Галина Павловна Константинова
Он не играет в домино
– Варя, привет. Ты где?
– Я пока в Питере, – достаточно холодно ответила она.
– У тебя всё нормально? Я не мог дозвониться до тебя, звонил родителям, извини. Они мне сказали, что у тебя проблемы с банком.
– Да, были небольшие, – фальшиво согласилась она.
– Когда ты прилетишь?
– Э… Я решила немного задержаться, съездить по экскурсиям, покататься, – тут она не врала, но прозвучало фальшиво.
– Понятно. Ты тогда позвони, я встречу тебя, – Алексей будто уловил фальшивые нотки, голос его стал грустным.
– Да, конечно, обязательно позвоню. Я тогда телефон отключила, просто разозлилась из-за банка, придумали какую-то ерунду, этот Манкин… Просто идиот какой-то…
Алексей молчал. Он уже звонил Манкину и тот ему сказал, что все процедуры были пройдены в первый день. «Почему я так беспросветно вру?»? – думала Варвара, слушая его молчание. Алексей сослался на работу и закончил разговор. Варвара посмотрела в окно, туча надвигалась. Сегодня время не для экскурсий, но где Влад? Она поняла, что не знает его телефона. Ведь всё это время они не расставались, по крайней мере, днём всегда были друг с другом. Туча за окном остановилась прямо напротив окна. Варвара стояла и смотрела на тёмную воду канала, грифоны были далеко, их крылья не сверкали, а просто выделялись издалека жёлто-серым пятном.
В дверь неожиданно позвонили. «У Влада есть ключ, кто бы это мог быть? А вдруг он с кучей сумок в руках, да и просто хочет, чтобы ему открыли дверь», – снова само собой придумалось оправдание, как всегда бывает, когда мозг дорисовывает картину мира теми красками, которые приятны. Она голубкой полетела в прихожую, открыла дверь, даже не поглядев в замок. На пороге стояла тётка лет шестидесяти, довольно плотная, с вылизанной причёской коротких волос.
– Добрый день.
– Да, здравствуйте, – удивлённо ответила Варвара.
– А Томми дома?
Варвара не сразу сообразила, кто такой Томми, с минуту тупо смотрела на тётку, но потом, заикаясь, ответила:
– А … он… вышел.
– Ну, это неважно. Я что пришла сказать. Сейчас, – она посмотрела на массивные круглые часы на левой руке, – час дня, так?
– Ну да…
– Вот. А у нас договор, освобождаем квартиру до двух часов дня. Я и зашла предупредить. В два часа зайду, чтобы уже готовы были, – продолжила она грозным голосом, – чтобы не было сюрпризов, приборку не требую, но технику принимать по акту буду.
– Как… освобождаем?
– Как-как, а, ну ты не в курсе, может, снимал-то Томми, – она открыла большую сумку, в которой у неё была кипа бумаг формата А4, достала листок и ткнула Варваре в лицо, – вот, читай, просто чтобы не пугалась, а то девицы всякие бывают, испугаются, в полицию побегут.
– Что это?
– Договор посуточной аренды, у нас всё законно и честно, даже квитанции командировочным выдаём, если нужно, налоги все исправно платим, – затянула она чеканным голосом заученную фразу.
Варвара смотрела невидящими глазами, хотя буквы были русские, и всё понятно расписано. Аренда была как раз до сегодняшнего дня, и верно, освободить квартиру нужно было до 14-00.
– Да ты не пугайся так. Видимо, он не сказал тебе, – тётка смягчилась, в ней проявилось что-то от тех старых добрых тёток советских времен, вынужденных заниматься бизнесом на старости лет, – у тебя что, некуда идти?
– Ннн… Есть. Да, спасибо, что предупредили. Я соберусь, я успею, – она отдала листок с договором.
– Ну, вот и славно. Квартира оплачена, так что денег никаких, вот видишь, подпись моя, деньги получила, – тётка снова сунула Варваре листок, тыча пальцем с маникюром в место, где стояла её подпись, – ладно, через час зайду.
Варвара осталась одна. Собираться ей было недолго, маленький рюкзачок. Деньги на карте были, она машинально проверила, карта была на месте. Счёт в шведском банке…Они снимали больше половины, деньги остались. Сейчас нужно взять билет и лететь домой. Самолёт вечером. В телефоне что-то завибрировало. Звонил Алексей.
– Варя, у тебя точно всё хорошо?
– Да. Просто замечательно, – она нажала «отбой» и залилась слезами.
Глава 4. Москва вызывает
«Небо звездное, метель августа,
На дороге машин канителица,
Возят засуху, а мне радостно –
Знаю точно, погода изменится!»
(Юрий Шевчук)
Алексей стоял у окна своего нового коттеджа и вспоминал события, которые произошли в августе прошлого года, только сейчас были последние числа, почти осень. Он снова пережил те мгновения, когда Варвара написала коротенькое сообщение, что задерживается в Питере. И последний разговор, нет, не последний. Она прилетела, позвонила сама, сказала, что ничего не хочет объяснять, а ключи просит завезти родителям. Вот так, без объяснений. Что произошло, он так и не узнал. За этот год бывшая жена пыталась снова наладить отношения, взывала к отцовским чувствам и прошлой любви. Он хотел уже поддаться на уговоры и начать «с чистого листа», расхожая фраза для склеивания разбитых чашек. «Какое глупое выражение, «начать жизнь с чистого листа». Чистых листов не бывает, чистый лист – это как стереть память. Разве можно стереть память у человека, это не жёсткий диск».
Он размышлял о том, что жизнь в прошлом году изменилась во всём мире, когда сначала сидели по домам «две недельки», а длится уже всё второй год. Ограничения, славная компания вакцинации, люди стали какие-то пуганные, а старики пребывали в страхе, что заболеют. Отец Алексея предложил ему достроить коттедж, потому что плохо себя чувствовал. Это лето прошло под флагом великой стройки, работа вокруг кипела, постепенно начали вырисовываться стены и отделка. Из состояния задумчивости его вывел звук кашля, он обернулся. На пороге стоял разбитной мужик, бригадир рабочих.
– Хозяин, принимай работу.
– Да, сейчас, – откликнулся Алексей.
Но телефон требовательно зазвонил.
– Я отвечу, начальник звонит. Пять минут.
Звонил Дубовой.
– Алексей, извини, что отвлекаю, ты ведь в отпуске. В городе?
– Конечно, Юрий Михайлович. У меня ведь стройка.
– Вот-вот. А тут все разбежались, рванули на юга, будто сто лет не бывали, навезут потом заразы. Ладно хоть своей, отечественной, хотя страшный вирус на планете, – Дубовой усмехнулся, так как иронично относился к ковидофобии, охватившей мир. – Ты мне нужен, причём срочно. Я по телефону долго не буду распространяться, но суть в трёх словах – у нас тут один чиновник в Москве концы отдал, но наши коллеги почему-то решили, что есть связь с нашим городом.
– Вот как.
– Да, ты мне нужен, как самый опытный. Ты ведь любишь такое неявное распутывать. В общем, тут пока криминала вроде нет, дело не возбуждено, надо порыть, посмотреть. Если что, сказать товарищам, может, вообще зря беспокоятся. В общем, личная моя просьба, не хочется перед высоким начальством выглядеть провинциальными простачками.
– Да, я готов.
– Тогда жду завтра, – Дубовой прервался, слышно было, что прикрыл трубку рукой, – новая вводная. Завтра летишь в Москву, сейчас дам девочкам задание, они купят билет и сообщат тебе. Самолёт с утра, так что можешь собирать сумку. Да, там сразу в отдел, девочки скинут информацию. В общем, не подведи меня. Я на тебя надеюсь.
Дубовой отключился, мужик-бригадир всё ещё стоял и ждал приёмки работ. Алексей очнулся, махнул рукой, пошёл принимать работу, одновременно соображая, где у него лежат вещи, которые нужно собрать с собой. Похоже, придётся ехать к родителям, чтобы собраться по уму, столица есть столица, встречают по одёжке. А вот как проводят, будет зависеть от него самого. Тоска об утраченных иллюзиях больше не беспокоила. Мозг настроился на работу и активный анализ.
… Боинг приземлился, почти не махая крыльями. Алексей вышел из аэропорта и вызвал такси, решил, что нужно сразу ехать в отдел. Таксист, молодой парень из мигрантов, всё время смотрел на навигатор, нервничал, видимо, плохо знал дорогу. Алексей принял звонок, когда уже ехали по городу. Молодой девичий голос, видимо, секретаря, интересовался, как он долетел и скоро ли будет.
До Басманной оставалось минут двадцать, но застряли в пробке. Немного взъерошенный, Алексей зашёл в отделение, к нему кинулась молоденькая девушка с наклеенными ресницами и проводила к начальнику. Начальник был мужчина предпенсионного возраста, немного грузный, с пожелтевшими от табака усами, когда-то бравыми и щегольскими.
– Приветствую, Алексей? А я Петр Алексеевич, – он встал из-за стола, – Машенька, нам чайку, с дороги, понимаю, но что делать, время не ждёт.
Когда Машенька притащила чайник и кружки на подносе, разговор продолжился.
– Вот, какое дело. Есть у нас такой товарищ… Ой, был. Максим Леонидович Лесков. Работал в лаборатории какой-то, государственной. – Петр Алексеевич показал пальцем куда-то вверх. – Итак, молодой человек… А ему было, – он заглянул в папку, – всего-то 33 года. Молодой человек внезапно скончался. Но, что интересно, в марте месяце он ездил к вам в город, по делам, и там у него случилось отравление. Тогда-то он выкарабкался, но вот неожиданно умирает.
– А причина смерти какая?
– В том-то и дело, что закупорка сосудов, потом почитаешь результаты вскрытия. У него сосуды, будто у старика, все забитые какой-то дрянью, я в этом мало что понимаю, типа атеросклероз.
– Странно. Ну, а почему Вы связывается поездку в Пермь и его смерть?
– Почему – да потому что его там, возможно, отравили, кстати, не нашли ваши следователи, кто это сделал, якобы передозировка гликозидами. А Лесков почему-то не настаивал на повторном открытии дела. Закрыли дело, вот так ребята у вас работают.
Петр Алексеевич сказал это с укоризной, словно закрытие нераскрытых дел бывает только в провинциальных городах.
– Поэтому, я с Юрием Михайловичем переговорил, решили, что дело это нужно пошевелить, освежить, так сказать. Сейчас дам координаты вдовы, некая Наталья Лескова, владелица кафе. Да, только с бизнесом сейчас не очень, конечно, всё на вынос. Ну вот, все координаты. Да, сейчас, погоди…– Петр Алексеевич взял трубку и коротко вызвал кого-то, – Даю тебе помощника, Ивана, он владеет всей информацией, надеюсь, и ты с ним делиться будешь. Дело важное, уже оттуда, – он снова посмотрел куда-то вверх, – очень-очень интересовались. Я это кожей чувствую, когда интересуются, понимаешь? В общем, ты сейчас располагайся в гостинице, а вот и Иван, – в кабинет постучался, а потом просунул голову долговязый парнишка, – вот Иван все документы даст тебе, бумаги или в электронном виде, Машенька скажет, как до нашей ведомственной гостиницы доехать, на метро не советую, бери такси, хоть и пробки. Сегодня всё изучай в комфорте, завтра с Иваном опросите эту Наталью, смотри сам, что ещё нужно, или один, мы её в принципе уже опрашивали, такая штучка, сам понимаешь, владелицы они такие. Посмотри, как лучше. Да, и потом с кем нужно переговори и домой. А там уж ждём результатов предварительного следствия, будем на связи. А сейчас извини, у меня оперативка.
Алексей вышел вместе с Иваном из кабинета, Машенька трусила рядом, чтобы мгновенно выполнить поручение.
– Маша, да ты не переживай, я тебя позову, – смягчился Иван. – Новенькая, на испытательном сроке, старается. Ну так вот, давайте к делу. – Он вытащил из недр стола толстую папку.
– Однако… Когда успели столько нарыть?
– Так тут ещё копии запрашивали от ваших следователей, с марта месяца эпопея. Да, я с Натальей этой встречался, думаю, лучше Вам одному идти к ней. Как-то она не восприняла меня всерьёз, видимо, – Иван насупился, вспомнив явно неприятную встречу.
– Ладно. Давай мне этот талмуд, телефон Натальи…
Иван вышел из кабинета, чтобы не мешать разговору.
– Алло, Наталья? Беспокоят из Басманного отдела МВД, капитан Шашерин Алексей.
– Я уже встречалась с вашим сотрудником.
– Дело в том, что я не совсем сотрудник этого отдела. Я из Перми.
– Перми?
– Надеюсь, этот город Вам знаком? Ваш муж был у нас в марте. И мне хотелось бы уточнить детали именно той поездки, а потом я уже продолжу.
– Странно, что Вас интересует его поездка в Пермь. Что ж, приезжайте, у меня ресторан на Арбате.
– Хорошо. Давайте я подойду сегодня вечером, я только с самолёта, мне нужно ознакомиться с материалами предварительно.
– Договорились.
Ресторан на Арбате был помпезный, но пустой из-за ограничений, введённых мэром столицы. Алексея встретила недружелюбного вида девица, вымучившая дежурную улыбку, она молча проводила гостя к владелице.
Кабинет Натальи Лесковой был выдержан в холодных сиреневых тонах, будто хозяйка заранее предупреждала, что её владения недоступны, как у Снежной королевы. Сама Наталья восседала в деловом кресле за белоснежным столом. Дамочка под сорок, видно, старше своего мужа, тщательно следящая за своим внешним видом. Улыбка растянулась на её лице да так и застыла, словно заморозилась. Кожа на лице была гладкая, бархатистая, но глаза немного уставшие. Она жестом пригласила гостя в кресло напротив стола, таким королевским жестом. Кабинет освещался холодным светом, когда Наталья откинула волосы, в ушах сверкнули крупные сапфиры. На ней было деловое платье холодного тона, на шее заметны были морщины, которые её не портили. Женщина перед бальзаковским возрастом, уверенная, деловая, знающая себе цену. Она нетерпеливо постучала фиолетовыми ногтями по столу.
– Итак, Алексей?
– Да, Шашерин Алексей, – Алексей протянул удостоверение, на которое Наталья взглянула мельком.
– Что именно Вас интересует?
– Всё, что касается поездки в Пермь.
– Максим…– она смахнула невидимую слезу, но тут же взяла себя в руки, – он ездил в Пермь на юбилей преподавателя, Лунина Владимира Ивановича.
– Что он преподавал?
– Не знаю точно, что-то из общественных наук, в общем, я не понимала, зачем ехать. Какой-то преподаватель, – Наталья передёрнула плечами, словно хотела отгородиться от плебса, имя представителя которого пришлось упомянуть.
– Максим учился в Перми? – стал уточнять Алексей, предварительно изучив биографию Лескова.
– Да, он учился в университете, на экономфаке. Потом работал в фирме большой, сейчас она распалась, как раз бывшие университетские её и организовали, а потом что-то не поделили. В общем, распилили на части, каждый взял себе своих клиентов. Так бывает. – Наталья улыбнулась, но в холодном свете это выглядело хищно, Алексей поёжился. – Ну, в общем, потом его карьера пошла в рост, он перебрался в Москву, хотел и родителей сюда перетащить, но вот не вышло. Не успел.
– А какая сфера деятельности у него, напомните?
– Информационные технологии, у него лаборатория по научным исследованиям в этой сфере. В общем, он ездил в Пермь ещё и с однокурсниками наладить старые связи, что-то по работе нужно было. Там у него есть однокурсники, тоже занимаются ИТ. Я точно не знаю, кто именно. Потом он попал в больницу, якобы передозировка гликозидами.
– У него проблемы были со здоровьем? Вроде бы это серьёзные лекарства, – Алексей читал заключение, но там ещё упоминался коньяк, – Вроде там ещё алкогольное что-то было.
– Был коньяк. А гликозиды он не употреблял. Я, по крайней мере, не знала. А когда он вернулся, стал как-то увиливать от ответа. Может, не хотел, чтобы я знала, что у него проблемы…
– И Вы не стали наводить справки?
Наталья посмотрела куда-то вдаль, словно подбирая слова.
– Ну… на самом деле, конечно, поинтересовалась у нашего врача. Но он сослался на врачебную тайну. А какая тайна может быть, я же жена, должна знать. Я пошла обходными путями, но уже сейчас. Запросила карту. Да, аритмия, и были назначены гликозиды. Но почему он скрывал? Сейчас уже не спросишь… Да… вспомнила… В Перми у него с какой-то фирмой контракт был, что-то не успевали, и он всё порывался туда ехать сам, разбираться. Ругался по телефону, программа какая-то…
– Постарайтесь вспомнить, фирма, название…Фамилии. Конечно, можно поспрашивать и у его коллег… Но время.
– Я вспомню… Вы расследуйте, пожалуйста, это дело. Сначала вроде ваши коллеги возбудили дело по факту покушения на убийство, но потом закрыли, потому что гликозиды в коньяке… Ну, вроде как он сам попросил дело закрыть, потому что коньяк и всё такое. Пока больше мне нечего сказать, если что вспомню, позвоню.
Сейчас королева не выглядела холодной, уголки губ опустились, пальцы немного дрожали. Алексей встал и попрощался. Выходя из ресторана, он позвонил Ивану из Басманного отдела и попросил данные о контрактах с пермскими конторами.
Через несколько минут Иван сообщил, что в марте был заключён контракт с фирмой «БизнесИнтеллект». В договоре нет ничего особенного, обычной набор фраз, ссылка на техническое задание, которое будет создано в процессе выполнения. Нужно выяснять с самом «БизнесИнтеллекте», а это значит, лететь обратно.
Алексей вернулся в гостиницу, собрал вещи и поехал снова в отдел. Самолёт ночью, нужно ещё переговорить с Иваном о тех сведениях, которые он прочитал в папке.
Несмотря на конец рабочего дня, работа в отделе кипела, все сотрудники были на месте. Иван сидел за компьютером и что-то изучал.
– Нас ведь интересует любая информация? – спросил он у входящего Алексея.
– Конечно. Что ещё удалось узнать?
– Я позвонил в Пермь, в эту компанию. Компания небольшая, человек пятьдесят. Я просто спросил, кто занимается контрактом, у нас ведь данные все есть. Меня сразу переключили на некую девушку Стефанию, интересное имя, и она мне сказала, что занимается Александр Белов, но он в отпуске ещё неделю. Стефания аналитик, занимается программой по контракту. Но никаких данных сообщить не может, потому что контактирует только с авторизованными лицами. Тогда я сказал, что звоню из МВД, она снова не сдалась и посоветовала приехать лично. Ну да, сейчас из Москвы лично поеду с ней пообщаться. В общем, ещё неделю ждём Белова, от Стефании толку мало, а вот Белов руководитель отдела по искусственному интеллекту. Да, в лаборатории мне сказали, что программа связана именно с этим направлением. Но детали не знают, Лесков занимался лично, даже помощники ничего не знают. Мне кажется, нужно добыть техническое задание, если Вы что-то в этом понимаете.
– Понятно. Спасибо, буду планировать встречу с Беловым, попробую подготовиться по теме вопроса. А про Белова что-то известно?
– Конечно. Учился в те же годы, что и Лесков, но на другом факультете, математическом.
– Уже интересно. Тут Лескова упоминала о Лунине Владимире Ивановиче, как-то можно посмотреть, что за личность?
Иван пощёлкал что-то на компьютере, потом кому-то позвонил. Минут пять прошло в ожидании. Аппарат задребезжал, на том конце коротко что-то сказали. Иван получил сообщение по почте.
– Лунин Владимир Иванович, 1958 года рождения. Кстати, умер в августе этого года.
– Вот как.
– Преподавал общественные науки, в советские годы – диалектический материализм. Потом философию. Сразу на нескольких факультетах.
– А, ну понятно. В принципе, Лесков и Белов могли знать друг друга в студенческие годы, но это нужно проверить. Наталья что-то говорила об однокурсниках, с которыми хотел встретиться Лесков. Возможно, это и есть тот однокурсник.
– Вот ещё что интересно. Лунин вёл активную деятельность, я бы сказал, правозащитную. Ну, сами знаете, сейчас у многих права нарушаются, вот многие ему писали. У него и канал есть на ютубе. Вернее, был. Но посмотреть сами сможете, я Вам на почту скину ссылку. Характеристика из университета – положительная. То есть, он отмечал юбилей, и к нему собирались бывшие студенты. Видимо, незаурядная личность, раз через десять с лишним лет собираются.
– Да, это мы выясним…
– У него есть дочь, Марина, адрес и телефон тоже скину. В общем, Вы не переживайте, немного отдохните перед полётом, я что нарою ещё, вышлю. Да, Вы чай попейте у нас, и столовая есть своя, а то дорога длинная.
Вечерняя Москва пестрела табличками с изображениями людей в масках. По улице шла большая многоязычная толпа. Алексей почувствовал, что у него слипаются глаза, потому что выспаться ночью не удалось из-за самолёта. Надо купить кофе, подумал он, ища глазами вывеску. Сразу почему-то вспомнилось, что Наталья со своей королевской выправкой ничего ему не предложила, а вот простой парень Ваня из отдела подумал, голодный он или нет.
Стали зажигаться первые огни, спать хотелось всё сильнее. Нужно ехать в Домодедово.
Глава 5. Зачем нам цифра
«…и откуда-то сбоку
С прицельным вниманием глядит электрический пес»
(Борис Гребенщиков)
Пермь встретила Алексея холодным осенним дождиком, бабье лето было ещё впереди. В коттедже было холодно и пустынно, газовый котёл так пока и не наладили, только обещали. Алексей решил выспаться с дороги, чтобы была светлая голова. Телефон молчал, коллеги не беспокоили. Булькнуло уведомление, пришла почта от Ивана. Нет, он сейчас не может думать, он хочет просто спать. Алексей дошёл до единственной комнаты и забрался под два одеяла. Через минуту он отключился от мира.
Проснулся он поздно, уже к концу рабочего дня. Увидел пропущенный звонок от Дубового. Стоило подумать о Дубовом, как телефон завибрировал.
– Да, слушаю, – как можно бодрее ответил Алексей.
– Привет, с возвращением. Видимо, ты отсыпался. Что-то удалось выяснить по делу Лескова?
– Немного. У меня тут целая сага с собой, я частично просмотрел, но сегодня буду ещё изучать. Есть фирма, которая занималась разработкой какой-то программы по контракту, кажется, там есть какие-то ниточки. Но пока очень неясные.
– Понимаю. Ты не затягивай с этим делом, потому что сверху интересуются. Лесков этот парень непростой… был. Вот и давят. Ну, ты сможешь, я верю. И выходи завтра на работу, а сегодня можешь дома.
– Спасибо, Юрий Михайлович. Я буду докладывать.
– Ну-ну, не нужно так официально. Тут престиж, понимаешь? Нужно показать москвичам, что мы тут тоже не лыком шиты.
Дубовой отключился. «Ох уж эти местные понты, утереть нос москвичам. Дело не в утирании носов, а в истине» – подумал Алексей, натягивая свитер. Он поставил чайник и достал из дорожной сумки толстую папку. В папке было немного, несмотря на объём. Дело с отравлением предварительно расследовалось, но быстро закрылось, потому что в медицинской карте было указание на назначение гликозидов. Еще в папке лежала выписка из местной больницы, где лечился Лесков. Там тоже ничего интересного, проведено промывание желудка, провёл в больнице неделю, выписан в удовлетворительном состоянии. В самом конце уже приложены свидетельство о смерти и экспертиза про наличие многочисленных тромбов. Алексей ничего не понимал в медицине, но ему смутно казалось, что аритмия и тромбофлебит никак не связаны. Или связаны? И в том ли направлении он движется. Не понятен был и вектор поиска, как всегда бывает в начале расследования. Нужно исследовать жизнь потерпевшего, его окружение, его связи, чем занимался, восстановить ход событий. А восстанавливать придётся с того момента, когда Лесков приехал в Пермь. Снова выплыла фамилия Лунина, Алексей вспомнил, что Иван присылал письмо. Он открыл довольно длинный документ, биография Лунина, учился тоже в университете, на историческом, там же и защитил кандидатскую, по философии. Преподавал. Да, вот данные о дочери, нужно обязательно с ней встретиться. Или пока не нужно? Алгоритм размывался. Алексей нарисовал фигуру, подписал «Лесков». Стал чертить стрелки к другим кружочкам с надписями «Лунин», «Белов», «Наталья Лескова». Это не подозреваемые, это окружение. Так, сегодня 11 сентября, Белов выйдет 17. Иван сказал, что сотрудник из Перми, то есть Алексей, созвонится с ним. Получается, пока простой в работе. Университет… Он вспомнил о Варваре, по привычке зашёл в сеть «контакт». Ему было немного стыдно, что он использует другой аккаунт, чтобы посмотреть на её страницу. После того случая в Питере она внесла его в чёрный список, вот странно, что он такого сделал. На странице у Варвары было обычно, единственно, запись, что она снова начала учиться. Окольными путями он уже знал об этом, Перевалов помог ей восстановиться, действуя через других. История их неплатонической связи стала забываться. Во всяком случае, так ему сказала одноклассница, она преподавала на кафедре фольклора.
Впереди был один рабочий день и потом выходные, которые предстояло провести в неустанном наблюдении за рабочими, устанавливающими газовый котёл. И тогда наконец-то будет тепло.
…В офисе «БизнесИнтеллекта» было пятничное настроение. Офис располагался в отдельном здании с многими входами, на втором этаже. Около входа сидела приветливая секретарша немолодого возраста, комната была вся разлинована на маленькие отсеки, как принято в таких фирмах. Секретарша поднялась с места и проводила Алексея через несколько комнат в кабинет Белова. Кабинет не представлял из себя ничего особенного, шкаф, стол, кресло и несколько стульев.
– Александр Белов, – приподнялся со своего кресла молодой человек с сияющей улыбкой. Алексей помнил, что ему 33 года, но выглядел он примерно на 27. Подтянутый, с добрыми голубыми глазами, искренней улыбкой. Он протягивал руку для пожатия, и вскоре Алексей ощутил прохладную крепкую ладонь в своей руке.
– Итак, мне предварительно сказали, что Вы интересуетесь контрактом с лабораторией информационных технологий.
– Да, вот моё удостоверение, кстати. – Алексей протянул свои корочки.
– Да, я вижу. Сразу хочу предупредить, что детали контракта я не могу разглашать, сами понимаете, это серьёзная контора и мы очень заинтересованы в сотрудничестве. Хотя, вообще, любая фирма, государственная или коммерческая, имеет с нами дело только на условиях конфиденциальности. Вы же читали договор, надеюсь?
– Читал. Я и не хочу знать подробности и тонкости. Мне нужно в целом понять картину, что это за разработка? Да, и первый вопрос – с Максимом Лесковым Вы раньше были знакомы?
– Конечно. Мы учились вместе, на разных факультетах, познакомились на какой-то поточной лекции. Нельзя сказать, чтобы дружили, но были знакомы, конечно. Собственно, в марте этого года встретились на юбилее у Лунина. К сожалению, он умер недавно.
«Ну, и что нового я узнал, просто повторение того, что прочитал у Ивана», – с досадой отметил Алексей.
– О разработке. Наверное, Вы уже навели справки, чем мы занимаемся. Да-да, этим страшным зверем – искусственным интеллектом.
– Почему страшным зверем?
– Потому что его все боятся. Видите ли, на заре программирования все мечтали о том, что придут роботы и избавят человека от физического труда. Но пришли алгоритмы, а сейчас и нейросети. И они готовы избавить нас от умственного, хоть и рутинного, труда. Кстати, наша разработка как раз об этом. Ну, представьте себе, вы хотите подобрать людей для какой-то работы… – Белов будто настроился на долгие объяснения.
– Вроде, для этого есть сайты, хантеры всякие.
– Да, верно. Но иногда, – тут Белов остановился, словно боялся сказать лишнее, – иногда нужны люди, для государства, которых нужно подобрать по параметрам, которые не указаны на хантерах, да и на хантерах только те, кто ищет работу, а поиск нужен глобальный. Ну, по сути, это как гугл, задаешь что-то в поиске, и тебе вываливается миллион ссылок. Вы же понимаете, что такой поиск получается тупым. Потом, мы знаем прекрасно, что первыми выходят ссылки, которые проплачены. А остальные будут всегда там, на миллионной странице. Потом, миллионную страницу никогда не выведут, люди проводили исследования, максимум сто страниц можно открыть. Каков же выход? Сделать поиск более умным. И делать поиск не только по открытой информации, но и закрытой, вы же понимаете? Да, и потом самое главное. Почему-то сложилось такое мнение, что нейросеть, искусственный интеллект – это что-то такое сильно умное, анализирующее, выдающее верный результат. Увы, результат попадания чуть выше половины случаев. Почему – а всё просто. Нейросеть это как ребёнок, её обучают, тестируют, ставят оценки. И потом выпускают в жизнь. Всё зависит от учителей и от того объёма, который дали на изучение. Прямая аналогия с человеком. Если давать только таблицу умножения, то дальше таблицы умножения не пойдёт. А если начала математического анализа уже в школе – тогда и в институте будет как орешки щёлкать. Но мы отвлеклись. Итак, нейросеть, стреляющая по воробьям, точно не нужна. И результат так себе, и перелопатить такие результаты сложно. Вы же понимаете, что люди, которые вкладывают сейчас в цифровизацию, хотят достоверный результат. Но для того, чтобы его получить, нужно тоже потрудиться. То есть, на запрос «принеси то, не знаю, что» мы не получим волшебного ответа. Поэтому, наша программа имеет элементы, во-первых, экспертной системы, во-вторых, простого банального алгоритма. То есть, например, какой-то пользователь хочет найти людей по параметрам. Сначала он даёт общий запрос, как в гугле. Причём может вводить много вариантов, нейросеть это всё обрабатывает. И тут начинается диалог. Нейросеть спрашивает, уточняет запрос. Конечно, это может быть очень утомительно, если пользователь не представляет, что хочет найти. Кстати, наша альфа-версия была выпущена буквально в начале лета, и Лесков её тестировал. И сильно нервничал, почему нейросеть задаёт много вопросов. Стефания с ним намучилась.
– Стефания? Это ваш аналитик?
– Да, она аналитик на проекте, по сути, главный аналитик, но всё-таки со мной вместе. Так получается, что мы вместе и на работе, и дома. – Небрежно закончил фразу Белов.
– Так вы женаты? – будто удивился Алексей.
– Да. Но это к делу не относится. Так вот, первая версия вызвала много недовольства у Лескова, он высказывал это недовольство Стефании, а она… В общем, в положении.
– Поздравляю!
– Я её просил уже идти отдыхать, но Вы же знаете современных женщин, – со вздохом констатировал Белов.
В кабинет постучали, и в дверь просунулся сначала живот, а потом головка молодой женщины.
– Стефания, я сейчас. Это Алексей, он как раз интересуется нашим контрактом с Лесковым. Подожди меня немного.
Стефания кивнула Алексею, волосы поднялись от резкого поворота назад. Дверь захлопнулась громче обычного.
– Скоро уже, но всё ездит на работу. Вот-вот родит.
Алексей сочувственно посмотрел на Белова, вспомнив последние месяцы перед рождением сына.
– Понимаю.
– Да, на чём мы остановились. В общем, когда наша программа, имитирующая интеллект, замучила Лескова, мы решили, что в бета-версии будет немного по-другому. Во-первых, действия пользователя будут запоминаться и храниться. Поэтому именно этого пользователя программа уже будет как бы узнавать. Затем, сразу будут предлагаться жёсткие критерии отбора, мы как раз обговаривали именно их. То есть, критерии – пол, образование, ну, там пополняемый справочник, можно настроить. Когда есть критерии, мы можем составить логическое выражение. Не знаю, понимаете или нет.
