Галина Губич
Ведьмино кольцо
Потому врагов у него было много, только старик всегда был крайне осторожен, вечерами из дома не выходил, а порой нанимал охрану. А между тем, кто-то все же смог до него добраться. Вот только на груди мертвеца была вырезана пентаграмма в виде трех кругов и в центре крест, а это уже пахло нечистой силой и погаными ритуалами.
После смерти отца Стефан получил в наследство старую халупу и длинный список долгов, в основном Сумятину. Тот, несмотря на репутацию редкостного кровососа, отнесся к мальчику с состраданием, дав беспроцентную отсрочку. Сначала Стефан отрабатывал долг, выполняя мелкие поручения семейства, а как устроился работать в лавке, смог постепенно отдать всю сумму.
Весь день Стефан с горечью вспоминал старика. Бывало, прибежит он к Сумятину с очередным платежом, старик аккуратно деньги пересчитает, и давай парня уму разуму учить: «Самое важное в жизни – достаток и положение. Без денег ты кто? Букашка малая, каждый тебя раздавить и обидеть может. А с деньгами у тебя в руках власть и уважение, ты чужими судьбами играешь, а не они твоей». Стефан вздохнул: «Сколько у Сумятина денег было, а все равно они его от смерти не уберегли».
Так и ходил Стефан до вечера, размышляя об убийстве старика, пока не подоспела еще одна новость: из могилы поднялась ведьма. Посетители лавки наперебой обсуждали случившееся.
– Я своими глазами видел ту могилу за городом, там, где хоронят нехристей. Земля вздыблена, кусками вывернута, рваные полосы, как от когтей, словно что-то, вылезая, хваталось за края. Останки тела вокруг разбросаны, а головы нет, только серп в могиле и остался, – захлебываясь словами делился мастеровой.
– Говорят, когда она из земли вылезала, серп ее удержать пытался, в шею врезался, да голову и отрезал, – вторила ему жена каменщика, – так и пошла с отрезанной головой.
– Как же она пошла, без головы-то?
– А так. Дух ведьмы в любого вселиться может, если ее захоронить неправильно. И будет человек по свету бродить, управляемый нечистой силой.
– Все правильно они сделали. И серп на шею, и деревянный кол в грудь, и псалмы нужные прочитали. Да только видно ведьме очень нужно было по своим делам каким-то. Я и тогда говорил, и сейчас говорю: ведьм сжигать надо, чтобы только пепел и остался.
По городу поползли слухи, старики предсказывали недоброе, и, хотя могилу снова зарыли, нужные молитвы прочитали, а недоброе все же началось.
Трупы так и сыпались со всех сторон. Что ни день, то новая жертва. Одного пьяницу нашли мертвым у таверны, на следующий день другого у рыночной площади. Оба давно окоченевшие, но с пентаграммами на груди. Город охватила паника. Крестьянин с лошади упал, малец палец порезал, в соседнем селе корова сдохла, все приписывалось ведьме.
Горожане были так напуганы, что с закатом перестали выходить из дома. Улицы и таверны опустели, путешественники предпочитали объезжать город стороной, торговля встала.
На рыночной площади только и разговоров было, что про убийства и нечистую силу. Стефана разговоры о ведьме только злили. Хозяин их лавчонку освятил, иконы по углам развесил. Заходил теперь каждый день, только об убийствах и говорил. Сам трясся, и клиентов распугивал.
Стефан в ведьм не верил. Суеверия – от темноты душевной. Дремучие люди. И у таких-то он в услужении. Вот от чего он мрачнел день ото дня. Да еще и Зореслава отдалилась и словно бы избегала его.
* * *
В пятницу Стефан проснулся от пронзительных криков кухарки. Женщина истошно вопила во дворе, не замолкая. Накинув, что было под рукой, Стефан выбежал на улицу. Кухарка стояла над распластанным телом мужчины, выронив корзину и закрыв лицо руками.
Стефан подбежал к телу и сразу узнал мясника. Горло мужчины перерезано, а на груди коряво вырезана пентаграмма в виде трех вписанных друг в друга кругов и крест в центре.
Стефан внимательно осмотрел труп. Рана на горле глубокая, из такой вытекла бы целая лужа крови, а между тем вокруг головы расплылась лишь небольшая багряная лужица. Следовательно тело сюда притащили. Но откуда? С такой здоровой тушей и не всякий мужчина справится, что уж говорить о женщине, даже если она ведьма.
Следуя за мелкими каплями крови и стараясь при этом не затоптать следы, Стефан приблизился к окну первого этажа. Мясника явно выволокли отсюда, из его собственного дома. На раме видны свежие сколы, а под окном сломаны цветы. «Что ж, видимо жене надоело терпеть побои и жадность мужа. Это не мое дело, пусть власти разбираются», – подумал Стефан и отправился на рынок.
