Ганс Христиан Андерсен
Николай и Николка
– Поплатишься же ты мне за это, поплатишься, Николка! – сказал Николай, выехав на дорогу, и как только добрался до дому, взял большущий мешок, пошёл к Николке и сказал:
– Ты опять одурачил меня? Сперва я убил моих лошадей, а теперь и бабушку! Всё это по твоей милости! Но уж больше тебе не дурачить меня!
И вот, он схватил Николку и посадил в мешок, завязал его, вскинул на спину и закричал:
– Пойду, да утоплю тебя!
До реки было не близко, и Николаю становилось тяжеленько тащить Николку. Дорога шла мимо церкви; оттуда слышались звуки органа и чудное пение. Николай поставил мешок с Николкой у самых церковных дверей и подумал, что не худо было бы зайдти в церковь, прослушать псалом, другой, а потом уж идти дальше. Николка не мог, ведь, вылезти из мешка сам, а весь народ был в церкви. И вот, Николай зашёл в церковь.
– Ох, ох! – вздыхал Николай, ворочаясь в мешке, но, как он ни старался, развязаться ему не удавалось. В это самое время мимо проходил старый, седой, как лунь, пастух с большой клюкой в руках; он погонял ею целое стадо коров и быков. Животные набежали на мешок с Николкой и повалили его.
– Ох-ох! – вздохнул Николка. – Такой я молодой ещё, а уж должен отправляться в царство небесное!
– А я, бедняга, такой старик, и всё не могу попасть туда! – сказал пастух.
– Развяжи мешок, – закричал Николка: – влезь на моё место и живо попадёшь туда!
– С удовольствием! – сказал пастух я развязал мешок, а Николка мигом выскочил оттуда.
– Теперь тебе смотреть за стадом! – сказал старик и влез в мешок.
Николка завязал его и погнал себе стадо.
Немного погодя, вышел из церкви Николай, взвалил мешок на спину, и ему сразу показалось, что мешок стал гораздо легче, – Николка весил, ведь, чуть не вдвое больше против старика-пастуха.
«Ишь, как теперь легко стало! А всё оттого, что я побывал в церкви!» – подумал Николай, дошёл до широкой и глубокой реки, бросил туда мешок с пастухом и закричал:
– Ну вот, впередь не будешь дурачить меня!
После этого он отправился домой, но у самого перекрестка встретил… Николку с целым стадом!
– Вот тебе раз! – сказал Николай. – Разве я не утопил тебя?
– Конечно! – сказал Николка. – Полчаса тому назад ты бросил меня в реку!
– Так откуда же ты взял такое чудесное стадо? – спросил Николай.
– Это водяное стадо! – сказал Николка. – Я расскажу тебе цедую историю. Спасибо тебе, что ты утопил меня, теперь я разбогател, как видишь! А страшно мне было в мешке! Ветер так и засвистел у меня в ушах, когда ты бросил меня в воду! Я сразу пошёл ко дну, но не ушибся, – там внизу растёт такая нежная, мягкая травка. На неё я и упал; мешок сейчас же развязался, и прелестнейшая девушка в белом, как снег, платье, с венком из зелени на мокрых волосах, протянула мне руку и сказала: «А, это ты Николка? Ну, вот, прежде всего бери это стадечко, а с версту отсюда, на дороге, пасется другое, побольше, – ступай, возьми и его». Тут я увидел, что река была для водяных жителей всё равно, что дорога: они ездили и ходили по дну от самого озера и до того места, где реке конец. Ах, как там было хорошо! Какие цветы, свежая трава! А рыбки шныряли мимо моих ушей точь-в-точь, как у нас, здесь, птички! Что за красивые люди попадались мне на встречу и какие чудесные стада паслись у изгородей и канав!
– Зачем же ты так скоро вернулся? – спросил Николай. – Уж меня бы не выманили оттуда, если там так хорошо!
– Я, ведь, это не спроста сделал! – сказал Николка. – Ты, слышал, что водяная девушка велела мне отправиться за другим стадом, которое пасётся на дороге всего в одной версте оттуда? Дорогой она называет реку, – другой дороги они, ведь, там не знают – а река течёт такими извилинами, что мне пришлось бы задать здоровый круг. Вот, я и решился выйдти на сушу, да пойдти наискось, прямо к тому месту, где ждёт моё стадо; таким путём я выиграю почти полверсты!
