Галина Одинцова
Фотография из прошлого.

Глава 8

Февраль 1972 года, Благовещенск

– Пётр Захарович! Выпускной класс неуправляем! Давайте уберём этого студента. Девочки сошли с ума! Они забыли, что скоро экзамены, забыли, что им поступать в институты! Вы посмотрите на их наряды, лица! Они стали как куклы – размалёванные, лохматые. А мальчики? Мальчики подражают ему! Стали ходить в школу в свитерах! Я не могу добиться пиджаков! Как мартышки, прыгают вокруг него, подчиняются этому Виталию Петровичу. Что делать, Пётр Захарович?

– Ничего не делать. Перебесятся. Возраст, матушка, возраст. Переменчивый, обезьяний, хрупкий. Не сломать бы. Пусть перегорят. Ещё целая четверть впереди, потерпи. Практика закончится, и всё уляжется, буря пройдёт, начнётся затишье. Вспомни себя в их возрасте! Не влюблялась ли ты, голубушка? Или забыла уже всё? Неужели?..

В глазах директора школы забегали светлячки, он внимательно, с мягкой улыбкой смотрел на Дину Васильевну, отчего она покраснела и прикрыла лицо рукой.

– Ну да ладно! Хорошо ещё, что тёмную из-за девчонок студенту не сделали пацаны. Сумел студент войти в доверие, к себе всех расположил. Талант. Далеко пойдёт парень. Не встревай, Дина Васильевна. Наблюдай и корректируй…Ну, иди на урок —звонок звенит.

Дина Васильевна, завуч школы, вышла из кабинета. Ох, и мастак же Пётр Захарович ввести в смущение, разрядить обстановку, увести от проблемы. Умеет же вернуть к реальности и просто объяснить элементарное, до которого и сама бы могла додуматься. Нет же, надо было идти к директору, жаловаться. Ух, как неловко, опять неловко получилось, как и в прошлый раз. Тоже можно было бы самой разобраться. Нет, тянет к нему, тянет. Хоть и столько лет уже прошло!

Дине Васильевне вспомнилось, как она впервые переступила порог этой школы двадцать лет назад. Как зашла по вызову в кабинет к директору – бравому, подтянутому, громкоголосому Петру Захаровичу – и сердце её оборвалось. Как страдала бессонными ночами по нему, женатому. Готова была бежать к нему по любому поводу, в любое время суток. Ей было всё равно, что о ней думают в коллективе. Пока Валентина Игоревна, завуч школы, не подсела к ней в учительской, когда уже никого там не было, и не сказала несколько слов, которые навсегда запомнились. И по сей день благодарна она мудрой женщине за то, что вовремя опомнилась, пришла в себя, вышла замуж и всё у неё хорошо. А то так и маялась бы со своей безответной любовью. Теперь, слава Богу, и муж у Дины Васильевны любящий, и дети растут замечательные. А вот у Петра Захаровича не всё сложилось, как надо. Женился он в своё время на самой красивой девушке в Благовещенске. Живут – а детей нет и нет. В маленьком городе всё на виду, ничего не утаишь. Жена от врачей не выходила, лечилась от бездетности. По совету докторов в санаторий съездила, на море. И через девять месяцев девочка на свет родилась. Пётр Захарович от счастья летал. Время шло – и стали коллеги замечать, что девочка похожа не столько на Петра Захаровича, нордического блондина, сколько на горячих мужчин с юга. Поползли слухи: нагуляла девочку, на юге-то это просто! Но Пётр Захарович так любил дочку, что вскоре сплетни утихли, а потом и вовсе прекратились. Преданнее отца и мужа представить нельзя было. Теперь девочка замуж вышла, внуков родителям подарила…

Завуч шла по коридору, погружённая в неожиданно накатившие воспоминания, а навстречу ей – этот самый студент-практикант, Виталий Петрович. Стройный, подтянутый, стильно одетый.

– Здравствуйте, Дина Васильевна. Как у вас дела?

– У меня нормально. А у вас, Виталий? Всё получается? Есть вопросы, жалобы?

– Да что вы, Дина Васильевна, какие жалобы! Всё замечательно.

Дина Васильевна смотрела парню вслед и думала, что молодёжь пошла не та, что была в её молодости. Ведут себя свободно, раскованно. Что будет дальше? Ох, неизвестно… Но отчётливо поняла: будь она в возрасте школьниц, уж точно бы влюбилась в этого парня. Было в нём что-то такое неуловимое, что притягивало. Да-а-а, она знает, что за штука такая – любовь, попадалась на эту удочку. Дина Васильевна рассмеялась вслух – так развеселили её шаловливые мысли. И в прекрасном настроении пошла на урок.

Глава 9

Март 1972 года, Благовещенск

– Полина, вы допустили ошибку в контрольной. Я бы хотел разобрать эту задачку вместе с вами. Останьтесь после уроков, попробуем понять, что не так в вашем решении.

– Виталий Петрович, я не могу. Мне бабушка не разрешает задерживаться. После школы я должна идти сразу же домой.

– Ничего. За полчаса задачку разберём – и пойдёте домой.

Поля не ожидала, что ей придётся остаться наедине с практикантом. Она чувствовала, как её пробирает мелкая дрожь, и ничем эту дрожь не унять. Девочки, недоброжелательно поглядывая на Полю, зашипели, зашептались:

– Почему это ошибка именно у Польки?

– Не должно быть ошибок у отличницы! Это он специально Польку оставляет.

– Что-то там у них есть… Точно! У него взгляды на отличницу!

– Девочки, вот так тихоня, вот так отличница!

– Как ей не стыдно! Глазки опустила… Посмотрите на неё!

А Полине хотелось бежать, куда глаза глядят, только бы не остаться наедине с ним.

– Любочка, останься со мной. У тебя ведь тоже не всё правильно решено, – попросила она соседку по парте.

– Нет уж, после уроков я оставаться не собираюсь. Ещё чего не хватало. И ты иди домой. Не имеет права. Он что – учитель, что ли!

– Виталий Петрович, а можно, я дома всё сделаю, а завтра вам покажу?

– Хорошо. После уроков подойдёшь, я отдам тебе тетрадь.

После шестого урока Поля постучала в дверь учительской. Никто не ответил. Она осторожно приоткрыла дверь.

– Заходи, не стесняйся! – студент подошёл сзади и, касаясь Полиных плеч и дыша ей в ухо, распахнул дверь учительской. От неожиданности девушка чуть не упала в обморок.

– Проходи, садись… Почему я тебя позвал? А вот смотри: ты, как никто, начала решать эту задачу! Я сам заинтересовался. Ну, думаю, я не я буду, если не разгадаю ход твоей мысли! Ты молодец. Просто молодец. Тебе надо поступать на математический факультет. У тебя есть логика в рассуждениях, ты видишь на несколько шагов вперёд. В шахматы играешь?

– Да, – неуверенно прошептала Поля.

– Вот. Я сразу же об этом подумал. Сразу же! Хорошо бы нам поговорить на эту тему. Вот тебе учебник, посмотри его дома. Там много интересного. Его задания выходят за рамки школьной программы. Если ты сможешь выполнить эти задания, тебе ничего не будет стоить поступить в институт!

Поля вышла из учительской. Не вышла, а вылетела, как на крыльях. Она прижимала к груди учебник, который он держал в своих руках!

– Полина, Полина, постой! – уже на крыльце девушку окликнул практикант. – Ты забыла свой портфель!

Виталий Петрович подошёл так близко, что Поля услышала, как стучит его сердце. Или это её сердце стучит так громко? Она уже ничего не понимала. Она понимала только одно – он рядом и смотрит в её глаза.

– Полина, вот твой портфель… А завтра жду с выполненным заданием, – тихо проговорил студент, держа её за руку и никак не отпуская. Поля резко выдернула свою холодную руку из его горячей руки и не смогла двинуться с места. Она стояла перед ним как вкопанная, как статуя, которую и с места-то не сдвинешь. Что с ней творилось в эту минуту, девушка не понимала. Горячая волна окатила её с головы до ног. Она почувствовала, как краска залила лицо, как ослабли ноги, а веки стали такими тяжёлыми, что невозможно и взглянуть на парня!

– С-спасибо, Виталий П-петрович…

Ей казалось, что сейчас все ученики и учителя школы видят, как он, учитель, держит её за руку. Он стоял так близко, что она ощущала его дыхание на своей щеке – и чуть в обморок не падала от стыда, от своей неловкости, от своей дурацкой любви, которая так мучила её.

– Полька! Полька! Паршивка такая! А ну иди сюда! Ты чего там мусолишься, а? Бессовестная, стоишь как вкопанная! А вы, молодой человек, отойдите от девочки! Ишь, чего удумал – приставать к школьнице! Откуда вас таких понабирали, студентов непутёвых!

Поля вздрогнула и, сгорая от стыда, сбежала со школьного крыльца.

– Бабушка, что вы делаете? Зачем вы позорите меня?

– Я? Я позорю? Посмотрите на неё – позорю! – не унималась бабушка. – Кто кого позорит? Вся в свою мать! Тоже брюхатая хочешь замуж выскочить, да?

– Бабушка, это учитель! Что вы говорите! – Поля готова была сквозь землю провалиться. Она осмотрелась вокруг – никого. Первая смена разошлась, вторая была на уроке. На крыльце тоже было пусто: студент ушёл.

– Меня оставили смотреть за тобой. Не думай, что сможешь мне тут шашни водить! Ишь какая! Я её жду, а она стоит, выслушивает соблазнительные речи! Рано ещё думать об этом! Рано! Поступи в институт, окончи, а потом пусть родители с тобой разбираются… Как же я устала от всего! Ну ничего. Скоро экзамены, а там мать вызову, пусть сама решает, что с тобой делать, шалава!..

Поля плакала весь вечер. Какие тут задачи, какая тут школа. Она сгорала от стыда. Как? Как завтра посмотрит в глаза студенту? Как скажет, почему не готова?

Утром бабушка как ни в чём небывало позвала внучку завтракать. Никаких нравоучений, выговоров и наставлений. От этого Поле стало ещё хуже. Она ожидала привычных распоряжений, но их тоже не последовало! Тишина. Ни слова. Как будто и не было вчерашней ссоры.

Поля вышла из дома, села на автобус и поехала на вокзал.

В автобусе было тесно. Час пик. Поля кое-как протиснулась в середину салона. Передала деньги за проезд. Сзади подпирали. На каждой остановке люди заходили в автобус, а выходить пока никто не собирался. Началась ленивая перепалка. Никому не хотелось продвигаться в середину, всем хотелось быть поближе к выходу. Воздух накалялся не только от того, что было тесно и жарко, но и от запахов. А пахло перегаром, духами, потом. Ругались в основном мужчины. Женщины молчали. Скандалистки чаще всего бывают из тех женщин, которые не работают, и поэтому в общественном транспорте они начинают появляться позже, когда спадает основная пассажирская волна. Поля редко ездила в автобусе, особенно по утрам: школа рядом, можно не торопиться. А днём в автобусах всегда пусто.

Поле уже захотелось выбраться из этого ада, вернуться на свою остановку, пойти в школу. Но деваться некуда: в таком состоянии – какая школа? Пришлось терпеть.

Вокзал был конечной остановкой. Оказалось, что до вокзала ехали все. Сумки, чемоданы, тюки… Откуда эти громоздкие вещи появились и как народ смог пробиться с ними в переполненный автобус – непонятно!

Поля прошла к кассе:

– Мне нужен билет до Адлера.

– В Москве пересадка – знаете это?

– Да я уже ездила, знаю.

– Какой вагон?

– Желательно плацкарт.

– Когда ехать?

– Желательно сегодня.

– Сегодня поезд уже ушёл.

– А когда следующий?

– Завтра. Один утром, второй в обед. На какой брать будете?

– А сколько стоит билет?

Кассир назвала цену. Поля извинилась и отошла от кассы. Денег не хватало. Не хватало на билет, а ещё и продукты надо купить в дорогу. Больше недели ехать из Благовещенска до Адлера, на одном чае не проживёшь.

Девушка села на скамейку в зале ожидания и заплакала. Что делать? Как теперь пойти в школу после вчерашнего позора? Теперь Виталий Петрович и не посмотрит в её сторону. Будет избегать её после слов бабушки! А как же учебник? Она должна отдать ему учебник! Ни одной задачи не решила, даже не открыла его после такого стресса. Как теперь подойти к нему? Как?

В здании вокзала было пусто и гулко. Она слышала каждый свой шаг, и ей казалось, что все, кто находится за служебными окошками, смотрят на неё. Девочка старалась как можно тише ступать по плиточному полу, чтобы не привлекать к себе внимания. Рядом с выходом вход в буфет. Девушка нырнула в дверь вокзального буфета, как будто спряталась от посторонних глаз. Купила пирожок, стакан какао, перекусила и, немного успокоившись, вышла на улицу. Что же делать дальше, куда идти?

Не заметила, как оказалась на остановке. Села на автобус и приехала в школу.

В школе был переполох: пропали ученики. Мальчик и девочка уже третий день не появляются на уроках. В первый день никто не обратил внимания на их отсутствие. Во второй день заговорили о том, что у них любовь и они сбежали из школы. Но это всё было на уровне загадок и предположений. Сегодня началась паника. Классная руководитель позвонила родителям и услышала от них, что дети уходят в школу и приходят домой вовремя. Поля только вошла в класс, как на неё накинулись все:

– Ты, комсорг класса, куда смотришь?

– Почему Витя и Лена уже третий день прогуливают уроки?

– А ведь скоро экзамены!

– А почему ты сама сегодня не была на уроках? Может быть, ты с ними заодно?

Поля никак не могла прийти в себя. Ей было не до Вити и Лены. Её интересовал студент: заметил ли он, что её не было на уроках?

– И студента сегодня нет. А он тоже мог бы принять участие в поиске ребят, – тихо произнесла Оля, соседка по парте.

И Поля выдохнула всей грудью! Его нет! Он не знает, что она прогуляла! Значит, она спасена. Сегодня вечером перерешает все задачи, а завтра всё ему расскажет.

Глава 10

Март 1972 года, Благовещенск

После обеда всех собрали в актовом зале. Пропавших влюблённых нашли в городском парке на берегу Амура. Они целовались на виду у всех. Какой позор! Вся школа обсуждала это событие: Витя целовал Лену в губы! Его рука лежала на плече Лены! А когда Лена – уже в школе – сняла пальто, на ней не было школьного фартука. Фартук с комсомольским значком был спрятан в портфель. Комсомольцы, а так опозорили свою школу!

Началось собрание старшеклассников. Лена и Витя стояли на сцене, как на эшафоте. За столом посреди сцены— директор, завучи и классные руководители. В зале – гробовая тишина. Директор приглашает классную руководительницу объяснить, как дошло до такого, что ученики ведут себя вот так свободно. Не успела раскрасневшаяся Анна Матвеевна рот открыть, как вдруг с грохотом открылась дверь в актовый зал. Все повернули головы назад. В зал стремительно вошёл Виталий Петрович. Прошёл к сцене. Он был против этого собрания и уговаривал класс покинуть это собрание. Но никто с места не двинулся. Студент кричал, что нельзя судить любовь, что любовь свободна, она должна жить… Но его никто не слушал. Поднялся шум, началась неразбериха, каждый что-то выкрикивал! Директор своим густым басом, не повышая голоса, усадил студента на место, припугнув, что хорошей характеристики у него не будет. Студент помрачнел и занял место в конце зала. Недалеко от Поли.

Стало тихо, свою речь начала Анна Матвеевна. Она осуждала поведение не только Вити и Лены, но и всего класса. Виновата комсорг, что не забила тревогу вовремя, не доложила ей, классному руководителю, что творится в комсомольской ячейке.

Поля дрожала всем телом. Она понимала практиканта. Понимала, что он прав. Но никто его не поддержит. Никто не осмелится сказать то, что думает. А ведь все так и думают, как студент. Кроме осуждения Лены и Вити, была ещё и зависть к ним. Зависть тайная, чёрная: каждой девочке хотелось дружить, хотелось, чтобы рядом был мальчик, преданный своей подружке так, как Витя Лене. Но это была такая редкость – настоящая дружба.

Через несколько минут студент покинул зал. Полина обрадовалась, что его уже нет здесь. Глубоко вздохнула и стала ждать своего выхода на сцену. Через несколько минут дали и ей слово, как комсоргу класса.

– Я не знаю, что сказать. Если они любят, пусть любят. Осталось три месяца: сдадут экзамены и пусть женятся.

– Полина, ты с ума сошла! – закричала завуч Дина Васильевна. – Ты о чём говоришь? Какая женитьба? Пусть к экзаменам готовятся! Какой же ты комсорг, если в твоей ячейке такое произошло? Они три дня в школу не приходили! Ты интересовалась, где они, что с ними? Или у тебя свои проблемы? Где ты была до обеда? Тебя искали тоже! Почему тебя в школе не было?

– Я была у врача. У меня зуб болел.

– Зуб у неё болел. Справка есть?

– Нет.

– Почему?

– Мне стало очень больно, и я сбежала от врача. Пришла в школу.

– Бред какой-то. Выпускной класс! Одни прогуливают, целуются в парке у всех на виду, другие зубного врача боятся. Куда мы катимся!

Директор ёрзал на стуле. Он явно куда-то торопился, и это собрание его мало интересовало.

– Друзья! Вы ж смотрите, что вы делаете! Выпускной класс, экзамены. Придержите свою любовь. Дождитесь лета, осталось совсем недолго, а там делайте, что хотите. Только дотерпите до конца учебного года! Комсоргам поставить на вид. Не расслабляться, готовиться к экзаменам… Я тороплюсь, у меня коллегия, я должен уйти.

После ухода директора в зале зашумели, расслабились. Лена и Витя переминались с ноги на ногу на сцене. Им явно хотелось поскорее уйти со сцены, скрыться от всех. Лена побледнела так, что казалось, что она вот-вот упадёт в обморок. Губы её дрожали, она еле стояла. Витя постоянно поглядывал на неё, он был напуган. Крепко держал Лену за руку, как будто и сам боялся свалиться в обморок. Никто не обращал на них внимания. Все кричали, и уже невозможно было разобрать, кто что кричит.

– А ну-ка прекратить! – Завуч так стукнула ладонью по столу, что Лена подпрыгнула на месте и заплакала.

Витя прижал девочку к своей груди и громко проговорил:

– Как вам не стыдно! Мы любим друг друга! Мы поженимся, как только нам исполнится по восемнадцать лет. Мы дружим, помогаем друг другу! Отпустите нас, видите, Леночке плохо, она вся дрожит!

Тихий, незаметный мальчик, его никто никогда и не воспринимал всерьёз, подумаешь, сидит у окна, пялится на соседку по парте Ленку, у доски отвечает невпопад, учится средне. А тут такая речь! От неожиданности классная руководительница Анна Матвеевна открыла рот и привстала со стула. Видимо, чтобы лучше разглядеть своего ученика, которого она просто игнорировала.

Собрание вынесло порицания по пунктам. Записали всё в протокол. Объявили заодно выговор и комсоргу —что недосмотрела за членами своей ячейки. Поля ещё не осознала этот выговор. Она была поражена поведением Вити. И увидела его совсем другим – выше ростом, красивым, с горящим взглядом и расправленной грудью, готовым любого растерзать, кто прикоснётся к его Леночке.

После собрания комсомольцы, не глядя друг на друга, вышли из зала и быстро разбежались по домам. Поля завидовала Лене. Как жаль, что этого выступления Вити не видел Виталий Петрович.

Выйдя из школы, Поля увидела бабушку. Та стояла, прислонившись к забору. В левой руке – сумка, набитая продуктами.

Накрапывал дождик, мелкий, острый, ледяной. Серое небо низко нависло над школой. Воздух стал густым и тяжёлым. Было такое впечатление, что надвигается буря. Поля спускалась по лестнице, но бабуля не замечала её. Она смотрела в сторону дороги отсутствующим взглядом. Казалось, что она слепа и кроме шума на проезжей части её ничего не интересует. Бабушка держала зонт в правой руке, но он не был раскрыт. Она не замечала даже дождя. Капли стекали по её лицу, как слёзы. Волосы прилипли к щекам. И вдруг Поля заметила, как красива её бабушка. Какое гладкое и совсем не старое у неё лицо. Какие выразительные синие глаза, которые устремлены куда-то вдаль. Она не видит ничего вокруг, она думает о чём-то своём, неизвестном внучке. В светлом плаще, высокая, аккуратно уложенные волосы, накрашенные губы. Она могла бы ещё найти себе мужчину и жить счастливо, без проблем. Но она жёстко и последовательно выполняла свою работу надсмотрщика над собственной внучкой.

Было такое впечатление, что к дочери сына у бабушки не было любви и в помине.

Поля остановилась. Ей не хотелось мешать этой женщине, которая так и не стала ей родной. Она завидовала девочкам, которые рассказывали, как бабушки любят их, как им можно всё доверять, рассказывать, делиться секретиками. У Поли такого не было. Она была одинока.

Но одинока была и женщина, которая ждала её возле школы. Ждала терпеливо, настойчиво, в любую погоду. Зачем она это делала? Почему не доверяла Поле?

Глава 11

Сентябрь 2019 года, Москва

Полина Егоровна всю ночь ворошила в памяти прошлое. Одна за другой всплывали разные мелкие подробности, о которых она прежде и не вспоминала, а теперь они вырастали, превращаясь в кошмары. Кажется, ей совсем не удалось поспать, но встала рано. За окном было ещё темно, моросил дождь. Наконец-то начинается настоящая осень – с ветром и ненастьем. Сварила кашу, но есть не стала, не было аппетита. Выпила остывший чай, вымыла посуду, выбросила остатки пищи из шкафов и холодильника: долго не понадобятся. Положила в сумку документы, деньги, надела плащ. Присела на диванчик в прихожей и словно застыла. Просидела так несколько минут, потом вздохнула с облегчением, как будто освободилась от какого-то сомнения, взяла зонт и вышла из квартиры.

Лавочка у подъезда была пуста. Закончились посиделки на воздухе. Теперь начнутся посиделки в гостях. Или в кафе. Полине Егоровне понравилось ходить в кафе. Там вкусный чай с бергамотом и отличная выпечка, тепло, разные люди, много молодёжи. Полина Егоровна любит наблюдать за молодыми людьми. Они ей интересны, она как будто решает замысловатый кроссворд, пытаясь разгадать современных девушек и парней. Сравнивает их со сверстниками своего поколения, завидует. Ведь в её юности такой свободы не было. Разве можно было вот так сидеть за столиком и целоваться, целоваться, целоваться, не обращая внимания на остальных посетителей, на остывший кофе, на весь мир.

Полина Егоровна присела на лавочку. Сердце колотилось, готовое выскочить из груди. Перед её глазами за ночь промчалась вся её жизнь. И вот сейчас, сидя здесь, на лавочке у дома, она поняла, что не всё так ясно в её сложной, полной горя, радости и слёз, жизни. Почему же раньше она об этом не задумывалась? Что мешало ей вернуться в свою юность, перебрать все события тех давних лет? Как будто какое-то строгое табу было наложено на эти воспоминания, на героев всех событий той поры. Как будто кто-то контролировал её мысли и поступки. Или она сама боялась этих воспоминаний и преднамеренно избегала их?.. Да, так оно, пожалуй, и было!

Уже давно нет бабушки, родителей, многих друзей и знакомых юности давно нет. Из памяти вычеркнуто многое из того, что казалось незначительным и ненужным. О том, что было прожито в далёком городе на Амуре, где заканчивала Полина Егоровна десятый класс, она никогда не думала, как о чём-то важном. Её бабушка сделала всё, чтобы это забылось, стёрлось из памяти. Даже фотографий не осталось. Полина Егоровна грешила на переезд: ведь часто при переезде что-то ломается, теряется, рвётся. Вот и думалось ей, что утерян альбом, в котором хранились все фото юности. Их было не так много, но и их не стало. Не сохранились лица людей, которые были рядом в школе. Ни на фотоснимках, ни в памяти.

И вот – фотография, на которой ей, десятикласснице Поле, семнадцать лет. Найденная в квартире молодой соседки, эта фотография, как внезапный мощный взрыв, вынесла наверх то, что пряталось глубоко в недрах памяти. Почему она находится в альбоме незнакомой семьи? Откуда она там взялась? Но спросить об этом – значит привлечь внимание к себе. И этого делать Полина Егоровна пока не стала. Решила пойти с далёких лет, откуда принесло неизвестно каким ветром это фото.

Полина Егоровна долго раздумывала над планом действий. С чего начать? С кого? Да и что начинать? Что она знает? К тому же город её юности, по сути, не был для неё таковым. В этом городе её юность проходила не так, как должна была бы пройти: с первой любовью, с первым поцелуем, с первой брачной ночью. Всё было не так! Вернее, было не так, как мечталось. Почему же получилось иначе? Вот это и надо выяснить. Прошло почти сорок лет, и память вдруг выплеснула все те события яркой картиной – живой, эмоциональной, но… непонятой до конца. А в чём-то и непонятной совсем. Пора пришла разобраться во всём. Пусть придётся пережить все события того времени заново. Как бы больно ни было.