.

Бейлон оказался прав, предупреждая о возможных незваных гостях. Просто «инокиня» не думала, что они завалятся столь скоро. Не зря одним из вариантов предлагался отель в соседнем Красногорске. Вот только появление там скандально известного экстрасенса точно не останется без внимания, которое никто не хотел к себе привлекать.

Рогатая «монахиня» не торопилась включать фонарик. В темноте она видела прекрасно. Да и обилие белого снега лишало ночь кромешного мрака. Следов во дворе было много. Незваные гости успели натоптать здесь, как стадо баранов. Вот только на тропинке, ведущей к воротам, остались лишь отпечатки ботинок Бейлона и небольших копыт самой Гертруды. Значит, ни желтоглазый, ни его швейцарский пособник туда не пошли.

Женщина вовремя обернулась к дому. На неё со скрежетом летела ржавая бочка. От неожиданности «инокиня» выстрелила, но успела перескочить к сугробу. Впрочем, за этим тяжёлым снарядом посыпались и остальные. В вооружённую «монахиню» летели лопаты, грабли, гантели и прочий металлический хлам. Дивеллонт запускал их один за другим из своего снежного укрытия возле входа в подвал.

Наивно подумав, что Молохов тоже находится там, Гертруда принялась палить по противнику сразу из двух пистолетов. В следующую секунду её сильно толкнули сзади. Оружие выскользнуло из ладоней и рухнуло в снег, едва не застрелив собственную хозяйку. Женщина попыталась устоять на копытах, но очередной снаряд, запущенный Пенором, наконец-то достиг своей цели. Рогатая «инокиня» упала в снежную кучу.

Не дав ей возможности прийти в себя, Александр заломил руки помощнице кивернита и потащил к крыльцу. Она попыталась брыкаться и даже взревела, однако была вынуждена признать своё поражение.

Швейцарец подобрал золотистые пистолеты и, еле сдерживая дрожь, помчался внутрь коттеджа. В помещении оказалось не столь тепло, как ожидал Дивеллонт. То ли владелец экономил на энергии, то ли мороз на улице был излишне сильным, но пришлось искать дополнительные средства для обогрева. К моменту, когда Молохов приволок побеждённую Гертруду в гостиную, он обнаружил своего иностранного напарника в куче покрывал. Сверху тот пытался закутаться в медвежью шкуру, которая до этого украшала пол.

– Я б-больше ник-куда с т-тоб-бой не п-пойду, – стуча зубами, заявил замёрзший бес и улёгся на широкий диван.

Даже «монахиня» посмотрела на него с долей удивления, пока желтоглазый привязывал её к стулу.

– На что вы тут рассчитываете? – усмехнулась женщина, периодически бросая взгляд на тёмную лестницу, ведущую на второй этаж. – Через полчаса мне позвонят, и если я не отвечу, здесь будет целый отряд монахов…

– Таких же христовых братьев и сестёр, как и ты? – парировал Молохов, привязывая копыто своей пленницы к ножке стула. – Где Стёпка-то?

– А ты сходи и поищи, – улыбнулась Гертруда.

При комнатном освещении её лицо казалось пугающим. Оно блестело, точно слиток золота, при этом в уголках рта и вокруг век чернели трещинки. Значит, «инокиня» всё-таки пользовалась какой-то косметикой, покрыв себя густым слоем декоративной позолоты.

Дивеллонт продолжал дрожать, спрятав цветные рога под плотным покрывалом. Несмотря на несколько слоёв ткани и меховую шкуру, его не покидал озноб. Так он ещё ни разу не замерзал, хотя на вершинах Альп температура порой опускалась гораздо ниже.

Обстановка в доме казалась простенькой. У входа в зал стоял небольшой стол, накрытый цветастой клеёнкой. Вокруг него темнели деревянные стулья. Между двумя широкими окнами светлел буфет, наполненный всякой посудой. Напротив растянулся диван. Единственной примечательностью здесь можно было считать лишь люстру. Состоящая из множества мелких стеклянных деталей, она наполняла тёплым светом всё помещение.

Осознав, что находится в гостиной чужого дома наедине со связанной «монахиней», бес растерялся. Женщина сверлила его неприязненным взглядом. Желтоглазый, судя по всему, отправился за хозяином коттеджа.

– Ничего личного, – сказал Пенор и только после этого вспомнил, что продолжает разговаривать на немецком. – Ми не ожидайт тебья в етом место.

Гертруда ничего не ответила на эту ремарку и повернула голову к шуму на лестнице. По ней как раз спускались Александр и Степан. Последний выглядел испуганным. Но так трусливо он себя вёл уже который день подряд.

– Т-только не уб-бивайте, – повторял растрёпанный экстрасенс, и его внимание переключилось на связанную «инокиню» и на швейцарца, завернувшегося в покрывала.

– Оу, менья звайт Дивеллонт Пенор, – тут же представился бес, высунув наружу лишь бледную ладонь в знак приветствия. – Я прилетайт из Швейцарии.

Экстрасенс пожевал губами, явно силясь сохранить молчание. Гертруда лишь мрачно улыбнулась.

– Судя по тому, что за тобой теперь охотятся киверниты, ситуация ухудшилась? – поинтересовался Молохов, присев прямо на стол за спиной «монахини».

– Вы разве знаете, как это исправить? – недоверчиво уточнил Степан, прижавшись к стене, и тут же от неё отскочил.

Он с опаской посмотрел на серые обои, будто там кто-то находился. Затем мужчина перевёл взгляд на присутствующих и в извиняющейся манере улыбнулся. Дивеллонта уже начинали раздражать эти неуместные ухмылки окружающих.

– Расскажи нашему швейцарскому другу, что с тобой произошло, – попросил желтоглазый, болтая свисающими ногами, словно ребёнок.

– Говорил же, не помню, – занервничал экстрасенс, в очередной раз покраснев.

– Ну, расскажи то, что помнишь, – вырвалось у связанной «инокини», которой хотелось поскорее разрешить эту ситуацию.

В том, что они не собираются её убивать, стало понятно почти сразу. Иначе бы рогатой сопернице попросту прострелили голову вместо того, чтобы деликатно привязывать к стулу. Тем более у Александра это получилось не слишком удачно: верёвка неплотно сковывала руки, а копыта легко освободить прямо сейчас. Впрочем, женщине стало любопытно, чего же добивается эта колоритная пара незваных гостей. Так что она сидела смирно, наблюдая за присутствующими.

– Меня преследуют демоны, – вполголоса произнёс Степан, пытаясь найти себе удобное место.